Как и предупреждала Катерина, сотрудница префектуры ЦАО Москвы, согласия властей на проведение антивоенного пикета 21 августа не было получено. Никакого законного основания для такого отказа, конечно, не было (кроме устного пожелания Катерины сделать содержание нашего уведомления более «правильным»), и потому оспорить с помощью юриста законность такого «неразрешения» в нормальном суде было вполне возможно, но... не в нынешнем суде Мы и так знаем, что власть может «замочить» любой наш протест, даже одиночный, хотя бы простым присоединением к нему непрошенного «второго союзника» и тем самым подведением его под формально законный запрет. Но ведь нам гораздо важнее победы в суде иметь реальное разрешение для обычного общения с простыми прохожими, особенно с потенциальными противниками безумной и все расширяющейся войны на Кавказе. И потому я был склонен искать компромисс с Катериной и ее начальством. Меня даже подкупали ее уговоры вернуться к формулам прежних уведомлений об антивоенных пикетах, мол, понятных, лишенных многозначности и обвинений (например, в ксенофобии и великодержавном шовинизме). Меня даже убеждали ее доводы о том,что, надо искать взаимопонимание, тем более, что «и они сами (в префектуре) тоже против войны на Кавказе».
Но все эти мои поиски хоть какого-то согласия, как предсказывали «умные люди», кончались неудачей. Так, по указанию Катерины я получил из Префектуры старый текст и перепечатал его в качестве следующего уведомления с минимальными исправлениями (например, заменяя оборот «война в Чечне» словами «война на Кавказе»). Этот текст был быстро подписан нами и подан в надежде на согласование, но Катериной вновь не принят, причем теперь она откровенно заявила, что в уведомлении надо писать только слова, рекомендованные через нее юристами префектуры, «без отсебятины». И стало понятно: «Пиши и говори лишь то, что тебе велят.» Катерина даже не захотела оставить у себя для продумывания уже подписанный нами и максимально урезанный текст уведомления, ссылаясь на то, что срок его подачи на 28 августа уже прошел. Мне пришлось уйти без согласования пикета и с уверенностью, что мои коллеги на условие Катерины («пиши, что велят») тоже не пойдут, и нам остается только одна возможность - проведение одиночного пикета (остальным участникам пикета придется стоять в стороне со свернутыми плакатами).
А вот каким был официальный ответ Префектуры: «На Ваше уведомление от 25.08.2008г. о намерении провести пикет с целью «выразить публичный протест против великодержавного шовинизма и ксенофобских настроений в России, приводящих к преступлениям на национальной почве среди молодежи, к терроризму и нарушениям прав человека на Северном Кавказе и в России в целом, к агресии и нарушениям норм международного права на Кавказе и во всей России» сообщаю.
Цель публичного мероприятия, изложенная в уведомлении, содержит необъективную информацию с обвинениями в совершении преступлений на национальной почве определенной категории граждан России, к терроризму и нарушениям прав человека, а также необоснованно обвиняются органы власти в агрессии и нарушении норм международного и российского права на Кавказе и во всей России. Указанные обвинения в совершении данных правонарушений не подтверждаются судебными решениями, не содержат конкретных фактов, следовательно, не могут соответствовать положениям Конституции РФ... Префектура предупреждает, что цель запланированного публичного мероприятия не соответствует положениям Конституции и предлагает устранить данное несоответствие требованиям закона и подать уведомление в установленном порядке. Зам.Префекта А.А .Пашков»
Такой «содержательный отказ» мы получили впервые и хотя понятна была абсурдность требований к пикетчикам, потверждать свои лозунги судебными или иными конституционными решениями, я стоял перед очередным выбором: спорить с Префектурой и терять сами пикеты или максимально соглашаться с Катериной ради их разрешения. На очередном (уже неразрешенном) пикете нас было немного, но теперь люди хотели согласия ради разрешения.Поэтому был выработан очередной компромиссный текст уведомления, убраны активно не нравящиеся Катерине тезисы против ксенофобских настроений, великодержавного шовинизма, деструктивных «контртеррористических» действий правоприменительных органов и др..В итоге осталось следующее: «Выразить протест против имперских настроений и национального чванства, что приводит к преступлениям на национальной почве, к экстремизму вплоть до поддержки террора и продолжению преступной войны на Кавказе, к разрушению нашего федеративного государства. Мы намерены призвать сограждан к реальному восстановлению традиционных в России дружбы народов, взаимоуважения народных обычаев и демократического самоуправления». Однако именно на этот раз Катерина предложила в ультимативной форме свой вариант, выработанный«правовиками Префектуры», что я расценил, как провал моих попыток хоть как-то договориться.
Но мои коллеги по пикету так не посчитали и прямо на пикете попробовали выработать еще один компромиссный вариант уведомления: « Мы обращаем внимание общественности на нарушение прав человека на Кавказе и в других регионах России Мы требуем полного расследования военных преступлений и широкого мирного урегулирования проблем жизни на Кавказе, не исключая посредничества международных организаций». Естественно, я согласился нести его в Префектуру в качестве очередной безнадежной попытки. Неожиданно возник еще один вариант. Выслушав меня по телефону, наш юрист Сергей Давидис посоветовал: «А почему бы Вам не использовать вариант Префектуры? Ведь на деле в нем все необходимое есть... Есть протест против преступлений на национальной почве, против нарушений прав человека, против экстремизма. А самое главное, есть протест против войны на Кавказе. Давайте пробовать...»
Так мы и сделали. Чтобы не опоздать к четвергу 4.09.08г., мы срочно встречались утром в понедельник с Ирой и Леной в метро перед Префектурой. Я уже не удивился, когда Алена, девушка в окошке Префектуры, вместо рутинного приема наших бумаг ,заявила «Вначале звоните Катерине», но удивился неожиданному ее согласию. Вот наш разговор:«Мои коллеги согласились принять Ваш вариант уведомления, максимально укоротив его так:«Цель акции: выразить протест против преступлений на национальной почве, нарушений прав человека, экстремист-ких настроений, продолжения войны на Кавказе» - «Хорошо. Подавайте»,
И уже на следующий день я получил долгожданное «согласие», так не поняв, что же случилось в настроениях Катерины и ее начальства. Но вот - случилось, хотя скоро ситуация вновь стала неординарной, а для Катерины - даже тревожной.
Но в начале я хочу немного отчитаться о том, как проходили наши неразрешенные и потому одиночные пикеты, посвященные, конечно, неожиданно разразившейся войне России с Грузией, якобы в защиту Южной Осетии и Абхазии. Оба четверга мы в одиночку по очереди держали новые антивоенные плакаты. Один был написан мною: «Прекратить преступную войну имперской России с нашей Грузией и всем Кавказом!».
Второй небольшой плакат был изготовлен Леной Феоктистовой и содержал схематическую карту Кавказа с Россией, Грузией и Осетией и общее требование «Остановить преступную войну!»
Как ни странно, милиция нас, одиночников, почти не трогала, ограничиваясь только предупреждением,чтобы «сочувствующие держались от нас подальше. Необычность ситуации чувствовали лишь прохожие, прекрасно примечающие и одинокую фигуру с небольшим плакатом и недалекое от нее скопление милиции, а подальше,на другом конце площади - группу сочувствующих , которых осторожно обходят прохожие, молчащие россияне, которые теперь, к сожалению, уже стали, наверное, большинством. Но, как ни странно, нас это не вгоняло в уныние , а скорее наделяло чувством гордости за горстку людей , которые спасают честь России, как это делали диссиденты в августе 1968 года.
Из редких слов прохожих запомнилось немногое.Вот искреннее удивление интеллигентного прохожего, споткнувшегося на фразе моего плаката: «Прекратить преступную войну против нашей Грузии и всего Кавказа!» - «Нашей Грузии?» На это я реагировал спонтанно: «Вспомните: ведь всю жизнь мы любили Грузию! Почему сейчас мы должны сразу верить плохому о ней и с ней воевать?» Наверное, он задумался.. .
Более светлый момент - появление двух девушек, которые явно искали оппозиционеров, чтобы выразить свое сочувствие протесту против войны с Грузией. Как мог, я выразил им благодарность за поддержку. Но вот негативный эпизод. Трое молодых кавказцев задержались около моего прогрузинского лозунга с недоумением и даже обидой: «Почему? Вы, дядя, ничего не знаете...»... А в ответ получачил мое горячечное «Как не знаю? Много лет, с юности , в друзьях у меня были абхазцы, но после того, что они натворили и наубивали грузин в Сухуми, я не могу приезжать в Абхазию. Как не может теперь жить в Сухуми наш общий любимец Фазиль Искандер. И дальше..», но молодые абхазцы уходили, не слушали, оставив меня с моими давними воспоминаниями о спорах Абхазии и Грузии.
Ведь как давно это у них тлело!.. Моя память хранит (уже более полвека), рассказы моего сокурсника-абхаза Заура Агрбы о величии первого абхазского царства, более раннего, чем грузинского, а в последние, трагические, сталинские времена то, как мегрелом Берией был убит революционный абхазский вождь Нестор Лакоба и велась многолетняя бериевская политика планомерного заселения восточной Абхазии грузинами («десантниками», как их абхазы звали) ... вплоть до нашего последнего спора с пассажиром- грузином (каким-то бешеным) в поезде Сухуми-Москва о том, что «никаких абхазов не существует, есть только «плохие грузины», вроде, как «недочеловеки», хуже которых был только «предатель» Орджоникидзе, который «сдал русским грузинское Сочи». «Сочи еще будет грузинским»,уверял он.
Через полгода в Гаграх прошли первые убийства грузин, потом прогремело избиение грузин в Сухуми, а сегодня этот геноцид завершился хладнокровным расстрелом исконных сванских сел в Верхнем Кодоре российской авиацией и артиллерией и вхождением в опустевшие сёла абхазских ополченцев - таких же молодых ликующих,как эти, ребят.И уже «20 лет назад российская армия прикрыла и карабахских армян, уничтоживших азербайджанское село под Степанокертом...
А теперь вот победителями-убийцами стали ополченцы-«белоповязочники» в Южной Осетии, опять ж под нашим прикрытием. В моем детстве мы о таком слышали только в рассказах о фашистских злодеяниях «белокурых немецких бестий». Теперь же, на старости лет, мне приходится признаваться в имперских злодеяниях собственных «чудо-богатырей» на родном Кавказе. И то, что в подобном преступном насилии над мирными жителями виноваты и грузинские руководители, вроде «диссидента» Гамсахурдиа или нынешнего «проамериканца» Саакашвили, меня лично не успокаивает, потому что свой стыд и позор за Россию тяготит много сильнее. Мне хорошо известна вина Грузии и ее интеллигенции в национальном высокомерии и чванстве, за что она платила и будет платить дальше высокую цену исторических поражений. Но наша вина за имперскую политику «Разделяй и властвуй1» много тяжелей и преступней, и дай нам Бог за нее хоть в малой степени извиниться и найти свой выход из имперского тупика.
Сейчас, в связи с объявленным Россией признанием отделения Абхазии и Южной Осетии от Грузии (фактически аннексией этих территорий Россией) мы можем только заявить о своем гражданском несогласии с таким решением режима Путина-Медведева и призывать не соглашаться с этим и все мировое сообщество. Нельзя соглашаться с прямым диктатом газовой и любой иной силы. И еще.
Пришло время миру подумать всерьез об учреждении при ООН мирового нациеразводного суда, которому предоставить полномочия выдавать законным представителям народов право на самостоятельное устроение своей жизни вплоть до отделения от первоначального государственного организма и ради самостоятельного существования обижаемого народа в благоустроенном общем мире. Но такое решение должно быть взвешенным и справедливым для всех спорящих сторон. При его принятии не должно быть односторонних победителей и побежденных. С введением в мировую жизнь такого суда, должна уйти в прошлое эпоха национальных угнетений, геноцида, войн и имперского диктата. С этим предложением я вместе с Е.В.Батенковой уже обращался к участникам митинга 18.07.2006г. И теперь, видимо следует вернуться к обсуждению этого предложения взамен одобрения нынешнего проимперского российского режима.
Мне осталось лишь кратко рассказать об относительной успешности разрешенного 4.09.2008г. пикета, а также о том, что на следующий день мне выдали разрешение на пикет 11 09. и приняли на оформление уведомление о пикете 18.09 с тем же самым «отработанным текстом». Буду надеяться что выработанное с Префектурой соглашение теперь будет действовать устойчиво. Ведь оно выдержало даже приход на последний пикет многочисленных ингушей и других правозащитников, желавших на нашем официально разрешенном пикете почтить память злодейски убитого руководителя опозиционного ингушского сайта Магомеда Евлоева и потребовать наказания его убийц. Об этом мне про телефону говорила сама Катерина, просившая «найти общий язык с почитателями памяти Магомеда Евлоева», что я со своей стороны, конечно, гарантировал. Да и как могло быть иначе в таком благородном деле?!
Но придя на площадь со своим плакатиком против войны на Кавказе и с намерением выполнить обещание Катерине, чтобы число участников (т.е. людей с плакатами) не превышало заявленных 30 человек, я увидел наш Новопушкинский сквер полностью загороженным рабочими, сооружающими огромную сцену в честь традиционного Дня города, мимо которой и мимо трех припаркованных к тротуару милицейских машин протискивались обычные прохожие. Так милиция уже приготовилась к возможной встрече с ингушами. Но все обошлось достаточно пристойно.
Сама милиция нашла место для нашего расширенного пикета - возле фонтана, правда выгородив его по своей привычке железными изгородями, а потом стала «запускать по счету до 30». Правда, когда стали подходить к загородке женщины с детьми, подполковник распорядился пропускать к фонтану с плакатами, портретами погибшего Евлоева практически всех, почти свободно. И в этот час вокруг памяти, цветов и свечей у портрета убитого, я лично испытывал даже благодарность к стоящим рядом милиционерам, как к части нашего несчастного имперского народа. Ведь это замечательно, что мы все, - правозащитники и милиционеры, русские и ингуши, еще способны быть вместе, испытывать общую печаль и сочувствие. И я этому радовался в тот скорбный теплый вечер В.Сокирко. 5.09.2008 г.
