| предыдущая | оглавление |
Современное демократическое общество находится под постоянной угрозой различных тоталитарных тенденций. Два столпа, на которых оно стоит - толерантность и плюрализм - ежедневно сотрясаются от ударов. С одной стороны, ему угрожает стремление поборников порядка сохранить статус-кво любой ценой всеми возможными способами, вплоть до затыкания рта критикам. С другой стороны - желание радикальных перемен со стороны бессчетных меньшинств, которые ищут удовлетворения своих интересов, мало заботясь о последствиях подобных перемен для общества в целом. Эти интересы часто идеологизируются, используются в политической демагогии экстремистскими элементами.
Все более становится очевидным, что недостаток политической и гражданской свободы в СССР мстит за себя и не позволяет по-настоящему развить производительные силы страны, а, значит, и достигнуть того экономического уровня, который бы мог обеспечить социальные и культурные права.
Так или иначе, неправомерен иерархический подход к основным правам, отдание предпочтения тем или другим. Человеку, жизни которого грозит опасность, вообще говоря, безразлично, кто ей угрожает - голод или произвол диктатора...
Представители третьей точки зрения, напротив, рассматривают Советскую Россию как простую модификацию России царской. Они отмечают общий для обеих азиатский характер деспотии и считают родовыми свойствами русского народа покорность и нежелание отстаивать свои права вместе со склонностью к "бессмысленным и беспощадным" бунтам, после которых вскоре снова возвращается готовность покоряться тирании.
...Абсурдность полного исторического детерминизма... Наиболее влиятельной в стране и в Думе в период 1905-17 годов была именно "партия народной свободы" - конституционные демократы.
Скептики относительно демократических возможностей России могут указать на то, сколь историческое прошлое России отличалось от истории такой, к примеру, колыбели народоправства, как Голландия. На это можно возразить, что между Японией и Голландией разница не меньше, и однако, она не помешала превращению Японии в демократическое государство. Значит, не столько следует говорить о наследственности, сколько о застаревшей и дурной традиции, привычке. А может, лучше говорить о НЕ-привычке к демократии, об отсутствии традиции терпимости к чужому мнению, уважения чужой свободы, о традиции ксенофобии, неверия в силу свободного слова, в возможность порядка, основанного на праве, а не на авторитете и насилии, о неразвитости сознания собственного достоинства, наконец.
Русская революция, как и все другие революции до и после нее, свидетельствует об одном; революции сами по себе не решили ни одной реальной проблемы, стоявшей перед народом, напротив, вызывая реакцию на революционный разгул, они всегда высвобождали тоталитарные силы, дремлющие в каждой стране. Однако далеко не после каждой революции эти тоталитарные силы брали верх. Почему же они победили в России?
...Недооценка правосознания в среде дореволюционной интеллигенции, правовой нигилизм всех направлений русской общественности. Разумеется, произвол властей только усугублял положение. Единственным, не успевшим за короткий срок окрепнуть ростком права и законности на русской почве была кадетская партия...
Настоящим критерием может служить отношение к свободе и правам человека. Если свобода признается пустым понятием, синонимом анархии, а не условием реализации прав человека, то, естественно, от такой свободы звать к авторитарному строю. Это единство крайних "правых" и "левых" направлений в России, в нечувствии к ценностям свободы подтверждает, что традиции свободы, основанной на праве, и, значит, и уважения к правам человека вообще - в России практически не было.
История возникновения "Движения за права человека" и издания "Хроники текущих событий"
В России родилось свободное общественное мнение, которое каждый новый политический процесс стало считать своим кровным делом, выступать в защиту каждого политического заключенного, независимо от национальности, вероисповедания, причины ареста. Но это не было только возрождением доброты и милосердия, это было рождением правосознания в советском обществе. Впервые интеллигенция поняла, что советская конституция, несмотря на все ее несовершенства - это закон, который в букве своей охраняет их достоинство граждан, который на бумаге стоит на защите прав человека. Движение за права человека, обратив внимание как советской бюрократии, так и общества и всего мира на несоответствие между поведением режима и конституции - советским законодательством, а также на ряд международных конвенций и пактов о правах человека, которые Советский Союз ратифицировал, думая не столько об их исполнении, сколько о своем международном престиже, открыло мощный рычаг общественного преобразования - право.
Мы считаем, что если России суждено стать справедливым обществом, то только на этом пути. Здесь коренится главное различие между движением за права человека в Советском Союзе и освободительными движениями в России царской. Движение за права человека поставило в центр своего внимания защиту человека от произвола государства, а не вопросы государственного и социального устройства. Посвятив себя этой практической задаче, возрождающаяся интеллигенция изживает порок старой интеллигенции - слепую веру в возможность внешними средствами создать на земле абсолютно справедливую жизнь, преодолевает духовную болезнь утопизма.
Благодетельный скептицизм, в сочетании с верой в непреходящие духовные ценности, выстрадан десятилетиями массового надругательства над личностью от имени как раз тех идеалов, за которые боролась интеллигенция старая...
Неважно, на каком идеологическом основании будет стоять будущая Россия - важно то, что без уважения к правам человека она столкнется с теми же и новыми обострившимися проблемами, и снова не будет иметь механизма, способного их разрешить. Мы верим, что Россия сойдет с тоталитарного круга, но чтобы претворить эту веру в жизнь, необходима работа по созданию демократической традиции.
Тоталитаризм как болезнь, может поразить любую страну, с самыми прочными традициями, т.к. скрытые или явные тоталитарные тенденции есть в любом обществе и серьезный внутренний, или внешний кризис, может дать им возможность восторжествовать. Но страна, способная вспомнить о демократической традиции, выздоровеет скорее и прочнее, как выздоровела от фашизма Западная Германия, как вспомнила о своих прежних демократических институтах Чехословакия 1968 года.
Свобода, основанная на праве, - поздний и ценный плод цивилизации, и как все по-настоящему ценное, хрупка и уязвима. Поэтому разрушить и утерять свободу много легче, чем создать ее. Легко уничтожить бесценное произведение искусства, достаточно перестать беречь его - ветры, тепло и сырость сделают свое дело. То же и со свободой, ее надо суметь вырастить и суметь сохранить. Но для этого свободу необходимо любить...
| предыдущая | оглавление |
