| предыдущая | оглавление | следующая |
Соглашаясь со многими замечаниями и, радуясь высказанной поддержке, я все же должен не упустить и наших разногласий, хотя бы существенных.
Так, в п.3 В.Грин замечает, что люди "служат по воле начальства" лишь с собственного позволения себе и потому являются соучастниками начальства. При этом такие люди могут "самостоятельно думать, ответственно решать, смело действовать". Но как понимать это возражение?
Если "соучастие" здесь равносильно "единомыслию", то эти люди служат не просто "воле начальства", а своему, единому с начальством делу. Они не просто подчиняются начальству, а добровольно координируют с ним свои действия. Отношения единомышленников - это отношения не рабов, а свободных людей. Другое дело, что деятельность свободных людей не обязательно может быть направлена на добро (например, деятельность единомышленной воровской шайки или революционной террористической организации).
Но от обсуждения этого вопроса (о конечных результатах свободной деятельности) я намеренно уклонялся в своей статье, ибо меня прежде всего волновала структура взаимоотношений людей в нашей стране, их рабский или свободный характер. Именно в рабском характере этих взаимоотношений я вижу основной источник бед нашего общества, в отличие от В.Грина, который, подобно А.И.Солженицыну и большинству диссидентов, упирает прежде всего на принятие и строгое соблюдение определенной, в данном случае, "гуманистической" этической системы.
"Служение по воле начальства", в моем понимании, означает именно отрицание свободного единомыслия, означает деятельность вопреки своему личному мировоззрению и главным нравственным интересам. Конечно, такие люди поступают так, чтобы сохранить свою физическую жизнь, материальные блага и удобства в атмосфере всеобщего деспотизма и рабства. Конечно, я не хочу, чтобы меня упрекнули в том, что духовные интересы я ставлю выше материальных (я, слава Богу, всегда был и остаюсь материалистом). Нет, материальные и духовные интересы равно необходимы для человека, поскольку он не только мыслит, но и ест, как животное, и передвигается, как физическое тело. Человек, конечно, не может существовать без еды и жилья, но и без мышления - он тоже не человек, а только животное. Но какое может быть мышление у человека не свободного, без устроения своей жизни согласно своей мысли и нравственным понятиям? - Рабское... Раб служит не по своей воле и убеждениям, а вопреки им, он служит лишь, как винтик, как животное, именно поэтому он и перестает быть способным "самостоятельно думать, ответственно решать, смело действовать", т.е. обесчеловечивается.
Конечно, это лишь грубая схема, которую можно уточнять, но основа различий между свободным человеком и рабом, на мой взгляд, здесь изложена верно. Конечно, раб может "думать", но ответственно решать будет хозяин. Он может принимать частичные решения или даже смело действовать по чужой воле, но весь комплекс - самостоятельной мысли и действий во имя осуществления своих убеждений у раба отсутствует. Он присущ только свободному человеку. К сожалению, моя формулировка звучит неуклюже и нуждается в уточнении, но я не согласен выбрасывать при этом ее основной смысл.
Ну, а теперь нам необходимо разобраться в главном: а полезны ли рабы? - Даже рабы, которые делают "хорошее дело" и служат "хорошим господам"? На мой взгляд, раб, даже если он служит (допустим) хорошему, нравственному хозяину, заслуживает осуждения уже тем, что и он низводит в себе образ человеческий до животного уровня и других к этому тянет. Пусть даже рабовладельцы будут святыми людьми и будут заботиться о благе мира и человечества - служить им в качестве рабов грешно, плохо.
Когда В.Грин, а вместе с ним и многие диссиденты делают главный упор на соблюдение моральных заповедей, они абстрагируются от того, к кому обращаются со своими горячими проповедями: "Важно быть свободным человеком,... но в сто раз достойней - отстаивать и защищать свободу всех!" В наших условиях такая проповедь невольно обращена, прежде всего, к служащим, т.е. к рабам. А у рабов на это возникает естественная реакция - надо найти хорошего, нравственного хозяина/героя, ему верно служить, и все будет "отлично". Моральная проповедь, обращенная к рабам, автоматически вызывает у них тоску по перемене хозяина, по замене нынешней "развратной власти", на сильную и добродетельную личность. И как подтверждает исторический опыт, надежды на "просвещенного вождя" раз за разом проваливаются. Французский 1793 год показал, что проповедь даже самой свободы вызывает у рабов, в конечном счете, подавление этой свободы. "Просвещенный деспот" лишь научно укрепляет свою власть и рабство, а добродетельные рабы, в конечном счете, служат не добру, а злу. Да и какой с них может быть спрос?
Поэтому, обращаясь к рабам, надо вначале абстрагироваться от моральных призывов, а говорить: прежде всего, откажитесь от рабства, станьте свободными людьми, как в своих мыслях, так и в поступках (ведь на деле они нераздельны). А уж потом можно будет разговаривать о глобальных целях и общей морали. Сначала же - освободиться, и не только в мыслях и чувствах (не только от страха, как пишет В.Грин ), но в реальной жизнедеятельности. Конечно, говоря так, я несколько огрубляю реальные процессы освобождения, которые, конечно, сопровождаются и глубокой нравственной работой - практически, одновременно. Однако ведущим компонентом в этом процессе будет именно стремление к освобождению.
Конечно, среди освобождающихся рабов может оказаться (и обязательно окажутся) совершенно разные люди, например, мои идейные противники или даже просто плохие люди. Среди них могут оказаться и фанатики, монархисты, коммунисты, националисты, даже расисты, даже антисемиты - и все же они лучше простого раба, "чурки с глазами". Ибо антисемита, можно хотя бы поколотить и убедить, в конце концов, ввести в общечеловеческие рамки, а вот "чурке с глазами" - что сделаешь?
Рабы, ставшие свободными, имеют, конечно, самые разные убеждения и моральные системы. И только свободная жизнь и взаимодействие приводит их к признанию некоей общедемократической платформы терпимости мирного сосуществования и взаимопомощи, при уважении прав и самостоятельности других людей, т.е. приводит к принятию общей гуманистической морали. В том-то и дело, что такую мораль выработать и привить может не проповедь, а свободная жизнь освободившихся (или освобождающихся) людей.
Поэтому В.Грин ошибается в своей уверенности, что "К.Б. не на стороне таких людей" ("с низким моральным и интеллектуальным уровнем", но самостоятельных и свободных). Сегодня, в условиях рабства - я как раз на их стороне. Прежде всего, свобода, реальная свобода, не дарованная, не случайно свалившаяся в результате государственного переворота, а завоеванная, трудная, осмысленная, настоящая.
Конечно, наше с В.Грином невзаимопонимание во многом происходит из-за терминологических неясностей в моей статье, о которых я искренне сожалею. Оправданием мне может служить только трудность и многозначность темы. Вот пример.
Я согласен с высказанным В.Грином положением о том, что человек может достичь свободы, только преодолев собственный страх перед принуждением его к отказу от действий согласно своим принципам. Но вслед за этим он говорит следующее: "Внутренне свободным может стать человек, как с гуманными, так и с антигуманными установками. Мы хотим, чтобы абсолютно свободными стали люди с гуманными установками". И это снова ставит в тупик: Так желает ли В.Грин свободы для всех людей, в том числе и не его моральных установок и взглядов? Или нет?
| предыдущая | оглавление | следующая |
