| предыдущая | оглавление | следующая |
(комментарии 1971г.)
Сегодня, когда еврейский вопрос стал притчей во языцех всего мира,
когда он почти не сходит со страниц наших центральных газет (в своеобразной форме полемики с зарубежными сионистами),
когда антисионистская литература плодится буквально с дрозофильей скоростью, и все больше накачивает советских граждан ужасами сионистских угроз,
когда, тем не менее, "влияние сионизма" распространяется и десятки советских евреев уже добились права выезда в Израиль и выехали, а другие сотни и тысячи добиваются права выезда,
когда параллельно с этим, реально и зримо, усиливается и антисемитизм, нам, живущим в России, не сионистам, даже не евреям, но отнюдь и не антисемитам, следует разобраться в "еврейском вопросе", во всей сложной гамме его оттенков и значений, и главное – понять, что хорошо и что плохо. Обязательно нужно.
К сожалению, я сам, например, еще не во всем разобрался, и думаю, что даже те, кто считает для себя все здесь ясным, на деле ошибаются. А иначе, почему же они не объяснят и не объявят эту свою правоту всем, "ищущим и не находящим"?
Сегодня мало быть просто противником антисемитизма – эта обязанность общекультурного человека общеизвестна. Сегодня нужно понимать корни и причины антисемитизма, его живучесть в народе и силу. А главное, сегодня надо определить свое отношение к новой стороне еврейского вопроса – к сионизму, т.е. поддержке и оправданию государства Израиль (значение этого слова приведено очень вольно, но, кажется, для большинства моих сверстников оно правильно).
Сегодня я не в силах занять четкую позицию во всем этом, и потому ощущаю очень большое неудобство от идейной близости с антисионизмом, в которой иногда оказываюсь. Ведь близость последнего с антисемитизмом легко ощущается просто интуитивно. Прежде твердое представление о себе как о противнике антисемитизма и культурном человеке оказывается подмоченным и даже размытым – в очень важной, израильской части. И вот я решаюсь высказать эти сомнения друзьям, надеясь, что, может быть, кто-то сумеет убедительно ответить.
Наверное, можно сформулировать свои вопросы в несколько строк, но я знаю заранее, что короткие ответы на них меня вряд ли убедят (а ведь "какие вопросы, такие и ответы"). Нужно обрисовать проблему подробно, на самом большом уровне сложности, который мне только доступен, и только тогда можно надеяться, что некий, знающий ответ человек, сможет тебя понять и ответить.
Для этого у меня сегодня есть только одна возможность – ознакомить своего будущего учителя со старой перепиской о сионизме, которую я вел со своим европейским товарищем сразу же после семидневной войны 1967г. Эта переписка закончилась тогда, когда мы поняли, что не сможем убедить друг друга, но я сохранил эти письма, как бы веря, что они могут понадобиться в будущем, как могут оказаться необходимыми в будущем заметки о начатых и не доведенных до конца исследованиях.
Конечно, благоразумно было бы уничтожить эти письма сразу, но рука не поднималась на, в каком-то смысле, свидетельства того времени. Сегодня, перечитывая эту переписку, я смогу уничтожить подлинники, не уничтожая мысль и дискуссию. Но пока они лежат передо мною, и у меня нет ни сил, ни возможностей что-либо в них изменять. Да это и не нужно. А то новое, что могло появиться в моей голове за прошедшее время, я смогу изложить в примечаниях.
Прежде всего я должен рассказать о своем первом, не сохранившемся письме этой серии. Мы жили с товарищем в разных городах, но были сравнительно молоды и поэтому переписывались довольно часто. По вопросу отношения к Израилю у нас и раньше не было единого мнения, но это казалось не важным. И вот, когда я услышал о начале войны Израиля против арабов и о повсеместном поражении последних, ситуация мне показалась очень похожей на 1941 год, хотя и знал о махинациях Насера, о выводе подразделений ООН и о споре в заливе Акаба, но ведь и Сталин в 1941 году не был чист на руку. Важен общий смысл, а справедливость требований 1,5 млн палестинцев мне казалась очевидной.
Помнится, я написал тогда своему товарищу очень горячее, наверное, даже сумбурное письмо, в котором говорилось, в частности, и о том, что, дай Бог, чтобы мы не ввязывались в эту войну, но если же это произойдет, и пошлют на помощь арабам и меня, то я б не мучился угрызениями совести, а, напротив, был бы в сознании правоты этой помощи…
Ответа на это письмо я не получил. Наша переписка прервалась, и, как я не сразу осознал, видимо, навсегда. Видимо, мое письмо было воспринято как личное и национальное оскорбление. Когда я это понял, то воспользовался случайной возможностью заехать в этот город для личной встречи. Товарища своего я не застал (он был в отпуске), но оставил записку, после чего получил, наконец, долгожданный ответ:
2. Обратно:
9 сентября вернулся из отпуска, прочитал твою записку и с тех пор все собираюсь ответить. У меня не было и раньше намерений "кончать", как ты выразился. Однако известное письмо произвело очень неприятное впечатление и хотелось подождать, пока оно хоть немного забудется. Обстановка требовала моего личного участия, а мне оставалось только сжимать зубы и ходить каждый день на работу. Чувствовал я себя очень скверно.
В таких условиях было бы унизительно вступать в "спор", причем совершенно бесполезный, с каким-то профаном, оперирующим лишь данными из официальных источников, да и то не из всех. Помню, я был ужасно возмущен и накатал тебе обширное послание, где приводил все известные мне факты и давал их оценку: 1) с точки зрения международного права; 2) с точки зрения моего собственного миропонимания. Однако, поразмыслив, я порвал этот труд без всякого сожаления. Потому что для всех вас единственным доводом может быть сила. И давай вообще прекратим бесполезную болтовню на эту тему… 12.11.1967 г.
3. Туда:
Я тебе очень благодарен за ответ. Словно гора с плеч свалилась. Уж очень тягостно было сознавать этот разрыв. Мне приходилось расставаться с давними товарищами естественным образом, за сутолокой дел, просто – годами не встречаясь и забывая друг о друге. Но так – никогда. Почему-то чувствовалась большая потеря. В общем, я рад, что это еще не конец.
Дальше. В отношении "болтовни" по известному вопросу. Я прекрасно представлял себе твое состояние в те дни: сперва – тревога, а потом торжество, и сам испытывал нечто аналогичное, но в обратном порядке, поэтому и не мог не послать, то самое, "неприятное" письмо.
Ты не понимаешь, что для меня это не болтовня, а жизненно важное дело. Дело, связанное с пониманием многого в жизни.
Ты правильно сделал, что порвал свои доводы, ибо я прекрасно знаю демагогию обеих враждующих сторон, все эти доказательства агрессии, первонападения и т.д. Меня они совершенно не убеждает, и давай, действительно, об этом не будем. Но ты не прав, называя меня в числе тех, для кого единственным аргументом может быть лишь сила. Если бы это было так, то вся переписка мне не нужна была бы вообще. На деле же, мне очень важно понять, как такой человек, как ты, в некотором роде (может, только для меня) представитель иного, западного мира, т.е., что важнее – представитель гуманизма и свободы в западном понимании этих слов – как ты мог оказаться вдруг в стане самого оголтелого национализма, вплотную подошедшего к фашизму.
Пойми, что для меня тут важен уже чисто личный интерес своего непонимания твоих взглядов, а не только и не столько дружеское участие в твоей судьбе. Черт с тобой! Будь кем хочешь, но дай мне вылезти из логического тупика: как можно совместить гуманизм с поддержкой фашизма? Пойми, это вовсе не шутка, не издевка, у меня это – тяжкое недоумение и очень серьезно.
С другой стороны, я думаю, что для тебя такое объяснение лоб в лоб с инакомыслящим, без всяких демагогических ссылок на юристов и дипломатов, тоже должно быть важным и интересным. Ведь не причисляешь же ты меня к пошлым и узколобым антисемитам, как не могу я причислить тебя окончательно к "заклятым фашистам".
Значит, должно же тебя интересовать, почему мыслящие представители неевреев и далеко не антисемиты приходят к твердому отрицанию сионизма? Ведь ты же сознаешь, насколько важен контакт и понимание между миром и сионизмом, Израилем и остальным человечеством. Ведь не можешь же ты всерьез доказывать, что в будущем мире западные народы и евреи будут господствовать, а низшие "примитивные" народы: негры, арабы, русские, украинцы, белорусы, китайцы и т.д. – будут им уступать свои права и землю и признавать себя им неравными? Ответь.
Если да, то вопросов больше не будет. Впрочем, нет, вопросы еще будут, но они будут просто выяснением подробностей, вроде спокойного интервью: "Как с этим согласуется гуманизм? А с этим? А что это такое? А как то, а как это? ". Я уже буду спокоен, потому что станет ясно, что передо мной случай фашизма с несколько развитой интеллектуальной подкладкой. И в подкладке тоже будет очень интересно разобраться.
Если хочешь знать, то от выяснения твоего миропонимания зависит и мое понимание всего Запада и отношения к нему.
Ты извини за такое аналитическое, или, если хочешь, циничное отношение к твоей личности, но дело слишком важно и серьезно, чтобы плести кружева извинений и не быть откровенным.
Возможен другой вариант: ты ответишь "нет". Тогда объясни коротко свою правоту, вернее, правоту сионизма, создавшего государство Израиль там, где до начала сионистской деятельности (до 1914г.) евреев в процентном отношении, наверно, было меньше, чем в Германии и России… а сейчас, делающего это государство Великим Израилем за счет живших там раньше "примитивных арабов". Я лично не вижу для тебя здесь другого логического исхода, кроме фашизма (или расизма – как хочешь). Если же он есть – напиши.
И одновременно подумай над объяснением такой исторической задачки: как можно доказать неправоту немцев в их попытках колонизовать "полудикую Россию". Эти попытки стали давней традицией - "дранг нах Остен", начиная от Тевтонского ордена, кончая 1941 годом. Ведь немцы всегда были цивилизованным народом в сравнении с русскими, а форма государственного правления в России всегда была не демократическая. И немцам всегда нужно было жизненное пространство, и они всегда говорили, что единственным доводом для русских – может быть лишь сила.
Как же тогда обосновать, например, правоту русских в 1941 г.? У меня лично это обоснование сразу же оборачивается осуждением "блиц-крига" 1967 г. Объясни, если можно иначе… 16.11.1967 г.
4. Обратно:
Начиная это письмо, я пока не уверен, разорву его или отправлю. Читая твое объемистое послание, испытывал двойственные чувства: с одной стороны, определенную симпатию к тебе, как к человеку, а с другой – глубокое сожаление к тебе, как к человеку совершенно невежественному в вопросах истории и политики. Я понимаю, что грубость или брань не являются аргументами. Но ведь я даже и не собираюсь спорить. И не потому, что считаю кого-то ослом, неспособным понять мои гениальные доводы. Дело совсем не в этом, а в том, что:
1) для того, чтобы спорить о частностях, надо придти к согласию по общим вопросам, например, к точному определению таких понятий, как "мораль", "международное право", "фашизм", "гуманизм" и др., решить, каким требованиям должен удовлетворять прогрессивный общественный строй (для тебя, кажется, по-прежнему идеалом является Китай, а для меня – нет) и т.д. Не буду всего перечислять, потому что лень ломать голову и лезть в дебри;
2) технически это сложно (масса писанины), а главное – опасно (такие вещи не для писем).
И все-таки, несмотря на доводы разума, мне бы хотелось поспорить, потому что не считаю тебя безнадежным и ты мне нравишься. Но ведь нужно вместе обсуждать книги, события и т.д., чтобы достичь согласия по основным вопросам.
Я все-таки не могу удержаться от некоторых замечаний:
Позабавило "аналитическое" отношение к моей личности, как к представителю… Не могу претендовать на такую честь, хотя не скрою, это для меня комплимент. Представитель должен иметь доступ к информации, располагать фактами. Я же двигаюсь ощупью и в темноте, поэтому, к сожалению, не могу достойно представлять… Но по убеждениям – да! Ведь мой скромный жизненный опыт, все, что я читал, пережил, все, что я вижу вокруг, все, ради чего стоит жить, - все это органически связано с моими убеждениями.
Весьма трогательно, что понимание некоторых важных вещей и отношение твое к ним ставятся в зависимость от раскрытия моего светлого образа. Так раскрой же лучше глаза, мой дорогой друг, и посмотри вокруг. Тебе вовсе незачем лезть в такие дебри, как положение на Ближнем Востоке. Это слишком сложно, т.к. требует знания малоизвестных тебе фактов и мало-мальской объективности. Да и зачем? Откуда такой болезненный интерес? Почему бы не произвести оценку других, более известных событий на основании большего количества фактов, хотя бы в собственной стране или где-нибудь поблизости? Чем объяснить, что именно Ближний Восток играет столь решающую роль в становлении твоего мировоззрения?
А то, что "мыслящие представители… приходят к твердому отрицанию …изма", как ты пишешь, меня, как ни странно, мало интересует. Почему? – Объясню. Во-первых, огромное количество подлинно "мыслящих" никогда и ни к какому отрицанию не приходили. Если же говорить о России или Украине, то это малоинтересно. Почему? – Опять же объясню:
Во-первых, это вполне объяснимо (отсутствие информации; бессознательный, врожденный антисемитизм; слабый не вызывает уважения, а конкурент озлобляет; "трогательная" забота об интересах своей Родины, безопасности которой это ужасно угрожает и т.д.).
Во-вторых, это не может иметь существенного влияния на судьбы "…изма", поскольку в известных условиях роль общественного мнения все равно ничтожна. От этого будут страдать лишь те, кто все равно обречены. Это всего лишь нюансы в широком диапазоне от погромов до мер экономической дискриминации.
Хватит, я, кажется, увлекаюсь и сам занимаюсь болтовней. Еще раз перечитываю твое письмо и то, что я уже написал. Ты добросовестно потрудился. Подобрал свои самые сильные "доводы". И, по всей вероятности, был искренним. Это уже не только эмоции, но и нечто продуманное, не та пылкая чушь, которую ты сочинял в июне. И ты, конечно, не заурядный антисемит (иначе нам бы не о чем было толковать). Но нет у меня никакого сочувствия к твоим рассуждениям. Я их целиком не приемлю.
Обращает внимание чисто схоластический метод рассмотрения, что находит свое выражение в упорном стремлении наклеивать ярлыки. Или чего стоят такие по-детски наивные вопросы: "Как доказать неправоту немцев в их попытках колонизовать Россию?", "Как обосновать правоту русских в 1941 году?". Во-первых, сама постановка вопроса: "правота" и "неправота". Позвольте узнать, что это такое? – Но допустим, я догадываюсь, в чем дело. Так ведь и в этом ты неправ (в данном случае термин "неправ" вполне конкретен).
Ладно. На сегодня хватит высоких материй. Не хотелось тебя обидеть, но я и так пытался смягчить выражения… 26.11.1967 г.
5. Третье письмо туда:
Получил твое письмо и сразу же приступаю к делу, благо, на работе есть немного времени.
Предпосылки: 1) мне не "лень ломать голову и лезть в дебри", масса писанины – тоже не пугает, и тем более – опасности. В нашем положении – главная опасность не в том, что мы думаем "слишком открыто", а в том, что мы перестали думать вообще. "Выселяют" – единицы, а вот перестают думать – миллионы.
Насчет времени – я буду очень рад встрече, если она окажется возможной, с заранее "запрограммированной болтовней", хотя и не верю в ее эффективность в данной части. Писанина – более эффективна, если походить к ней строго и логично.
2) Насчет понятий давай попробуем условиться. Вот мои предложения: "Мораль" в международном отношении см. "гуманизм",
"Международное право" – также см. "гуманизм" + принципы вроде "панчашила", резолюции ООН + сохранение статус-кво после второй мировой войны,
"Гуманизм" – это то, чем руководствовались судьи на Нюрнбергском процессе, осуждая гитлеровский фашизм.
"Фашизм" – это, прежде всего, гитлеровская система, которая была основана на а) тоталитаризме (диктатура, однопартийность, отсутствие свобод слова, печати и т.д.) б) расизме (признание разных людей неравноправными с рождения или установление их раздельного развития с запрещением ассимиляции – апартеид). Причем для меня имеют значение только два последних термина.
Термины "правы" и "неправы". Что тут неясного и что требует объяснения? – Эти термины я понимаю "сугубо конкретно" (твое выражение). И вообще. Твой способ возражения – мне кажется неконкретным. Ведь я тебе задал два важных вопроса, надеясь, что ответы на них мне многое объяснят. Но на первый вопрос: "Считаешь ли ты своих соотечественников, как нацию, неизмеримо выше дикарских народов типа арабов, русских и пр. или стоишь на позициях последовательного гуманизма (все народы равны по своим возможностям и равноправны)? " – ты не ответил. Пожалуйста, не уклоняйся!
И на второй "детский" вопрос (меня не пугают эти определения) о правоте русских в 1941 г. – ты тоже отвертелся. Я понимаю правоту здесь именно как 1) с твоей собственной точки зрения - "да" или "нет", поскольку уверен, что ты не одобряешь нападение 22.6.1941г., 2) с точки зрения международного гуманизма (см. выше определение).
Кроме того, я совершенно не уразумел, о чем ты там "смог догадаться" и в чем же я "там неправ". Не смущайся тем, что я ребенок, объясняйся прямее и конкретней. Эти эпитеты я легко переношу, поскольку имею о себе твердое мнение, несколько отличающееся от твоего. Что, впрочем, вполне естественно.
Далее. Можешь больше мне не тыкать в нос приверженностью к Китаю. Ты прекрасно знаешь, что это несправедливо. Период моего увлечения Китаем в 1959-60 гг. был вызван несколькими причинами, главной из которых было недовольство нашими порядками. Поскольку это недовольство в институте я выражал в совершенно открытой форме (даже с трибуны), то, естественно, что одновременно искал в зарубежной практике такой политики и такой компартии, которая давала бы мне право сказать – "вот как надо делать лучше". Процесс этот был сложен и не без отступлений, особенно потому, что во мне была сильна вера в сам коммунизм, как предвидимое будущее. С наивной верой такого рода я распростился только после некоторого знакомства с кибернетикой (как математической наукой об обществе) и составленного, известного тебе, труда по своим основам (думается, такая работа ценнее голого интуитивного отрицания официальных идеалов, как у тебя). Но до кибернетического разбора в 1960г. было далеко, и тогда я был вполне способен еще приветствовать чистую, на одном энтузиазме масс построенную попытку китайцев штурмовать небо коммунизма в 1958г., как мне тогда казалось. Можешь иронизировать, но это будет дешевая ирония, потому что к тебе еще легче применить правило "не ошибается тот, кто ничего не делает". Твои выпады насчет моей невежественности в истории и политике тоже не трогают, поскольку я совершенно убежден в обратном – ведь у меня в этой области уже 12 лет поисков, раздумий, масса прочитанных книг и др. информации, и… пусть даже наивной и неудачной, а в последние годы – свернутой, но борьбы, а это – очень твердый базис для уверенности в себе.
Так вот, основным в моей приверженности к Китаю в 1960г. было не столько восхищение их попытками штурмовать небо, сколько одобрение их принципов свободы печати и слова, выраженных в курсе "пусть расцветают сто цветов, пусть спорят сто ученых", в свободном вывешивании всеми плакатов-дацзыбао, в контроле КПК со стороны остальных демократических партий и т.д., т.е. всего того, что впоследствии оказалось липой и обманом. Но тогда я этого не знал, как, видимо, немного раньше не знала и сама китайская интеллигенция.
И второе, для меня важно было, что они осмелились иметь право на свой независимый курс. В условиях начала травли Китая (после его отказа от нашей помощи, но до XXII съезда), я считал своим долгом защищать его как мог (в спорах), а фактически это было протестом против нашей имперской политики. Надеюсь, ты можешь понять справедливость этих доводов.
Конечно, начало открытой полемики КПК и КПСС, а потом "культурная революция" сделали многое явным и помогли мне освободиться от иллюзий, но, наверное, я никогда не откажусь от:
1) моральной поддержки тех китайских интеллигентов, которые начали проводить в 1957г. "курс сто цветов" – потому что это было фактически таким же откликом на ХХ съезд, как и венгерские и польские события в 1956г. – только в китайской редакции;
2) поддержки права Китая на независимый от нас курс политики.
И все. В общем, на будущее, давай условимся, что ссылки с твоей стороны на мою приверженность к Китаю (подразумевая хунвейбинов и пр.) я буду считать простой недобросовестностью.
Для ясности: моя личная позиция сегодня стоит где-то немного правее югославских ревизионистов, но никак – не Америки. Более всех я одобряю политику де Голля и хотел бы, чтобы у тебя моя политика ассоциировалась с позицией де Голля, тем более, что и по Ближнему Востоку здесь есть сходство в позициях. Надеюсь, де Голля ты не упрекнешь в коммунизме или прочем "изме" и не скажешь, что он не представляет известные мыслящие круги в условиях свободы. И, наверное, эти позиции как-то отражаются на судьбах известного тебе героического народа на Ближнем Востоке, хотя бы в том, что несколько затрудняют свободу рук барона де Ротшильда. Так что твои слова про "огромное большинство в условиях свободы" – мягко говоря – несколько неоправданны.
Да, забыл, определение термина "прогрессивный общественный ". Я знаю твое определение – строй США (наверное). Я с тобой согласен, но несколько расширил бы его, ибо, определяя этот термин через такое конкретное явление, мы придем к необходимости называть прогрессивным не только весь строй США, но и всю политику США, и деятельность каждого президента и т.д.. Согласись, что получается слишком субъективно. Давай сойдемся на определении: президентская демократия. И тогда сюда подойдет и строй Франции, что меня вполне устраивает.
Дальше. Перейдем к главному. Ты ставишь мне условием, прежде чем обсуждать вопросы Ближнего Востока, осмотреться вокруг.
Ну что ж, давай! Обстановка вокруг меня тоже трогает, поскольку всегда был открытым противником антисемитизма, насколько себя помню. Еще в детстве меня дразнили жидом и евреем, не знаю, почему, но я никогда не унижался до опровержения – наверное, из-за упрямства. И только сейчас ты меня превращаешь в "незаурядного антисемита".
Так вот, существует ли у нас дискриминация? – Да, существует. Я думаю, главным образом – в самом народе. Раньше я думал, что это сплошные примитивные пережитки и ничего более. Теперь, после знакомства с тобой, я убедился, что вопрос не так уж и прост.
Объяснюсь. Любое общество не может существовать без классового расслоения: грубо говоря, без рабочих и интеллигенции, низкооплачиваемых и высокооплачиваемых, народа и руководителей. Правильно? – Значит, неизбежны классовые антагонизмы. Конечно, в пределах разумного, они вполне естественны. И как бы ни изощрялась правительственная пропаганда в любой стране – о классовом мире или гармонии, или о морально-политическом единстве – это, конечно, может быть только мифом, вернее – демагогией. Но и сама эта демагогия – также необходима для правительства, поскольку его задача – объединять и удерживать в сосуществовании все разнородные слои общества.
И у нас часто можно услышать недовольство: эти бездельники из управления, эти пузаны-директоры, воры-дачевладельцы и пр. нарекания – все это вполне естественно.
Я вполне понимаю несправедливость того, что уборщица получает в 10 раз меньше директора и что ее дети имеют во столько же раз меньше возможностей, чем сын директора, но, с другой стороны, понимаю, что это неизбежное зло, поскольку оно зависит не столько от законов или строя государства, сколько от самой экономики – вещи весьма объективной и непреложной. И как бы мы ни старались выпрыгнуть из себя, свергая буржуев и бюрократов, в силе остается даже закон о наследовании классовых преимуществ в общественном положении (даже если наши законы ставят этому рогатки – в частной собственности, а на Западе – во власти).
Так вот, представь себе, что довольно многочисленный слой интеллигенции обладает не только чертами высшей касты, но и своеобразными национальными чертами, а также строгой национальной замкнутостью. Ты не будешь отрицать, что у нас в СССР евреи – это, по преимуществу, интеллигенция. Дети их тоже – интеллигенты, даже еще в большей степени. Получается, что в одной стране целый народ занят только интеллектуальным трудом, только управлением, стоит на высшей ступени социальной лестницы, чем основная масса другого народа. Понимаешь? Неизбежный классовый антагонизм приобретает совсем необязательный национальный оттенок, и вот под естественный классовый и терпимый в общем антагонизм подводятся дремлющие национальные предрассудки, возрождают их, и этим сильно ухудшает условия пропаганды и поддержания классового мира.
Не вздумай отделаться здесь шуточками! Я говорю серьезно. И не ссылайся на естественные способности еврейской нации. Дело не в этом (хотя я уверен, что основное – не в природных способностях, а в воспитании и семейных традициях). Конечно, никогда евреи не имели в руководстве нашей страны или в интеллигенции преобладающего и подчеркнутого влияния, это ясно. Но, видимо, не это главное, а то, что антисемитский миф о "засилье евреев" все же имеет под собой какие-то основания – и они заключаются в том факте, что почти все евреи – интеллигенты.
В основе антисемитизма лежит классовая неприязнь к интеллигенции. Вот почему антиинтеллигентность и антисемитизм – родные братья.
Почему, например, так слаба национальная вражда к русским людям (не к власти русских, а к конкретным русским людям) во всех национальных республиках. Ведь там очень многоруководителей-русских. А потому, что там же гораздо больше "простых" русских рабочих. И это мирит массы аборигенов с русскими.
Пытается ли наше руководство сгладить этот классовый конфликт между русскими и евреями? – Конечно, пытается. Ему, правительству, прочность своего положения и классовый мир – гораздо дороже интересов евреев как нации и даже, как способных интеллигентов (хотя, возможно, на требования реальной политики накладываются и собственные их антисемитские пережитки). Соображения классового мира толкают наших руководителей прибегать к нелегальной дискриминации – главным образом, в учебе и назначении на руководящие посты. Это, конечно, эгоизм, но очень понятный, и совершенно отличный от примитивного антисемитизма.
А что прикажешь делать? Ты должен согласиться, что никакое государство не может допустить, чтобы им руководила национальная прослойка, замкнувшаяся в себе и своей культуре и отгородившаяся от простого народа не только социальным, но и национальным высокомерием. Социальные конфликты при таком положении обостряются в десятки раз и государство становится внутренне непрочным – особенно в сравнении с соседними, однонациональными государствами. Приведу пример, наверное, тебе известный - хазарский каганат во времена Киевской Руси. Это было большое и богатое государство, но в нем основная масса хазар была тюркского происхождения, а правители – выходцы из еврейских купцов. Последние цари очень управляли всеми делами. До нас дошли их письма на древнееврейском языке (письма хазарского царя Иосифа). Известно, что они строго соблюдали религию иудаизма, хотя в общем народе была полная веротерпимость, и большинство хазар придерживалось старой, языческой религии. Для успокоения народа, хазарские правители даже сохранили номинальным правителем государства кагана из какой-то тюркской династии. И что же? – Одного похода Святослава оказалось достаточно, чтобы могущественный внешне каганат перестал существовать.
Так что тут можно видеть только два возможных выхода для правительства:
1) меры экономической, вернее, учебной дискриминации, чтобы уменьшить количество интеллигентов-евреев (хотя термин "дискриминация" здесь довольно относителен – он вполне реален в отношении к конкретным людям, но теряет свою силу при рассмотрении всей массы русских и евреев: ведь в процентном отношении количество низкооплачиваемых, рабочих и крестьян, в массе русских или, скажем, украинцев, гораздо больше, чем у евреев) Согласен? Эти меры дискриминации можно расценивать как попытку не допустить или уменьшить уже существующую, естественно возникшую экономическую дискриминацию русских и пр. – евреями. Другое дело о моральной допустимости таких мер исправления естественной дискриминации.
2) Второй выход – усиленное поощрение ассимиляции евреев среди русских, украинцев и пр. аборигенов. Этот выход, в частности, приветствую и я. Нельзя жить среди народа внутренними эмигрантами. Общность людей в будущем должна возрастать, а уж в рамках сегодняшних государств – тем более. Расистский тезис о разделенном развитии наций в одном обществе – апартеид – антигуманен по самой сути. Согласен? Но если он антигуманен в отношении африкандеров и негров ЮАР, то столь же антигуманен тезис о необходимости раздельного существования евреев и русских как наций в СССР. Согласен? – Наверное, нет? – Возрази.
Да, собственно, меры дискриминации тоже сводятся ко второму пути. Фактически государство требует: хочешь получить высшее образование, руководящий пост – откажись от своей национальной ограниченности, признай себя таким же, как все, русским или туркменом или человеком любой национальности, кроме той, которая "навязла на зубах" простых ("примитивных") людей (от самочувствия которых зависит так много в государстве), навязла, как каста потомственных интеллигентов и, следовательно, господ.
Конечно, этот разбор не означает, что я сам одобряю подобные меры экономического давления и дискриминации, что способен оправдать такой антисемитизм, даже если понимаю его причины. Было бы гораздо лучше, демократичнее и честнее: 1) открыто признать существование самой проблемы; 2) вести открыто пропаганду и агитацию за ассимиляцию евреев без всяких мер принуждения, т.к. любое принуждение психологически только обостряет замкнутость и тормозит на деле ход ассимиляции.
< i>( Сегодня, я бы еще добавил пункт 3. Признание прав всех евреев, чувствующих, что их родина – не Россия, а Израиль – т.е. евреев, неспособных любить Россию и не способных слиться с нею, ассимилироваться – признать право таких евреев на свободный выезд в Израиль без ограничений).
Если у тебя хватит духа попробовать опровергнуть все вышесказанное, то ты должен доказать, что государство может: 1) сохранять классовый мир и внутреннюю прочность; 2) одновременно допустить возможность существования национально замкнутой касты руководителей и интеллигенции.
Я уверен, что на Западе также имеется эта проблема. Имелась она и раньше, о чём свидетельствует успех демагогии Гитлера, повернувшего классовый антагонизм немцев на антисемитскую дорогу. Но сейчас на Западе эта проблема решается, наверное, не мерами дискриминации, а так, как я предлагаю – ассимиляцией. Тамошние евреи – это, прежде всего американцы, французы, а потом уже евреи. Ты же, например, - прежде всего и только еврей, и любая попытка назвать тебя русским еврейского происхождения, вызовет, видимо, бурное негодование. Вот в чем беда!
Вот главное, что хотелось тебе сказать "о том, что вокруг". Надеюсь, ты не отделаешься смешками, а сумеешь подумать и ответить серьезно и последовательно.
О ближнем Востоке поговорим позже, хотя вопрос не снимается. Я уже объяснил, почему мне это важно. Потому что мне не понятно, как демократ по убеждениям, вроде тебя, может придти к твердой поддержке столь ясного проявления фашизма, как в Израиле, на основании лишь своих национальных предрассудков. Это мне очень интересно не столько из-за тебя самого, сколько ради самих корней фашизма".
( Сегодня мне даже неудобно употреблять слово фашизм к Израилю, что, конечно, несправедливо. Израиль – не тоталитарное государство, поэтому в нем может быть только одна половина фашизма – расизм. Я могу оправдать себя в 1967 г. только тем, что тогда, кажется, еще сохранялось лишение арабов, проживающих в Израиле, избирательных и др. прав, а также тем, что расизм, действительно, важнейшая часть фашизма).
…Твои объяснения "антисемитизма мыслящих представителей русских" ко мне не подходят совершенно. Действительно:
а) отсутствие информации – ерунда. Скажи мне хоть один важный факт, мне неизвестный;
б) врожденный антисемитизм – чушь, мне он не присущ. Наверное, даже наоборот;
в) "слабый не вызывает уважения" – сейчас как раз слабы арабы, как в 1941 г. были слабы русские, "конкурент озлобляет" – но ведь Израиль – не конкурент СССР (это шутка, а не серьезная причина);
г) "забота об интересах Родины" – но Израиль не может угрожать СССР.
Далее. Насчет бесполезности наших споров. Это ясно, конечно, что никаких последствий не предвидится. Только тебе могла придти в голову эта мысль. Но это не означает, что дилемма - "не обсуждать, молчать" или "обсуждать, пусть в узком кругу" – должна быть решена только в первом смысле, раз не видно прямых последствий.
Перед 1917г. было много лет партийной пропаганды, болтовни многих людей, и все шансы были за то, что эта болтовня так и останется болтовней. И большинство умных людей перестали заниматься болтовней, шли в инженеры. И все же болтовня на что-то повлияла и что-то выработала, раз большевики пришли к власти и ее удержали. А перед этим были народники, Чернышевский, петрашевцы и пр. – последние вообще только болтали на вечеринках, за что их и посадили. И все же они не зря болтали. История показала.
Это не значит, что я зову тебя заниматься "болтовней" – избави Бог, но не отказывайся же от случая повлиять хоть на одного человека. Это мизерное усилие все же лучше, чем совсем ничего.
И мне не нужно твое сочувствие. Нужна только искренность и логика. Выражения можешь не смягчать, это не важно… 30.11.1967
6. Третье письмо обратно:
Наконец, собрался ответить на твое письмо. В последние дни имел очень мало свободного времени: на работе был сильно загружен, вдобавок успел еще переболеть на ногах. И вот сейчас, обдумывая свой ответ, я испытываю известные затруднения. Мне очень легко тебя критиковать, обсуждать конкретные вопросы, но мне трудно в настоящее время выдвинуть какую-то цельную позитивную программу. Просто, я, видимо, отношусь к делу более честно и добросовестно. Я не пытаюсь изобрести какие-то схемы общественного развития, чтобы подогнать под них прошлое и пытаться делать на их основании какие-то прогнозы, хотя с такой схемой было бы, конечно, проще. Это очень интересно, это нужно, но у меня нет достаточного количества времени, чтобы размышлять над этим, читать труды современных философов, т.е. заниматься делом по-настоящему. Играет, конечно, роль и весьма серое окружение. Ведь все равно я не мог бы говорить об этом ни с кем из окружающих. Безусловно, у меня имеется определенное мировоззрение, на основании которого строится вся моя деятельность, отношение к различным явлениям, но многое не додумано до конца.
Все же определенная основа есть, и я попытаюсь коротко это изложить, хотя боюсь, что с первого раза мне не удастся добиться четких и лаконичных формулировок.
1. Человек одинок перед лицом бесконечности и свободен от всяких обязательств перед обществом. Невозможно обосновать наличие какого-либо смысла жизни или мораль. Как один из эпизодов: всякий по-своему прав (бесконечное множество решений, т.к. нет абсолютно истинных начальных условий).
2. Но человек – продукт общества (до известной степени). Я – продукт западной цивилизации, т.е. цивилизации, унаследовавшей высшие достижения древних цивилизаций Греции, Израиля, Рима. Ее главные достижения – провозглашение свободы отдельной личности. Мне близки ее моральные критерии, ее гуманизм. Бессмысленно спорить, "правильна" она или нет, принадлежит ли ей будущее (может быть, действительно, со временем мир наводнят арабы, китайцы и негры со своей цивилизацией). Я осознаю свою ограниченность, как продукта этой цивилизации, и мне ясно лишь, что вследствие этого своего недостатка я могу быть счастлив лишь в условиях западной цивилизации. И все-таки абсолютной истиной для меня является п.1 об отсутствии абсолютных истин, поэтому я считаю себя свободным. Это значит, что и западную цивилизацию я приемлю с оговорками, сознавая ее ограниченность, хотя за некоторые принципы мог бы отдать жизнь – именно вследствие своей ограниченности, как продукта этой цивилизации. Отсюда известная двойственность, отсутствие твердых критериев на все случаи жизни, что считать "правильным". Конечно, проще всего назвать меня "беспринципным", действующим лишь на основе собственной выгоды. Но ведь это не так. Хотелось бы их иметь. Но лучше не иметь, чем иметь заведомо неправильные.
Пойдем дальше, я попытаюсь это разъяснить на некоторых примерах.
3. Взаимоотношения людей. Межгосударственные отношения.
Необходимость совместного существования людей привело к созданию определенного морального кодекса. Он возник под влиянием ряда факторов: физиологических, исторических, экономических и т.д. и т.п. В общем, я приемлю западную мораль, но ее ограниченность очевидна и без п.1.
Во-первых, из-за имеющихся изъянов общественного устройства или уровня развития отдельных людей имеется какое-то количество обездоленных. В полной мере нравственные критерии западной цивилизации могут быть реализованы лишь в условиях гармонического общества свободных и обеспеченных людей (может быть, такое общество – утопия).
Но как же быть с теми, кто нарушает такой кодекс, или вообще с людьми других цивилизаций? – Трудно дать готовый рецепт на все случаи жизни. Ясно, что глупо применять к таким людям принципы гуманизма. Их следует обезвредить, а может быть, в определенных случаях – уничтожить. Ведь они значительно опаснее диких зверей. Достаточно ли велика их человеческая ценность? Может быть, лучше заселить ограниченную площадь Земли людьми западной цивилизации и тем ускорить создание гармонического общества свободных людей? – Разумно ли оставлять другим цивилизациям площади и давать возможность размножения? Ведь со временем они могут уничтожить западную цивилизацию. И как все это сделать, не разрушая внутренних устоев собственной цивилизации, да еще в условиях разобщенности и противодействия 2-х лагерей? Как решить проблему перенаселения вообще? – Не знаю. В условиях 2-х лагерей невозможно решить данный вопрос, и я не собираюсь давать рецептов, т.к. не готов сейчас к ответу. Но я убежден, что в ряде случаев жестокость оправданна.
Я убежден, что нельзя слепо применять принципы "гуманизма", "справедливости", справедливые лишь внутри цивилизации, признающей эти принципы, - к другим цивилизациям. Но я против бессмысленной жестокости. Возможно, ты назовешь это "фашизмом" или другим "измом", но вряд ли сумеешь опровергнуть логически.
Аналогичные рассуждения можно привести в отношении государств. Международное право, регулирующее эти отношения, является определенной силой, поэтому после случая с Гитлером его опасаются открыто нарушать. Да и нет в этом надобности, т.к. полно разных уверток и лазеек. Каждое государство исходит в своей деятельности из эгоистических интересов своих собственных (для демократических государств – это одновременно интересы народа). Несмотря на некоторые оговорки, отношения между демократическими государствами развиваются на основе международного права и морали. Демократия ограничивает свободу маневра правительства. Поэтому в своей деятельности они более гуманны, более строго выполняют свои обязательства. Видимо, в дальнейшем с развитием демократии эти дружбы и сотрудничества будут развиваться, а их эгоистические интересы все больше совпадать (Европейский Союз, например).
Ну, а как поступать по отношению к недемократическим государствам или государствам другой цивилизации? – Ведь они-то не признают (фактически, а не на словах) этих принципов. Разве справедливо с точки зрения западной цивилизации, что сильные демократические страны спокойно наблюдают за диктаторскими режимами папы Дока на Гаити, Франко в Испании, Мао Цзе-дуна в Китае и др.? Ведь это даже не гуманно. Народы-то мучаются и не всегда же они, вернее, не навечно же они заслуживают свое мерзкое, но прочное в военном отношении правительство?
Итак, по аналогии с предыдущим, я убежден, что нельзя слепо применять принципы международного права, справедливые лишь для демократических государств, к государствам, не признающим таких принципов. Это опять же ясно и без п.1., отчетливо представляя себе всю ограниченность понятий международного права и необходимость для демократических государств идти даже на "преступление" (с точки зрения западной морали), я приветствую все то, что способствует утверждению западной цивилизации. Если у тебя не найдется доводов, можешь меня опять назвать "фашистом".
Просматривая вновь все написанное, нахожу, что в основном выразил то, что хотел. Не придирайся к мелким неточностям, ошибкам стиля и т.д. Не было времени все это отфильтровать, выбросить лишнее или дополнить.
В этом ответ на все вопросы.
А теперь я очень коротко остановлюсь на твоем письме прямо подряд.
1. Опасность (переписки) существует, не притворяйся.
2. Понятия. Определения неточные и неполные. Отложим пока это дело, лучше вообще без них.
3. Что "все народы равны по своим возможностям и равноправны", я не согласен, поскольку речь идет о ближайшем будущем, а не о столетиях. Кроме того, чисто теоретическая "возможность" представляет чисто теоретический интерес.
4. "Правота русских в 1941 году". Еще раз повторяю: детский вопрос.
Лично я был заинтересован в победе русских в 1945 г., равно как и в том, чтобы войны не было вообще. А кто "прав" или "неправ", не знаю, т.к. не знаю, какой для этого задаться аксиомой, с чьей точки зрения "правы", с чьей точки зрения "неправы". Один хищник опередил другого, могло бы случиться и наоборот.
5. Китай. Твоя ошибка непростительна. В условиях типично азиатской диктатуры при отсутствии всяких реальных основ демократии (хотя бы наличие официально признанной сильной оппозиции) было совершенно нелепо возлагать какие-то надежды на эти "сто цветов".
6. Де Голль. И опять ты ошибаешься. Мой прогноз: после его ухода политика Франции станет значительно более проамериканской, т.е. типа Англии или ФРГ. Вывод: основную роль играет личная популярность, а не то, что он так уж полно выражает мнение большинства.
7. Насчет прогрессивного общественного строя – сойдемся. Политику во всех случаях я не оправдываю.
8. По поводу дискриминации. а) В первые годы после революции евреи, принимавшие в ней активное участие, занимали ряд высоких постов (Свердлов, Троцкий и др.). Белые называли Сов.правительство "жидо-большевистским". И все же, несмотря на непрочность Сов.власти (гражданская война, классовая борьба) никому не приходило в голову пожертвовать ими ради "классового мира", как ты выражаешься. Мы внесли огромный вклад в развитие науки, техники, культуры (совершенно непропорциональный численности – даже если брать только интеллигенцию). Вспомни хотя бы учебники. Сколько там было -бергов, -манов, Рабиновичей. Вместе с русской интеллигенцией мы подвергались репрессиям 30-х годов. Дискриминация развернулась в основном после войны. Первыми ласточками были "дело врачей", кампания против космополитов. Сталин был антисемитом. Это доказано. Итак, дискриминация развернулась в момент расцвета мощи государства после победы над врагом. По-твоему выходит, что государство вдруг так ослабело, что озаботилось проблемами классового мира? Глупо!
В 30-х годах нас было больше, и мы в большинстве были интеллигентами. С помощью Гитлера наша численность была уменьшена, т.е. вопрос был частично решен, и все же после войны потребовалось срочно ограничивать наше влияние - "восстанавливать классовый мир" – еще раз глупо! Учти еще, что в %-отношении наше количество убывает из-за невысокой рождаемости.
б) Дискриминация в основном направлялась сверху, хотя не следует отрицать народного антисемитизма, которому евреи были отданы государством в некотором роде на съедение. Мы были лишены прессы, языка, театра, возможности объединиться и защищать свои интересы, стали подвергаться экономической дискриминации. В чем причины?
Для дискриминации сверху:
1. В связи с порочной национальной политикой государства, мы направляем свои помыслы и надежды в другую сторону и нам, действительно, нельзя доверять в полной мере именно в результате дискриминации.
2. Личный антисемитизм руководства и его недальновидность.
3. Дешевый метод завоевания популярности или, как ты говоришь, "классового мира". Нас ведь только 2,3 млн. Можно и пожертвовать.
Для дискриминации снизу:
1. Дискриминация сверху.
2. Характерная враждебность темных людей к "инородцам" или ненависть арийских служащих к своим неарийским конкурентам.
3. Слабость евреев в смысле отсутствия защиты со стороны государства, а также и чисто физическое неумение постоять за себя, что легко объяснить многовековым угнетением (впрочем, последний недостаток у нынешней молодежи постепенно искореняется).
4. Чисто зоологический, врожденный антисемитизм украинцев требует особого выделения.
5. Возможно и то, что народ недолюбливает интеллигентов, но я думаю, что это не так уж существенно, да и зарабатываем мы ниже среднего общественного уровня – рабочие ведь получают больше инженеров и врачей, не говоря о крупных постах, куда нам ход закрыт.
Решение вопроса. – Только на основе свободы и отсутствия дискриминации. Это значит, что всем желающим должно быть предоставлено право эмиграции. Оставшиеся (думаю, их будет не слишком много), во-первых, перестанут представлять опасность для "классового мира" (ну и …же ты!!!). А во-вторых, получив равные права, они станут вполне лояльны. Многие с удовольствием изменят фамилию и 5-ю графу. Кстати, ты печешься об ассимиляции. А почему же не разрешают желающим менять национальность, равно как и фамилию. Между прочим, многие зас…цы пошли бы на это. Почему вообще существует такая графа? Не достаточно ли отметить национальность, ну, скажем, в метрике? Но противоречит ли это твоим заключениям насчет отказа от ассимиляции? Почему американец по паспорту – просто гражданин США? Не пахнет ли здесь рядовой дискриминацией?
Ну, а если некоторое количество лиц, будучи вполне лояльны, не захотят, подобно всем прочим народам нашей великой страны, отказываться от своей национальности, так что в этом ужасного?
Нет, это не соответствует принципам западной цивилизации. Давай лучше сойдемся на моем пункте 1, т.е., что каждый прав по-своему. Но если оперировать понятиями "морали", "гуманности", "фашизма" и т.д., как ты, то можно сказать, что все твои рассуждения являются сплошным лицемерием (типа полотера из кинофильма "Я шагаю по Москве").
И вообще, наверное, не стоило мне все это писать… 12.12.1967 г.
Мне не надо было долго собираться, пришлось даже сдерживать себя, чтобы не усесться за письмо.
Во-первых, большое спасибо! Твоя серьезность здорово двинула дело вперед. Многое стало яснее, и, кажется, нашей переписки в этом плане скоро придет конец (за ненадобностью) – и слава Богу!
Хорошо, что ты отбросил легкий путь одной критики, а изложил и "кредо" – мне только оно и было нужно. Теперь остались некоторые частности.
Сперва зафиксируем основной факт: ты признал себя фашистом, потому что это так. Действительно, будь ты немцем в 1941 г., все эти рассуждения о низких цивилизациях были бы вполне естественны в твоих устах – о необходимости защиты западной цивилизации и т.д. Сам знаешь.
Значит, в 1945 г. ты был бы неизбежно осужден в Нюрнберге. Под твоими словами не подпишется ни один западный гуманист и сейчас.
Недаром ты обвиняешь демократические государства, которые терпят папу Дока. Это означает, что твои убеждения и западный гуманизм – разные вещи.
В общем – все ясно и понятно.
Вопрос ставится теперь по-другому: "Как "западный гуманист" мог перейти на эту платформу?" (или: "Как ты дошел до жизни такой?")
Разберемся.
п.1 – понятно и неоспоримо. Да, все относительно, цели у жизни нет и т.д. И это, действительно, одна из аксиом западного общества, где царствуют наука, техника, гуманизм, атеизм большинства.
п.2. – свобода личности, как основной тезис зап.цивилизации – могу согласиться, но при условии, что он будет развернут в духе гуманизма, науки и пр.
п.3. – здесь начинается то, что противоречит п.2 и п.1.
"Свобода личности" – это значит: как бы ни был приятен или неприятен человек людям, обществу или кому-другому, он обладает всеми правами при выполнении им строго определенных обязанностей (кодекса). Согласен?
Тебе не надо менять ни национальности, ни кожи, ни убеждений, если ты выполняешь известные правила. Более того, ты волен стать кем угодно, вести себя как угодно, менять убеждения или кожу, но… при условии соблюдения кодекса, законов. Для нарушителей же кодекса в цивилизованных странах есть тюрьмы. Согласен?
Но то же самое – и в отношениях государств. Спрашивается, за что же идти войной на Гаити, если оно никого не трогает, долги платит и пр. и т.д. А какое оно, Гаити, внутри – так кому какое дело, если ты внутри себя что делаешь? – Не нравится, пожалуйста, переубеждай, но допустимыми средствами – не войной, во всяком случае.
Может быть, неграм Гаити гораздо больше нравится папа Док, чем американская демократия? Может, для них резня гаитянских тонтон-макутов – гораздо более приемлема, чем продажность парламентских политиков?
Если быть логичным (а западные государства логичны), то свобода личности (краеугольный камень) есть одновременно и свобода государств, наций, народов – на жизнь по своему разумению (конечно, в рамках определенного международного кодекса) – право на самоопределение, самоотделение, суверенитет – это аксиомы. Ты должен признать свою нелогичность. Еще Гегель сказал: "Каждый народ имеет то правительство, которое заслуживает". Это верно. Мечтать об освобождении китайцев или гаитян – так же глупо, как намерение Гитлера завести у русских новый, якобы "западный" порядок.
Если согласиться с тобой, то, например, тогда можно будет доказывать, что раз ты, допустим, не женился и нарушаешь естественные правила людей, значит, ненормален – внутри себя, а значит, выпадаешь из-под защиты кодекса, из-под сферы действия закона о свободе личности, и к тебе можно применять насильственные санкции. Какая же это свобода, если ты должен внутри себя примериваться под чьи-то частные идеалы и мораль? Если в ней столько исключений? И притом произвольно устанавливаемых?
Свобода должна исключаться только для тех, кто не признает свободы других (т.е. определенного кодекса), и все!
И протестуют против войны во Вьетнаме или на Ближнем Востоке западные гуманисты, потому что эти войны западных держав противоречат самим законам западных цивилизаций – хоть и ведутся, якобы, во имя ее.
Ты не хочешь заводить семью, Вьетнам не хочет демократического правительства, каждый человек и каждый народ волен распоряжаться собой сам по себе. И ни я не имею права приказывать тебе, ни американцы – Вьетнаму. Де Голль прав, когда говорил: "Израиль и арабы, кто из вас первый нападет, тот и будет осужден" (хотя за арабами существует еще право на исправления несправедливостей 1947-49гг.). Эта позиция – настоящая защита принципов демократии, свободы и законности. Ни арабы, ни вьетнамцы не нарушают существенно международного кодекса, нарушают его Израиль и США, и потому они – виновны.
Я знаю, тебя не убедишь, но ты просил опровергнуть свои доводы логически – пожалуйста.
И не повторяй, что Запад надо защищать любыми средствами, как угодно, а то, мол, эти китайцы сегодня притворяются мирными, а потом внезапно нападут. Этим - "как угодно" – ты сразу же разрушаешь внутренние устои западной культуры (как, впрочем, сам же признаешь).
Всем ясно, что кодекс законов о свободе и независимости государств обеспечивается не полицией или тюрьмами, как внутри государства, а войнами – или угрозами войны (равновесие хищников). Дерутся не только западные страны с восточными, но и сами западные демократические государства между собой. Вспомни войну 1914г.: войну сравнительно демократической Германии (свобода партий и т.д.) с Англией и Францией. Вспомни войну республиканской Франции с парламентской Англией в эпоху Вел.Французской революции, нынешнюю грызню двух членов НАТО – Греции и Турции.
Допустим, США, Англия, Франция и некоторые другие – послушаются твоего совета и станут наводить свои порядки везде по миру. Собственно, это они и делали недавно с помощью колониальных войск. И что же – рост национального сопротивления, а в результате – независимость получили большинство народов (мир идет от колониальной системы, а ты ратуешь за ее закрепление). Конечно, после получения независимости некоторые народы установили у себя что-то похожее на диктатуру, но большинство, кажется, идет по западному пути – по своей воле. Только так, без военной силы, Запад может добиться настоящего признания у мира.
А твои советы – давно уже запоздали. Все поняли их неправильность и гибельность для зап.цивилизации (кроме США – но и они поймут скоро). Поставь Гитлера во главе зап.цивилизации – и она будет уничтожена (между прочим, Гитлер тоже был против бессмысленной жестокости – он был только за нужную и даже необходимую жестокость: для воспитания юношества, или для получения раб.силы, или для получения необходимого жизненного пространства, или для научно обоснованной необходимости уничтожения евреев – все это было оправдано с точки зрения фашистской "науки"). Так вот, Запад с Гитлером во главе (или с тобой) был бы уничтожен, как была раздавлена Германия, несмотря на внешние и легкие победы третьего рейха. Нет, Запад никогда не последует твоему совету. Я убежден.
И, наконец, последний важный вопрос. - Что ты понимаешь под принадлежностью к западной цивилизации – национальность, гражданство или убеждения? Судя по всему – убеждения (ты сам себя относишь так). Но тогда зачем говорить об арабах, неграх, китайцах (не понимаю, куда ты поместил русских – ответь, пожалуйста, особо) – как об цивилизациях, неспособных воспринять и усвоить западные результаты и принципы? В чем, собственно, единство и различие – в цвете кожи или в языке? Почему ты не причисляешь к Западу – не только Австралию и Н.Зеландию, но и Либерию, и Тунис с Марокко, и Цейлон, Индию, Кению и др.?
А может все же ты делишь людей на западных и восточных – лишь по национальности? – Ответь прямо. Это сейчас главный для меня вопрос! Ты сам – продукт западной цивилизации – по убеждениям, или благодаря только национальности? И если по национальности, о чем я догадываюсь, то… (тогда, конечно, мне, например, как украинцу со своим "зоологически врожденным антисемитизмом" вход в "западную цивилизацию" запрещен. И если, не дай Бог, власть попадет к людям твоих воззрений, то ко мне будут применены не только меры тайной экономической дискриминации, но и меры чисто физического уничтожения – по-видимому, и на это я не смогу согласиться в нашем споре).
Между прочим, ответь, на каком основании ты причисляешь Израиль к западной цивилизации? Когда всем, любому школьнику известно, что он находится на Востоке, хоть и Ближнем, и что в древности он также был на Востоке. Ведь античный мир состоял из Др.Греции и Др.Рима, и других, но уже восточных цивилизаций – Египет, Вавилон, Израиль, Персия, Индия, Китай? Каждому известно, что основной подарок Израиля миру – это введение в обращение монотеизма – однобоговой религии. Перевод иудаизма на общедоступный лад (замена обрезания крещением) создало христианство, которое уничтожило веротерпимость, разрушило античную культуру (почище варваров), буквально сожрало изнутри Рим и Грецию, на 1,5 тысячелетия задержало развитие европейской культуры. Это очевидно, научно доказано.
В те времена евреи были самыми ярыми религиозными фанатиками и ярыми антизападниками, противились проникновению в свой быт любых элементов римской культуры. Но в наше время они сохранили и свой фанатизм, и свою нетерпимость, т.е. фактическую антизападность. Уже в новое время они внесли непропорционально большой вклад в дело создания новой мировой религии – коммунизма. Совершенно очевидно, что элементы фанатизма, веры в идеал, которые имеются в марксизме – тесно связаны с пламенным характером Маркса, его жаждой немедленного осуществления идеала, т.е. с самыми глубокими национ.чертами. Да и ты сам гордишься тем, что в создании нашего, сегодня недемократического государства, евреи внесли громадный, непропорционально большой вклад. И, наконец, в самом Израиле сейчас они снова создают фанатическую, антигуманистическую организацию с единственной целью Великого Израиля. И западный мир это тоже поймет скоро. Так как же можно причислять Израиль к западной цивилизации? Что в нем западного?
Это факты, факты, а не иллюзии. Но означает ли вышесказанное, что я отрицаю у евреев или другой любой нации – способности к созданию демократического государства? – Конечно, нет! Не отрицаю – даже у своих украинцев и русских.
Правда, способности в данное время к этому у каждого народа разные. Американцы в этом смысле – наиболее способная нация. Франция – меньше, она терпела и Людовика, и Наполеона. Германия еще хуже, но все же ничего (а может, дело просто в ступени исторического развития?). А вот если сравнивать русских и евреев, то я поколеблюсь, кого поставить в этом смысле вперед. Конечно, у русских остались очень сильные привычки покорности азиатскому деспотизму, зато у евреев – глубоко воспитана фанатическая привычка к идеальной вере – этому суррогату духовного деспотизма.
Твой личный пример – тому яркое подтверждение. Из-за чистого идеализма ты сперва печешься о китайцах или неграх с Гаити, и призываешь жертвовать солдатами западных стран – ради свержения всех недемократических правительств, а потом – из другого идеализма – готов объявить войну всем "не нашим" и уничтожить их, как диких зверей. Одного лишь не хочешь – оставить эти народы жить так, как они сами того хотят – не ущемляя их свободы. Т.е. ты не хочешь поступать так, как поступают на деле западные государства (мирно и спокойно). Следовательно, я – более западен, а ты, напротив, более – восточен. Это логично.
Но если без шуток, то нельзя на эти разграничения "запад-восток" смотреть как на что-то вечное и неизменное. Весь мир движется к западной, технической цивилизации, именно потому что в ней главное – бурное развитие техники (например, восточная и демократ.Япония). Техника побеждает силой или угрозой силы (атомная бомба). Но сама техника нуждается в науке и развитой промышленности, а эти последние требуют свободы мысли и инициативы и т.д.
В заключение, еще один пример. Ты волен делать с частями своего тела, что угодно – кусать ноги, бить руки, резать их, жечь, или, наоборот, холить, беречь, нежить, а другие люди вольны тебя осуждать за это или хвалить, но не запрещать, поскольку ты – свободная личность и выполняешь "кодекс", т.е. не кидаешься на других, не кусаешь их и т.п. Также и с государствами. Они вольны делать внутри страны что угодно. Генералы в Греции могут расстреливать всех своих противников – войны не будет, ибо они в ответе только перед греческим народом. Но начни эти генералы, вернее, полковники, внешнюю войну или полезь на чужое, получат от других взбучку (пример – история с Кипром).
Ну, вот, наконец, я разобрал твой 3-й пункт. Теперь пойдем дальше.
1. Ты, наверное, не понял моего вопроса: "Все нации равны ли по возможностям и равноправны?". Этим я спрашивал твое отношение к тем многочисленным научным опытам, когда дети разных национальностей и рас в примерно одинаковых условиях воспитания и роста, показывали одинаковые (статистически, конечно) способности.
Признаешь ли ты эти результаты? И при чем тут теоретическая возможность? Если признаешь, то согласись сразу же с тем, что у негра право на образование такое же, как у белого, или что у араба – право на родину и местожительство такое же, как и у еврея и т.д.
2. О Китае – можешь не прощать, я не просил. И хватит.
3. Де Голль – твой прогноз, всего лишь собственная иллюзия – приятных тебе сновидений!
4. Теперь о дискриминации.
Конечно, гипотеза "классового мира" – как основной причины сохранения дискриминации нашим последним, в сущности, довольно реалистическим правительством – лишь моя гипотеза и, возможно, что на деле основная причина была не в этом. Хотя и ты согласен, что смысл в этом есть. Хорошо.
Что политика государства в области еврейского вопроса сейчас совершенно неправильна – я полностью согласен (я же писал тебе об этом). Вдобавок, не знал, что запрещено менять эту 5-ю графу. Глупость неимоверная. В Изборске я разговаривал с одним дедом о довоенном времени, о том, как вопрос об ассимиляции решало эстонское правительство (до 1940г. Изборск и близлежащие исконно русские /псковские/ земли с преимущественно русским населением принадлежали независимой Эстонии). Так вот, эстонцы тратили массу сил, чтобы завоевать популярность русских народов и эстонизировать их. Всякого русского, переделавшего свою фамилию на эстонский лад, ждали большие материальные выгоды (речь идет о крестьянах). Вот это, думается, правильная национальная политика.
Да что уж там говорить.
Ну, хватит. Разреши мои последние вопросы и на этом закончим. Думаю, что тогда я смогу консультироваться не по вопросам западного гуманизма, а по вопросам фашистской идеологии: "Скажи, а что это такое, а об этом ты как считаешь?.. 15.12.1967г.
8. Четвертое письмо обратно:
"…До Нового года остается 7 часов, но уже ощущается какая-то торжественность и грешно заниматься немецким.
Поздравляю тебя с этим интернациональным праздником (какая разница, если немного смещены даты). Желаю счастья! В такой момент не хочется спорить или ругаться. Главное для меня – это то, что я имею дело с порядочным человеком. У нас гораздо больше общего, чем это может показаться на первый взгляд. По крайней мере, я так думаю. А если нет, то ведь и противника можно уважать, если он честен.
Судя по письму, ты меня неверно понял, да и я допустил ряд неточностей. Мой п.3 состоял из одних вопросов и почти не содержал никаких рецептов, а хотел лишь подчеркнуть сложность некоторых вопросов и невозможность их решения на основе всеобщей гуманности. Давай разберемся. Наш мир состоит из народов, находящихся на разных уровнях развития, представляющих или не представляющих угрозы западной цивилизации (З.Ц.) в данный момент или в будущем. Все они ведут борьбу за существование. Твой идеал мира и братства между народами при полном уважении каждого на нац.независимость, а также личная свобода каждого гражданина при выполнении им определенных правил привлекателен и для меня. Какое значение, что народы так отличны друг от друга по уровню развития, по способностям, по образу жизни? – Ведь в каждом народе, в каждом индивидууме можно найти что-то хорошее, неповторимое. Лично мне зачастую простой человек бывает приятнее какого-нибудь интеллигентного подлеца (или даже не подлеца, а просто бесцветной личности). Но вопрос в том, сумеет ли мир придти к такому идеалу и как этого добиться. Давай реально рассмотрим обстановку, не принимая в расчет катастрофических последствий увеличения народонаселения. В мире происходит жестокая борьба, которая будет определять будущее. Это, во-первых, два лагеря: СССР – США. Затем усилившееся влияние Китая. Лет через 10-20 он будет представлять для мира серьезную угрозу, обладая современным оружием, огромным население и при нынешней агрессивности. В более отдаленном будущем можно предвидеть усиление могущества стран Африки, Латинской Америки, Индии. Соотношение сил изменится не в пользу стран З.Ц. Можешь ли ты утверждать, что мир придет к братству народов? – А может быть, установится всемирная диктатура, еще более омерзительная, чем диктатура Мао? Я не делаю никаких прогнозов и не выдвигаю пока что никаких всеобъемлющих программ, т.к. понимаю, насколько это сложно. Мне ясно только одно: 1) на чьей я стороне, 2) что эта жестокая борьба ведется вовсе не по джентльменским правилам. Все покоится на равновесии сил, и только победа одной определенной силы может привести к братству народов.
Твои понятия о праве отдельных государств на независимое развитие устарело, хотя сейчас оно и поддерживается равновесием сил. Во-первых, оно не относится к народам, правительства которых не являются свободно избранными. Такие народы надо освобождать во имя гуманизма. Во-вторых, государства, представляющие угрозу для З.Ц., должны быть своевременно обезврежены даже и при свободно избранном правительстве (обезвредить – это не значит истребить народ). Это тоже во имя подлинного гуманизма, т.к. потребует меньших жертв. (При выполнении 1) и 2) необходимо учитывать соотношение сил при выборе средств достижения цели). Как видишь, мой гуманизм является реальным и потому воинствующим, а твой – либеральной болтовней.
А теперь предположим, что попытки регулирования рождаемости окажутся безуспешными. Это – кошмар. Тогда неизбежна смертельная борьба народов за существование. Именно этот случай я имел в виду, когда упоминал о возможности с точки зрения интересов З.Ц. уничтожения народов других цивилизаций. Ведь всем поместиться на ограниченной площади Земли не удастся. Это самый крайний случай, если не найдется других путей предотвращения катастрофы. – И все во имя общества свободных и счастливых. И потом: разве перепроизводство людей, обреченных на полуголодное существование не является еще большей жестокостью и вдобавок – бессмысленной жестокостью, чем их уничтожение в силу необходимости?
Воинствующий гуманизм отличается от фашизма не реальной оценкой и пониманием необходимости борьбы, а целями, которые весьма различны. Ты же совершенно ничего не понял. Выхватил несколько фраз из текста и, обрадовавшись, что они соответствуют твоей теории, поспешил наклеить ярлык. Что я, идиот, что ли, что сейчас же начну тебе приводить список народов, которые "относятся к З.Ц. " и которые надо оставить в живых? К чему такой примитив?
Кстати, насчет Нюрнбергского процесса, я очень внимательно ознакомился с его материалами этим летом. Так вот, в речи одного обвинителя есть выражение сожаления по поводу ограниченности международного права, которое не позволяет свергать фашистские правительства. Этот процесс в значительной мере противоречил международному праву, на что справедливо ссылались адвокаты.
Обвинения в национализме в том смысле, как ты их истолковываешь, я отвергаю. Безусловно, однако, что народы различны по способностям. Нельзя просто так отбросить разные исторические условия развития. Имеются различия как внешние, так и внутренние. Почему же ты так уверен, что мозг, в отличие от прочих органов (мы берем в среднем) у всех народов одинаково развит? А нервная система? Можно, по-моему, признать равные права народов пользоваться землей, но до тех пор, пока не возникают конфликты, связанные с перенаселением. В этом случае вопрос осложняется, и я пока воздержусь от решения в общем виде. Хотя частные решения для конкретных случаев (Ближний Восток, например) можно было бы предложить.
Хотя античный мир состоял из Китая, Ассирии, Египта, Индии и т.д., решающую роль в создании З.Ц. сыграли именно Греция, Израиль, Рим. Это является доказанным и общепризнанным. Твои рассуждения насчет Израиля совершенно неправильны. Если будет время, я приведу тебе некоторые цитаты из труда "История израильского народа" Ренана в III томах, где беспристрастный историк (француз) совершенно иначе трактует вопрос.
Из-за недостатка времени я не сумел подробно ответить на твое письмо и затронуть все темы. Есть предложение рассматривать более узкий круг вопросов. На этом кончаю, чтобы не задерживать ответ… 31.12.67
9. Пятое письмо туда:
…Ты неправ, считая, что твое предыдущее письмо состояло из одних вопросов – нет, оно было ценно именно утверждениями. И последнее письмо подтверждает эти утверждения еще раз.
Так чем же отличается "воинствующий гуманизм" от фашизма? Конкретно? – только целями! А в остальном, значит, "цель оправдывает средства?" Но кому неизвестно, что цели у всех "хорошие" на словах: счастье немецкого народа, светлое будущее культурного человечества – этих "светлых целей" пруд пруди. Отличия моей "либеральной устаревшей болтовни" (на которой, между прочим, до сих пор держится все международное право и демократия) – от фашизма вполне резки и понятны и тебе, и мне, а вот отличия "воинствующего гуманизма" от фашизма – я не вижу.
Может, только в том, что Гитлер считал врагами культуры и неполноценными – евреев и русских большевиков, а ты – прежде всего, арабов-мусульман (на том основании – что просто они не люди, вот и все доводы) и китайских коммунистов (потому что их много). Но отличие это совершенно не существенно для существа этой "воинствующей идеологии" (разница – лишь в национальной окраске). Не согласен?
Так объясни мне тогда, что такое фашизм? И чем он отличается от воинствующего гуманизма? Объясни, пожалуйста, честно и логично!
Ведь даже на такой ясной, научно доказанной теме, как равные умственные возможности детей всех человеческих племен, не говоря уж о детях таких древних цивилизаций, как арабы, китайцы и т.д. – ты занял нечеткую, скатывающуюся к расизму позицию.
А в общем, все, все уже понятно и не требует долгих объяснений. Твои "вопросы" предлагают вполне конкретные ответы, выводы, например, по Ближнему Востоку – то, из-за чего у нас разгорелся спор. Но раз мы уперлись в несогласие о сущности воинствующего гуманизма-фашизма, то ясно, что не придем к пониманию и здесь.
Насчет основополагающей роли Израиля в античной истории (даже перед Римом) – возможно, я ошибаюсь. Но раньше я не встречал в литературе подобных утверждений, хотя кое-что читал об этом времени (если бы ничего не знал, то и не высказывался бы). Просто я отождествляю в некоторой мере влияние Израиля и влияние христианства. Если же ты будешь утверждать, что христианство вполне хорошо – не поверю. Цитаты из Ренана я с удовольствием бы почитал – присылай их. А если удастся со временем, то и самого прочту. Но и ты здесь страшно односторонен, например, игнорируешь вопрос о решающей роли евреев в создании фанатичных вер христианства, коммунизма и пр… или как у тебя - "воинствующего гуманизма"… 17.1. 1968 г.
На этом, собственно, наша переписка о сионизме и фашизме прекратилась. Ниже я приведу еще несколько выдержек из писем моего товарища, но они касались уже немного другой темы, но обсуждаемого вопроса мы уже не касались. Поскольку я был активной, спрашивающей стороной, а в последнем, пятом письме, спрашивал я уже без особого энтузиазма (точки зрения выяснились), то и мой товарищ в своем ответе через два месяца уже забыл об этой теме, а я ему не напомнил.
Мы оставались друзьями, но убеждения наши были различны. Мне казалось, что я сделал все, чтобы понять его правду об Израиле, но он только утвердил меня в неприятии правоты Израиля на ущемление прав палестинцев. Я считал, что Израиль – страна, если не фашизма (это, скорее, термин резкой полемики), то уж воинствующего расизма, и потому морально должен быть осужден. Так же, как и большинство моих сверстников, я не принимал Насера и нашей дружбы с ним, но когда дело касалось Палестины, то не мог не относиться с сочувствием к его разъяснениям, почему он против Израиля как национального государства: он признает право евреев жить в Палестине, их исторической родине, жить свободно и управлять своей страной. Но он также признает и добивается права арабов-палестинцев тоже жить на их исторической Родине – Палестине, жить свободно и управлять своей страной. Так получилось, что два народа одновременно считают своей единственной родиной одну и ту же землю. Права обоих народов должны быть соблюдены, а это значит, что в Палестине не должно существовать однонационального государства, только еврейского или только арабского. Это должно быть арабо-еврейское или еврейско-арабское государство, где главой государства могут быть и еврей, и араб. Только такое решение вопроса справедливо. И вслед за Насером, я до сих пор признаю эту справедливость.
Только в последнее время я теряю твердость этого убеждения. Почему? – Установление арабо-еврейского государства есть фактически отказ от существования чисто еврейского национального государства Израиль, ликвидации этого знамени, притягательного для евреев всего мира. А чем дальше, тем больше я не уверен в справедливости ликвидации этого знамени. Действительно, почти две тысячи лет евреи находятся в изгнании по всему миру, две тысячи лет они вливаются в другие народы, ассимилируются с ними, но эти же две тысячи лет евреи не могут полностью ассимилироваться, остаются замкнутым народом в среде других. 2000-летний опыт ясно показывает, что решить еврейский вопрос может только возвращение не ассимилирующихся евреев на их историческую родину. Так получается, что существование Израиля – необходимость для исправления 2000-летней несправедливости и трагедии еврейского народа, для решения еврейского вопроса.
Так проявляется противоречие двух несправедливостей, так возникает неразрешимый для меня парадокс. Можно ли его разрешить? – Не знаю.Для меня положение осложняется еще тем, что аналогичная ситуация необходимости совмещения двух народов на одной земле – характерна не только для Израиля, но и для других народов: армян в Турецкой Армении, крымских татар в Крыму, да и мало ли еще неизвестных мне таких национальных конфликтов. Так что же – везде надо вопрос решать только силой, только за счет одной стороны? – Не хочется в это верить.
Пусть я имею нереалистические убеждения, пусть это будет только утопия, но пока я остаюсь при идеале государства, где могут жить люди разных национальностей свободно и достойно, в том числе и евреи, и арабы. Конечно, это значит, что не будет Великого Израиля, могущественного и чисто еврейского, воинственного и фанатичного. Ну, а так ли необходимо такое знамя? Неужели евреям необходим для возвращения на свою историческую родину только обязательно однонациональный Великий Израиль? Разве не могут они возвращаться в Палестину, Иудею и Израиль, где кроме евреев живут и арабы, и христиане? Разве так уж совершенно необходимо, чтобы Палестиной управлял еврейский премьер-министр, а вот араб-президент недопустим.
Заканчивая, я хочу еще раз подчеркнуть, что сегодня признаю право и приветствую это право евреев на жизнь в Палестине, своей родине, но не могу признать справедливость сионизма – т.е. права на возрождение чисто еврейского Великого Израиля – этого древнего и давно умершего государства. Современные государства должны отличаться от древних форм.
Пусть мне объяснят мою неправоту.
Обсуждая вопрос о Ближнем Востоке, мы с товарищем затрагивали мировоззренческие вопросы. Рассматривая эти письма как свидетельство времени, я приведу еще два отрывка из последующих писем, посвященных уже нашей жизни. Мне лично кажется интересным, что очень резкая и категоричная позиция моего товарища на деле оказывается пессимизмом, отсутствием перспектив в жизни, тупиком. Мы знаем о бесперспективности левого экстремизма, а на описанном здесь примере правого экстремизма эта бесперспективность выявляется столь же отчетливо.
Пятое письмо обратно:
…Довольно много читал, в числе прочего, письмо Солженицына съезду писателей. Долго ли еще смогут консервативные реакционные элементы противиться наступлению оттепели? Ведь их власть так несоизмерима с их ничтожным количеством! Просто нелепость какая-то! Ведь мы участвуем в какой-то дурацкой комедии и ничего не можем сделать, хотя вроде бы всем все понятно. Власть зиждется на огромном проценте безликой серой массы, на вековой отсталости русского народа. Безусловно, ряд качеств национального русского характера заслуживает уважения: смелость, стойкость, широта, жизненная сила, возможно, одаренность. Но какое убожество развития интеллекта, какая узость, косность, полнейшее отсутствие понятия личного достоинства, какая потрясающая политическая отсталость. И как дорого обходилась огромная сила многочисленного варварского народа его соседям или тем, кто уже попал в колониальную зависимость. Это – одаренный народ, и варварство его, конечно, явление временное с точки зрения исторических масштабов. Правда, простым смертным с их быстротечной жизнью от этого сознания не легче. Я хочу все же отметить, что почти всем, чего этот народ добился, он обязан Западу. Все великие люди – писатели, ученые, художники и т.д. получали общеевропейское образование. От своего же народа они наследовали лишь большую жизненную силу и определенный колорит. И, как правило, все эти великие люди у себя на родине подвергались вечным преследованиям.
Конечно, отсталость и невежество русского народа имеют свое историческое объяснение… В то же время величайшего уважения заслуживает русская интеллигенция (ничего общего, кстати, с народом не имеющая, хотя она могла любить свой народ и даже жертвовать за него жизнью). Можно преклоняться перед декабристами, народниками и позднейшими революционерами (всех партий). Именно здесь, в тяжелейших условиях были продемонстрированы высочайшие духовные качества и сила духа. Я глубоко убежден, что в силу своей отсталости этот народ никогда не заслуживал своей интеллигенции, а только – правительство свое. Но я также верю и в то, что все эти жертвы и труды когда-нибудь принесут свои плоды.
Пользуясь идеалистическими понятиями, можно сказать, что этому несчастному народу еще предстоит искупить свою вину перед теми, кого он порабощал, будучи сам рабом…
…Может быть, это не совсем к месту, но я всегда помню слова Пьера Безухова о том, что и богатство, и власть, и положение ежели чего и стоят, так это того удовольствия, с которым все это можно отшвырнуть. С каким бы удовольствием швырнул бы я кое-кому в рожу то немногое, чем я располагаю. Впрочем, мне и терять почти нечего, так что даже красивого жеста не получится… 14.3.1968 г.
Из последнего письма:
…Давно хотел тебе написать. Я все прекрасно помню и ничего не забыл. Просто настроение было да и есть страшно паршивое. Сейчас я слегка пьян, но это не играет большой роли. Прежде всего, мне хочется выразить тебе мое самое глубокое уважение. Уважение за то, что у тебя слова не разошлись с делом. Я по-прежнему считаю все это неэффективным и заранее обреченным. Может быть, это слишком большая роскошь – иметь чистую совесть и платить за нее не только своими личными интересами, но и интересами своей семьи. Может быть, занимая более высокое положение, ты имел бы большую возможность влиять на события. Да мало ли можно найти трусливых лазеек, человеческий мозг так изворотлив. Короче говоря, я уважал тебя и раньше, а сейчас уважаю еще больше. Ну, а жалости больше достоин я. Ведь у тебя семья, какая-то деятельность, какой-то смысл жизни. У меня ничего этого нет. Я знаю, что могу работать, как зверь. Но что с этого? Я вынужден растрачивать свои силы на ерунду. Все мои возвышенные построения не выдерживают столкновения с жизнью. Никакого просвета… 3.5.1969г.
Это письмо последнее, потому что мы поняли, в конце концов, что переписка – не место для откровенных споров и объяснений. Для нас время откровенных писем кончилось.
| предыдущая | оглавление | следующая |
