4.19 М.Я.Гефтер "На полях и лично"

(читая переписку с В.Л.А.)

1. Совсем коротко. Бегло – о разном.

Сокращает размеры и самочувствие, и – невозможность отделить частное от того общего, что тянет даже не к многословию, а, напротив,- к немоте…

2.Полемика (Ваша) с В.Л.А. огорчает не столько даже резкостью, сколько нарастающим взаимным непониманием. Откуда оно?

Опускаю сугубо небезразличные "конкретные" сюжеты, из которых самый важный, на мой взгляд, вопрос об отношении к опасности извне. (Есть ли она? Если есть, то прежняя ли, только возведенная в степень оружием тотального уничтожения, или вовсе новая опасность: одновременно идущая извне и изнутри, имеющая своим единым источником самодавление средств /вооружений – В.С./, заместивших и цель, и смысл, но все-таки "средств": будто поддающихся рационированию, традиционному "контролю" и т.д.?! Не выяснив-себе-вопроса: что спрашиваем? О чем и кого, как не погрязть в расхожести ответов…).

Но об этом отдельно, особо. Кажется, что не сюжеты сами по себе разъединяют Вас и В.Л.А., а нечто стоящее за ними.

Для В.Л.А. – искреннего и умного (таким он видится мне, не хотел бы ошибиться), для него это нечто – абсолютная неприемлемость противостоящего ему целого ("системы"=власти=интегрированной на разный манер человеческой толщи и т.д.). Но именно неприемлемость и делает то, что противостоит ему – целым (не уверен, что сам В.Л.А. это вполне сознает).

Для Вас же – нечто – не вне!! Не вне – значит, внутри?

Внутри Вас – вопросом, проблемой, сомнением, метанием, вплоть до утраты себя и судороги возобновления?? Полагаю, что так, хотя Вам самому это "внутри" представляется едва ли не единственной "объективной реальностью"…

Оттого – и столь велико различие Ваших и В.Л.А. позиций.

Даже не ров, а растущая вширь полынья.

Каждая из позиций тянет к абсолюту (не может не тянуть!)

В.Л.А. – к неприемлемому целому.

Вас – к неприемлемости целого.

Ему "легче" выговорить свое. Вас связывает язык – Ваше же: все разумное действительно, а, стало быть, и… Но тут пахнет вовсе не гегелевской последовательностью. Тут другое.

Тут догадка – двойная: целое не поправимо по частям, кусочкам, фрагментами – но и не подлежит разрушению. Запрет на катастрофу.

Примечание: Как я (В.С.) понял М.Я., раньше подавляющее большинство людей видело страну как единое нераздельное целое. Необычайная сила давления сталинской власти делала это представление почти единственно возможным. Когда же такое давление исчезло, в людской толпе пошли метания, самостоятельные движения, начали завязываться человеческие контакты и свободные связи. Естественной первой реакцией на длящееся давление было отрицание его с властью, как целого, не обращая внимания, что это отрицает и всю интегрированную и как-то упорядоченную властью жизнь.

Сейчас наступает момент преодоления этого первоначального отрицания, время более внимательного отношения к внутренним движениям человеческой толщи, к нарождающимся человеческим связям новых людей, осознающих свое достоинство. Можно ли назвать это - "нарождающимся обществом"? – Я поостерегся употреблять слово "общество", неразрывно связанное с понятием правового государства. Но можно надеяться, что эти нарождающиеся человеческие связи (во многом, пока негативные, даже безнравственные) станут зародышем общества, которое путем нравственного развития породит и потребное себе правовое государство… А на что же еще нам можно надеяться, как не на это? Ибо из всего тотального самое тотальное – неисключенность катастрофы, которая потянет, если даже не прямо в могилу, то в небытие всех до единого и без изъятий.

"Ваш" запрет – Ваша эврика.

Оттого и метания. Спокойной эврики не жди!!

Спотыкаетесь же Вы (вижу воочию, поскольку и у меня "ноги" в синяках) – на этой самой объективной реальности…

"Не это, так то, но что-то же, чем потери, должно быть в наличии – эмбрионом, точкой отсчета, реальным поприщем. Как хорошо бы соединить, например, всероссийскую шабашку с разумной плановой оптимизацией; и заодно сочленить власть, способную хотя бы выслушать (оппозицию), с оппозицией, способной к добровольному обету лояльности… И еще недурно бы: централизованную (сверху спущенную) децентрализацию. И еще: нажим "снизу" в пользу разоружения, сотрудничества с иными, доверия на деле – связать его (нажим) с диссидентским обязательством защищать целое в случае…

Квадратура круга?!

(Впрочем, Вы – противник круга. Ваша геометрия – треугольник с соединяющим и работоспособным "центром").

Два – заметных мне – уязвимых пункта у Вас.

1) Ищете Вы, что ни говори, одно – единое решение, которое устроило бы всех у нас. Вы мыслите страной, в то время, как мы – мир (мир – неспособный устроить себя таким, неспособный сделать себя таким).

Вы не великодержавник, конечно, упаси боже, но и не "наоборот"…

2) Вы ищете свое, а хватаетесь за "готовое", за прецеденты (те или иные). А мы – беспрецедентны – в качестве целого как раз и не укладываемся ни в какую рамку. (Можем ли мы стать в пределе, в идеале - "экономическим обществом"? – По меньшей мере, открытый вопрос. И не единственный). Беспрецедентность же – именно она – не только ждет диалога, но и требует его, диктуя невозможное, "неприличное", "позорное", "конформистское" – всем место за круглым столом.

"Не знающие ни входа, ни выхода, соединяйтесь!"

Нравственно ли это? Согласно ли с совестью? – Может быть, и не согласно – с прописью. И даже с вчерашним высоким примером.

Нравственность сегодня – это нравственный риск, а безнравственность – чистоплюйский отказ от этого риска. Так, но…

Больше всех рискует призывающий к риску. Малейшее самодовольство для него гибельно. Как выдержать сей искус?

Поставлю и персональную точку над i. Вы, В.С., мне близки и дороги более всего Вашей неудержимой наивной "мышкинской" склонностью к этому самому риску. Но не следит ли за каждым Вашим шагом и зигзагом бес по департаменту самодовольства?

3. Впрочем, у Вас есть и охраняющий ангел. Ангел бескорыстной взыскательной дружбы. Не сомневаюсь, что письма Валерия когда-нибудь войдут в хрестоматию. Они – прекрасны. Но и их (таких) бы не было, если бы не неуемная Ваша (и Вам подобных) энергия – звать, обращаться, беспокоить друзей вопросами и поступками, доводя их порой до отчаяния и … прозрения.

4. Неужели иначе нельзя? Неужели наречено нам "безумие"?

У "безумия" есть еще одно старое оплеванное имя: Утопия.

Сыт по горло? – Вероятно. Но повторюсь: не потерять бы с Утопией и человека. Утопия – из того мира, который тяготел к единому единственного. "Или все – или ничего". Но таким, а не иным, был и девиз "Рацио" (Был и есть?!) Так не пора ли "помириться" им, сойтись в диалоге, оспаривая (но не опровергая) друг друга?!

Иначе – пиме. Пустота. Одна всеобщая дырка.

5. На Валерину (и Вашу) тему:

Неформальная культура возможна только как культура диалога.

Но – и диалог в издевку, если пытаться загнать его в казенную рамку, и тем паче – в самую казенную из всех казенных.

Нет рецептов наперед.

Но есть и грань – ее же не прейдеши!!

(В доказательство – Ваши последние диалоги по вызову)

6. Не кажется ли Вам, что мы идем - "снова" на… пути – от Достоевского к Чехову?

От всесветной нравственности, надорвавшись поднять каждого человека к Христу (учинив для этого каждому свою Голгофу), - к доступной, хотя и чудовищно трудной, нравственной чистоплотности обихода?

Суть "малых дел" – в этом. И еще в том, что требуют они не меньшего (большего?) мужества, чем вчерашний, по определению не всеобщий взлет…

Что труднее – сделать человеческую жизни лучше или менее страшной?

Сегодняшний вопрос – этот.

Знаем: менее страшной – труднее. Знаем, но боимся признаться в этом. Боимся отказаться от вчерашних критериев, от вчерашних слов.

А чем платим за болезнь, за трусость?

Упущенными сроками. Оргией словоблудия. Господством мелких бесов. Боязнью прикоснуться друг к другу… от невымытых душ.

Общо? – смотрите же.

Вчера обманывали меня отсрочкой "третьей мировой", совершенствуя "средства, какие могут привести (80-81-й!!) к обыкновенной смерти (ограниченной ядерной войне")

Все работали на нее. Все - "там" и все – здесь…

Отрицание этого – трусливейший самообман.

Сегодня, чтобы отсрочить "обыкновенную смерть" нужны не только много большие усилия, но и принципиально другие. Ибо: "обыкновенную" нельзя вообще отсрочить, ее надо исключить из жизни.

Через политику, меняя политику? Да, но, к сожалению, в последнем счете …если достанет времени.

Сначала же – через человека, через слово, через культурный сдвиг, через экспансию "неформальной связи".

Иное - "внешнее".

Иное – внутрь себя.

Запретом на отторжение целого, какое в людях, из людей (и даже против людей).

Тяжко? Конечно. Легко и вновь надорваться. Но, кажется, иного пути нет.

Трусливому – устрашись!

Устрашившемуся – протяни руку трусливому!!

Событие 72. В июне нам сказали, что парижская газета “Русская мысль» на АПН-овское заявление. Потом нам показали стр.7 “Русской мысли” от 21 мая 1981г., озаглавленную “Переписка из двух углов” (материал получен из России). Этот “материал” состоял из заявления для АПН от 24.10. 80, от которого Витя тогда же отказался, и “Открытого письма Сокирко В.В. (К.Буржуадемову)” со следующим предисловием: