4.8.4. Мнение о «Феномене В. Сокирко» Х.

Итак, «феномен В.Сокирко» с позиции ревнителей «круговой поруки добра» это предательство. Надо полагать, что уж коль встал однажды в этот «поручный круг», ты – его принадлежность, и не только исповедуемых ценностей, но, увы, и в том, как эти ценности исповедовать, реализовать, как искать собственный личный подход и отношение. Но личного места в этом «поручном круге» … нет. Этому, оказывается, нет места. Нет права на пробу, на риск, наконец, на личную свою ошибку. Порука во всём: ноздря в ноздрю, в едином дыхании, в едином строю… Знакомые контуры проступают за всем этим. Слишком знакомые. Личность, личное – и эта самая «кругпорука».

«Феномен В.Сокирко», на мой взгляд, интересен именно как попытка найти своё личное в этой самой «поруке». Найти в критической ситуации. Это рискованно в обоих направлениях. Потерять «доброе имя», потерять «место» в «круговой поруке добра» - это риск, боль и несчастье не меньшее, чем потеря места работы и даже свободы. Думаю, что Сокирко выбрал не из двух зол меньшее, а совершенно сознательно утверждал своё право как личности на личное отношение, на личный поступок, на личные градации, не удовлетворяясь правом быть лишь винтиком в пресловутой поруке добра. Права - быть личностью в круговой поруке.

Сложилась определённая этика в правозащитном диссидентстве, которая обретает косность штампа:

Отношение к властьимущим (пожалуй, всех рангов), как к беспощадным врагам, готовящим унижения, издевательства, бескомпромиссных в своей злобе, подлости и т.д. – впрочем, тому, надо думать, достаточно оснований…

И вытекающее отсюда бескомпромиссное противостояние – героизм. Погибаю, но не сдаюсь! Никаких соглашений с врагом. Никаких переговоров. Никаких компромиссов. То есть, выбора нет – либо тебя ломают (ты ломаешься), либо противостояние до последнего.

Значит, хочешь быть правозащитником – будь героем. Не можешь - не суйся. Такие постулаты исходно занижают рамки и тем самым возможности движения, делают эти вопросы достоянием своего рода элиты – круга героев. О том, чтобы реальное практическое участие всё большего числа людей в подлинной общественной жизни произошло, при такой постановке вопроса и мечтать не приходится.

Чтобы расширить «рамки», надо смягчить «жёсткость требований» к участникам «круговой поруки добра», дать реальные образцы такого нового, смягчённого поведения.

Позиция В. Сокирко скорее человеческая, чем героическая. Он желает оставаться человеком во всех перипетиях жизни, даже в имеющих потенциальный выход в «геройство». Есть героический ход в жизненных ситуациях, и есть – человеческий. Какой из них лучший, покажет результат. Ведь «партия» только лишь начинается. И вести её лишь одними эффектными ходами едва ли возможно. Нужны и скромные ходы, преимущественно поисковые, рискованные, пусть даже ошибочные – поскольку безошибочных ходов не бывает: не шахматы, чай, а жизнь…

«Феномен В.Сокирко», возможно, подводит черту под «героическим периодом» правозащитства. А может, пора? – Не всё же играть увертюру, пусть даже прекрасную. (Кстати, чтобы избежать недопонимания, сразу же оговорюсь: перед героями и героизмом преклоняюсь (и геройством тоже????) преклоняюсь и В. Сокирко считаю человеком, вполне способным на героический шаг).

Вопрос ведь не в том, чтобы отвечать героическим стандартам правозащитства, а в поиске возможностей жить правозащитной (оппозиционной) жизнью и даже выживать (а почему бы и нет?), сохраняя себя в основном. В возможности реально действовать в реальной ситуации, сегодняшней стране, сегодняшней жизни. Чем такой компромисс «порочнее» бескомпромиссного выезда, бескомпромиссной изоляции?

Правда, все эти вещи более зыбкие и менее однозначные, чем хотелось бы блюстителям поруки добра…. Добро воспринимающе, как и зло. И никакая «круговая порука» не гарантирует, что добро не живёт и вне её, а внутри её не бухнут маленькие семечки зла, желая взойти буйной порослью.

«Человеческий подход» (возможно, в противоположность «героическому») предполагает, что кроме «машины» и «винтиков» существует и «организм» (общественный организм) и люди. При всей «запутанности», “вовлечённости» и прочая существует в них эта же человеческая данность. И к ней-то надо адресовать себя, к ней-то и пробиваться – к ней, «одурманенной», «не ведающей, что творит», «стоящей на страже», «блюдущей свою корысть», «не желающей видеть и слышать», а всё-таки чуть-чуть ещё и человечной. И как блюститель этики круга добра может легко оказаться лишь рабом этой этики, тем более и ГБ-шник – раб иной, ещё более бескомпромиссно-принципиальной этики (ГБ-шник – не слишком удачное обозначение «супротивной стороны», поэтому, читая, замените, пожалуйста, его чем-нибудь более адекватным; меня пугает, что получается какая-то уж не в меру сусальная картинка – хотя в принципе я считаю, что надо пробиваться к человеческому в каждом).

И будут два этих раба: раб белый и раб чёрный, хлестать друг друга по мордам своими объёмистыми, увесистыми принципами: на войне, как на войне. Оно и понятно.

Однако есть и другое: есть ещё человеческое снисхождение к положению другого. ГБ-шник не может быть неГБ-шником, но остаётся при этом человеком. То же - и «противная сторона». Взаимоснисхождение друг к другу в понимании относительности возможностей (реальных возможностей в реальной этой ситуации) каждой из противостоящих сторон. Если бы взаимопонимание – сколько бы ненужной тупой, чёрной жестокости удалось бы избежать. Скольким бы людям - по ту и другую сторону барьера позволено было бы оставаться человечным в отпущенной ему возможности. Можно ли смотреть вот так? Допустимо ли видеть людей как по «сю», так и по «ту сторону»? Или там только «винтики»?

«Феномен В. Сокирко» - этический феномен. Это не акция отказа от героизма в пользу трусости. А акция (жертва?) героическим в пользу человеческого. Героическому поведению (героической этике) противопоставлено поведение вполне человеческое и вполне человеческая этика. (И не стоит – пожалуйста, не надо – к «человеческому» сразу клеить «обывательское», все «люди-человеки» и прочая…). Не знаю, насколько уж «человек – звучит гордо”, но уж и не подло. Скорей всего – «просто». И простой человеческой этики, простых человеческих ценностей, простых человеческих поступков, простых человеческих возможностей – не этого ли больше всего не хватает? Не этому ли следует проторить дорогу? Не этому? Так чему? – Героизму? – А может быть человечности? Встречной человечности по «сю» и по «ту» сторону. Крошечными, неуклюжими поначалу шажочками приблизятся герои друг к другу и осознают друг в друге: человеческую запутанность, человеческую ограниченность, человеческие возможности (не огромные, героические, а малые, но вполне реальные).

Поступок В.Сокирко или «одноимённый феномен» - вполне этический, вполне на месте во времени и пространстве. А «круговая порука добра», надеюсь, со временем разглядит, что этика есть нечто живое, вполне человеческое, а не героическая абстракция лишь, и не принципы, удобные для идейного мордобоя, а трепетное, дышащее даже, пытающееся вполне приспособиться к жизни. И желающее выжить – да, выжить. Жить, а не умереть.