| предыдущая | оглавление | следующая |
Cб. статей, Нью-Йорк: изд-во "Хроника", 1976г.
Я намеренно поставил сборник "Самосознание" последним в своем читательском разборе. Для меня в нем - речи друзей, единомышленников, с которыми не нужно спорить в главном, а лишь уточнять частности. И этому ощущению близости в главном не мешают ни различия религиозных убеждений, ни плюрализм политических надежд, ни многообразие идейных пристрастий. Я пока не знаю, в чем именно проявляется главная общность столь разных людей. В ходе конспектирования самых важных для меня статей сборника я постараюсь уяснить это. Сейчас я могу сослаться только на предисловие самих составителей сборника (Литвинов, Меерсон-Аксенов, Шрагин):
Направление мысли, объединяющее статьи данного сборника, можно назвать либерально-демократическим...
Когда началось уже в послесталинской России возрождение интеллигенции, когда в середине 60-х годов вновь сложились там идеи демократизма и началась тяжелая борьба за безусловное признание фундаментальных прав человека, произведения именно таких авторов, как Бердяев, Булгаков, Изгоев, Милюков, П.Струве, Федотов, Франк, стали особенно читаемы. С ними, как и с авторами более ранними - Герценом, Салтыковым-Щедриным и Короленко, например, - восстанавливалась линия идейной преемственности.
В открытых конфликтах с утвердившимся в современной России полицейским режимом стала все явственней ощущаться глубокая духовная близость с теми людьми русской истории и культуры, которые еще в царские времена боролись против насилия над личностью - за признание человеческого достоинства, за свободу, утвержденную на базе законности и права. Современные жертвы душителей слова осознают свою преемственность с такими же жертвами царизма, начиная с Радищева. Стало все более очевидно, что противники у нас не разные, а в сущности один и тот же, общий, хоть и на разных исторических этапах.
Это возродившееся сознание демократической преемственности сообщило моральную силу импульсу к свободе, и одновременно лишило современный порядок тех опор в русской истории, тех традиций, которые он присвоил себе не по праву. Стала очевидна опрометчивость тех идейных течений, которые продолжали ненавидеть демократов и либералов, то есть практически всю русскую интеллигенцию, считая их вольными и невольными предтечами большевизма, а на деле помогая советской официальной пропаганде присваивать себе то, что ей не принадлежало, и тем самым сохранять на своем фасаде бутафорские имитации справедливости и демократизма. Вновь обретенные либерально-демократические позиции помогли увидеть парадоксальную и трагическую родственность советских и антисоветских интерпретаций русской истории, хоть предпринимавшихся с противоположных политических позиций, хоть и приводивших к противоположным моральным оценкам.
Другой особенностью либерально-демократических настроений, возникших в России 60-х годов, была их глубокая и сознательная связь со старыми демократиями Запада. Вместо традиционных для русского национализма разных толков - вплоть до официально советского - подозрительного отношения к Западу, вместо присущих ему чувств превосходства над Западом и постоянной претензии его учить, возникла потребность у него учиться, наладить с ним контакты, искать у него поддержки, сотрудничества с ним. То же самое можно сказать и о возрождении религиозности в среде либерально-демократически настроенной современной русской интеллигенции. Ей оказались близки не столько традиционно-изоляционистские консервативные традиции русского православия, сколько идеи религиозного возрождения, способного ответить потребностям современного человека, сколько стремление к экуменизму, выношенное либеральным меньшинством русской эмиграции...
Однако, несмотря на эти очевидные достижения (движения в защиту прав человека), возродившийся в современной России либерализм недостаточно определенно заявил себя теоретически... Защита права на существование всех идейных направлений, в том числе и тех, к которым они относятся критически, навлекает на либералов преследования, которые мешают литературной деятельности. Для либерально-демократического направления естественно соблюдение норм толерантности, уважения к иным мнениям и взглядам. Разумеется, представители других взглядов могут этих норм не признавать и имеют на то безусловное право. Но и для либерально-демократического направления настала пора заявить о своем особом существовании.
Статьи сборника я буду конспектировать лишь частично и в своем порядке. При чтении этих статей у меня появилось чувство, что долгие годы я продирался через дебри опостылевшей казенщины и чуждых мнений, и вот теперь попал к духовно близким, как будто в родной дом. Это удивительное чувство, когда незнакомые тебе люди высказывают вдруг твои убеждения и мысли, проясняют их, делают четкими и глубокими. Как радостно становится от этого, какой праздник душе!
Я давно уже подозревал, что являюсь по убеждениям либералом, или, как говорили в начале века презрительно - кадетом, но только сейчас, познакомившись с "Самосознанием", я могу сказать это ясно и определенно. Моим либеральным убеждениям никак не мешают ни материалистическое мировоззрение, ни марксистская выучка, ни социалистические привычки, ни коммунистическая вера. Ибо все увязано и твердо в моей душе, и не зря я занимался выработкой своих убеждений.
А теперь я попробую разложить доставшееся мне духовной богатство "Самосознания" по своим полочкам от самого начала до выводов последних. И начну я, конечно, с - "историцизма".
| предыдущая | оглавление | следующая |
