| предыдущая | оглавление | следующая |
После суда над Сокирко
В середине октября “куратор” В.СОКИРКО (суд-Хр.58) попросил его встретиться с корреспондентом АПН. 24 октября эта встреча состоялась. В конце её СОКИРКО подписал “Заявление для печати”, однако уже на следующий день начал сожалеть об этом и по телефону отказался от него (поэтому Хроника не публикует его).
12 ноября С.В.КАЛИСТАТОВА написала “Открытое письмо Сокирко В.В. (К.Буржуадемову)”, в котором она ставит перед Сокирко в связи с его “Заявлением для печати” 8 вопросов.
15 ноября СОКИРКО отправил в АПН письменный отказ от “Заявления для печати” и взамен него “Заявление для западных читателей”.
16 ноября И.КОВАЛЁВ и ещё два человека пришли к Сокирко и показали ему “Открытое письмо” КАЛИСРАТОВОЙ. КОВАЛЁВ сказал СОКИРКО, что, по словам одного из его знакомых, в одной из западных радиопередач излагалась позиция СОКИРКО, похожая на его “Заявление для печати”, и что КАЛИСТРАТОВА хотела бы узнать отношение СОКИРКО к своему “Открытому письму”, после чего она решит, публиковать ли его в Самиздате. СОКИРКО ответил, что он может ответить только частным письмом. (В одной их самиздатских публикаций КОВАЛЁВ выразил сожаление “по поводу того, что он хоть и объяснил СОКИРКО цель своего визита, но, уходя, не переспросил его снова, поняв отсутствие возражений со стороны СОКИРКО относительно публикации письма КАЛИСТРАТОВОЙ как его молчаливое согласие на такую публикацию”). СОКИРКО также сказал гостям, что он выслал в АПН отказ от “Заявления для печати” и “Заявление для западных читателей”, но не может передать последнее в самиздат.
7 декабря КАЛИСИРАТОВА отправила своё “Открытое письмо” в АПН. В самиздате были напечатаны “Заявление для печати” СОКИРКО и “Открытое письмо” КАЛИСТРАТОВОЙ.
12 декабря Г.ПАВЛОВСКИЙ написал “Открытое письмо С.В.Калистратовой”. Автор ставит и обсуждает вопрос “Нужно ли уметь капитулировать?”
13 декабря СОКИРКО написал КАЛИСТРАТОВОЙ частное письмо, являющееся ответом на её “Открытое письмо”.
22 декабря Л.ТКАЧЕНКО, жена СОКИРКО, написала “Открытый ответ на Открытое письмо С.В.Калистратовой”. В приложениях она поместила “Заявление для западных читателей” Сокирко, “Открытое письмо” Калистратовой и ту часть ответного письма СОКИРКО, в котором он отвечает на вопросы КАЛИСТРАТОВОЙ (поэтому “Хроника” считает возможным опубликовать их) .
Прочитав письмо ТКАЧЕНКО, КАЛИСТРАТОВА в частной беседе заявила, что не желает больше принимать участие в этой бесплодной дискуссии, и сожалеет, что “ввязалась в эту историю”.
Далее следует полный текст “Заявления для западных читателей” с одним примечанием после слов: “Моим коллегам по журналу “Поиски” В.Абрамкину Ю.Гримму выпало иное: путь в лагерь. Я разделяю их твёрдость и высокими нравственными качествами, но вместе с тем и сожалею, что они не искали взаимопонимания со следственными и судебными властями (ср. следующее место из письма АБАМКИНА, опубликованного в Хр.58: “Заключение специалистов, с которым я ознакомился при закрытии дела, давало повод к робкой надежде на диалог, пусть с крайне урезанными правами для нас и по навязанными ими бесчестным правилам, но всё же диалог… Я честно подавал ходатайство за ходатайством. Я соглашался ждать философов и историков в качестве ли специалистов, экспертов, в каком угодно, ждать хоть месяц, хоть год, сидя под стражей без суда… я использовал все возможности добиться диалога. И не моя вина в том, что он не состоялся и не вышли из тюрьмы…)
Далее следует “Открытое письмо” С.В.Калистратовой
Далее – отрывок из “Открытого письма С.В.Калистратовой” Г.Павловского: …”как получилось, что первым произведением К.Буржуадемова, задевшим и больно задевшим за живое многих из нас, стало его заявление в АПН?
…Виктор Сокирко, под псевдонимом и без, десять лет к ряду твердил нам о компромиссе, о негодности Противостояния в качестве политического инструмента для решения общих национальных задач, о необходимости искать предпосылки такого компромисса и понятия такого языка, которым граждане могли бы разговаривать друг с другом…
Физически ощущая глухоту, надвигающуюся с двух сторон, особенно ту, что ближе – диссидентскую, самиздатскую глухоту, он… лихорадочно писал последние статьи перед арестом, что составили хребет восьмого номера “Поисков” – статьи о компромиссе, о диалоге со сталинистами, о солидарном предотвращении политической и экономической разрухи…
И, тем не менее – Виктор Сокирко платит не за выход на волю. Он платит цену своих сомнений. Сегодня этой ценой оказывается капитуляция. Это высокая цена за право на неуверенность. Но завтра, быть может, она не покажется столь высокой…”
Далее следует первая часть Витиного ответа С.В.Калистратовой.
И в конце помещены отрывки из моего “Открытого ответа…”
“Дорогая Софья Васильевна!
Вам известно, что мой муж, Виктор Сокирко, дал обязательство властям не выступать в самиздате. Выступив в его адрес с обвинением в форме вопросов, Вы поставили его перед выбором: открыто защитить себя и сесть в тюрьму или молчанием как бы согласиться с Вашим обвинением и опозоренным “уйти в частную жизнь”.
Он согласен уйти в частную жизнь, но не согласен терять доброе имя. Семь тюремных месяцев ему долбили: “Признайте себя клеветником и вернётесь к семье, а нет – написанного Вами на три 70-е статьи хватит”. В конце концов, власти пошли на компромисс: согласились обойтись без показаний на других и без признания деятельности его и его товарищей по “Поискам” клеветнической, а Витя согласился на заявление, в котором были чужие и неправильные слова.
…Прежде чем касаться самих ответов на Ваше письмо, напомню историю наших последних встреч.
1.Накануне суда 28.09.80г. Витя приезжал к Вам советоваться. Вы говорили тогда, что надо перестать сидеть между двумя стульями, что невозможно не признать на суде себя клеветником и надеяться на свободу. И даже советовали не рисковать, а попросту признать себя виновным, а потом “заняться шахматами”, например. Витя с Вами не согласился, но Ваши советы я восприняла как тревогу за него. Помните ли Вы этот разговор?
В октябре я показала Вам свою запись Витиного суда. Вы прочли её без оценок, но, судя по “Открытому письму” постарались её прочно забыть. Сейчас я делаю часть этой записи открытой и тем лишаю Вас возможности её игнорировать (см. Приложение 1). Я привожу всё существенное, что Витя говорил на суде, не исключая и плохие, запрограммированные моменты.
Прочитайте ещё раз и скажите, опозорил ли Витя “Поиски” и сборники “В защиту экономических свобод” своей откровенной и лояльной защитой? Согласился ли он признать их клеветническими? Предал ли он главную идею “ Поисков” – идею взаимопонимания - или он отстаивал её на суде, как и на воле, всеми силами? Предал ли он своих товарищей – В.Абрамкина и Ю.Гримма или вместе с ними защищал главную идею “Поисков”?
2.Теперь я напомню Вам, что про обстоятельства, связанные со злополучным Витиным заявлением для АПН (только для заграницы) Вы узнали от нас на другой день после подписания. Узнали, что Витя считает его своей самой крупной ошибкой, уже отказался от него по телефону и в отчаянии готов встретиться с иностранным корреспондентом, чтобы свободно и полностью объяснить западным читателям свою позицию. Отказавшись помочь встрече – и за себя, и за своих друзей – Вы успокаивали меня, уверяя, что АПН-ское заявление, конечно, неприятно, но в рамках допустимого, что никто, кроме очевидных экстремистов Витю осуждать не будет, а риск тюрьмы за это интервью чрезвычайно велик. Вы вернули мне текст предполагаемого интервью, а АПН-ское заявление попросили оставить для того, чтобы сравнить с официальной публикацией, если АПН на неё решится.
Сожалея об отказе (оказалось, что действительное понимание Витей своей ситуации не нужно было ни АПН, ни Вам), мы не могли не быть благодарны Вам за обережение. 15 ноября Витя послал в АПН письменный отказ от заявления с приложением взамен текста несостоявшегося интервью. Об этом Вам стало известно через пару дней, и потому о Витиной позиции Вы обязаны были судить по этому документу. Тем не менее, Вы его игнорировали, объяснив: “Оно ещё хуже!”, что привело Витю просто в ужас: выходит, что для Вас заявление, написанное под “обаятельным нажимом” АПН-овца лучше, чем свободное изложение своей позиции?!
Сейчас я своей волей открываю Витино “Интервью для западных читателей” (см. Приложение 2), чтобы больше никто не имел возможности игнорировать его, изображая из Сокирко клеветника и отступника.
…3. 16 ноября к нам домой пришли трое Ваших друзей, Они пришли ночью, когда я спала, и ночью же ушли. Они, как потом мне рассказывал сын, были очень похожи на трибунал, когда на кухне за чаем припирали растерянного отца вопросами. Они официально сообщили, что содержание АПН-ского заявления уже передано по западному радио, а затем показали Вите Ваше Открытое письмо, попросив выразить своё отношение. Конечно, они не говорили о возможности предотвращения Вашего письма и не спрашивали разрешения на распечатку Витиного заявления. Письмо с подколотым заявлением было свершившимся фактом.
Впрочем, Витя говорил, что чувствовал, как от него ждут раскаяния и просьбы о помиловании. Он не сделал ни того, ни другого, заявив, что о своём выходе из тюрьмы он не жалеет.
…Ваши друзья копию Вашего письма не оставили, пообещав прислать вскорости. Это обещание они не выполнили, информация о передаче западным радио АПН-ского заявления не подтвердилась, а результат ночного приговора был представлен Вам (по Вашему утверждению) как согласие Вити на обнародование АПН-ского заявления и Вашего письма.
…4. В начале декабря мы узнали, что блок из Вашего письма и Витиного заявления ходит по рукам. 10 декабря мы получили, наконец, Ваше письмо (после моего напоминания по телефону). 15 декабря я отвезла Вам Витин ответ. Я волновалась при встрече предельно, т.к. ждала чуда, вроде – “не Вами это сделано”. А получила тягостный, как Вы сказали, разговор. Вы сразу начали напористо отвергать пункты Витиного ответа. Похоже. Вам очень хотелось вернуть это письмо, забыть его; нашей просьбе сделать публичные разъяснения по хорошо известным Вам обстоятельствам и Витиным ответам Вы отказали.
И потому я решаюсь сделать открытой часть Витиного письма (см. Приложение 3) – вместе с Вашими вопросами, конечно, чтобы лишить Вас возможности делать вид, что ответы на них “логически” невозможны…
Примечание. В перечне приложений к моему письму не указано Приложение 1- выдержки из записи Витиного суда, в частности, его адвокатской речи. В цитируемой Хроникой части моего письма ссылка на это приложение имеется.
| предыдущая | оглавление | следующая |
