| предыдущая | оглавление | следующая |
...Интеллигентное сознание, стоящее исключительно под знаком "общественности", можно понять только как антитезу крайностям православия, ее фанатическая вера во всеспасительность социализма была обратной стороной социального безразличия русской церкви. Православному монашеству, унаследовавшему традицию византийского аскетизма, бегущего от цивилизации, интеллигенция противопоставила религию социального служения, секуляризованный образ западного орденского монашества, цивилизующего варварский мир. Подвижник от революции и социализма (Рахметов) пришел на смену христианскому подвижнику. В многоликости своей просветительской деятельности: от бродячих апостолов социализма и атеизма - этих русских "миноритов" - до земских врачей, статистиков, учителей, адвокатов, бесплатно учащих, лечащих, защищающих крестьянство - этот кларисс, доминиканцев и иезуитов - до собственных "догматических" журналов и "конфессиональных" передвижнических выставок, она стихийно воспроизводила в России разветвленный организм атеистического католицизма - церкви воинствующей. Чаадаев грезил о католическом динамизме, который мог преобразовать Россию, но как бы он был поражен, сколь парадоксальным образом осуществляются его мечты...
История русской интеллигенции началась с конфликта. "Я взглянул окрест себя, душа моя страданиями человеческими уязвлена стала". Конфликт с миром сущего во имя должного стоит у истоков интеллигентного сознания. Нравственный императив, спроецированный на общественную плоскость человеческого бытия, создал русскую интеллигенцию. Подобный внутренний процесс происходит и в наше время...
Параллельно распаду коммунистического коллективизма шло возникновение этического персонализма, получившего общественное выражение в правовом движении. Характерно, что движение за права человека возникло стихийно, не имело идеологов, но сразу распространилось очень широко, объединив людей разных мировоззрений. Принцип права оказался наиболее действенным способом противостояния тоталитаризму и по существу его преодолением...
Правовое движение инстинктивно нашло главного врага - неограниченный произвол государства над гражданином, и стало строить ограду вокруг человека. Этот существенный персонализм сделал правовое движение недосягаемым для любых идеологических манипуляций режима, а потому и способным кристаллизовать вокруг себя общественную оппозицию. Если все марксистские категории апеллируют к социуму, то право прежде всего апеллирует к индивиду и по существу не вмещается в структуру коммунистического мировоззрения. Поэтому, начав с практической задачи защиты суверенитета личности, правовое движение стало совершать и идейную работу, в результате которой оно все более отдаляется от коммунистической идеологии и сближается - с христианством. Это не случайно.
...Бывшая атеистической при православном государстве, оппозиционная интеллигенция теряет... своего атеизма в ситуации, когда деспотическая государственность сама утверждается на атеистической идеологии. Советская интеллигенция, подобно партийной бюрократии и армейскому командному составу, формируемая из народа для идеологического, научного или производственно-технического руководства тем же народом, является плотью от плоти и костью от кости народа...
Много говорилось о неспособности русского человека к демократии. Справедливо писал А.Амальрик об отсутствии необходимых для нее психологических предпосылок: уважения к человеческой личности, любви к свободе, инициативы, индивидуальной ответственности. Таковы и в самом деле были плоды своеобразия исторического развития России. Однако при этом забывается, что существуют периоды стремительного взросления наций, и одним таким периодом для России стал, увы, коммунизм. В результате в советской действительности появилась новая и очень прочная основа демократии, которой оказываются лишены многие страны и культуры с длительными либеральными традициями. Эта основа - опыт тоталитаризма, идеологической демагогии и общенародных страданий, опыт трагического бесправия личности перед лицом насилия.
Доказательством тому служит стихийное распространение правового движения... Чрезвычайно показательно, что правовое движение оказалось единственной формой оппозиции режиму, которую последний, несмотря на длительные усилия и практически неограниченные возможности карательного аппарата, не смог до сих пор подавить...
Правовое движение поэтому подавить вообще невозможно, ибо оно питается не интеллигентской оппозицией, не программой, не идеологией, а пробуждающейся общенародной жаждой справедливости, права, личной безопасности перед лицом государства. Оно беспартийно и безнационально, но по природе своей человечно, поскольку ставит целью своей защиту Человека от произвола власти. Но по существу именно принцип суверенитета личности, ее ограды от произвола коллектива или государства есть та основа демократии, лишь служебными средствами которой являются многопартийность и парламентская система.
Возникновение независимого общественного мнения -... в этом видится объективная необходимость появления новой русской интеллигенции, которая бы поставила перед собой задачу воспитания демократических начал и формирования свободной общественности...
Подводя итоги всему сказанному, следует отметить, что возрождающееся национальное сознание в России хотело бы видеть в православии единственную подлинно русскую традицию, считая интеллигенцию, которая ошибочно отождествляется со своей наиболее экстремистской частью - вредным европейским влиянием, погубившим Россию. Однако интеллигенция, указывавшая православию на его ограниченность, дополнявшая своим стремлением к справедливому земному обществу, своим гуманизмом и пафосом этического служения мистическому, отрешенность православия, была столь же самобытным явлением. Ее можно считать западным явлением в меньшей степени, чем русское христианство - явлением византийским. Сегодня возврат к той или иной традиции в ее исключительности не смог бы быть плодотворным ни для религиозного возрождения, ни для формирования независимой интеллигенции.
| предыдущая | оглавление | следующая |
