| предыдущая | оглавление | следующая |
- Знаешь, в войну шли в бой за Родину, за Сталина. Давай и мы выпьем за Родину, за Сталина!
- Не обижайся, но не могу я пить за Сталина, много страшного он сделал. Давай выпьем за Родину!
-…Ну ладно, тогда давай выпьем за Родину и Советскую Власть!
- …Давай!»
(из разговора грузинского крестьянина и московского туриста летом 1979года)
В августе-сентябре 1979г. я целый месяц был туристом на Кавказе и часто встречался с именем Сталина. Приближающийся столетний юбилей бывшего вождя заставляет особо вдуматься в причины популярности этого, казалось бы, давно разоблачённого исторического злодея.
Упрямая любовь и уважение к Сталину в Грузии могут быть легко объяснены национальными пристрастиями, ореолом национального героя. Однако уважение к этому имени и восхищение его действиями со стороны простых жителей Азербайджана, Дагестана и даже пострадавшей от насильственной депортации Чечни и Ингушетии – понять трудно. Также трудно понять уважительную память о Сталине многих простых людей в иных частях страны, что проявляется и в разговорах, и в портретах Генералиссимуса в автомашинах и рыночных ларьках, в распродаже набора сталинских фотографий в поездах и подворотнях. Распродажа усатых портретов оказалась прибыльней открыток с ядовито красивыми девицами и голубками, и было бы легкомысленно отмахиваться от столь авторитетного рыночного свидетельства.
Напрасно думают, что под этими внешними признаками народная приязнь к Сталину – лишь отголосок прежних сталинских мифов, лишь их “реакционный пережиток”. На деле открытое выражение приязни – тоже своего рода оппозиционность, даже протест против сегодняшнего руководства и именно поэтому едва терпится властями, которые, конечно же, были гораздо теснее связаны со Сталиным в прошлом и раболепно служили ему в отличие от нынешних бесхитростных “народных сталинистов”.
Сталинизм как народная оппозиционность и протест имеет глубокие корни. Думаю, что они гораздо сильнее и устойчивей, чем даже правозащитное движение, идеями которого волнуется в основном только интеллигенция. Правда, “народный сталинизм” не имеет пока своих общеизвестных выразителей-идеологов, но, во-первых, такие попытки уже были, во- вторых, легко предсказать, что такие идеологи обязательно появятся в скором будущем.
Как правило, либерально настроенные интеллигенты, сталкиваясь с проявлением этого феномена, презрительно морщат нос от народного “невежества”, забывшего, мол, лагерные смерти, и ужасается “народной дикости”, ведущей к реставрации кровавого культа. При этом у них возникает только одно желание: поскорей “промыть мозги”, просветить и воспитать этих невежественных людей, а с другой стороны – попридержать их в государственной узде, как опаснейших антидемократических элементов, как будущих фанатиков, а быть может, и палачей.
Однако либеральная реакция интуитивного страха – нетерпима и гибельна. Она неверна, потому что народный сталинизм пока совсем не враждебен демократии и даже либералам-диссидентам. При столкновении с их неприязнью в народе обычно удивляются и недоумевают: “А что Вы имеете против Сталина?” Простой человек совсем не желает возобновления террора и репрессий, существование которых в прошлом объясняет влиянием злых помощников Сталина, вроде Берии.
Такая позиция либерального интеллигента нетерпима, потому что к искреннему проявлению народного самосознания он относится предубеждённо и с ненавистью – сразу, с порога, не разбираясь в его сути.
Она и гибельна, потому что без поисков взаимопонимания с людьми самых различных идеологий, тем более, с людьми честными и работящими, переживающими за порядки в стране, диссиденты-либералы не смогут выработать общеприемлемую, народную точку зрения на необходимые жизненные реформы и действия и не спасут страну от надвигающегося хаоса, от гибели.
На мой взгляд, есть следующие основные причины устойчивого существования, а возможно, и роста сталинских настроений в стране, роста мифа о Сталине:
Конечно, есть и иные причины роста сталинского мифа. Важно и психологическое чувство вины перед отцами, которые умирали “За Родину, за Сталина!” (реальные отцы умирали, наверное, иначе, но думается сегодня именно так). Возможно, жива и память о потерянных некоторыми людьми привилегиях. И не только чекистами! Шахтёры часто вспоминают, что при Сталине уважения к ним и достатка было больше. Конечно, национальные чувства (грузин и т.д.)
И всё же это не главное. Основной фактор – глубокое недовольство сегодняшним обществом, идущим к нравственному упадку и экономическому разладу.
В той или иной степени недовольство ощущают многие – сегодня, наверное, подавляющее большинство нашего населения. И никто не имеет при этом конструктивных предложений и ясных альтернатив существующему, не видит выхода. Недовольное большинство впадает в пьянство, апатию, плывёт по течению.
Народные сталинисты всё же лучше прочих, ибо они, как им кажется, имеют альтернативу и видят конкретный выход: в возвращении к твёрдому порядку Сталина. Иных конструктивных предложений у них просто нет. Православная монархия кажется прочно забытой и непривлекательной сказкой, либерализм и рыночная экономика не только опорочены пропагандой и давними революционными традициями, но и опытом столкновения с нынешним чёрным рынком, с его “буржуями-ворами”. Сталинское время кажется невозвратной молодостью – нелёгкой, но трудовой, дисциплинированной, честной и добродетельной: прекрасным прошлым, но омрачённым “отдельными ошибками” и “бериевскими злоупотреблениями”. Фактически перед нами - очередной вариант крестьянского мифа о добром царе (теперь – вожде).
Таким образом, народный сталинизм кажется сегодня вполне естественной и неизбежной реакцией людей на болезненное состояние нашего общества. И потому именно со сталинистами следует заводить диалог нам, диссидентам, так же желающим стране выздоровления, хотя и на совсем иных путях. Главное, есть для такого диалога прочная база, основа. И у народных сталинистов, и у диссидентов одна и та же цель - спасение Родины, и потому есть надежда, что на путях этого исторического компромисса они смогут договориться о средствах достижения своей главной цели. Действительно:
Сталинисты видят выход в укреплении строгой, но справедливой и законной власти, которая искоренит воров и грабителей, одновременно не трогая честных и трудовых людей, не допуская “бериевщины”.
Диссиденты видят выход во власти, твёрдо идущей по пути охраны правопорядка, законности, защиты прав и свобод законопослушности граждан. Между этими двумя позициями нет неразрешимых противоречий.
В области экономики сталинисты считают самым важным укрепление трудовой дисциплины, порядка, авторитета, свободы рук хозяйственным руководителям. Многие из них вспоминают, что при Сталине “дело” ставилось превыше всего, так что хозяйственники в своей области были самостоятельней и ответственней, чем сейчас, руководство Сталина было достаточно прагматичным и стремилось к понятной всем пользе, не обращая внимание на теоретические догмы. Так, в области авиастроения Сталин устроил систему конкурирующих главных конструкторов – “для пользы дела”, не обращая внимания на догмат о плановом хозяйстве, не терпящем, мол, параллелизма. Для пользы дела твёрдый хозяин может повернуть руль экономики и в сторону НЭПа, как это сделал Ленин, отказавшись от военного коммунизма. Здесь народный сталинизм вполне одобрит такую твёрдость и прагматизм.
Либеральные диссиденты, как известно, видят выход в твёрдом и последовательном проведении экономической реформы, освобождающей рабочих от бюрократического планового аппарата, т.е. во введении рыночного регулирования и дисциплинирования. И здесь между сталинистами и либералами нет непримиримых противоречий. Скорее наблюдается деловая взаимодополнительность: первые настаивают на твёрдой власти, вторые - на эффективной экономической и культурной свободе. Но устойчивым на деле может быть только соединение твёрдой власти и свобод населения. Без первой права и свободы не будут обеспечены и утонут в анархии, а без свобод твёрдая власть переродится в культ личности и погибнет. И только соединение твёрдой власти и воли к обеспечению свобод населения способно реформировать страну. Опыт двух стран, успешно эволюционировавших от деспотизма к демократии, - Японии и Испании - говорит об этом недвусмысленно.
И сталинисты и диссиденты выше всего ставят нравственные принципы, народную мораль. Эти принципы, конечно, могут различаться, но основа – едина. И потому они обязаны найти общий язык и прийти к взаимопониманию.
Я уверен, что все остальные, внешне непримиримые противоречия при благожелательном друг к другу отношении могут быть развеяны. Только не надо свирепеть от одного имени бывшего вождя, или бывших буржуев, или бывшего монарха. Надо всегда помнить, что при всей несомненной связанности новых идеологических течений с их прежними знамёнами, настоящее связывает их гораздо крепче. Нынешние сталинисты – это отнюдь не реальный Сталин, как либералы – совсем не прежние буржуи, а православные почвенники очень далеки от царских жандармов. Зато цель спасения и укрепления страны у всех одна и та же. А это главное. И осуществить её можно только компромиссом этих внешне противоречивых течений. Пусть пример режет ухо, но смогли ведь испанцы соединить фалангистский корпоратизм, католический монархизм и демократический социализм, добившись этим мирного перехода к демократическому и свободному государству!
Более того, сталинисты и либералы исторически необходимы друг другу. Если первые добьются власти без либеральных реформ, то они не смогут обновить страну, а лишь ввергнут её в ещё более страшный кризис. А либералы никогда не смогут провести свои реформы без твёрдой власти. Повести страну по пути постепенных демократических преобразований может только твёрдая либеральная власть наверху – при глубоком взаимопонимании и союзе сталинистов и диссидентов, интеллигентов, либералов внизу. Поиски взаимопонимания и начала широкого исторического диалога между нами должны подготовить почву для заключения исторического компромисса снизу. Гигантская и благородная задача!
Одновременно этот диалог - и только он - может спасти и саму Советскую власть, и даже нынешнее руководство, раздираемое сейчас сталинистскими вожделениями и либеральной “порчей”.
Так что лозунги сталинистов “За твёрдого хозяина!” и либеральных диссидентов: “За свободы и права человека!” должны соединиться и стать основой союза: “За настоящую, прочную и развивающуюся Советскую власть!”
Ноябрь 1979г.
| предыдущая | оглавление | следующая |
