| оглавление | следующая |
К старости любая радость-удача очень часто сопровождается досадливой на себя печалью: почему она пришла так поздно, хотя все было давно тебе открыто и возможно. К таким удачам прошлого года я отношу знакомство с жизнью и мыслями Кронида Любарского, знаменитого диссидента и героя-политзаключенного, ученого и журналиста, о котором слышал еще с давних самиздатских и нынешних совсем свободных лет, но только теперь, после его безвременной гибели и появления итоговой по жизни и мыслям книги (изданной стараниями его жены-единомысниищы Г.Саловой) состоялось мое с ним плодотворное знакомство. Но лучше поздно,чем никогда. И потому спасибо удаче, что наша встреча всё же состоялась на страницах книги «Кронид», в небесах его мысли.
Кстати, этот необыкновенный по красоте образ, которым одарили нас друзья-астрономы Кронида и Гали, присвоив их имена двум малым планетам-астероидам на нашем земном небе, мною воспринят как общий подарок всем жившим в те годы диссидентам. Все «инакомыслящие» тех лет жили и светились свободой, как могли, и потому имеют право чувствовать себя причастными (пусть в малой степени) к вечному полету свободных астероидов Кронида Любарского и Гали Саловой. Так что поздравим себя с этим небесным образом и продолжим свой с ними разговор.
1. Ниже я перечислю то, что смог понять из главного и присвоить себе по праву читателя - из мыслей Кронида. Пишу, как помнится.
В свое время от Пушкина мне запала мысль: «Нет, весь я не умру, душа в заветной лире мой прах переживет и тленья убежит..» Эту мысль о собственном возможном почти бессмертии (заменив «лиру» «диском») я вынес эпиграфом на первую страницу автобиографической работы, в которой собираюсь дать ссылки на наши с Лилей путевые дневники и диафильмы. К сожалению, у меня нет таланта писать кратко и емко и потому я могу надеяться только довести эту работу до выкладывания ее в интернет. А теперь же думаю пушкинские слова дополнить или даже заменить замечательными, но ранее мне неизвестными словами Линкольна, процитированными Кронидом в своем письме из мордовского лагеря: «Мы остаемся в памяти людей независимо от того, хотим мы этого или нет... Мы проходим проверку огнем, и пламя его осветит все наши дела, благородные и бесчестные, для всех последующих поколений. » Линкольн сказал это в 1862году, Кронид -в 1978 году, и они теперь принадлежат каждому и навсегда.В этих словах подразумевается, что последующий суд поколений касается обычных людей, чьи имена могут быть забыты, а не только гениев. Эта вполне понятная нам, атеистам, мысль Кронида и Линкольна о нашем духовном бессмертии передана словами глубоко верующего человека, которым, видимо, был американский президент. И это еще один пример правоты отца Сергия Желудкова, что верующие и ученые могут чувствовать и говорить согласно, обогащая друг друга и иных рядом, а не только безнадежно спорить.
2. А вот еще один пример из лагерной переписки, который удивил меня точностью угадывания Кронидом нашей застарелой общей болезни - из его письма в апреле 1974 г. про некоего «декабриста», озабоченного лишь получением в будущем власти и уверенного, что «он-то будет ею пользоваться во благо». Я ничего не знаю про этого конкретного человека и даже не хочу узнавать, а просто поражаюсь, насколько точно слова Кронида ложатся в точку, например, о нашем «поисковце» Глебе Павловском или о мало известном мне Звиаде Гамсахурдиа. А ведь Кронид уже тогда этих людей («политиков в обличьи диссидентов»), может, на примере радикальных демократов-большевиков, в отличие от нас, слепых, видел.
И в этом же году, он буквально совершил чудо: организовал первую общую забастовку-протест советских политических заключенных в лагерных центрах системы, в Мордовии, Пермской области и Владимире. Сделано это было обыкновенным ученым, без лагерного опыта и организации, но этот протест получился и прозвучал новостью на весь мир, став одним из первых шагов советских инакомыслящих к осуществленному лишь при Горбачеве освобождению. Для меня лично этот шаг был и остается просто немыслимым и потому недостижимым чудом, примером оптимистической и несгибаемой веры ученого, на которой, как на твердом камне, построена вся его необыкновенная жизнь. Скорей всего такой оптимистической веры не было у людей, тип которых Кронид назвал словом «декабрист».
3. Очень важными для меня оказались мысли Кронида о национализме в последующем письме с откликом на слова Мальвы Ланды (с.92). Они не типичны для диссидентов, убеждения которых в основном были сосредоточены на отстаивании общемировых ценностей, а национализм часто отождествлялся ими с ограниченностью и отсталостью. Взгляд Кронида на эту тему совсем иной, скорее, естественно-научный. Я практически полностью солидарен с его словами о положительной роли национализма в нашем индустриальном (глобалистском) мире, как мощном социальном интеграторе, способном заместить даже интегрирующую роль религии. С благодарностью твержу его слова: «Благо или зло национализм? Понимая всю условность такой постановки вопроса, рискну все же ответить -несомненно благо. Это в общем ясно и из общих соображений. Снижение структурности общества (а уничтожение национальных структур это и означает) есть повышение энтропии общества, а следовательно, регресс. Прелесть мира - в его многоцветье. Как должен быть сохранен генофонд животного мира, так необходимо сохранение и культурного генофонда... Может быть, это и есть пресловутое звено, взявшись за которое, можно вытянуть всю цепь...»
Мне кажется, что эти слова Кронида актуальны именно сейчас, когда власть приняла решение об укрупнении российских регионов, путем уничтожения ряда субъектов Р.Федерации, их национальных особенностей и замены их единой административной имперской вертикалью. Путь совершенно гибельный для выживания России, которому правозащитники могут противопоставить только сохранение всех прав человека и культурного генофонда, взявшись за которое , можно вытянуть общими усилями всю цепь российских проблем. Научившись защищать субъекты Федерации, можно надеяться на укрепление демократии в России. Может, эта мысль Кронида и есть главное, что я хотел бы вам подарить.
Но, конечно, вся книга «Кронид» совсем не сводится к извлеченным из нее нескольким мыслям. Она сама подобна не малому астероиду, а скорее бесконечному по глубине особому миру. Даже когда я наталкивался на его высказывания, с которыми не мог согласиться, я не спорил, т.к. был уверен, что скоро встречу уточнение, которое исправит прежде сказанное. Например,так случилось с его тезисом о необходимости полного запрета тоталитарной идеологии(с.278). Потом(с.298), однако,он пишет: «Если у нас будет коммунизм или фашизм, но при этом ....будут реализованы все права человека, то и слава Богу» Мысль Кронида не оставливается, пока не приходит к полной завершенности. И нас приводит к итоговому пониманию:
Разговор в небесах с Кронидом Любарским лучше длить вечно.
| оглавление | следующая |
