| предыдущая | оглавление | следующая |
Я с большим удовольствием и с неослабным интересом прочитала все материалы сборника. Наконец-то появилась возможность не только просто потреблять информацию, но и размышлять, "активно думать", спорить и соглашаться, словом, не только пробудиться от "вековой спячки", но и попытаться жить если не наравне с веком, то, по крайней мере, понять его болезни, боли и тревоги... Пользуясь случаем выразить огромную благодарность составителю сборника за такую предоставленную возможность, за его инициативу и тот огромный труд, который он вложил в свое детище!
Разделяя полностью все принципиальные воззрения Буржуадемова на предмет дискуссии, вместе с тем я хотела бы некоторые из них уточнить, попытаться представить свое понимание вопроса, возможно, с другого бока, а на некоторые из них и немножечко возразить.
Хотя вся дискуссия развернулась в основном вокруг статьи Буржуадемова, но поскольку она написана по поводу лозунга Солженицына "жить не по лжи", мне хотелось бы поговорить вначале об этом лозунге. Прежде всего, мне отмечу, что Буржуадемов говорит совершенно правильные вещи, но, поскольку он их излагает вокруг и в связи с тезисом Солженицына "жить не по лжи", то, во-первых, возникает естественная реакция ждать изложения, раскрытия и попытки решения чисто морально- нравственных проблем, а, во-вторых, создается впечатление, что Буржуадемов не совсем правильно понимает суть лозунга Солженицына, а посему напрасно ломает копья и вызывает ненужный "гнев" участников дискуссий. Ибо при таком понимании или трактовке лозунга Солженицына, а именно как христианской заповеди "не лги" (ниже я попытаюсь доказать, что Буржуадемов именно так и пытается представить этот лозунг), повторяю, при такой трактовке лозунга, конечно же, его, возможно, и надо критиковать, но в том-то ведь и дело, что Солженицын вкладывает совершенно иной смысл в свой лозунг, да и сама 3-я позиция Буржуадемова ("активно действовать по собственным целям, воле и разумению") при широком ее толковании никак не противоречит лозунгу Солженицына, призывающему "не говорить того, чего не думаем", "ни в чем не поддерживать ложь сознательно" (официально преподносимую сверху!), т.е. опять же фактически "активно думать самим, действовать по собственной воле и разумению".
То, что Буржуадемов понимает или трактует лозунг "Жить не по лжи" как христианскую заповедь "не лги", видно из следующих приводимых им примеров и толкований. Ну, во-первых, он пытается "опровергнуть" Солженицына самим же Солженицыным, приводя такие примеры, которые показывают, что в практической жизни не совсем реально осуществление лозунга "жить не по лжи", и что сам-де Солженицын фактически своим дальнейшим поведением нарушает эту заповедь. В частности, Буржуадемов приводит такие примеры: 1) что сам Солженицын мог беседовать и соглашаться с министром внутренних дел, то бишь, очевидно, нарушать заповедь "не лги"; 2) что зэки солженицынского "Архипелага" завоевали некоторую свободу с помощью убийства стукачей, т.е. нарушая заповедь "не убий"; 3) что они же крали и портили обувь, т.е. нарушали заповедь "не укради"...
Но, может быть, эти примеры, как раз наоборот, как нельзя лучше подтверждают, что Солженицын в свой лозунг "Жить не по лжи" отнюдь не вкладывает смысл "не лги". Ведь ни из самого духа изложения "Архипелага", ни из всей позиции Солженицына, ни даже из содержания письма-завещания никак не вытекает, что он мог в тех или иных условиях предлагать слепо следовать христианской заповеди "не лги".
Далее, трактовка Буржуадемовым лозунга "жить не по лжи" как христианской заповеди "не лги" видна из его ответа В.Никольскому, в котором он заявляет, что "цель - в свободе и благе каждого, а у Солженицына эта цель заключается в тотальной правдивости". Откуда это? Ведь в его письме даже намека на это нет. Разве к правдивости тотальной призывает он? И даже, если на миг допустить возможность такой трактовки лозунга, то неужели же можно обвинить Солженицына в том, что "тотальная правдивость" является самоцелью? Даже в этом случае, это прозвучало бы скорее как средство достижения той самой цели, которую провозглашает Буржуадемов ("свобода и благо каждого").
И, наконец, чтобы окончательно добить этот лозунг и вроде бы по доброте и чистоте душевной допустить его правомерность, Буржуадемов лукаво заявляет: "Жить не по лжи" - всегда было и будет доступно лишь немногим праведникам, святым людям. Обычных же людей новой жизни этот лозунг не учит".
Ну, неужели же тогда те чехи, которые во время событий 1968 г. "лгали" советским солдатам, срывая вывески названий улиц и т.д., те чехи-продавцы, которые в знак протеста отказывались любым советским гражданам продавать что-либо в магазинах, заявляя - "не понимаю русского языка", неужели те чехи, которые, говоря словами Солженицына, показали нам, что "даже против танков выстаивает незащищенная грудь, если в ней достойное сердце", неужели все они - "немногие праведники, святые люди"? Это вся-то почти нация?!
Ведь совершенно очевидно, что весь смысл лозунга Солженицына - хоть как-то сопротивляться официальной лжи! И в поведении чехов мы видим, конечно же, не нарушение заповеди "не лги", а самое настоящее сопротивление, активное и пассивное, непокорение, непризнание, непрославление официальной лжи (в данном случае лжи о том, что советская армия пришла их освобождать от "врагов-контрреволюционеров").
Разве не к этому же призывает Солженицын в условиях беспросветной лжи официозы: когда властьимущие толкуют о великих достижениях - при "разорении и бедности дома", о поддержке справедливой борьбы народов... - при фактическом разжигании гражданской войны (Ангола, Эфиопия), провозглашает "самое гуманное общество - коммунизм" и при этом судят и "загоняют в умалишенные" своих инако, чем они, мыслящих сограждан, объявляя при этом их если и не всегда "врагами народа", то уж хулиганами и преступниками обязательно? Разве не с нашего молчаливого согласия утверждается эта ложь?! Разве не прав Солженицын, что в одной только покорности этой лжи - вся наша верноподданность!! Только на этой лжи, облегчающей им и применение всех форм насилия, они и держатся! Потому то они и разыгрывают спектакли всенародной поддержки "любых решений", "раскаяний" инакомыслящих", если это им удается... О, как им нужна эта "покорность", "признание" и "прославление".
И вот в этих условиях, когда "нас не слушают и не спрашивают" - нам фактически "закляпили рты", когда ни переубедить, ни тем более переизбрать их невозможно, а устраивать забастовки, демонстрации протеста - страшно! ("как это вдруг отказаться от работы, выйти на улицу!), когда "высказывать вслух, что думаем - тоже страшно - не надо!", Солженицын призывает нас к выработке в себе морального кредо: "хоть откажемся говорить то, чего не думаем", "ни в чем не поддерживать ложь (ту самую официальную, которая преподносится нам как конечная истина и которая служит им прикрытием их бесчеловечных преступлений и залогом обеспеченной жизни) сознательно" и "не участвовать лично" в этой лжи.
Поэтому, мне представляется, что прав Н.И. (один из участников дискуссии), когда он воспринимает лозунг Солженицына скорее как моральный запрет, а не поведенческое ограничение, и считает, что он способствует формированию внутренней системы моральных ценностей - а это уже не легкая, нет!, но наиболее доступная и весьма действенная форма "противостояния личности режиму, форма ее морального высвобождения".
Мне также представляется, что лозунг Солженицына в определенном смысле можно воспринимать, как призыв к тому, чтобы "низы не хотели жить по-старому", т.е. восполнить одно из знаменитых "трех условий революционной ситуации". Если мы в настоящее время худо-бедно, но имеем два основных условия революционной ситуации, т.е. в некотором смысле революционного взрыва (не обязательно насильственного), толчка, необходимого для перехода к иным формам правления и хозяйствования, а именно: 1) "ухудшение положения масс" и 2) "верхи не могут управлять по-старому" (ибо к собственному неумению, выражающемуся в почти полном развале экономики, прибавляются "шарахания" под давлением международной общественности и инакомыслящих; вспомните позорный обмен Буковского-"хулигана" на "видного борца коммунистического движения" - это уже и от бессилия, и от неумения, и от тупости - вместе взятых!; красноречивые примеры "кризиса верхов" можно было бы продолжить бесконечно...), а вот с третьим условном - чтоб "низы не хотели..." - у нас получается осечка: нет этого условия! Но создавать его, т.е. сперва морально высвободить себя из официальной лжи-демагогии, выработать в себе нежелание ей подчиняться, нести эти настроения в массы, а потом уже активно проявлять эти умонастроения, - это уже в наших силах! К этому нас, мне думается, и призывает Солженицын.
И вот при таком понимании лозунга Солженицына мне представляется, что 3-я позиция Буржуадемова ("активно действовать по собственным целям, воле и разумению") никак ему не противоречит, а непосредственно вытекает из него и является следующей, более высокой ступенью противостояния личности режиму. Ибо что же иное представляет собой эта 3-я позиция Буржуадемова, как при широком ее толкований, так и более узком (как принятие новых форм хозяйствования), кроме как непокорение, непризнание, причем не только на словах, но и на деле, официальной лжи о всемогущей системе социалистического планирования и социалистического хозяйствования? А это уже, кстати, требует и определенного мужества, в отсутствии которого так гневно нас обвиняет Солженицын. При этом он и не призывает настойчиво нас совершать эти акты гражданского мужества, раз уж мы не созрели для этого, хотя чувствуется, что страстно этого хочет.
Но разве так ли уж и не прав Солженицын, когда он нас упрекает в том, что за скромную кормушку и утлое существование мы отдаем все свои принципы, душу свою, все предыдущие усилия наших предков, что мы страшно боимся актов гражданского мужества, боимся сделать шаг в одиночку, хотя в принципе мы можем - все!, но лжем даже самим себе, чтобы себя успокоить, говоря: "ну что я могу один?". В связи с этим мне вспоминается сценка из одной студенческой самодеятельности МГУ, когда один выходит на сцену, шагает по ней, разводит руками и говорит: "ну что я могу один?". Вслед за ним выходит второй, делает и говорит то же самое, потом третий, четвертый... и вот уже вся сцена полна людей, которые уже шагают в ногу и скандируют в такт: "ну что я могу один?". Не является ли это красноречивым напоминанием о том, что, может, бродят по свету тысячи одиночек-единомышленников, думающих, что они одиночки, а посему ничего не смогут сделать... Так давайте же объединим усилия!!! Давайте подумаем, как это сделать!!! И как не вспомнить тут опять же Солженицына: "Тем легче и короче окажется этот путь, чем дружнее, чем гуще мы на него вступим! Будут нас тысячи - и не управятся они... Станут нас десятки тысяч - и мы не узнаем нашей страны..."
Конечно - лозунг Солженицына - это только лозунг, а не программа действия, и Солженицына легко обвинить в отсутствии гибкости, компромиссов (в лозунге и связанным с ним действиях). Конечно же, может быть, не всегда разумно выходить на площадь и почти добровольно отдать себя в руки палачей, фактически ничего не успев сделать. Очевидно, это нам с вами (кому-то из нас, или всем вместе) следует и предстоит подумать о самых различных моделях поведения человека в современных условиях, формах и методах легальной и нелегальной работы в массах, о позитивной конструктивной программе в целом и политическом устройстве и экономических моделях нашего общества, в частности. Во всяком случае, я вас к этому призываю! Давайте обо всем этом подумаем! В этом отношении статья Буржуадемова с его 3-ей позицией, призывающей обратить внимание на одну из экономических моделей общества и соответственно изменить осуждающую эту модель мораль, как раз и работает в этом направлении.
На данном этапе, в связи с лозунгом-призывом Солженицына, мне представляется, что первостепенную важность (после выработки моральных ценностей в себе) имеет работа в массах, внесение в них информации и соответствующего умонастроя... Конечно, уход с собрания или отказ от "руководящей" цитаты и т.д. (то, к чему призывает Солженицын), и вообще жизнь по совести требует определенного мужества, и хотя и является вдохновляющим примером, но может, действительно, кануть в неизвестность, если ты одинок, если нет благодатной почвы, т.е. если нет людей, так же готовых уйти с собрания и жить по принципу Солженицына. Поэтому возможны и компромиссы разного рода, может быть, полезней и высидеть это собрание, стиснув зубы, и даже не бросить в лицо холуям свой партбилет (если, как говорит один из участников дискуссии, ты вступил в партию с добрыми намерениями увеличить число ее порядочных членов; хоть это и наивно, но таких случаев наверняка предостаточно), пока не сделано основное с твоей точки зрения дело - готовить единомышленников и оставить после себя хоть какой-то след - в детях, друзьях, помыслах, делах... и т.д.
И, наконец, в связи с этим лозунгом Солженицына мне хочется возразить Т.Великановой, когда она говорит: "Нельзя возводить нарушение закона в норму общества, это его беда". Вот здесь уже, действительно, пахнет христианской заповедью "не лги" ни при каких обстоятельствах. А если вместо закона - лишь "царская воля"? Боже мой, сколько примеров, даже на страницах официальной прессы, подтверждающих, что существующие законы отнюдь не распространяются на "вышестоящих"! И потом - разве можно поручиться за совершенство законов, когда у власти находятся тупомордые неучи, разве справедлива, например, смертная казнь за измену тоталитарному государству? Надо ли не только слепо подчиняться таким законам, но и ратовать за их соблюдение? В своем ответе Великановой Буржуадемов совершенно правильно возмущается: "как можно призывать к выполнению законов, даже если законы являются на деле юридическим оформлением произвола власти?!".
Может быть, действительно, надо не исключать возможности путем сознательного нарушения отживших и несправедливых законов, в том числе и касающихся "левого производства", создавая прецеденты, способствовать тем самым созданию новых форм хозяйствования и т.д.
Только вот мы, казалось бы "мыслящие люди", во всяком случае, уж образованные, вместо того, чтобы разобраться в существе и механизме явления, сами осуждаем этих людей (в данном случае занимающихся левым бизнесом или "спекуляцией"), а в лучшем случае стыдливо отворачивавшая как от чего-то грязного и недостойного не только нашего внимания, но и сущности человека вообще...
И вот теперь мы подошли к 3-ей позиции Буржуадемова, вызвавшей столь яростные наладки участников дискуссии. Как я уже говорила, нападки в основной своей части вызваны тем, что позиция Буржуадемова излагается в связи и по поводу лозунга Солженицына, а посему читатель вправе ожидать решения, или хотя бы постановки нравственных, морально-этических проблем. А между тем эти проблемы остались как бы в тени, за исключением проповеди той морали, которая связана с признанием новых форм хозяйствования ("левого сектора"). Ведь читатель может также задаться вопросом: решает ли принятие 3-й позиций как признания "левого сектора" такую важную проблему, как попирание прав человека в других областях (даже если допустим, что проблема попирания прав и возможности в хозяйственной деятельности решается)? Кончится ли вместе с этим официальная ложь и демагогия? Перестанут ли после этого бросать в тюрьмы и психиатрички мыслящих людей?
То, что предлагает Буржуадемов, т.е. разумное переустройство экономики, несомненно, является одним из действенных методов решения проблемы развала современной советской экономики, но является ли это выходом из маразматической официальной лжи и насилия? Что это автоматически приведет к ненадобности наших правителей? И примирятся ли они добровольно с этим? А может быть, наоборот, надо как раз начинать с того, чтобы не находились у власти такие, которые заинтересованы в сохранении существующего ныне положения вещей, которое их кормит, а уж потом и разумно перестраивать экономику?...
В своем ответе А.О. Буржуадемов говорит: "реконструировать существующую мораль, привести ее в соответствие с изменившимся обществом, и тогда будет иметь смысл и призывы к моральной строгости, в т.ч. и "жить не по лжи". Уж не торжество ли левого бизнеса приведет к реконструкции существующей морали? Тогда Буржуадемов или слишком преувеличивает значение этого фактора, распространяя его влияние далеко за пределы экономики и связанной с ней системой отношений, или же мы под моралью понимаем разные вещи, а Буржуадемов ставит знак равенства между моралью и официальной идеологией, ориентацией.
Если меняется отношение людей к спекуляции, "левому сектору", то это, по-моему, еще не значит, что меняется мораль, меняются отношения между людьми. Становятся ли люди от этого добрей, гуманней, исчезает ли ложь и насилие? Ведь, действительно, прав Н.И., когда говорит, что если частное предпринимательство достигается ценой нарушения моральных принципов - это безнравственно, хотя экономически и выгодно. - Дельцы ведь тоже могут возвести принцип "для достижения экономических выгод все средства хороши", вплоть до подкупа одних, физического уничтожения других, занимающихся аналогичной хозяйственной деятельностью (закон конкуренции!)
Все сказанное, однако, отнюдь не умаляет значения частного предпринимательства как для развития экономики в целом, так и для максимального удовлетворения всех материальных и частично творческих потребностей человека (ибо для удовлетворения многих видов творческих и духовных потребностей необходимо завоевание политических свобод). Поэтому обсуждение этого вопроса и раскрытие его сути представляется очень правомерным и целесообразным не только в порядке разработки конструктивной программы, но и для вдалбливания этих вещей в наши головы, поскольку, как показывает практика и подтверждает развернувшаяся дискуссия, большинство людей в лучшем случае не задумывается над этим, в худшем - заблуждается и не может освободиться от пут вдолбленных с детства канонов "что такое хорошо и что такое плохо". Первой попыткой в этом направлении как раз и является статья Буржуадемова. Однако в том виде, в каком она представлена на обсуждение, она получилась голословной в какой-то мере даже агрессивной, бездоказательной, а по сему не совсем убедительной. Мне эта тема кажется настолько интересной, важной и серьезной, что представляется целесообразным обсуждать ее отдельно, выпустить серию работ, статей, размышлений, раскрывающих наиболее полно и убедительно суть и механизм спекуляции, "левого бизнеса" и т.д., т.е. ростков тех новых (относительно ныне господствующих в советской экономике, а на самом деле старых, как наш мир) форм и методов хозяйствования, дающих реальные экономические выгоды не только самому производителю-предпринимателю, но и как обществу в целом, так и отдельным его индивидам. Очевидно, требуется рассмотрение частного предпринимательства безотносительно к морали, просто как системы, как экономической модели общества, опровержение ложного, искусственно насаждаемого сверху представления о спекулянтах и дельцах только как о "ворюгах и жуликах". Иначе, действительно, кажущаяся аморальность 3-й позиции (в том содержании, которое дает Буржуадемов) может явиться серьезным препятствием к ее принятию многими мыслящими, но заблуждающимися на этот счет людьми.
Правильному восприятию и принятию тезиса Буржуадемова, как мне кажется, препятствует тот факт, что у него фактически в одну кучу свалены и воры, и спекулянты, и шабашники, и левое производство, и между ними практически ставится знак равенства, в то время как они, очевидно, хотя и имеют одно назначение, но выполняют разные функции, выступают в разных сферах, имеют разные механизмы - и все это надо бы попытаться объяснить и понять. Кроме того, статья не выигрывает от того, что частное предпринимательство в ней все время связывается только с "реальной выгодой и пользой себе", и на это постоянно делается упор. А надо бы, очевидно, одновременно и экономически обосновать его необходимость и выгоды по сравнению с другими системами, другими методами хозяйствования. Иначе получается так, что если речь идет только о личной выгоде, то, действительно, как правильно указывает М.Ростиславский, может быть тогда было бы выгодней просто прорваться к власти, а не открывать "левое производство", ибо это и престижно, и не требует каких-либо первоначальных существенных материальных затрат, а доходы и привилегии надежней и устойчивей, чем при чреватом большим риском "левом производстве".
Однако, очевидно, в обществе, в т.ч. и в нашем, если оно хочет прогрессивно двигаться вперед, существуют какие-то неумолимые объективные экономические законы и соответствующие им формы хозяйствования, познанию которых и представлению на обсуждение и принятие мешает раз и навсегда выбранная Октябрьской революцией ориентация и обслуживающая ее идеология, не подвергающаяся абсолютно никаким сомнениям. Интуитивно, наверно, каждый чувствует, что наше общество тяжко страдает от недостатка частного предпринимательства, судорожно бьется в тисках "всесильного" соц.планирования и соц.хозяйствования, и если где-то и добивается успеха, то ценой неимоверных усилий, разбазаривания естественных ресурсов и путем насильственного, с помощью громогласных лозунгов, принуждения своих сограждан к труду "в пользу общества". В настоящее время, возможно, и "наверху" некоторые трезвые политики чувствуют преимущества частного предпринимательства и, хотя и робко, но все-таки начинают, если не активно внедрять, то по крайней мере поговаривать о каких-то его "безвредных" формах. Совсем, наверно, не зря на 60-м году советской власти появилась соответствующая статья даже в Конституции. Поэтому надо всячески пропагандировать ростки новых форм хозяйствования; своими работами, публичными и непубличными, доказывать их преимущества и реальные выгоды, раскрывать механизмы действия; всячески приветствовать дельцов-предпринимателей, отваживающихся, на свой и страх и риск, исправлять ошибки "планового хозяйства", предлагать конкретные меры, приближающие наше "лучезарное" будущее... Кстати, в своей статье Буржуадемов, как мне показалось, весьма недвусмысленно чуть ли не призывает к снабженческим махинациям, бухгалтерским фокусам, фальсификациям отчетов и т.д., обосновывая это необходимостью для перехода к другим, новым формам хозяйствования. В связи с этим у меня возникает вопрос-возражение: а может быть, для ускорения перехода к новым формам надо заниматься не снабженческими махинациями, а как раз наоборот, делать так, как "они" "советуют" и "планируют": пусть будет полный развал, пусть рушится план... - только тогда они, может, спохватятся, что не то делают?!... иначе получается так, что не только все шито-крыто, но еще прилагаются дополнительные усилия ("тайные", не предусмотренные планом), чтоб хоть как-то обеспечить выполнение этого самого злополучного плана, чтоб, не дай бог! не закрыли бы предприятие из-за его нерентабельности и, наконец, тем самым оправдать свое нахождение на руководящем посту... А это все опять же не означает ли, что переход к новым формам отодвигается на задний план, раз и без того "все в порядке".
Но это скорее только вопрос, а не возражение, попытка подойти к проблеме с другого бока, чтобы найти пути и методы, ускоряющие переход к новый формам. Я вполне понимаю и допускаю правоту Буржуадемова в этом вопросе, в том, что "снабженческие махинации" обучают, подготавливают дельцов-предпринимателей и тем самым подрывают систему изнутри. Но почему бы и не допустить возможности подрыва этой системы путем обнажения ее экономического механизма, доказывая на практике ее беспомощность?
И еще у меня есть один вопрос-размышление: не кажется ли, что создается парадоксальное положение, когда существование, например, "левого производства" или спекулянтов в особенности, в известной мере на руку тому самому государству, от "всесильности" которого мы хотим избавиться, ибо: 1) при их наличии люди обычно огонь своих возмущений направляют не на государство, а на спекулянтов, а если на государство, то за то, что оно мало их наказывает и 2) с другой стороны, они в какой-то мере способствуют удовлетворению спроса определенной части населения. Т.е. получается, что государству хорошо и в том, и в другом случае: накажут их - опять же служим идее! (частное предпринимательство - это капитализм, а капитализм - это зло, и к нему возврата нет!), не накажут - заткнем хоть какие-то дыры и прорехи, а заодно и рты! и в крайнем случае будет на кого валить или хотя бы отвлечь внимание от других насущных проблем!
Этот момент, очевидно, следует учитывать и иметь в виду, так же, как и то, что спекуляция сильна, пока живо наше родное соц.государство с вытекающим из его идеологических установок бессилием решать проблемы рационального ведения хозяйства и даже, как заметил один из участников дискуссии, заинтересована в его сохранении в неизменном виде. По всей видимости, когда восторжествует свобода частного предпринимательства, спекуляция отпадет сама собой. Пока же она в условиях беспощадного контроля выполняет роль регулятора производства и рыночного обмена (то, что государство не может и не хочет), как бы доказывая тем самым необходимость перехода к рыночному ведению хозяйства. Переход же к рыночной экономике, несомненно, будет способствовать и развитию элементарных форм демократии, что может явиться в дальнейшем основой для достижения и политических свобод. И вот тут-то надо признать правоту Буржуадемова, настаивающего на положительной оценке частного предпринимательства и с точки зрения морали.
Как видите, проблем и вопросов вокруг темы, поднятой Буржуадемовым, очень много. К сожалению, объем моих знаний и информации не позволяют мне в должной и полной мере раскрыть или осветить поднятую проблему. Но я очень хочу и жду таких работ, статей и размышлений и готова принять участие в их обсуждении.
| предыдущая | оглавление | следующая |
