5.24 "Ясности нужно больше"

(в чем прав и в чем неправ Александр Подрабинек, бывший политзаключенный и нынешний главный редактор, автор статьи "Немного ясности" в "Экспресс-Хронике", №3, янв. 1992г.)

Эту статью привожу ниже:

Жулики, как известно, больше всего любят говорить о честности, мошенники – о благородстве, стукачи – о героическом прошлом. Недавний пример – Звиад Гамсахурдия, который был дружно представлен и советской, и независимой прессой как бывший диссидент. При этом, как о малозначащем обстоятельстве, не упоминалось о его малодушном публичном «раскаянии» в 70-х годах, о свободе, купленной ценой предательства. Стукач показал на посту президента Грузии, во что обходится избирателям их забывчивость или неинформированность. Ныне беглый президент разжигает гражданскую войну на западе Грузии, а лидерам оппозиции остаётся только сожалеть, что они не предали гласности политическую подноготную Гамсахурдиа, когда он ещё только рвался к власти.

Если усилия стукача-президента привели к трагедии, то действия другого персонажа из этого ряда Виктора Сокирко пока только смешны.

«Старый диссидент борозды не испортит» - под таким заголовком опубликована 17 января в московском выпуске «Известий" заметка Михаила Крушинского и Владимира Сварцевича о голодовке В.Сокирко перед российским "Белым домом". Сокирко требует амнистии для осужденных за хозяйственные преступления. Вероятно, это требование разумно и справедливо. Странно, правда, что голодовка проходит только в дневное время, на ночь же голодовщик уезжает домой. Это напоминает забавную голодовку одного борца за мир в Вашингтоне, которому удалось с ночевками дома "голодать" раза в три дольше, чем может выдержать человеческий организм. Даже с тем, что место голодовки высокопарно названо Виктором Сокирко "Пост совести", можно смириться… если ничего не знать о совести самого демонстранта.

23 января 1980 года Виктора Сокирко привлекли к ответственности по ст. 190-1 УК РСФСР за участие в издании самиздатского журнала "Пoиски". "Пост совести" установить было негде, поэтому уже 3 сентября 1980 г., еще до окончания следствия, Сокирко сделал заявление для печати, в котором писал: "В течение многих лет я по глубокой убежденности занимался деятельностью, порочащей советский общественный и государственный строй. К сожалению, отдельные мои статьи использовались западными противниками в ущерб нашей стране. Осознав антиобщественный характер моей деятельности, я осуждаю ее и готов искупить свою вину перед народом честным трудом на благо нашей Родины".

Осудили других редакторов журнала "Поиски" – Валерия Абрамкина, Юрия Гримма, Владимира Гершуни. Одни попали в лагеря, другие на принудлечение в психбольницы. Дошла очередь и до Сокирко. Но сидеть так не хотелось! Тут уж не до совести, тем более не до "постов".

"…Я… сознаю свою большую вину перед государством в части того ущерба, которое нанесло ему использование моего имени и работ за рубежом во враждебных целях – говорил Сокирко на суде – Я дал обязательство впредь не заниматься самиздатом и исключить повторение подобных ситуаций… Я прошу, чтобы мне дали возможность нормальным трудом восполнить причиненный ущерб…"*

Суд учел, что Сокирко "осознал антиобщественный характер своей деятельности и осуждает ее" и приговорил его к лишению свободы условно.

Ничего необычайного в этой истории нет, бывали случаи и похуже. В большинстве из них люди, сломавшиеся на следствии или в лагере, не занимаются снова той же деятельностью. Но в дешевый фарс превращается всякое доброе дело, когда за него берутся люди, это дело уже однажды предавшие. Они не раскаиваются в своем малодушии или предательстве (что можно было бы понять), но замалчивают его или лукаво оправдывают политической необходимостью. Нестерпимой фальшью веет от сегодняшних проповедей православного священника о.Дмитрия Дудко, купившего себе в 70-х годах свободу ценой публичного отступничества. Низкопробным водевилем выглядит сегодняшняя эмигрантская деятельность бывшего политзаключенного Александра Болонкина, который в начале 80-х годов дал КГБ показания на многих правозащитников, обливал их грязью в советской печати, а ныне организует в США Международное общество бывших политзаключенных. По меньшей мере неестественно, когда бывший политзаключенный Иван Ковалев, давший в лагере письменное обязательство о сотрудничестве с КГБ в качестве осведомителя, а затем отказавшийся в обмен на свободу от всякой правозащитной деятельности, сегодня, находясь в эмиграции, участвует в правозащитных конференциях и семинарах. Вздорно, когда генерала КГБ Олега Калугина, соучастника убийства болгарского диссидента Георгия Маркова, называют теперь "генералом-диссидентом".

Как бы не повредило некоторым газетам и политикам немного умеренности, немного скромности и достоверной информации! Читатели лучше разбирались бы в газетных "героях", а общество от этого только выиграло. Александр Подрабинек.

* - "Хроника текущих событий", № 58, 1980г.

Статья эта мне стала известной лишь в мае, случайно, показал ее В.Л.Гершуни: "Вот видишь…" Да, нравы стали еще те. Публично обругав, уже не беспокоятся, чтобы ты мог ругань услышать и воспользоваться правом ответа. И тем не менее.

Считаю своим долгом довести обвинения А.Подрабинека в мой адрес до сведения всех членов Общества защиты осуждённых хозяйственников и экономических свобод и сочувствующих, всех, кто сегодня доверяет мне правозащитную работу. Конечно же, люди должны знать своих выборных лиц, они имеют право на всю о них достоверную информацию.

И в этом пожелании А.Подрабинек совершенно прав.

Я прошу извинения у всех, кто относится с брезгливостью к подобного рода "околодиссидентским дрязгам" и взаимообвинениям, потому что уже давно, с 70-х годов, привык относиться к такой "полемике", как к грязной, но необходимой работе очищения и всегда был противником умалчиваний.

Так что в требовании ясности Александр Подрабинек совершенно прав и за его газетный вызов я могу быть только благодарным. Но почему ясности должно быть "немного"? Давайте внесем ее больше! Столько, сколько можем. Друзья знают мое стремление к открытости, особенно по поднятой сегодня А.Подрабинеком острой теме. И эта его статья войдет в наш семейный "Архив" с нижеследующим комментарием, как и все последующие, если он пожелает продолжать такую полемику. Я к ней готов.

Моя тема в статье освещается в обрамлении фамилий З.Гамсахурдиа, потом Д.Дудко, А.Болонкина, К.Ковалева специально ради включения "персонажем" в "этот ряд… стукачей и предателей". В доказательство же почти полностью приведен текст "заявления для печати", которое я осознанно прочитал в суде 1980г., как плату за условность своего осуждения. Приведен со ссылкой на "Хронику текущих событий", 58,1980г. и правильность этого цитирования, кажется, последняя правота А.Подрабинека.

Для него эти цитаты и есть единственное доказательство "стукачества", "предательства", "слома" и "малодушия". Я же (да и мои коллеги по редакции "Поисков") к этому тексту и всему с ним связанному относимся иначе. Но не буду ссылаться на чужие оценки, только на свои.

Этот текст частично выражал мои собственные, далеко не диссидентские мысли, частично был навязан КГБ в ходе многочисленных и мучительных (наряду с голодовками) переписываний в Бутырском изоляторе (на суде зачитан уже 5-й вариант). Это был тяжелый с нравственной точки зрения компромисс, но я не раскаиваюсь в нем до сих пор. Ведь мне удалось вырваться из тюрьмы, не предав показаниями ни друзей, ни свои убеждения. Обусловленное "заявление" было зачитано на суде формально, дальше шла многочасовая публичная защита самиздатских публикаций, как журнала "Поиски", так и сборников "В защиту экономических свобод". Этому есть и свидетели, и свидетельства. С ними нетрудно ознакомиться хотя бы в народном архиве. А, учитывая, что отказ от самиздатской деятельности в тех условиях для меня был неизбежен, раз я отвергал для себя путь эмиграции, и что частично лживое заявление в суде так и не было властями опубликовано (оно стало известно именно из моего архива в силу его открытости, и публиковалось лишь диссидентами и без моего разрешения - "Хроника ТС" в этом исключение) – то такой вариант "компромисса" я никак не мог считать неудачей, ни тем более капитуляцией, сломом или предательством. По большому счету, в той ситуации мне не в чем было раскаиваться перед людьми.

У А.Подрабинека и части согласных с ним диссидентов иная точка зрения в отношении "феномена Сокирко" (так именовалась тогда полемика по этим обстоятельствам моего дела в парижской газете "Русская мысль"). А.Подрабинек – яркий представитель типа диссидентов, настроенных на противостояние властям, на героическую борьбу с ними. Борьба эта была довольно далека от рядового обывателя (народа) и опиралась на поддержку мирового общественного мнения. Зримым итогом этой борьбы были аресты, в большей степени эмиграция, раскручивание противостояния военных блоков. Я же, вовлеченный в идеологическую оппозицию еще в хрущевские времена, никогда не считал себя "героем сопротивления", не отделял себя от рядовых обывателей, был нацелен на вечные поиски компромиссов и сохранения себя в общем выживании. Причем никогда не отвергал и общественную значимость "героического и нравственного сопротивления", но не позволял навязывать себе стереотипы такого поведения.

Другое дело "борцы с режимом" типа Подрабинека. В окружающих их людях они различали только две категории: 1) сторонников режима, зн., врагов и 2) своих сторонников, зн., друзей, большинство которых, правда, пассивно и малодушно, но зато превозносит своих героев-борцов. Для людей с иными мнениями в этом биполярном мире не было места. Сторонники же компромисса заведомо подозревались в двоемыслии, предательстве и иных смертных грехах, несравнимых по тяжести не только со "страхами" обывателей, но даже с "заблуждениями прямых служителей режима".

На деле же в этих героях возрождалась новая нетерпимость, новая претензия на идейную монополию, охраняемую требованиями соблюдения ими же самими выдуманного кодекса диссидентской чести.

История споров большевиков и меньшевиков начала века в каком-то смысле повторялась и в недавние застойные годы. Но, конечно, из этого общего сравнения совсем не нужно делать прямых сопоставлений и приравнивать Гамсахурдиа к Церетели или Джугашвили… Тем более, что нынешняя история иная, и шансов на победу нетерпимости, слава Богу, теперь гораздо меньше.

Сегодня нам важнее полная ясность, а для нее не уйти от самой больной темы: а кому в наибольшей степени выгодны эти моральные "расстрелы"? – Изложу прямо свое мнение: бывшей и нынешней "оперчасти", которая умеет прогнозировать и использовать в своих целях не только прямых стукачей, но и прямолинейные реакции своих противников. Я это знаю на собственной шкуре. Почему, например, власти так и не опубликовали выжатое из меня "заявление для печати"? Да потому что им было выгодно сделать это руками самих диссидентских авторитетов, с шумом и спорами, дабы всем окружающим было ясно: только встаньте на путь оппозиции, путь у вас останется один: лагерь или загрызут сами диссиденты. И это действовало, очень действовало, чуть ли не до исчезновения движения в предперестроечные годы.

Сегодня А.Подрабинек, как робот, выполняет всю ту же самую, заповеданную нашим историческим насилием и выгодную КГБ "бессмысленно-карающую" функцию по отношению к инакомыслящим и инакопоступавшим, приговаривая: покайся и откажись от общественной деятельности, с редкостной нравственной глухотой зачисляя в один ряд с 3.Гамсахурдиа, И.Ковалевым и др.. Уже нет Ю.Андропова, но действует А.Подрабинек.

Поистине простота хуже воровства.

"Экспресс Хроника" задумывалась, как прямое продолжение старой диссидентской "Хроники", главного правозащитного издания. Но, видимо, позиция главного редактора не могла не привести его к бессодержательности. Много раз я пытался утвердить тему осужденных хозяйственников на его страницах, но безуспешно. Не чувствуется активности этой газеты и в защите прав заключенных, и в иной правозащитной тематике. И это понятно: нетерпимость к людям рождает вокруг вакуум.

Так и в нашем случае. Правда, амнистия для осужденных за хозяйственные преступления заслужила из уст А.Подрабинека некоего условного одобрения ("Вероятно, это требование разумно и справедливо"), но не больше. Судьба освобождения десятков тысяч людей, их ждущих семей просто не имеет значения. Статья посвящена лишь разоблачению Сокирко, посмевшего не раскаиваться и продолжать общественную работу, а будет или не будет амнистия, А.Подрабинека не касается.

Повторюсь: я совсем не против разборов старых историй, ибо на них можно учиться новым людям. Но при этом нельзя же было оставлять без поддержки само требование амнистии, права и свободы конкретных людей. Если Вы считаете амнистию хозяйственников разумным и справедливым требованием, то поддержите его изо всех сил, и уж вместе с этим выразите свое недовольство участием нераскаявшихся "предателей Вашего дела". А так приходится констатировать: в решающий момент статья "Немного ясности" была направлена против акции в поддержку освобождения хозяйственников и очень выгодна т.н. "милицейскому лобби" в парламенте.

Наконец, нельзя не отметить, как нетерпимость влечет за собой и потерю простой профессиональной честности. Ведь так нетрудно было узнать, что условием моей акции была не только голодовка, но и пикетирование Белого дома в дневное время. Нет, выгодней было утверждать, что голодовка на ночь прекращается. С названием "Пост совести", которое было связано с нашими "судами по совести" и обращением заключенных к совести депутатов разобраться было тяжело, но зато как удобно вцепиться в "совесть демонстранта"… Рассказывая о моем нежелании "сидеть" (это правда), он так и не сказал, что сидеть мне все же пришлось и т.д.. О моем суде он читал по крайней мере "Хронику" (хотя берясь за эту тему, мог бы ознакомиться с материалами гораздо более полными), но и в ней он намеренно закрыл глаза на все "сложности", проявляя просто болезненную пристрастность, кастрируя тему до обрубка, удобного для взмаха карающего топора. Но, к счастью, его расправа сегодня – иллюзия, потому что мир в целом уже вырос и поднялся над черно-белым мышлением оголтелого максимализма. Мне, по крайней мере, уже не страшно.

Что же до А.Подрабинека, то даже жертвам его нравственной глухоты и тупости сегодня надо жалеть таких "героев": они ведь тоже жертвы нашей нетерпимой истории.10.05.1992г. В.В.Сокирко