3.3 Обвинительное заключение

Событие 51. 24 сентября мы вернулись из пансионата домой. На следующий день я пошла на работу, а у Вити продолжался отпуск. Дома нас ожидала телеграмма от назначенного судом адвоката с его телефоном. В пятницу Витя встретился с ним – В.И.Лифшицем и сообщил ему, что намеревался вести защиту самостоятельно. Оказалось, что суд, тем не менее, может не согласиться с Витей в этом, но тогда будет необходимость взять у суда недельную отсрочку для ознакомления адвоката с делом. На вопрос Вити, может ли адвокат доказывать отсутствие клеветы во всех материалах, тот ответил не очень твердо, но утвердительно. Были в принципе согласованы два первых Витины ходатайства.

Событие 52. Витя встречается для консультации с человеком, авторитетным в диссидентских кругах и нашим старым знакомым. Оказывается, что адвокат В.И.Лифшиц никогда не вел подобного рода дел (хотя Вите на такой вопрос отвечал утвердительно). Было высказано очень большое сомнение в возможности "сидеть между двумя стульями" – т.е. доказывать в суде отсутствие клеветы в "Поисках" и экономических сборниках и в то же время рассчитывать на мягкий приговор. Разговор был трудным и тяжелым: например, Вите высказали упрек, что в тюрьме он отказывался от передач и денежных переводов, хотя должен был знать, что они идут от "Фонда помощи политзаключенным", а вот после выхода из тюрьмы принял помощь от КГБ в поездке в пансионат и устройстве на работу. Витя отвечал, что "ему их денег не жалко"…

Вообще основная часть наших знакомых просто радовалась Витиному выходу и считала, что он поступил правильно. Но была и иная реакция. Так, от одного из наших близких друзей я услышала по телефону, что они очень огорчены таким Витиным выходом из тюрьмы и что он "опозорил "Поиски".

Событие 53. 29 сентября 1980г. – первый день суда на Каланчевке. Утром, в метро мы встречаемся с "коллегой следователя", который передает Вите текст его "заявления для печати" (вариант 5), просит добавить в заголовок в "суд" и изменить число на 29.9.80г. Еще раз соглашается, что в суд будут допущены хотя бы двое наших близких друзей – Саша и Оля Оболонские (не замешанных в диссидентских делах).

А перед зданием суда мы встречаем Витю и Соню Сорокиных, М.Яковлева, Женю Полищука и Оболонских. В суд пускают только меня, Сашу и Олю.