| предыдущая | оглавление | следующая |
(В 1994 г. работа напечатана под заголовком "Драма российской политической истории: система против – личности"-Л.Т.)
Позвольте прежде всего выразить Вам большую признательность за Ваш большой и бескорыстный труд, за гражданскую ответственность и смелость, которые совершенно необходимы при такой работе, даже если рассчитывать на сохранение анонимности. Позвольте выразить уверенность, что сделанная Вами попытка анализа важнейших проблем нашего исторического самосознания в русле современного научного аппарата, понятий и категорий станет важным событием в нашей духовной жизни, прояснит умы и позиции, даст каждому читателю стимул для углубления собственных размышлений, поможет в жизни. Но я думаю, что для Вас сейчас важнее услышать критические замечания по ходу чтения, необходимые для дальнейшей работы, возможно исправления или уточнения ее, а не общие положительные оценки, которые в принципе еще должны устояться со временем. Поэтому уверен, что Вы извините меня за отрывочность моих замечаний и, что еще важнее, за их невыдержанность, вернее, неразделенность: замечания объективистского, редакционного свойства будут соседствовать с возражениями идейного порядка. Принять последние Вы, видимо, не сможете, но ознакомиться с ними, как с реакцией инакомыслящего с Вами, наверное, тоже небесполезно. Надеюсь, что в будущем, более тщательном обсуждении эти вопросы будут разделены с пользой для всех: ведь наши идейные расхождения не вредны, а скорее полезны; не зачеркивают, а поддерживают нужду в углублении позиций друг друга, как необходимого условия для плодотворного диалога, общественного мышления вслух, зачатков демократического существования, плюралистического образа жизни.
Еще раз прошу простить за непрошеные замечания.
1) Принимая во внимание, что заголовки в работе – условные и могут быть изменены, считаю, что сделать это надо. Нынешние заголовки чересчур общи, привычны и неточны, не выражают сути Вашей работы. Так общее заглавие ориентирует на анализ в основном русской специфики, хотя на деле это скорее анализ "системообразующего" типа обществ на примере России. Или название 1 тома - "Философия русской истории" ориентирует на описание и анализ философских учений, хотя Вы заняты поиском сути и основных причин, определяющих характер русской истории, своей схемы ее.
2) – с.1-2. На мой взгляд, критика стремления к определенности в вере, в идеологии, философской позиции и т.д. будет односторонней, если одновременно не подчеркивать необходимости такого самоопределения в вопросах веры для каждого активного человека, желающего не только размышлять о вечности, но и активно действовать в неопределенном мире (а таких людей – подавляющее большинство, да и ученым нужны аксиомы и положения-основания веры). Поэтому полемика против идеологии вообще "бьет мимо цели". Опасностью же реально является нетерпимость в идеологических спорах, а самое главное – использование насилия. Вот что следует осуждать.
- с.2. Не понятно, как научная идея, выраженная в религиозной или мифологической форме, может превратиться в идеологическую доктрину. На мой взгляд, научные и идеологические доктрины по сути – совершенно различны, хотя и наука может использовать для себя основания веры и вера - наукообразную форму.
- Также непонятны возражения против "монизма объяснений". Если Вы имеете при этом в виду примитивные и неполные объяснения явлений с помощью какой-то одной отмычки при игнорировании всей остальной совокупности фактов (например, вульгарный экономизм), то Ваше негодование понятно. Однако хочется узнать: кто виноват сегодня в таких грехах. Советская общественная наука? – Но Вы сами приводите примеры совсем иного рода (Поршнев, Хайкин, Ракитов и т.д. и т.п.). Школьные учебники? – Но их надо анализировать (я не знаком с современными учебниками, но далеко не уверен, что они полны, например, вульгарного экономизма, или одностороннего морализма и т.д.).
Если же под "монизмом объяснений" понимать не игнорирование, а выделение какой-то одной главной "оси", стрежня, угла рассмотрения – то это правильный прием, которым, кстати, Вы и пользуетесь в данной работе (выделяя этику – психологическую плоскость рассмотрения). Такой "монизм" не уничтожает всесторонность и полноту рассмотрения, а лишь позволяет ее понятно выразить и организовать, потому что все "оси" и "факторы" – не являются независимыми и самодовлеющими, и, рассматривая историю в одной плоскости, обязательно будешь касаться остальных, неразрывно с нею связанных плоскостей. Полный и добросовестный анализ экономической стороны жизни невозможен без затрагивания нравственных, политических и всех прочих сторон жизни. И наоборот. Понятнее Ваше возражение против окостневания любых схем, но против этой беды не застрахованы и многофакторные, не монистические схемы.
- с.7. Здесь Вы впервые употребляете понятие "тоталитаризм", которое и в последующем вызывает у меня резкий протест. Пожалуй, это самая неприемлемая для меня черта в Вашей работе, потому что логика этого словоупотребления ведет к экстремизму. И я бы хотел, чтобы Вы прислушались к моим доводам, и если согласитесь, то и поправите в чем-то рукопись.
Беда заключается в том, что относительно нейтральное и даже научное слово "тоталитаризм", означающее общественный строй всеобъемлюще полной власти, по традиции в нашей литературе и словарях используется как синоним фашизма и потому применение этого слова к иным странам означает отождествление их с фашизмом. Если учесть, сколько бед и страданий принес фашизм России, и сколько десятилетий вся литература и пропаганда твердят и гиперболизируют именно эти страдания, окажется, что в конкретных условиях нашей страны сравнение с фашистом (тоталитаризмом) служит лишь сильнейшим обвинением, ругательством и даже призывом к уничтожению (ибо в стереотип мышления прочно вложен завет: "Фашиста убей"). Нельзя не отдавать себе отчет в этой психологической реальности и с легкой душой говорить: "Тоталитаризм", ссылаясь на первоначальное значение этого слова. Это или легкомыслие или сознательная установка на "антифашизм", т.е. нелегальную борьбу, не исключая госуд. измены, диверсии и т.д. – долг мужественного антифашиста. Это экстремизм. Я же убежден, что наше общество способно к развитию, что оно совсем не стремится к войне. Антифашизм был бы оправдан, если бы страна и вправду готовилась к развязыванию атомной войны и уничтожению человечества, но это не так!
Возможно, что Вам неизвестно, что за употребление параллелей нашего строя с тоталитаризмом, наши суды осуждают как за злостную клевету. Это неверно, конечно, ибо клеветы, как правило, здесь никакой нет: параллели бросаются в глаза любому. Но они действительно оскорбительны и опасны, да и по существу неверны. На психологическом уровне я возмущение властей понимаю.
Кстати, вспомните франкистскую Испанию – несомненно фашистскую страну в конце 30-х годов, подготовившую коренные демократические перемены в 60-е годы. Следовало бы демократам в 60-е продолжать твердить прежнее и непримиримое: "фашизм нопасаран", сеять ненависть и тем самым подрывать почву под национальным примирением и плюрализмом?
- с.8. Сомнительно утверждение, что только в последнее десятилетие начинают "довлеть" этические проблемы после века господства ест.матер.доктрин. На деле только XX век дает массовый рост безверия и потребительства, а XIX был веком верующих (да и сейчас их все же большинство). Это утверждение справедливо по отношению к философской элите общества, находящегося в естественной оппозиции к массовому сознанию. И понятно, что как только в обществе безверие стало массовым и проявились негативные стороны этого, в элите начались религиозные искания.
- с.9. Упрек странам 3-го мира, которые взялись за западную технику, не познакомившись с моральными критериями западного мира – странен. Разве с моралью можно познакомиться и усвоить ее на лекциях? Разве новую этику можно усвоить, не переработав в корне всей своей жизни и всех традиций? Кстати, слова "пещерная мораль", "нравственные недомерки" в применении к множеству современных людей – оскорбительны и, думаю, несправедливы. Не нужно так.
- с.11. Утверждение, что есть "множество фактов и событий, в основе которых не обнаруживается экономической подоплеки (если, конечно, оставаться на позициях научной добросовестности) – слишком сильно и потому неверно, ибо нет событий, абсолютно отделенных от экономики, как от морали, психологии и т.п. В обществе нет непроницаемых перегородок и потому в основе каждого события есть не только политическая или психологическая подоплека, но и экономическая , и очень хорошо, если и ее кто-то вскроет.
- с. 16-17. Ваши ссылки на теорему Гедели о принципиальной неполноте любой формализованной (научной) системы весьма интересны и плодотворны в качестве прочного основания своей позиции. Потому эти ссылки следовало бы развернуть в более детальное и прочное основание.
- с. 21. Представление, что "уровень практически полного удовлетворения материально-экономических нужд уже достигнут в ряде стран значительной частью их жителей" мне кажется наивно-коммунистическим. А видимость того, что "на Западе все есть" достигается неизбежной ограниченностью платежеспособного спроса. У кого нет денег, остается за бортом изобилия. А во-вторых, западный уровень потребления сегодня – максимальный и именно потому кажется достаточным. Пройдет время, потребности вырастут, появится неудовлетворенность. В-третьих, само существование на Западе потребительства, т.е. погони за "благами" говорит, что проблема для многих людей далеко не снята, что их время для удовлетворения духовных потребностей еще не наступило.
- с.22. Утверждение, что в антропоцентризме "индивидуум является высшей точкой, мерой всех вещей" мне кажется верным лишь для язычества, атеизма или гуманизма Возрождения. Но для большинства христиан, особенно протестантов, "породивших капитализм" – высшей точкой и мерой является не человек, а Бог, у Канта – внечеловеческий моральный долг и т.д.
- с. 25. Как известно, христианство потрясло не восточное, а западное, греко-римское, языческое мировоззрение, т.е. выступило не против системоцентризма, а против антропоцентризма… Или, в рамках Ваших же понятий, выступило в качестве гражданственно-коллективистского синтеза.
- с. 27. Неточно утверждение, что азиатский тип мышления соответствует имперской морали, которая базируется на применении властью силы, а не авторитета. Ваши же примеры, особенно России, показывают, что в восточных империях базой власти были традиционные общины, а власть в огромной степени базировалась на авторитете, вере в "доброго царя".
- с. 31. Остается непонятным, почему все же аскетизм протестантизма вытесняется потребительством? В чем причины неустойчивости западного антропоцентризма, что требуется некий непонятный "гражданственно-коллективистский синтез»? Кстати, пример молодежных движений в США слишком узок для важнейшего вывода о недостаточности системо- и антропоцентризмов… Все содержание работы свидетельствует, грубо говоря, в пользу антропоцентризма, а здесь Вы скороговоркой говорите о необходимости его отрицания.
- с. 32. Тезис о постоянной войне антропоцентризма и системоцентризма в тысячелетиях человеческой истории мне кажется неосновательным. Вот, например, войны Польши с Россией вызывались не философско-этическими различиями, и даже не столько религиозными, сколько спором из-за западно-русских земель.
- с. 34. "Заклинания Мережковского против революционного пожара" – это неточно, потому что Мережковский сам себя считал революционером (мистическим).
- с. 38. Тезис: "Крайнюю форму морального релятивизма представляет собой так называемая "революционная мораль" – мне не понятен. Революционеров скорее надо упрекать в ригоризме, максимализме, отсутствии терпимости и понимания относительности морального долга в их интерпретации и т.д. Здесь они не сходны, а противоположны позитивизму. Революционная мораль – это крайняя форма морализаторства, абсолютизации одной заповеди, реальное воплощение кантовского "императива". Воплощения, правда, узкого, но иначе и невозможно воплотить требование абсолютной морали. Чем абсолютней, тем уже на практике и тем страшнее. Никто из революционеров не действовал во имя зла или безнравственности, а лишь во имя воплощения главной заповеди добра в меру своего понимания, конечно, жертвуя при этом остальными "заповедями", ибо иначе не получится главное…
- с. 46. Мне очень нравится Ваша широта и способность видеть положительное у Ленина, несмотря на отрицательное в целом к нему отношение (надеюсь, не окончательное).
- с. 50-58. Так же мне нравится Ваше подчеркивание преемственности и значения национального характера и что "мы все же остаемся людьми прошлого, которые живут в тени, отбрасываемой будущим".
- с. 76. – судя по пометкам, Вы заменили слово "стереотип" - "генотипом". Мне такая замена не кажется удачной. Достаточно подчеркивать устойчивость в истории стереотипов. Генотип же – понятие биологическое и создает впечатление неизменности, "расовой врожденности" всех культурных национальных стереотипов.
Вообще весь "социально-психологический раздел" очень интересен, хотя представляется недостаточно крепко связанным и необходимым для Вашей книги, как, впрочем, и вся первая часть. Это скорее не методология, а изложение Ваших философско-исторических взглядов в затянувшемся предисловии. Но может, так и надо.
- с. 81-89. Я благодарен Вам за ясное изложение своей "концептуальной схемы российской истории", оценил и ее удачные места, как например, иллюстрацию преемственности самодержавия в стране – писаниями Н.Яковлева, но в главном с Вашей концепцией категорически несогласен. Откуда Вы взяли "безраздельное господство системоцентричной этики русской истории? И что оппозиция "общество-личность" даже не возникала? Может, и личности никогда не было? Начиная с Киевской Руси? А хоть люди были? Была ли Русь раздробленной? Были ли подвижники? Книжники? Торговцы и вольные крестьяне? Вече и казачество? Что это – все только системоцентризм и имперская мораль? Девственная целина для западных семян антпропоцентризма? Но помилуйте, откуда у Вас такое узкое представление об антропоцентризме, как исключительно европейском изобретении, которое может только пересаживаться на иную почву неестественным образом. Право, Вы гораздо больше унижаете антропоцентризм, чем все его заклятые враги-деспоты, которые прекрасно знают, что если не прикладывать сил по систематическому выпалыванию, то свободная жизнь (антропоцентризм, по-Вашему) будет возникать сам собой, ежечасно, и без всяких влияний извне и западных семян. Нет, начала свободной жизни в России, как и в любой иной стране всегда были, есть и будут (кстати, западничество всегда грешило по части недоверия к реальной народной свободе), и весь вопрос заключается в том, почему они на протяжении долгой истории задавливались деспотизмом. Поняв эти причины, можно найти противоядие. Ваша же концепция уже заранее, до рассмотрения вопроса отвечает: русский генотип – системоцентризм – врожден и его можно только заменить западными ростками, новой породой людей, интеллигенцией.
Столь же категорически я не согласен с Вашей трактовкой интеллигенции как "мощного, но единственного в российских условиях носителя антропоцентристских ориентаций". Во-первых, это не так - к свободной трудовой жизни стремилось и стремится множество, большинство русских людей, во-вторых – именно среди интеллигенции (раньше дворянства) несмотря на западную культуру (а часто – и благодаря ей) было очень иного реальных защитников и проводников системоцентризма. Ведь русский образованный класс всегда во многом совпадал с чиновничеством, служителями государства. И как китайский шеньши, был опорой деспотического государства.
Концепция Вашего предшественника -Янова мне более приемлема, поскольку она правильно делает упор на то, что в России оппозиционная контркультура была всегда консервативной (почвеннической – В.С.), а деспотизм правителей укреплялся их западничеством. Но и концепция Янова в целом ущербна, ибо относит оппозиционную контркультуру по преимуществу к боярству, дворянству, интеллигенции, забывая о других и более решающих слоях людей.
- с.91. Ссылка на книгу Сулейменова "АзиЯ" как доказательство отсутствия на древней Руси антропоцентризма – это просто нонсенс!
- с.92. Орда приняла ислам не при Мамае, а веком раньше.
- с.94. Заявление, что белорусы и украинцы "жили ценностями литовского, а затем польского общества" (прим.1) – сильнейшая натяжка, как будто и не было сильнейших религиозных и национальных противоречий!
- с.94-97. Я рад, что Вы хотя бы в Новгороде и Пскове увидели начала предантропоцентризма на русской почве (наверное, все же самостоятельных или только под влиянием варягов и ганзейских купцов?). Но для нормальной постановки вопроса надо было упомянуть, что вече – было не исключением, а традиционным учреждением почти каждого русского города (из крупных), но под влиянием постоянной борьбы со Степью и непомерного усиления княжеской военной силы, вече почти везде были устранены от правления, расчистив почву для русского деспотизма. Новгород, Псков, Вятка были вдалеке от Степи и потому подольше сохранили свои вечевые порядки.
-с. 97. Думаю, что Иван Грозный, готовя разгром Новгорода, думал больше не о "враждебном генотипе", а о шкурных своих интересах, и обогатился он больше, чем после каких-нибудь войн. Разгром Новгорода был выгоден конкурирующей с ним деловой Москве. Так что экономическая подоплекам под этими событиями все же была.
- с. 100-101. Ваша резко отрицательная характеристика казачества одностороння и попросту неверна. Казачья вольница – одно из очевидных проявлений антропоцентризма на русской почве и может быть поставлена в один ряд с европейским рыцарством и польской шляхтой, причем сравнение будет в пользу казаков, поскольку в мирное время они жили своим трудом, а не эксплуатацией крепостных. Несомненные же разбойные наклонности были столь же свойственны и рыцарству, и шляхте, так же как и наклонность продавать свое военное умение. Вспомните еще и швейцарских наемников на службе у множества европейских деспотов, а уж лучшего примера антропоцентризма во внутренней жизни, чем швейцарцы, не найти. Так же и казаки: в Российской империи они, пожалуй, были наиболее самоуправляемым, внутренне антропоцентричным населением.
- с. 103. "Блага свободного состояния ценились очень мало… только сила". – Но почему? Почему? – Вы не знаете ответа, а ответить можно было бы, если бы вспомнить о постоянных войнах с Крымом и Польшей. Если выжить можно было только силой, то поневоле не будешь думать о "благах свободного состояния".
- с. 104. Заведенный порядок – не от Бога и не от дьявола (это не научный подход!), а от условий! Сказать, что в течение многих веков никто не усомнился в "порядках" – явная передержка!
- с. 105. Замечания об убогости культурной жизни древней и средневековой Руси (в том числе и в поисках справедливого общественного устройства) – несправедливы до неприличия (или незнания?). Ваше же сравнение с западной культурой тех же веков показывает, почему Вы, ушибленный западным богатством, так невнимательны к русской, конечно же, в те времена – менее развитой и богатой.
- с. 106. А я все же считаю, что именно казенный характер был главной причиной отвращения русских к западному образованию.
- с.107. Ваша оценка никоновских реформ как "подлинное реформаторство" в отличие от радикальных революций – поразительна. И еще удивительней, что признаком подлинного реформаторства Вы считаете казни, высылки, самосожжения…
Дальше – непонятно, почему проповедь не читать "еллинских книг" Вы зачисляете в свидетельство прирожденной русской "латинобоязни"… Я не отрицаю, что в России существовал устойчивый комплекс отвращения к "латыне" .– Но почему? Причины, конечно, есть, а ссылки на "врожденность" ничего не объясняют.
- с.108-115. Ваша трактовка Смутного времени по Ключевскому интересна, но не затрагивает причин его возникновения. Почему вдруг системоцентричный народ призывает к себе антропоцентричного монарха, и почему из этого ничего не выходит… Все сводится к случайности и к той же "врожденности". А ведь были причины, почему народ, уставший от системоцентризма Грозного и Годунова, отшатнулся и от антропоцентризма поляков и своих бояр. Ваши замечания по этому поводу очень отрывочны. Впрочем, я с радостью отметил свое совпадение с Вашей критикой концепции Янова в части предоставления боярству роли главного носителя прогрессивной контркультуры. Только вслед за боярством столь же критично надо оценить русское дворянство и русскую интеллигенцию-чиновничество.
Смутное время я оцениваю весьма сдержанно: во время любых революций народ практически лишен не права, а возможности выбора – он действует согласно давно сформировавшимся стереотипам и необходимости. Ваше представление, что в годы революции народ может выбирать и творить историю, близко к марксистскому "революции – локомотивы истории", но мне – чуждо и кажется неверным.
- с.118. Ваша восторженная оценка польского культурного влияния на Россию представляется мне неполной и потому односторонней и неверной. Также как неверно характеризовать русскую культурную жизнь 17-века исключительно как "системоцентричное болото".
- с. 120. Мне близка Ваша критика половинчатости русской модернизации сверху, но, думаю, что корень зла здесь кроется не в упрямом следовании своим национальным традициям и верованиям-стереотипам, а в отсутствии условий и привычек к правовому и свободному существованию граждан: власть боялась всегда дать им свободу, а если давала, то люди не могли ею правильно воспользоваться: возникавший сразу "антропоцентризм" оказывался анархизмом и разбоем. Из этого тупика общество может выйти только в обоюдной трудной работе самовоспитания: власть – предоставляя максимально возможные свободы (максимальные – не с западной точки зрения, а с традиционно-русской), а люди – удерживаясь от своекорыстия и подрыва власти, культивируя не безответственный индивидуализм, а гражданственно-ответственную этику.
- с.123. Несогласен с Вашей оценкой роли русского раскола. Это "народное диссидентство" было сродни западному протестантству и, несмотря на свои первоначально фанатические, коммунистические даже черты (как, впрочем, и на Западе), могло стать и исторически стало одним из источников развития капиталистического духа в России. Анализ хозяйственной деятельности сектантов, в том числе и раскольников, вплоть до ХХ века – в этом убеждает.
- с. 135. Я вполне солидарен с Вами в отрицательной оценке Петра I, считаю его классическим олицетворением верховного западничества. Ваше заявление, что Петр I – не западник, не убедительно.
стр. 147. Казаки-землепроходцы в Сибири "осуществляли геноцид местных" – думаю, что это явная передержка. Ведь геноцид – это планомерное, тотальное уничтожение народа. Где факты?
стр.158. Вполне солидарен с Вашей скептической оценкой "конституционной" попытки верховников. Ее успех – не был бы успехом антропоцентризма. Исторически доказано, что настоящей базой для развития антропоцентризма может стать только освобождение третьего сословия и прежде всего крестьян, как в 1861 году в России.
стр.158. – Спасибо за важную цитату из Токвиля, о праве взимания налогов лишь с добровольного решения нации – как главной основе свободной жизни народов.
стр.165. И все же "Наказ" Екатерины II и созыв депутатов мне кажется примером демагогии, на которую была так способна матушка-царица. Если бы она и вправду хотела "руспубликанизации", то хватило бы у нее понимания, что надо начинать с освобождения самых бесправных и трудолюбивых, опираясь на свою самодержавную власть, на поддержку горожан и крестьян, а уж после уравнения всех сословий – можно было думать и о движении к республике.
стр. 166. –Просто удивительно, что, даже приводя отрицательные примеры западничества дворян на русской почве, Вы не делаете из них соответствующего вывода.
Стр. 167-170. Вывод же о том, что 18-й век в России – век открытого западничества, сохранив господство везде системоцентризма, все же подготовил почву для возникновения антропоцентризма – мне не понятен. Kаким же мистическим образом произошла эта подготовка? Ведь были загублены проекты реформ В.Голицына, степень закрепощения резко усилилась, а дворянство, освободившись от государственной службы, превратилось в касту рабовладельцев. Единственный положительным факт – отмена телесных наказаний для дворян (Эйдельман этим объясняет возникновение бесстрашных декабристов) – Вы не упоминаете.
стр.169. Ваше соображение, что для демократии необходимы долгие века политической и правовой жизни, мне кажется слишком сильным. Ваш пример Флоренции доказывает обратное: несмотря на долгие века политической борьбы, демократии там долго не было, вплоть до конца фашизма. А с другой стороны никакого опыта полит.интриг у голландцев не было, а они свершили первую буржуазную и успешную революцию – просто опираясь на свои давние (от рода) традиции свободной и ответственной жизни.
Стр.173. Считаю, что негативная оценка Пушкиным указа 1762г. о вольностях дворянства справедлива – речь шла не о подлинной свободе (т.е. для всех), а о "развращающей свободе крепостника и вельможи", которая на деле увеличила несвободу всего остального населения, крепостных. Представьте, например, что членам партии даровали бы свободу от уголовных преследований или от обязательной службы за деньги – было бы это увеличением свободы для страны? – Я думаю, что нет.
На деле именно Указ 1762г. заложил основу не только дворянской блестящей культуры, но и последующих крестьянских бунтов и революций вплоть до революции 1917 года.
стр. 179. Если бы католичество было действительным антиподом – не конкурентному православию, а деспотизму (системоцентризму), то не нужна была бы европейская Реформация.
- Поддерживаю ваш скепсис к объяснению Ключевским патриотизма декабристов несходством стилей двух волн воспитания (вольтерьянского и католического) французских гувернеров, но совершенно не согласен с Вашей оценкой католичества, как чуть ли не единственного нравственного антропоцентр. умонастроения, тренирующего ленивые русские мозги.
стр.182. Неуместно использование пушкинской строки "и милость к падшим призывал" для характеристики милосердия самих декабристов (призыв Пушкина был обращен к власти).
стр.184. Все же непонятно, почему Вы декабристов характеризуете как антропоцентристов. Ведь их цели были ориентированы не на отдельные личности, а на достижение блага народа, страны, т.е. системы, целого. Возможно к ним применить и предложенный Вами третий тип этики – гражданственно-коллективистский… Boт отцы декабристов – вольтерьянцы, много больше походят на антропоцентристов с их культом просвещенной и развитой личности и пренебрежения к целому.
- Непонятно, почему старообрядчество, как и иное религиозное протестантство, отстаивающее собственное понимание веры, является системоцентризмом. Совсем наоборот…
cтр.192. Вполне согласен с Вашей положительной оценкой талантливой и тяжелой книги маркиза де Кюстина о николаевской России. Европеец имел право так увидеть Россию и так не заметить в ней ростков жизни, но русскому и тем более – спустя столетие, мы вправе предъявить требование более полного анализа, и даже упрекнуть: как можно не заметить ростков и путей нового – в той же самой николаевской России, которая, как известно, была не только болотом, но и развивалась – и экономически, и культурно, и даже в области гражданского самосознания, в подготовке реформ 60-х годов…
стр.194. Сказать, что именно декабристы привили Сибири почти все лучшие ростки культуры – натяжка. Не только декабристы.
стр.196. Удивлен Вашей солидарностью с "Философскими письмами" Чаадаева, их пессимизмом. Ведь уже в "Апологии сумасшедшего" он начал склоняться к признанию роли русской общины, т.е. к почвенническому социализму Герцена (вопреки первоначальному западничеству).
стр.198. Странно Ваше мнение, что объявление Чаадаева сумасшедшим есть наказание более суровое, чем даже казнь Пестеля и др., потому что идеи Чаадаева более опасны. На деле, конечно, Чаадаев практически не был наказан, а царское указание о сумасшествии было просто выражением реально существовавшего (и выгодного власти) светского мнения.
стр.201 – Ценю Ваше замечание, что даже такой деспотический правитель, как Николай I в вопросах освобождения крестьян был более прогрессивен, чем "образованное общество" (дворяне), так же как и общее Ваше замечание "об условности границ между "друзьям" и "врагами" прогресса в русской истории.
стр.204. Тезис, что "ничтожная в колич.отношении часть народа (дворянская интеллигенция) надрывалась для общего блага", сам же народ оставался безучастным – простите, просто смешон.
И еще тут же: "интеллигенция в одиночку билась над гигантской задачей антропоцентрической переориентации общества" – и вместе с тем жила "идеалами социального альтруизма", "бескорыстного служения народу". Так что же такое тогда антропоцентризм – служение личности или служение целому, народу, индивидуализм или альтруизм?
стр.205. Считать, что интеллигент, вставший на последовательно охранительную позицию (т.е. честную и искреннюю службу?) к строю обязательно нравственно деградирует и гибнет, как личность, наподобие Ф.Булгарина – совершенно несправедливо, зачеркивает множество честных государств. и общест. деятелей России только потому что они не принадлежали к радикально-западническому направлению… Правда, чуть ниже Вы оправдываете политическую лояльность части интеллигенции. Не вяжется.
стр.206. Рад Вашему признанию полезности полемики с идейными противниками.
стр.207. – Представлять причины вступления Англии и Франции в Крымскую войну, как якобы предотвращение угрозы русского вторжения в Европу – большая натяжка! Кстати, поражение в Крыму потерпел не русский воинский дух (оборона Севастополя была героической), а система управления и хозяйствования.
стр.210. В целом согласен с Вашей критикой очернителей русского либерализма (хотя, конечно, у русских либералов было много недостатков).
стр.219. Если Вы правы, и у русских либералов лояльность (благонамеренность) была лишь тактическим приемом, то на мой взгляд, это не достоинство, а порок. Настоящий либерал должен честно соединять искреннюю лояльность и нетерпимость к недостаткам, оппозиционность, приверженность к реформам.
стр.225. Я сочувствую Вашим негативным оценкам революционного народничества (хотя не во всем их разделяю). Но ведь народническим традициям во многом следуют и современные молодежные движения (жизнь коммунами, хождение в народ, даже террор отдельных групп…), а Вы ведь ранее уверяли, что в этих движениях проявляется более высокий по сравнению с антропоцентризмом тип этики…
стр.228. При сравнении инквизиционных казней с преследованиями староверов в России (зачем Вам нужно снова и снова убеждать себя в преимуществах Запада?) Вы допускаете множество передержек, вроде того, что "сожжение староверов (правительством) долгое время было обычным делом"…
стр.230. Совершенно не согласен с Вашей оценкой славянофильства и тем более почвенничества, сведением их к идеологии погрома. Я, например, никогда погромщиком не был, а почвенничеству очень симпатизирую. В этой части работы нет не только научного, но просто сдержанного и объективного подхода.
стр.232. Рад Вашей положительной оценке Н.Ф.Федорова, несмотря на его несомненное почвенничество, приверженность к православию и самодержавию. Но объявлять его "глубочайшим воплощением антропоцентрической (т.е. западной) этики", может, и справедливо, но с Вашей точки зрения – совершенно непонятно. Я просто удивляюсь Вам!
стр. 233. Ваша оценка неизвестного мне почвенника Фадеева кажется необъективной.
стр.234. Обратите внимание на нетерпимость стиля. Померанц говорит, что "почвенничество нельзя примитивно интерпретировать как идеологию погрома", хотя возможным следствием из почвеннического романтизма может стать погром. Вы же усугубляете: шовинизм и антисемитизм у Вас становятся "важным косвенным следствием славянофильства", а "почвенничество и антисемитизм организационно слились в черносотенстве". Подобными приемами можно ошельмовать что угодно:из национализма вывести фашизм, из либерализма – большевизм и т.д.
стр.235. Не понятно, как у Вас вопрос об освобождении южных славян и христиан от турецкого мусульманского владычества превратился в противоборство славянства и Европы за Константинополь (а турки куда же делись?)
стр.236. Конечно, я – противник русского завоевания Константинополя, как и всех иных захватов, но в известной русской мечте именно о Константинополе не вижу ничего сверхужасного – ведь на ней сформировалось Русское государство, начавшееся во времена падения Константинополя. Вопрос ведь ставился не о русском завоевании, а об освобождении Константинополя от мусульман, как во времена крестовых походов – Иерусалима. Об этом антропоцентрическая Европа грезила долгие века. Ну и что тут особенного?
стр.237. Приписывание Достоевскому тезиса, что освобождение братьев-славян есть только ширма, на мой взгляд просто нечаянная недобросовестность… Кстати, Вас удивляет совпадение некоторых мыслей Гитлера и Достоевского, а я удивляюсь Вашему удивлению и нежеланию лезть в глубину обстоятельств и аргументов не только Гитлера (это может Вам противно и трудно), но даже Достоевского.
стр.238. Мне несимпатичны рассуждения Зайцева XIX века о "патриотизме" – они много радикальнее ленинской "нац.гордости великоруссов", и не нравится его ошельмовывание всех иначе понимающих патриотизм как корыстолюбцев и идиотов. Странно, что Вы солидаризируетесь с этим типом.
стр.240. Hе согласен. На деле славянофильство (почвенничество) есть в гораздо большей степени проявление нарождающегося личностного русского самосознания (антропоцентризма), чем подражательское западничество.
стр.243. Можно понять и даже принять резкую критику pyсского дyxoвенства дорев. России современниками – оно того заслуживало, а православию, конечно, необходима была Реформация или обновленческая Контрреформация. Но странно, как можно сейчас, спустя век, не замечать доказанной историей жизнестойкости и больших потенций православия и, следовательно, не отнестись критически к предыдущей критике. Вы поступаете так, как если бы при оценке католичества мы опирались исключительно на обвинения протестантов Литера или Кальвина, на их филиппики против блудного Рима и не видели, что в то же самое время католичество обладало большим запасом сил для Контрреформации и очищения.
стр.244. "Число активных членов "Народной Воли" никогда не превышало 30 человек" – натяжка. Правильнее сказать, что активных функционеров Исполнительного комитета Нар.Воли, действующих на свободе, не превышало 30 человек. Арестованных было больше.
стр.247. Нельзя говорить, что Лорис-Меликовская комиссия была попыткой компромисса с народовольцами. Это была попытка компромисса с обществом, а народовольцев власть могла только давить, от них ожидалась только сдача на милость.
стр.249. Не согласен с оценкой убийства Александра II как величайшей катастрофы русской истории, предопределившей ее на век дальше. Напротив, реакция на это убийство общества была скорее резко отрицательной и способствовала изоляции террористов, повороту интеллигенции к конструктивной деятельности при Александре III.
- Согласен с Вами, что русская интеллигенция в своей преобладающей группе была системоцентричной.
стр.251. С огромным интересом познакомился с Вашим мнением по вопросу об историческом детерминизме и свободе воли. Спасибо.
стр.259. Чичерин в Вашем описании представляется прогрессистом, внутренне нелояльным к власти. Логично, что и власть платила ему недоверием и зажимом карьеры. В сущности, он презирал царскую власть.Так как же она могла на него опереться?
стр.260. "Либерал с кулаками" – чем он отличается от радикала?
- У.Черчиль разве был либералом, а не главой консерваторов?
стр.266. Сочувственное описание царских тюрем не вяжется с духом работы. Зачем оно?
стр.267. Вы с одобрением говорите, что в XIX веке моральному остракизму подвергался любой, кто не оказывал моральной поддержки заключенным политическим (в т.ч. террористам, наверное). Но правильно ли это расценить как антропоцентризм? – По-моему, тут все наоборот.
стр.272. Мне кажется очень интересным Ваше описание того, как лучшие европейские умы приветствовали народовольческий экстремизм, т.е. способствовали росту радикального системоцентризма и фанатизма на русской почве и тем оказывали невольно медвежью услугу ("гибельное влияние") на перспективы преобразования России. Нет ли возможности к повторению подобных ситуаций? И не следует ли к Западу относиться разборчивей?
стр.276. Вопрос об усилении антисемитизма, конечно, может быть связан с отношениями "свои-чужие", с ксенофобией, отторжением чужого, но не только у русских, но и у самого еврейства, веками отказывающегося ассимилироваться с коренными национальностями, в том числе с русскими. Думаю, что именно это обстоятельство изначальной еврейской ксенофобии и породило круг антисемитизма-сионизма.
стр.277. Отзыв о православии, как о кривом и угодливом зеркале – несправедлив до неприличия. Считать, что "борьба с инородцами" была инспирирована правительством Александра III, для отвлечения сознания людей от иных проблем – большая натяжка.
стр.280. Сегодняшний национализм не равнозначен государственному шовинизму.
стр.282. Описывать эконом.мероприятия правительства Александра III лишь как примитивный подкуп сословий – натяжка. Таможенный протекционизм – необходимая мера для развития национальной промышленности, использовался почти всеми развивающимися странами (не исключая США). Тем более он был необходим в России, но, к сожалению, он был испорчен самодержавием, был неэффективен и действовал в пользу не столько промышленников, сколько камарильи аристократов и монополистов.
стр.283. Мнение Чичерина, что русский кулак в десять раз хуже всякого "жида" (видимо – еврейского арендатора-эксплуататора), да еще со ссылкой на мнение русских помещиков, мне кажется неосновательным,
стр.286. – Согласен с Вашей негативной оценкой дворянства в России конца XIX века, как системоцентричной массы.
стр.287. Неужели Вы согласны с Бердяевым, что демократия в принципе невозможна?
стр.289. Считать, что именно Петр I основал отечеств.предпринимательство – по-моему, нелепо. Странно, что Вы этого не видите.
стр.291. Конечно, Вы правы, выводя отрицательные качества русской буржуазии от уродующего влияния самодержавия и крепостничества. Но странно, что буржуазию Вы ставите все же ниже дворянства, которое, мол, более образованно, бездельно, сентиментально (все это со знаком плюс). Русская буржуазия как раз и была слаба, развращена своим стремлением к переходу в дворянство, стремлением к его этике и привычкам… В этой оценке мы расходимся с Вами кардинально.
стр.295. Анализу этики русского крестьянства (т.е. громадного большинства народа) Вы уделили в два с лишним раза меньше внимания (страниц), чем такой узкой группе, как чиновничество (не говоря уж об остальных группах) – и намеренно поверхностно и несправедливо. Это большой недостаток работы. И еще. Вы говорите, что общинная мораль разрушалась – Да, но следующий вывод - "взамен не появлялось никаких иных моральных норм" – в корне неверен.
стр.301. Такое же недоброжелательство Вы проявляете и в описании рабочих, тем более – с помощью вырванных цитат из Плеханова. И даже отрицательное отношение рабочих к террористам, которых Вы же сами резко осуждаете, тут Вы ставите рабочим в вину…
стр.303. Странно, что анархизм – это крайнее проявление индивидуализма, т.е. системы антропоцентризма, Вы считаете частью системоцентризма… Как такое могло получиться?
стр.316. Солидарен с Вашей негативной оценкой последствий для страны деполитизации либеральной интеллигенции конца 19 века.
стр.319. Явление расцвета искусства, культуры и матер.благополучия верхних слоев (видимого благополучия) в предкризисные времена объясняется их паразитированием на нуждах "безвестных миллионов"или "безвестного пока будущего" (например, жизнь за счет инфляции или распродажи национ.ресурсов и т.д.). Явление частое и довольно зловещее.
стр.320. Ваш панегирик интеллигентскому общению – поэтичен и удивителен.
стр.323. Еще более удивительна Ваша оценка русской интеллигенции выше всех, даже выше западной интеллигенции. Нет ли тут "русского мессианства"?
стр.329. Утверждение о психологическом комплексе неполноценности, как основной причине шовинизма и антисемитизма – мне кажется надуманным, особенно когда Вы применяете его к императору Николаю. Неужели и он чувствовал свою неполноценность по сравнению с евреями?
стр.336. Не понимаю, почему своекорыстие, даже если ему не хватает разумности, - становится у Вас признаком системоцентризма, а не антропоцентризма, пусть пока еще недостаточно образованного…. А судя по цитате из Витте, Вы симпатизируете только тем дворянам, которые заботились не о личностях, а о целом, о народе, о системе, т.е. были альтруистичны.
стр.348. Согласен с Вашей положительной оценкой аграрной реформы Столыпина, что экономически (и морально) крестьяне в те годы становились "антропоцентричными"…, т.е. переходили на рельсы крепкого частного хозяйства.
стр.350. Не уверен, что прискорбная близость царской власти к черносотенцам и Распутину была полной исторической необходимостью, а не вызвана во многом случайностями характера Николая II.
стp.358. Совершенно верно Вы отметили выдающуюся роль евреев и представителей других национ.меньшинств в победе революционного радикализма – не как вину их, а как объективный факт и тем объяснили взаимообусловленность начавшегося противоборства "черносотенства и революционаризма", а потом – антисемитизма и большевизма 20-х годов.
- Не могу поддержать Вашего мнения, что после 1.3.1881 года у страны не было никаких альтернатив – это слишком детерминистическая точка зрения.
стр.366. Что "события всегда творит интеллигенция" - мне кажется далеким от всякой научной объективности.
А вот с утверждением, что "оформление" моральной изоляции власти от общества есть дело рук интеллигенции" – согласиться можно. Мало того, мне кажется трагичным, что либеральная русская интеллигенция тоже участвовала в этом "моральном изолировании" власти – совместно с радикалами, готовившими революцию.
стр.371. – Очень хорошее описание причин и условий "деструктивности русских интеллигентов" в их увлеченности тотальной критикой режима.
стр.376. – Объяснение факта победы большевиков над эсерами лишь сбережением своих кадров при царизме – на мой взгляд, по-эсеровски примитивно, неверно в целом.
стр.379. Очень интересен Ваш вывод, что предупреждение Г.Спенсера против социальной революции оказало только отрицательную роль на демократическую альтернативу России, толкнув либералов в ряды охранительства. Это важно и неожиданно.
стр.380. Чтобы прекратить "раскачку госуд.корабля России" Витте считал необходимым – либо железную диктатуру, либо путь конституционного развития. Я же считаю совершенно необходимым сочетание этих двух средств – железной диктатуры и конституционного развития. В мягкости Витте причина его неудачи 1906 года. Совмещать эти вещи трудно, но необходимо (пример Бисмарка).
стр.382-384. – Очень хорошо.
стр.388. Оценка развитости русских предпринимателей лишь по степени их меценатства и филантропии – на мой взгляд, не только поверхностна, но и неверна.
стр.394-410. – С Вашей резко отрицательной и эмоциональной картиной революции я не могу согласиться. Даже свидетели, описывающие ужасы тех времен, делают это с гораздо большим состраданием и пониманием к участникам тех событий, чем Вы. Сквозит лишь одно презрение к "народной массе", вырвавшейся, мол, на свободу, да еще с подчеркиванием "зверской русской специфики". С таким настроением можно не объективным анализом заниматься, а лишь"кидаться в борьбу". Это настроение белогвардейского сопротивления – тоже одностороннего и ослепленного, а потому обреченного.
Совершенно не согласен с Вашей трактовкой "революционной морали", как имморализма.
стр.415-420. К "оседланию и укрощению большевиками народного мятежа" я отношусь положительно, как к конструктивной деятельности.
Кстати, на мой взгляд, определения "религия" и "имморализм" есть взаимоисключающие обвинения.
Я считаю себя эволюционистом, антиреволюционером, но категорически возражаю против контрреволюционной позиции, с которой, к сожалению, написана последняя глава. Такая позиция может лишь снова перевернуть пирамиду, но не переродить ее. В Ваших обвинениях революции чувствуется ригоризм обманутой веры, отчаяние. Надеюсь, что в будущем это настроение у Вас пройдет, состояние ослепляющей ненависти сменится объективностью и сочувственным разбором.
Вы часто ссылаетесь на Короленко вперемежку между цитатами из "Года русской революции" и "Из глубины" и не замечаете различий: Короленко в своих бесстрашных обличениях и упреках всегда советует и никогда не опускается до контрреволюционной слепой ненависти.
стр.432. "Двухслойность и двуличие" – это необъективная оценка. Изменение партийных лозунгов было вызвано в основном не "двуличием", а изменением или обстановки, или собственного сознания. А такой Ваш пассаж, как определение резни армян турками в 1920г. – "одно из ранних преступлений большевистского режима против человечества», вообще не лезет ни в какие ворота.
стр.435. Столь же чудовищно несправедливым является упрек, что «большевики выпустили из-под госуд.пресса преступный мир" – как будто большевики совершили февраль 1917 года и сломали государст.власть.
стр.438. Рассказывая о расстреле офицеров в Киеве (январь 1918г.), Вы доказываете так называемый курс большевиков на уничтожение как класса офицеров и "вообще всех небольшевистски настроенных элементов бывшей царской армии", хотя прекрасно знаете и позже упоминаете и недовольный отзыв Ленина: "На Украине примазавшиеся к ЧК допустили массу зла", и известный курс на широчайшее привлечение к службе военспецов, что служило, пожалуй, в те времена единственной защитой для них в советских районах, и об участии в Красной Армии других партий – левых эсеров, анархистов и даже других, наверное, знаете о формировании в Москве не только Красной и Народно-Революционной (профессиональной) армии и т.д. Так где же Ваша объективность?
стр.440. Продразверстка была весьма жестоким и несправедливым делом, но в условиях гражданской войны она была, пожалуй, единственно возможной мерой для спасения населения городов от голодного вымирания.
стр.441. С Вашими возражениями против террора Ленина можно было бы согласиться, если бы этот вопрос Вы рассмотрели объективно и обосновали бы, в чем именно заключались необходимые жестокие меры военного и граждански разнузданного времени, а где они были вызваны исповедуемой Лениным доктриной и, еще хуже – его характером, т.е.причинами субъективными и достойными осуждения.
стр.449. – Называть Махно "только откровенным бандитом" – натяжка!
стр.451. Не согласен с Вашей отрицательной оценкой НЭП, лишь как лживого и лицемерного поворота. В партии (эмоционально настроенной против НЭПа) были силы (думаю, во главе с Лениным и Дзержинским), которые желали установить НЭП надолго (до коммунизма), а временность его провозглашали лишь тактически. Они могли бы настоять на своем, но не получилось.
стр.453. Ваш вывод о господстве в 20-x годах духа депрессии, опустошенности и бесперспективности – на мой взгляд, крайне односторонний. Он верен, по-видимому, в отношении людей старшего поколения или "бывших", но не в отношении к поднимающейся рабоче-крестьянской молодежи. Я не оправдываю, а только дополняю. Кстати, Ваши данные о повышенном числе самоубийств в эти годы – интересны.
стр.455. И все же главную задачу – уничтожение в России сословного неравенства революция 1917 года выполнила.
стр.460. Ваша негативная оценка православия в послереволюц. России, на мой взгляд, неверна.
стр.462. Думаю, что Вы переоцениваете роль интеллигенции в революции 1917 года, хотя эта роль и была весьма существенной, но не главной. Все решила солдатская, крестьянская масса, референдум ее штыков.
стр.465. И все же интересно: надо ли оказывать моральную и иную поддержку радикалам-экстремистам, если мы знаем их долговременный вред? Ведь есть пример Короленко и др. достойных людей, надо только глубоко проанализировать его для выводов.
стр. 466. На мой взгляд, Ваше убеждение о глубоком, врожденном антагонизме интеллигенции и Советской власти (как и иной восточной власти) – неверно. Выше Вы уже ссылались на Померанца, и я согласен с ним: интеллигенция – это не западное, а скорее восточное явление (модернизирующихся стран). Как в Китае конфунцианцы и шеньши были необходимейшей опорой деспотической власти, хотя иной раз она и жестоко обращалась с ними же. Года нашей революции – это фактически годы переориентировки интеллигенции под новую власть – хозяев… Опять же говорю не в обвинение, а в объяснение.
стр.470. Что подразумевается под интеллигентами – жертвами попыток борьбы с режимом? – Гумилев или белое движение в целом? И разве только эти люди были подлинными интеллигентами?
стр.479. – А.Блок понимал Революцию много глубже, чем как "зарю нового дня".
стр.480. Оплакивание Вами духа погибшей, мол, интеллигентной родовитости (духовного аристократизма) в поколениях есть, по-моему, мечта о возрождении дореволюционного барства, социального расслоения и потому мне крайне несимпатично. Впрочем, постараюсь быть честным – возможно, влияет мое плебейское происхождение (на три четверти – от крестьян, ила, хам) – но и к мнению таких людей прислушаться следует. Пора, наконец, перестать делить людей на интеллигентов и прочих, ибо все люди "перед Богом", т.е. в главном – равны, и все человеческие профессии в равной степени нужны и достойны:…
стр.485. Утверждать, что у Сов.власти не было никаких экономических достижений за весь период ее существования (один крах) –явная натяжка, а уж о "полуголодных жителях России 1980-х годов" – совсем неверно.
стр.486. Солидарен с Вашими заключительными вопросами: "С чем связывать надежды? Как защищаться от нынешних и грядущих опасностей? Словом, как жить?"
И добавьте еще: как жить в свете Вашей разрушительной и нигилистической критики, уничтожении нас в сравнении с Западом? – Ответьте, пожалуйста, как нам жить? Перестать быть русскими? А кем стать тогда?
стр.487. Рад Вашему выводу, что главное – это не социальное, а внутреннее, нравственное совершенствование человека ("растить потенциалы добра в каждом человеке"). Но почему же тогда такой злой пристрастностью и даже ненавистью наполнена Ваша работа, особенно ее заключительная часть? И каким же образом она может сеять добро?
Однако Вы тут же, на следующей странице, в одном и том же предложении утверждаете и отказ от "политического совершенствования" и, напротив, советуете не только выбор космополитизма (западничества?) вместо почвенничества, настаиваете на антропоцентризме-либерализме, который сначала воодушевит интеллигенцию ("ломовую лошадь истории"), а потом все общество, т.е. советуете идеологическое переубеждение и политический прогресс.
Доказательство этих предложений Вы откладываете до следующей книги, но в качестве первоочередных задач предлагаете:
l) отказаться от иллюзий относительно "нашего славного и героического" прошлого;
2) отказаться от ложных критериев величия… сверхдержавы", т.е. от современного патриотизма;
3) отказаться от "вдохновенного бормотания почвенников всех мастей" о "предназначении России" и т.п.;
4) проанализировав "былое и сущее" с позиций "отдельной личности", надо прочувствовать "вину всея Руси перед всеми и перед каждым", и только тогда откроется "путь к достойному Человека существованию"…
Итак, первоочередной и единственной задачей объявляется отрицание прошлого и настоящего под флагом его критики и отрицание почвенничества (что, понятное дело, логически связано) – т.е. учений, утверждающих нашу мировую, национальную, личную и прочую самоценность – основу самоуважения любой личности, т.е. проникнуться виной России перед космополитическим человеком!... Вот так вывод!
Заметьте, я лишь чуть упорядочил Ваши собственные слова-выводы. Они сводятся к отрицанию страны ради блага мирового человека, т.е. к чистому западничеству. Но разве печальный исторический опыт западничества в России, бесперспективность его рецептов Вас до сих пор не убедили? Для чего же Вы проводили свой анализ истории?
Я занимаю иную позицию. Ее можно назвать западным почвенничеством, т.е. настаиванием на поисках в русской почве и развитии в ней живительных начал западного типа. Я люблю Запад и спорю с людьми, его отвергающими. Но в споре с Вами и Вашими единомышленниками я, несомненно, почвенник и очень прискорбно, что свои предложения Вы начинаете лишь с требования – отбросить почвенничество с порога, без споров, без серьезных доказательств. Призываете фактически к идейной нетерпимости, начиная на деле тем самым очередной "штрафной круг" деспотизма.
стр.488. – Конец. Оценивая Вашу работу в целом, я снова должен высказать Вам свою благодарность за принесенную мне пользу. Но одновременно и пожелание ее переработать, особенно последнюю, революционную главу. Даже думаю, что ее (вместе с тезисом о тоталитаризме в начале книги) следует вообще сейчас снять, ибо опасаюсь, что Вы еще не готовы, чтобы с достаточной степенью беспристрастности и глубины заняться этой трудной, оскорбительной для властей и людей, и опасной темой (опасной не только для Вас, но и в общественном смысле), Хорошо было бы сделать такое разделение поскорей, сразу, не дожидаясь ненужных последствий.
Простите, но я призываю Вас не только к осторожности, но и к мудрости: поверьте, этот материал еще требует Вашего обдумывания, а сейчас он способен принести вред.
Что касается остального содержания книги, то думаю, оно является хорошим изложением западнического взгляда на русскую историю, взгляда свежего, интересного, хоть и пристрастного, и потому может служить базой для споров и обсуждений в кругу близких Вам людей. А может, со временем, у Вас хватит такта и способностей, чтобы так углубить Вашу книгу, чтобы сделать ее пригодной для печати. Вот было бы хорошо…
| предыдущая | оглавление | следующая |
