| предыдущая | оглавление | следующая |
Обращение к редакции
Уважаемая редакция! За последние два года я в третий раз обращаюсь к вам с обсуждением основных трудностей развития страны. На статью "Экономика 1990г: что нас ждет и есть ли выход? " (конец 1979г.) Вы ответили резко отрицательным отзывом. Его я получил много позже, после выхода из тюрьмы и условного осуждения по ст.190-1 УК РСФСР, в том числе и за составление сборников "В защиту экономических свобод" (под псевдонимом К.Буржуадемов), в которых обсуждались те же самые вопросы социально-экономического развития нашего общества (возможно, не всегда в достаточно удачной и корректной форме). На письмо в феврале 1981г. с анализом некоторых предложений предсъездовской дискуссии вы ответили благодарностью и трафаретным сообщением, что мои предложения будут направлены для изучения "компетентными органами". Но, думаю, как и в первом случае, они были проигнорированы. Что еще хуже – я уверен, что и это, третье мое обращение, также останется без существенного отклика от Вас и руководства страны, которое только и может, если не решить, то поставить для решения затрагиваемые мною вопросы. И все же я сделаю эту третью попытку.
Первое письмо было результатом осознания грозящего стране социально-экономического кризиса (типа Польского, но с худшими итогами), и я просто "не мог молчать"- так кричат просто от вида опасности. Второе письмо было вызвано осознанием бесполезности во многом ведшейся в вашей газете предсъездовской дискуссии о путях "совершенствования хозяйственного механизма" – все предложения, при всей их искренности, на мой взгляд, не обладали достаточной полнотой, ясностью и решительностью, которые только и могут обеспечить начало и успешное проведение преобразования, устранить грозящие всем опасности.
В течение 1981 года я очень внимательно следил за экономическими материалами "Правды" и "Литературной газеты". Эти материалы (в т.ч. итоги развития страны, подведенные на ноябрьском пленуме ЦК и Верховном Совете) убеждают, что реального улучшения не наступило, мы просто еще на один год приблизились к кризису. Но зато меняется тон газетных публикаций, чем дальше, тем более откровенных, проблемных статей, откровенного поиска. Чем дальше, тем становится очевиднее, что все в стране, от верхов, от Л.И.Брежнева, до рабочего мучаются экономическими проблемами, видят, что решение их "не идет", но что без решения их страна не выживет. Все недовольны, но никто не видит общеприемлемого выхода. Само такое положение является проявлением общенационального тупика, выходом из которого может стать только проведение конструктивной дискуссии с привлечением всех конструктивных предложений, не исключая самых непривычных и внешне даже неприемлемых от "инакомыслящих". На неожиданных путях скорее может быть найден выход. Думаю, что я со своими буржуазно-коммунистическими убеждениями мог бы оказаться полезным в такой дискуссии. Ниже я попытаюсь показать, что мои предложения могут стать основой для решения создавшихся в обществе социально-экономических трудностей, для увязывания выдвигаемых в газетах предложений, базой здорового развития страны. За прошедший год только в двух газетах я прочитал множество предложений весьма уважаемых людей, но, взятые отдельно, они либо не способны изменить положение, либо даже способны принести вред, пользу может принести только радикальная реформа, проведенная сверху, но для этого руководство, по моему убеждению, должно существенно скорректировать свои взгляды и стиль управления, т.е. изменения начать с себя.
Сначала я считал, что такой обзор газетных материалов с анализом тенденций развития мне следует делать ежегодно, но сейчас понял, что это превышает мои силы, а, кроме того, достаточно сделать такой анализ хотя бы раз. Не надо быть назойливым. А ближайшее будущее вряд ли изменит существенно сегодняшнее положение и правомерность моих выводов. Сейчас мне надо только приложить все усилия, чтобы убедить вас и власти, что выход из надвигающихся трудностей существует и, убежден, в немалой степени с помощью обсуждения и принятия предложений, подобных моим. Я догадываюсь, что, к сожалению, они останутся, наверное, снова без ответа, но мне важно хотя бы сознание: "сделал все, что мог".
В тюрьме я дал обязательство больше не выступать в самиздате, поэтому, не рассчитывая на публикацию, надеюсь, что вы, ознакомившись, найдете возможность довести содержание моего письма до руководства, способного принимать необходимые решения в этой области.
1.Развитие страны в 1981 году.
Как известно, в феврале этого года съезд КПСС поставил задачу роста национального дохода в 1,4 раза, как минимум, что означает ежегодный рост – более 3,42%. Цифра эта весьма умеренная, ниже достигнутой в предыдущей пятилетке (4,4%), что отражает желание руководства составить реально выполнимый план. Но почему 3,4% названы – минимумом роста? – Видимо, потому что с учетом ежегодного роста населения в 0,9%, реальной годовой инфляции в 1,5-3%, военно-дипломатических и пр. осложнений, только такой темп роста позволяет надеяться на некризисное, нормальное развитие страны, без сильного ухудшения реального жизненного уровня людей. 3,4% - это тот минимум, за которым страна станет нищать и деградировать, так я понимаю.
Однако уже в ноябре 1981 года объявлено, что рост национального дохода за этот год составит лишь 3% (3,2 – что точнее), что свидетельствует не только о нарушении планов и директив съезда, но и объявленного минимума, подтверждает мои мрачные ожидания. К сожалению, они подтверждаются, и не только этим.
Съезд в начале года принял решение о преимущественном развитии производства предметов потребления (группы Б) и, соответственно, – об уменьшении доли капитальных вложений для увеличения доли потребления в национальном доходе. Я тогда воспринял это решение как предпочтение интересов сегодняшнего потребления – перед интересами завтрашнего производства (и, соответственно, завтрашнего потребления). Такое решение обычно принимают, чтобы избежать близкой катастрофы в текущем периоде, надеясь, что в будущем как-либо само переменится… Но, не прошло и года, как на ноябрьском пленуме было объявлено, что капвложения сокращаются еще на 30 млрд. рублей, что ряд отраслей народного хозяйства вообще должны заморозить свои новостройки, а все средства пущены на доделку пусковых объектов. Это неожиданно принятое решение о почти тотальном свертывании капитального строительства очевидно показывает нам, что хозяйственный кризис приблизился к нам уже вплотную. И хотя, наверное, он не будет похож на "классический кризис", но результаты будут хуже.
Наиболее важным признаком надвигающегося кризиса, на мой взгляд, является рост дефицитности продуктов потребления, что означает на деле официально отрицаемую у нас инфляцию и соответствующее снижение реального жизненного уровня. Так, по признанию д.э.н. М.Рутгайзера ("Правда", 16.11.1981), с 1965 по 1980 год превышение цен колхозного рынка над государственными ценами выросло в 1,53 раза и продолжает быстро расти. С учетом роста самих государственных цен (главным образом, за счет сдвигов в ассортименте), инфляция гораздо больше…
Этому пытаются противостоять снижением темпов роста заработной платы (не более 2-3% в год), замораживанием расширения жилищного строительства (на уровне прошлой пятилетки), но, видимо, такие меры недостаточны. Нарастание инфляции, особенно в виде роста дефицитности товаров, оборачивается ростом масштабов чернорыночных операций и подрывом всех хозяйственных отношений, делая неизбежными хищения, взятки, спекуляцию, неофициальные обмены и т.д. и т.п. Как известно, запретительные, карательные меры совершенно не способны справиться с болезнями экономическими, а могут только их усугубить. Такие же "экономические мероприятия", как изъятие чернорыночных доходов путем очередного резкого повышения цен и относительное обнищание (вернее, обеднение) нечернорыночных слоев, рост социальной, классовой неоднородности общества, неравенства.
Весьма показательна та настойчивость, с которой съезд и ноябрьский пленум партии настаивал и на решении, прежде всего – продовольственной программы, как будто очень скоро стране совсем нечего будет есть. Это странно, если смотреть только на относительно благополучную статистику роста потребления основных продуктов на душу населения. Но если для столичных жителей нехватка продуктов выглядит лишь абстрактной угрозой, то для жителей провинции – сегодняшними буднями являются пустые полки магазинов. И хотя газеты об этом молчат, но каждый остроту продовольственной проблемы сам знает – от низов до верхов.
В речи 16.11.1981г. Л.И.Брежнев заявил: "Продовольственная программа и в хозяйственном, и в политическом плане является центральной проблемой всей пятилетки… ради конечной цели – обеспечения потребностей страны в продовольствии". Там же было признано, что 1981 год был неурожайным, значит, планы не выполнены, тут же была снята ссылка на "погоду": "Неблагоприятная погода… бывает у нас чуть ли не каждый год" – значит, и планировать надо с учетом этого обстоятельства. (Впрочем, специалисты утверждают, что хорошие умелые хозяева могут так маневрировать и вести дело, что урожаи колеблются от погоды в пределах 10%)… Таким образом, "продовольственная программа" намечена и не выполняется… А каковы выводы? – Заранее скажу – они, на мой взгляд, никак не способны устранить основные причины, обрекающие наше сельское хозяйство на отставание. Даже намерение посвятить вопросам "продовольственной программы" специальный Пленум ЦК, наверное, не оправдает надежд, ибо главная трудность в нашем сельском хозяйстве, как и во всем народном хозяйстве, состоит не в технике и технологии дела, а в том, чтобы дать возможность и условия умелым и трудовым людям свободно и с энтузиазмом делать дело. Т.о., продовольственный вопрос может быть решен не на "продовольственном пленуме", а на Пленуме, который примет решение о радикальной социально-экономической реформе, значительно перекрывающей нынешние эрзацы с "совершенствованием хозяйственного механизма".
К сожалению, у меня нет и, видимо, не может быть готовой программы такого пленума, как и заготовленного проекта решений, но, думаю, что получить об этом представления можно, если внимательно проглядеть мнения ваших и "ЛГ" авторов, начиная хотя бы с той же самой "продовольственной программы".
2.Проблемы и предложения
2.1.Проблемы сельского хозяйства. Симптоматичным, хотя и сдержанным, оказалось выступление в "Правде" 10.10.81г. знаменитого директора ВНИИ зернового хозяйства А.Бараева, спасшего когда-то нашу "целину" созданием почвозащитной системы земледелия (об этом говорит и Л.И.Брежнев в своей "Целине"). А.Бараев задает самый мучительный вопрос: почему низка урожайность наших полей, почему, несмотря на большие успехи науки, хорошо разработанные "системы" и рекомендации, огромное количество техники и капитальных вложений, направляемых в сельское хозяйство, несмотря на практические примеры многих передовых хозяйств постоянно, даже в непогодные условия получающих высокие урожаи зерновых и других культур – большинство хозяйств ведут свои дела плохо, убыточно. Почему такой разнобой: одни хозяйства получают по 44 ц пшеницы с гектара, а соседи и район в целом – до 10 ц? Вот его вывод: "В целом поля наши нередко еще находятся во власти стихии. Виной тому и сам хлебороб, и его партнеры… Никакая система не пойдет, если сеятель мало заинтересован в конечных результатах работы, если принижена его личная ответственность за урожай".
Под "партнерами" А.Бараев понимает не только "Сельхозтехнику", "Агрохимию", "Мелиорацию" и иные, все размножающиеся на селе организации, а и сельхозмашиностроение, предназначенное для снабжения села техникой, но озабоченное лишь собственной "прибылью", а не конечной пользой - "повышения урожая" (приводит пример, как заводская "рационализация" по замене литых высевающих корок – штампованными – принесла некоторый "эффект" заводам, а на полях – колоссальные простои техники и "огромный недобор зерна". Как выяснить личную ответственность не только "сеятеля", но и машиностроителя за конечное – за урожай, А.Бараев не говорит.
С аналогичными упреками по адресу "погони" за эгоистической прибылью выступает председатель колхоза П.Кравченко 26.3.1981г. ("Правда"): "Не перевелись еще бригадиры, специалисты, а то и руководители хозяйств, которые поддаются соблазну сиюминутной выгоды. Стремясь урвать сегодня высокий урожай, всяческие поощрения, они идут на недозволенные приемы: игнорируют систему земледелия, ломают структуру посевов, нарушают севообороты. Такая "стратегия" в конце концов жестоко мстит. За редкими годами удач тянется череда неурожайных лет. Слабеет природная сила земли. И как всякому больному организму, к ней легче пристает разная хворь: сильнее сказывается влияние плохой погоды".
Но легко поддаться моральному негодованию против "специалистов" и руководителей, "поддающихся соблазну выгоды", труднее понять, откуда возникают эти соблазны "урвать сегодня" "всяческие поощрения", которые фактически ломают систему земледелия, портят землю, превращают земледельцев в безответственных временщиков. Но, правду сказать, газеты пишут и об этом. Тот же П.Кравченко отмечает:
1) высокую текучесть кадров ("в 16 хозяйствах нашего района за последние пять лет сменилось 19 главных агрономов…");
2) администрирование ("хотя партия давно осудила методы администрирования, но "стиль" этот до конца не изжит. Из района и области то и дело приходят распоряжения: расширить посевы одних культур, урезать площадь под другими… но мы и 30 га не можем выкроить, чтобы не нарушить севооборотов");
3) расточительность в использовании земли, особенно по вине партнеров и иных – геологов, строителей, дорожников, электриков ("у нас земля бесплатна. Это кое-кого дезориентирует… Надо строителей, геологов, дорожников, связистов поставить в такие жесткие экономические рамки, чтобы им волей-неволей пришлось занимать минимум угодий, да не лучших, а самых малопродуктивных. Экономические меры должны коснуться и руководителей хозяйств»)
Центральным в этом перечне является, конечно, "стиль администрирования", на что указывают и многие другие авторы, постоянно подчеркивая, что "партия его осудила". Но если разобраться, то окажется, что этот "стиль" осужден лишь постановлениями съездов и пленумов, а в жизни проводится самими партийными и министерскими руководителями. Именно реальная система руководства сельским хозяйством сверху и строит для земледельцев соблазны безответственной работы – и не только соблазны, но и в общем случае невозможность самостоятельной работы. Случаи последней оказываются только исключением из правила. Осужденный партией "стиль" оказывается основным стилем с.х.руководства… Это выглядит чудовищной несообразностью, но это – так.
И действительно, о какой самостоятельности, инициативе и ответственности земледельца может идти речь, если он не только не может распорядиться, что сеять (а это необходимо для оптимального хозяйствования в сложных погодных условия), но даже – когда и где это сеять? Председатель колхоза А.Бабенко ("Правда", 4.1.81) пишет:
"Районное управление с.х-ва ежегодно без нашего на то согласия составляет и доводит хозяйству структуру посевных площадей… Такое планирование приводит к тому, что мы вынуждены размещать озимые по стерневым предшественникам… В результате урожайность озимой пшеницы, посеянной по озими, не превышает 20-22 ц на га. Посеянная же по кормовым культурам пшеница дает 42 и больше центнеров… Ежегодно просим управление с.х-ва, руководство района разрешить нам сеять больше кормовых культур. Это выгодно, с одной стороны, для животноводства, которое пока слабо обеспечено кормами, с другой стороны, повышается урожайность поля. Однако каждый раз нам объясняют: структура посевных площадей для колхозов составляется в министерстве сельского хозяйства республики, и мы, мол, ни на один гектар изменить ее не можем".
А.Бабенко однозначно отвечает на вопрос А.Бараева: почему низка урожайность наших полей, кто в этом виноват и кто вызывает безответственность земледельцев: "После такого шаблонного планирования с нас по существу снимается ответственность за урожайность, выполнение заданий по производству хлеба… Снимается эта ответственность и с большого отряда специалистов, которых в колхозе 58 человек… Но, оказывается, и их мало. Каждый раз нам напоминают, что здесь должен работать специалист, и здесь… Но невольно спрашиваю себя: зачем нам столько специалистов, если за нас думают другие, за нас решают вышестоящие сельскохозяйственные инстанции".
Дело доходит до такого абсурда, когда руководители хозяйства с огромным трудом добиваются права дать запланированное количество продукции – но на уменьшенной площади.
"Было у Шподаренко не поле, а картофельный океан - 1100 гектаров, под формулу "чтобы больше получить, надо больше посадить". Он не принял ее. Напасись на такую площадь добрых семян, наскреби столько удобрений, уложись с работами в лучшие сроки. А нет этого – не спрашивай урожай. С ним соглашались. Однако на просьбу сократить картофельное поле ежились. Он клялся и божился, что вал не станет меньше. Но, ох, как трудно дается нам отход от сложившейся практики. Уступали полсотни гектаров. А там опять доказывай. Так шаг за шагом спустился он к нынешним 335 гектарам, трети, даже меньше того океана, которая, напомню, дает больше былого целого, и не на мешок - на эшелон (10 т.т вместо 9 т.т) - В.Белоусов "Картофельная марка" («Правда»,15.2.81).
Встает законный вопрос – зачем нужно руководство, которое только "ежится" и сопротивляется (хотя на словах и соглашается), когда земледелец умоляет разрешить ему повысить урожайность своих полей? Я только обязан еще раз подчеркнуть: такая "осужденная партией" практика является основной, главной практикой сегодняшнего руководства и… главным тормозом к развитию нашего сельского хозяйства, к выполнению "продовольственной программы".
Я знаю, что в ответ могу наткнуться на обвиняющий тон: наши авторы пишут о явлениях администрирования, против которых партия борется, а Вы утверждаете, что они составляют "систему"… Но, к сожалению, именно "систему" я и вижу: да и как иначе можно назвать тот факт, что "структура посевных площадей для колхозов составляется в Минсельхозе"? Неужели деятельность целого Министерства можно объявить "случайностью или исключением"? А каким образом Мин-во может навязывать свою волю не только государственным предприятиям – совхозам, но и политэкономически и юридически самостоятельным колхозам? Т.е. с точки закона заниматься противоправной деятельностью? На деле, конечно, такое возможно только с попустительства или поощрения руководящих партийных инстанций, обладающих в стране наивысшей руководящей силой. Дело именно в их непоследовательности.
Вот что говорит по этому вопросу Л.И.Брежнев 16.11.81г.: "Решающее слово, чем занимать гектар, когда начинать те или иные работы, должно принадлежать самим колхозам и совхозам". Вроде, ясно. Но следующее предложение: "Надо всемерно укреплять и районное звено управления" (а подразумевается, что "высшие звенья управления" само собой должны быть "крепкими") фактически противоречит и отменяет первое – самостоятельность и инициативу колхозов и совхозов. На деле же следует не только оградить колхозы-совхозы от районных и иных "звеньев управления", от их диктата, но даже внутри самих хозяйств дать максимальные права на сроки и роды работ самим земледельцам, безнарядным звеньям.
И это противоречие не единственное. Так, Л.И.Брежнев говорит, что надо создать такие условия, которые стимулировали бы инициативу колхозов и совхозов, их работу на "высокий конечный результат". Но тут же одной из трех главных партийных задач на 1982 год признается: "организованно, без потерь провести зимовку скота и качественно выполнить весь комплекс работ для получения высокого урожая в 1982 году" – которая, конечно же, будет выполняться партийными органами – не через инициативу снизу, а как директиву сверху, командным, административным методом. Эти указания уже переводятся на язык постановлений пленумов ЦК и обкомов и дальше – до уполномоченных райкомов и райсельхозуправлений, которые, конечно же, будут связывать инициативу сельских руководителей…
Я убежден: стиль администрирования будет реально осужден только тогда, когда высшие партийные органы перестанут ставить и добиваться выполнения административных и хозяйственных задач, когда земледельцы получат реальное право не подчиняться любым указаниям, даже сверху (и, прежде всего, сверху), которые пытаются ему диктовать, как, что и когда он должен делать.
Я понимаю, что вышеприведенный вывод односторонен в голом виде, ибо его можно принять, как приглашение к отказу от всякого контроля за хозяйствами и помощи им. Знаю, что такое и невозможно, и не полезно. Всегда необходим и правовой, и нравственный контроль, нужна научная, техническая и финансовая помощь. Но и только. В остальном инициатива земледельцев не должна быть ограничена – при правильной системе экономических отношений с государством, с потребителями, с "партнерами". А для того, чтобы найти такую систему отношений, необходимо, прежде всего, отказаться от диктата в отношении хороших хозяйств, предоставляя максимальный простор для их инициативы и постепенно добиваясь перехода в их число и остальных, ныне недужных хозяйств. Пока же в районах царят совсем иные нравы.
Вот что пишет А.Платошкин в "Правде" 19.3.81г: "Некоторые местные партийные, советские органы в отношении к руководителям проявляют мелочную опеку, приказной тон. За год в иные хозяйства поступают сотни телефонограмм с указаниями, когда и как пахать, сеять, косить, с вызовами на совещания, заседания, где зачастую обязательно присутствие "первого лица". Руководитель начинает строить свою работу по принципу: скажут – сделаю, не поступит указаний – ничего сам не предприму…»
Вот механизатор спрашивает председателя, зачем распахали берега речушек. В пойме ничего не растет, а скот пасти негде. И руководитель, пишет А.Савенков (Тамбовская обл.), ответил: "Район требует увеличения размеров пашни…" Самый тяжелый труд – бесцельный. Можно понять состояние тракториста, которого заставляют класть семена в худую землю, зная, что собирать будет нечего. Н.Другова (Ярославская обл.) наказали за то, что самовольно брал солому с колхозного поля. Вину он признал, «но солому весной сожгли: мешала пахоте…"
Сегодня районное управление не может выполнять своей главной задачи: отыскания и поддержки умелых и инициативных сельских хозяев, земледельцев. Оно не только затрудняет работу хороших руководителей хозяйств, а зачастую невольно "поощряет и воспитывает совсем иной тип – отстающего руководителя, который обычно очень дисциплинирован и послушен, присутствует на всех совещаниях и учебах, исполняет все директивы, но проваливает дело и легко переходит на другое хозяйство. Образ такого председателя описан в статье писателя Ю.Грибова "Брать или давать?" ("Правда", 23.8.81): "Годы идут, а в иных хозяйствах как было два-три "маяка", так и осталось. Три колхоза, надрываясь, огромный возище тянут, а остальные налегке идут. Некоторым председателям и директорам даже нравится ходить в отстающих и убыточных: жалеют их, меньше спрашивают, планы занижают… Шло время, и вместе с ним менялся и облик отстающего сельского руководителя. Сейчас он уже не горбится, в кулачок робко не покашливает, а с утра чисто выбрит, подкатывает к районным и областным учреждениям на "Волге" или "Москвиче", и одно у него заученное слово на языке: дай!
(Вопрос к председателю): "Как, В.Д., прошлый-то год завершили?
- Так, обыкновенно, с убытком… 230 тысяч убытков…
- А живете как?
- Хорошо живем. У людей легковые машины есть, мотоциклов много, телевизоры в каждом доме, ну и вообще…
- На что живете-то?
- Как на что? – удивляется В.Д.– на зарплату, конечно, она у нас гарантированная.
- Но у вас же денег нет?
- А банк? Он нам дает. В долг, конечно. Когда-нибудь вернем…
Колхоз "Россия" расположен удобно, все бригады в одном селе. И людей здесь хватает, и земли вроде приличные, техники достаточно, а дела не идут. До Зорина в Собачкове перебывало с десяток председателей. Один - организатор плохой, второй - к тому же ленив и на руку нечист, третий попивал… А ведь всех утверждали на заседании бюро райкоме партии, каждую кандидатуру обговаривали, согласовывали
Каков же результат такого прямого паразитизма в районном масштабе:
"Район, что называется, перебивается с хлеба на квас, кривые по надоям, настригам, привесам и урожаям искривились до последней отметки. Почти все хозяйства – убыточные. Воспитательная работа ослаблена. Настроение у нестойких людей – куда бы половчее да поскорее убежать…"
Хорошая, благополучная жизнь – при почти полной убыточности?! Это ли не парадокс, это ли не корень всех сельских бед. И ведь не одно хозяйство, а целый район. Но масштабы убыточности-паразитизма много шире. Так, 8.1.1981г. В.Посохин и Е.Соснин в статье "Без ускорения" рассказали о сельском хозяйстве Тульской области: при внешне "твердом руководстве" и огромных средствах – полный упадок. Что же происходит в сельском хозяйстве области?
«В апреле 1978г. состоялся пленум обкома партии, на котором шел откровенный разговор о серьезных просчетах в ведении сельского хозяйства, ставилась задача обеспечить перелом в его развитии…
В 1978г. в каждом хозяйстве, районе, а также по области были утверждены пространные мероприятия по развитию с.х-ва. Прошедшее с тех пор время показывает, что как сами задания, так и их материально-техническое обеспечение были составлены и разверстаны по районам и хозяйствам во многом формально. В результате – невыполнение заданий по ряду позиций…
Широко идет замена сельских руководителей и специалистов. Только за последние пять лет сменилось 164 директора совхоза и 174 председателя колхоза – свыше 80% их общего числа, практически полностью заменены начальники райсельхозуправлений. Причем более трети работников освобождены как "не обеспечившие руководство"… Велика сменяемость специалистов и кадров среднего звена. Так, почти половина управляющих отделениями работает не более 1-3 лет. Волна перемещений не обошла стороной и партийных работников. За последние 6 лет в области заменено более 70 секретарей райкомов и горкомов, что превышает их общее число…
Ряд коммунистов – руководителей колхозов, совхозов с беспокойством говорил о методах администрирования, процветающих при решении хоз.вопросов. Некоторые партийные комитеты подменяют сельхозорганы. Так, Суворовский райком партии решил освободить председателя колхоза им.Суворова Е.Самохина. Но комиссия областного управления с.х-ва нашла такой шаг необоснованным. А начальник райсельхозуправления Степаничев составил на председателя положительную характеристику. Однако в райкоме партии не посчитались с этим. Спустя несколько дней тот же Степаничев вынужден подписать другую характеристику. Вскоре Е.Самохина освобождают от должности. Этот случай не единичен…»
Каковы же результаты? "За годы Х пятилетки тульскому селу выделено свыше миллиарда рублей капитальных вложений – в полтора раза больше против IX пятилетки. Существенно увеличились поставки минеральных удобрений, техники, других ресурсов. Однако отдача полей и ферм должным образом не возросла. Более того, в ряде отраслей позиции утрачены. По сравнению с IX пятилеткой в области уменьшилось, среднегодовое производство зерновых. Урожайность их снизилась. На 13% сократился валовой сбор сахарной свеклы, уменьшилось производство овощей. Из-за серьезного отставания кормовой базы большие трудности сложились в животноводстве: заготовка кормов на условную голову скота за годы пятилетки уменьшилась с 16 до 10 центнеров единиц. Поголовье коров в течение этого периода практически не увеличилось, а продуктивность их снизилась. Особенно сдают позиции совхозы и колхозы Богородицкого, Кимовского и ряда других районов. Ясногорский район, к примеру, по урожайности колосовых откатился на довоенный уровень, собирал лишь около 6 центнеров с гектара…»
Картина нарисована достаточно яркая и, смею думать – весьма типичная, особенно для областей Нечерноземного Центра, многие из которых при огромных капитальных вложениях не обнаруживают почти никакого прироста. На юге страны положение, наверное, лучше, но, имея такие убыточные районы, немудрено, что в стране столь отсталое, оказывается, все сельское хозяйство в среднем, не мудрено, что приходится закупать хлеб и иные продукты зарубежом и срочно разрабатывать национальные продовольственные программы. Но только, кажется мне, что судьбу нынешней продовольственной программы ожидает судьба программы, разработанной когда-то (в 1978г.) в Тульской области – и проваленной… Правда, есть в этом сравнении и существенное различие. Тульский обком на своем пленуме на деле не имеет возможностей ставить и разрешать кардинальные вопросы и затруднения, а Пленум ЦК КПСС – может. Но станет ли?
Самым важным доказательством способностей и доброй воли к переменам служит, на мой взгляд, принятый с 1977 года курс ЦК КПСС на поддержку и развитие личного, приусадебного хозяйства. На это решение повлияли, видимо, и очевидные экономические соображения (обладая мизером угодий, эти хозяйства дают до 30% всей валовой сельскохозяйственной продукции страны, превышая урожайность общественных полей в десятки раз – значит, расширение "приусадебного сектора" сразу может дать большое прибавление продукции…), опыт восточноевропейских соц.стран, особенно Венгрии, доводы и произведения наших писателей и т.д. Печать постоянно помещает статьи в защиту и развитие этого вида сельского хозяйства. Так, например, секретарь Львовского обкома М.Васылив в статье "На приусадебном участке" ("Правда", 10.1.81) рассказывает об успехах политики поддержки приусадебных хозяйств и увязывания с ними колхозных хозяйств – продажей молодняка, поставкой фуража, контрактами на откорм скота и т.д.
"Благодаря такому подходу к делу в Прикарпатье своевременно удалось остановить процесс "выживания" скота из крестьянского сарая. За годы пятилетки количество крупного рогатого скота на приусадебных участках увеличилось…", что позволяет надеяться и на увеличение закупок мяса и молока. Но тут же Васылив пишет и о проблемах, которые обком не может решить сам: - о необходимости увеличения производства механизмов для приусадебных участков, о необходимости права выделять больше земли эффективным приусадебным хозяевам – из расчета на едока (как это было до коллективизации), об изменении порядка расчета с приусадебниками за сданную ими продукцию (чтобы деньги получали сразу, а не всяческими перечислениями) и т.д. Эти предложения показывают, сколько общих рогаток существует на пути развития приусадебных хозяйств. А ведь перечислена лишь небольшая доля их.
Я не хочу, чтобы меня упрекали в упрощенчестве. Я понимаю, что недостаточно только принять решение об изменении курса, чтобы все пошло в нашем хозяйстве, как по маслу. Нет, необходимо при этом и разрешать очень непростые, спутанные, крепко сцепленные друг с другом финансовые, технические, нравственные, социальные проблемы. А без этого любое решение окажется неосуществленным. На мой взгляд, как раз таким и оказался курс ЦК на развитие приусадебного хозяйства – голым решением, которое, наткнувшись на ряд трудностей, было попросту приостановлено на месте. Если в Прикарпатье процесс свертывания приусадебных хозяйств "удалось приостановить", то сказать такое в масштабах страны, видимо, нельзя. И разобраться в причинах неудачи курса 1977 года очень важно и поучительно.
1) Прежде всего, к такому повороту хозяйственной политики ЦК оказались совершенно неподготовленными руководители колхозов и совхозов. Конечно, теперь они реже вслух клянут приусадебников частниками, капиталистическими пережитками, обузой, помехой колхозу-совхозу и т.п. Но, чтобы на деле осуществить решение 1977г. и добиться роста приусадебных хозяйств, нужно было бы, чтобы колхозы-совхозы не только "терпели и не притесняли" приусадебные хозяйства, но сами шли им навстречу, обеспечивали их средствами, кормами – обслуживали их. Только тогда люди поверят в изменение реального стиля хозяйствования и изменят свои пессимистические оценки работы на приусадебном участке.
Вот как оценивает это обстоятельство писатель Иван Васильев ("ЛГ", 22.7.81): "Уж, кажется, партия и правительство достаточно ясно высказали свою точку зрения на сей счет: личный сектор нам полезен и необходим, без него ни государство, ни деревня прожить не могут. Но у некоторых руководителей колхозов и совхозов курс прежний: упорное, непродуманное, необоснованное гонение на личный сектор. Они, например, по-прежнему заставляют колхозных ветеранов косить за процент, хотя есть постановление, позволяющее постоянно предоставлять сенокосные участки дворам, которые держат скот. На этом курсе выросли многие руководители хозяйств, особенно молодые. Для них личное приусадебное хозяйство колхозника или рабочего – помеха общественному. И сейчас предстоит им очень серьезный психологический перенастрой. Вопрос о личном секторе – не только хозяйственный. Это моральный, политический вопрос. За ним немало всяких драм кроется".
Хочу только подчеркнуть: дело не только в психологии руководителей. Если сегодня их большинство настроены на подчинение целям "системы администрирования", а не конечным высоким результатам (максимуму продуктов у населения), то и связи с личными хозяйствами им неудобны, не нужны, потому что приусадебники-то точно ориентированы на конечный результат, и если колхоз-совхоз не проявит доброй воли к тому же, то они сразу перестроятся или на личное потребление, или на снабжение рынка, или вообще прекратят работу ("изживут скот со двора", "вырубят сады", как при Сталине и т.д.) – как это сейчас в основном и происходит. Чтобы наладить сотрудничество с "усадьбами", с настоящими хозяевами, руководителям колхозов и совхозов надо самим стать настоящими хозяевами, а для этого – надо освободиться от "системы администрирования". Значит, курс 1977г. станет успешным только при реформировании всего сельского хозяйства.
2. Длительная кампания в печати за разработку и широкое производство приспособлений и техники для ведения приусадебных хозяйств также остается безрезультатной в течение многих лет. Так, Д.Новоплянский в статье "О траве некошеной" ("Правда", 4.5.81) рассказывает, с какими проволочками – десятилетиями – осваивает промышленность выпуск даже такой простой техники, как ручные косилки, крайне необходимые на усадьбах:
"Почему же на предприятиях разных министерств, словно сговорившись, медлят с выпуском машины, чуть ли не самой простой и дешевой? А вот по этой же причине - слишком дешево она стоит, и удельный вес ее в общем объеме продукции составляет доли процентов. Эта "пешеходная" малютка не сулит ни высоких прибылей, ни славы, одни хлопоты. Подобного рода продукция погоды в объединении не делает, и, если имеется подходящий повод, выпуск охотно откладывается на полгода, на год. Словом, в мини-технике здесь мини-заинтересованность. А это родная сестра мини-ответственности… К выпуску мини-техники сейчас причастны разные министерства и ведомства, причем всюду работники убеждены, что вовсе не они виноваты в задержках, проволочках. Виновных нет. И годы проходят, прежде чем хороший образец малогабаритной машины или садового инструмента пойдет в массовое производство, поступит в сельмаг".
Можно ли усовестить руководителей промышленности газетной статьей, когда – им невыгодно работать на приусадебников? – Смешно. Можно ли заставить – через Госплан или даже ЦК? – Наверное, можно, но вряд ли что хорошее получится. Уж очень много мелочей, причем часто мешающих, нужны частникам, не уследишь за всем, не проконтролируешь… и выходит, что без экономической реформы промышленности невозможно наладить устойчивое и качественное техническое обслуживание и здоровое развитие "усадеб". А не будет этого, хозяева усадеб или не будут ничего делать, или будут обходиться своими самоделками из ворованных материалов (потому что иных нет), или соблазнять колхозных-совхозных механизаторов и т.д. – т.е. разлаживать общественное хозяйство… Значит, для выполнения курса 1977 года необходима экономическая реформа и в промышленности.
3) Однако, существует для курса 1977 года и еще более существенное препятствие, напрямую блокирующее заинтересованность жителей села в работе на своем участке. Его можно назвать финансовым, а заключается оно в быстром росте гарантированной зарплаты сельских жителей, работающих (вернее, служащих в общественных хозяйствах и учреждениях). Парадоксальным образом, но именно рост сельского благосостояния сейчас – главное препятствие для роста приусадебного хозяйства. В эту же сторону действует и рост образования и культуры на селе, легкости дорожной связи с городом, торгового обслуживания села и т.д., т.е. всего, что сближает село с городом.
Внешне это обстоятельство проявляется в резком изменении привычек сельчан: если старики привыкли кормиться со своего участка, потому что получали в колхозе гроши, да и те было трудно потратить не в городе, то сегодняшняя молодежь, получая в колхозе приличные деньги, привыкла кормиться с магазина, а послерабочее время тратить на культурные развлечения. Получается: чем лучше село живет, тем хуже и меньше люди работают. Поистине, тупиковая ситуация. Ведь нельзя же повернуть развитие вспять, разрушить дороги к городу, отнять зарплату у механизаторов и т.д. Выходом может стать, с одной стороны, перестройка общественных хозяйств, чтобы не было среди них убыточных, паразитирующих, платящим своим работникам легкие деньги не за урожаи, а за "операции", развращающие их, а с другой стороны – работающим на приусадебных участках надо давать такие возможности, чтобы они могли получить за свой труд – полной сторицей – и материальной, и моральной. Снятие всяких неоправданных ограничений с "усадеб" и ликвидация бездельного, ненужного труда в общ.хозяйствах – только это может вывести наше село из этого тупика.
"Никогда еще наша деревня – даже наша, нечерноземная, не жила в таком достатке, как сейчас. Почему же от пожилых колхозников то и слышишь: "Живем богато, а невесело как-то"? Механизаторы зарабатывают больше городского рабочего. Почему же иные уезжают в города, некоторые пьют, как говорится, "по-черному"? Наверное, для счастья человеку мало "Жигулей" и тысяч на сберкнижке. Ему надо быть подлинным хозяином на своем участке производства: думать, планировать, рисковать, маневрировать, в общем, играть с природой в шахматы, а не в поддавки". (И.Шихов "Как важно быть хозяином" - "ЛГ", 21.10.81)
4) Полностью согласен с И.Васильевым: "Вопрос о личном секторе – не только хозяйственный, но и моральный, политический вопрос". Только я склонен трактовать эту сторону вопроса, как морально-политический тупик. Конечно, можно постановлением ЦК провозгласить приусадебное хозяйство полезным для социалистического общества (кстати, почему-то именно постановление 1977 года – неопубликовано, проведено скрыто – уже в этом проявляется половинчатость, нерешительность, обреченность на неуспех), но это совсем не значит, что вся партия и общество вдруг проникнется симпатией к недавним "частнособственническим пережиткам", перейдут от практики ограничения, нравственного третирования и запрещения – к покровительству, поощрению и восхвалению. Немудрено, что и сегодня печать продолжает публиковать призывы типа следующих:
"Местные Советы"- предлагают И.Шубина из Ставрополья и москвич И.Тарасов -"должны строже контролировать, что выращивает человек на участке, который он получил от государства. Нельзя допустить, чтобы продукция этих садов и огородов служила средством наживы, спекуляции"- ("Правда"-28.8.).
Или выступления Д.Новоплянского ("Правда", 15.3 и 3.8.81) сначала против приусадебного пушноводства, а затем и против выращивания лука-севка и иных продуктов, идущих главным образом на рынок: «Читатели резонно спрашивают, можно ли считвть хозяйство личным, подсобным, если полученное здесь идёт, главным образом, на рынок и становится источником наживы. В письмах – примеры. Вот несколько характерных. Сын колхозного ветерана, агроном, покинул бригаду, обзавелся парниками и поставляет на рынки двух городов центнеры ранних овощей. Механик совхоза в Приморском крае на 42-м году жизни подался в сторожа, чтобы больше времени уделять личной пасеке – у него не 4-6 ульев, а 45. Молодая преподавательница в Новосиб.области бросила училище и разводит голубых песцов – шкурки дают баснословную прибыль. Какое же это личное подсобное хозяйство?… Чтобы убедиться в частнопредпринимательском характере такого звероводства, достаточно проанализировать его кормовую базу… Борьба против психологии эгоизма, мещанства и накопительства – в интересах наших людей. Об этом убедительно говорят читательские отклики".
Последними словами, как выводом, кончаются статьи Новоплянского. И выходит, что "Правда" выражает согласие с теми "читателями", которые требуют борьбы с "наживой" и "работой на рынок", как с частнопредпринимательской деятельностью и спекуляцией (являющихся по нашему УК уголовными преступлениями). О какой же тогда поддержке и развитии личного хозяйства может идти речь, если любой эффективно работающий хозяин может в любой момент быть переквалифицирован в "презренного и чуждого" буржуя-отступника? Зачем же тогда рисковать своим трудом, репутацией, самой жизнью? Как говорится: "ищи дураков в другом месте".
Усиливающаяся кампания в печати против "накопительства и наживы" работающих на приусадебных участках – пожалуй, главный тупик делающий невозможным курс 1977 года, ибо он отражает, как сопротивление ему, многих руководителей, так, что еще важнее, половинчатость его сторонников и защитников. Вот тот же Новоплянский, видимо, убежден, что стоит на партийных позициях и проводит в жизнь решение 1977 года, а на деле его статьи в "Правде" способны отвадить от хозяйства любого осмотрительного человека. Еще более яркий пример – известный писатель Ф.Абрамов, много сделавший для деревни, тем не менее, столь неодобрительно обрисовывает единственного героя в своей повести, который не думает уезжать из деревни– шофера Геху-маза за "накопительство" (он и "белокаменный" дом отгрохал,… и сад, и пасеку…), что даже литературный критик ("Правда",11. 7.) П.Ульянов делает ему замечание: "Так, может, не стоит изображать этаких Гех и ему подобных, которые крепко держатся на земле, как накопителей, и вообще героев резко отрицательных? Может, стоит на них взглянуть более диалектически? Как то, кстати, и предлагает сегодня партия, отнюдь не выступающая против того, чтобы современный сельский житель имел и дом хороший, и живность разную, и приусадебный участок с добрым прибытком".
Весьма справедливое замечание, ибо если даже такие люди, как Ф.Абрамов, будут, с одной стороны, ратовать за самостоятельность земледельцев, а, с другой стороны, охаивать, как только они ее начнут проявлять в не совсем интеллигентских формах, то хорошего нам ждать нечего, из нравственного тупика в этом вопросе не выбраться.
И вот писатель Г. Горбовский ("ЛГ", 18.11.81) с восторгом описывает встречу с трактористом, который порвал со своим личным пушным хозяйством (а заодно и с женой) и перешел на гораздо более легкую и беззаботную работу - "колхозным трактористом" "без натуги-принуждения", "на тракторе задорно, с открытым сердцем скакать"… Правда, в этом случае другой писатель Лев Аннинский ("ЛГ", 23.12.81) очень резонно подметил: "Проговорился гордый человек! Заботы не хочет, хочет скакать". В глубокой статье "Мы все хорошие" Аннинский связал распространенное в обществе отвращение к "наживе", ненависть к "зашибающим деньгу", "бессеребренничество" и тягу якобы к "высоким духовным интересам" – с паразитизмом и бездельем, а отсюда и с низкой эффективностью труда, и нехваткой продуктов и очередями в магазинах:
"Уверен, что в том самом "среднем человеке", который сегодня предпочитает сбегать за угол и выстоять очередь за пакетом порошкового молока, чем вставать к корове в пять утра, - в нем, в конце концов, весь строй ценностей переменится…
Как человек, всю жизнь со словами связанный, рискну утверждать, что от слов тоже кое-что зависит. Если стереть презрительную окраску с одних слов и согнать розовый туман с других. Пока человек гордо говорит - "я бессеребренник", ему и впрямь не просто понять, отчего он должен балдеть в очередях". Пусть он скажет – я не хочу вкалывать – хочу мечтать. Тогда одно с другим и свяжется…"
Рядом со статьей Аннинского, на той же стр. "ЛГ" экономист Г.Лисичкин подтверждает: "Надо сказать, что такого рода ориентация обернулась следующими фактами: по данным ЦСУ СССР, в личном пользовании у населения на 1.1.1967г. было 29,2 млн. голов крупного рогатого скота, в 1980г. – 23,1, в том числе коров, соответственно, 17,1 и 13,2. Поголовье свиней сократилось с 16,5 млн. голов до 14,8, овец стало меньше на три миллиона голов…"
Нет, с этим общественным настроением и положением не справишься одним решением и постановлением – здесь нужна радикальная не только экономическая, но и нравственная реформа, переоценка принятых до сих пор ценностей!! И уж, во всяком случае, должно быть изжито отношение к трудящимся на усадьбах, как к антиобщественным и подозрительным элементам. Должно быть изжито негативное отношение ко всем производительным, эффективно работающим людям, даже если они по старым меркам относились к частникам, буржуям и т.п. Ибо за последние десятилетия столь много несправедливостей вылилось и обрушилось на так называемых "частников", что нужна полная, ясная и бесповоротная их реабилитация, даже с подчеркиванием их заслуг для исправления несправедливостей. Только тогда можно будет надеяться, что люди – не единицами, а массами захотят работать – много и эффективно – как хозяева (т.е. даже больше, чем "как у капиталиста"). Только тогда успех проведения курса 1977 г. действительно, будет обеспечен.
Все вышесказанное совсем не означает, что развитие приусадебных участков, т.е. личного (на мой взгляд, сливающегося с "частным") хозяйства – является основным. Нет, главное заключается в преобразовании колхозов и совхозов. И, прежде всего, в повсеместном и действительном переходе на работу хозрасчетными безнарядными звеньями.
1) Думаю, что любой, кто следит за печатью, знает, что предложение перевода колхозов-совхозов на безнарядную работу является основным. Без преувеличения его можно назвать сегодня общенациональным пожеланием. И с ним солидарны официальные решения ЦК и речи высших руководителей. Но, оказывается, что это предложение, с которым внешне все согласны – не проводится в жизнь уже многие годы, топчется на месте его осуществление, порождая у конструктивных людей душевную сумятицу и сильное недовольство. Сейчас оно выражается уже открыто, хотя пока еще в лояльных формах. Но разве может такой разлад длиться вечно?
Я приведу в пример лишь двух уже упомянутых писателей. На вопрос корреспондента: "Среди проблем Нечерноземья, которые вы поднимаете, какая кажется Вам самой сложной и больной?" И.Васильев отвечает: " Равнодушие! Безразличие многих земледельцев к земле, к урожаю, к конечному результату труда. Причем не только руководителей, но и рядовых трактористов, доярок. Вместо того чтобы карман всех, причастных к сельскому хозяйству, напрямую связать с урожаем, колхозника от урожая отвязали. Платят ему за операции… Скажу прямо: мы, публицисты-нечерноземники, недовольны работой ведомств, формирующих материальные интересы сельских тружеников. Плохо и медленно они решают эту проблему. Но и то, должен сказать, что давным-давно опробованные формы оплаты труда колхозы и совхозы осваивают вяло. Безнарядные звенья, например. Они воссоединяют крестьянина с землей, с урожаем. Почему же их так мало?
Безразличие связано еще и с тем, что деревня наша обескровлена. Людей мало. Приходится дорожить каждым, иногда даже нянчиться, прощать грехи, баловать незаработанным рублем. Это одно из дальних последствий длительного отставания нашего края.
Не мелочная опека и не поблажки нужны земледельцу, впрочем, и всякому работнику, а максимальное уважение и максимальная требовательность, полная свобода действий и жесткая, материальная ответственность за их конечный результат. Только тогда это даст стране максимум продовольствия, а человеку – ощущение полнокровной, радостной жизни подлинного хозяина на земле".
В этих словах – ясная и последовательная программа, которую я полностью разделяю. Ради выполнения ее и пишу это письмо.
А вот что экономист И.Шихов говорит о переменах в селе: "С одной стороны, замечательная техника, цветущие села, достаток, какие мой родной колхоз в Удмуртии – слабый, полуголодный колхоз послевоенных лет – и в прекрасном сне не увидел бы.
С другой стороны – факты такого равнодушия, такого циничного отношения к своему труду, которые в нашем колхозе тех лет были просто немыслимы. Вот поле, будто специально засеяно осотом: эта сиреневая чума чуть не в рост человека. Оказывается, пары здесь начисто выведены из севооборота. Без них как от сорняков избавиться? Другое поле. Изреженный посев – раза в три ниже нормы. Местный житель рассказывает: весной механизаторы припрятали в кустах семена и бойко торговали пшеницей: мешок – поллитра. Идет осенний сев. Сеют неочищенными семенами. Очистить, видите ли, не успели, а занимать последнее место в районной сводке не хочется. Молодой агроном, выпускник Тимирязевки, прекращает сев. Директор отстраняет его от работы и в наказание посылает перебирать семена для контр.-семенной лаборатории. Парень подает заявление об уходе, и т.д. и т.п.
Но бессмысленно сводить проблему к упрекам: "Где же ваша совесть?", как это делает Ф.Абрамов в "Правде" 1979г., не в морали, по-моему, надо искать причины, а в экономике, в производственных отношениях, в организации и оплате труда. Обезличка земли – вот, на мой взгляд, главная беда современного сельского хозяйства…»
Уже почти 20 лет существуют в стране безнарядные звенья. Всем известны коллективы В.Первицкого, А.Череповой, братьев Чистяковых. Сотни раз проверен на практике этот надежный путь к повышению урожаев и духовному подъему сельских тружеников. Но много ли безнарядных звеньев в Нечерноземье? Раз-два и обчелся. Начнешь спрашивать председателей и директоров: почему так? Кто или что мешает вам внедрять эту прогрессивную форму организации труда? Один скажет: звенья, мол, с закрепленного поля не сгонишь, а мне надо маневрировать людьми и техникой. Но если всю землю, всю технику закрепить за звеньями, может, и не надо будет их гонять с места на место? Другой сошлется на механизаторов: они привыкли зарабатывать "от колеса". Но ведь когда-то и отвыкать надо. Может быть, тут обыкновенная косность? Руководители многих хозяйств явно собираются сохранить статус-кво в этом вопросе, хотя оно дорого обошлось нам в прошедшей пятилетке. А с кадрами в будущем еще труднее станет…
Итак, основное, что может дать стране максимум продовольствия, а человеку – настоящую жизнь и радость, как единодушно утверждают писатель и экономист – это безнарядные звенья, а их основные противники, противники "радости и максимума продовольствия" – есть "руководители многих хозяйств" и "ведомства, формирующие материальные интересы". Без устранения причин сопротивления "руководителей" и "ведомств" не будет у людей – радости, а у страны – продовольствия!!!
Сразу же отмечу: в самом определении - "безнарядные звенья", основной упор надо сделать на безнарядность, т.е. на самостоятельность, на работу без мелочного, пооперационного руководства и планирования. Слово "безнарядность" фактически отрицает административное руководство и, понятно, что такие руководители ему сопротивляются.
Слово же "звено" не имеет здесь принципиального значения. На деле безнарядными можно и необходимо делать и более крупные подразделения: бригаду, отделение, совхоз-колхоз или объединение, а с другой стороны – и более мелкие, вплоть до отдельных земледельцев. Ведь во многих случаях земледельцу лучше всего работать одному.
Это, например, поняли и оценили в Азербайджане, где во многих районах виноградарные, табачные и иные хозяйства перешли на систему "индивидуальных подрядов", закрепляя гектары плантаций за конкретными рабочими, которых называют "погектарщиками". (Эмиль Агаев "Персональный гектар" в "ЛГ" …):
"Колхозник или рабочий совхоза на определенных условиях подряжается обеспечить урожаи той или иной культуры на определенном участке плантации. Табака, винограда, чая, картошки… Работая вместе с трактористом, производящим пахоту, культивацию и т.д., "гектарщик" следит в оба. Тут мелко не вспашешь – немедленно уличит, побегут за бригадиром, за председателем, за самим чертом. И поливальщик ночью уже не поспит, пустит воду…
В бригаде №4 половина отведенных виноградников – за "гектарщиками". Урожайность у них 126 центнеров. А что на "общей площади", которая тут же, рядом? 63 центнера, вдвое меньше.
…Не только в Азербайджане, но и в Грузии я встречал противников этого новшества: "Видите ли, такая организация труда мешает технике. И вообще, что-то здесь эдакое. Каждый за себя…"
Нетрудно видеть, что "безнарядная" или "подрядная погектарщина" практически совпадает с эффективным приусадебным хозяйством, включенным в общественное хозяйство. Поэтому все проблемы, нерешенность которых мешает подъему приусадебных хозяйств (как они были рассмотрены выше), относятся и к "безнарядным" формам работы. Главное среди них – система администрирования, в поддержании которой виноваты все сегодняшние руководители, от низовых до самых высших (не исключая Л.И.Брежнева). Чтобы внедрить безнарядные звенья, надо прежде всего самим перестать командовать, вынуждая руководителей хозяйств "маневрировать людьми и техникой" ради указания из центра. В этом главная проблема, которую прежде всего нужно решить для подъема всех видов хозяйств – приусадебных, и общественных, погектарных и звеньевых. Это условие необходимо даже для такой экзотической формы, как сельские подсобные хозяйства (цеха) заводов, которые уже перестали надеяться на подъем колхозов-совхозов, для прокорма своих работников заводят натуральные хозяйства, а также и для их расширенной формы - "шефства". Вот что говорит директор "Полиграфмаша" Масленников: "Первое – никаких разнарядок. Закрепить хозяйства за заводами раз и навсегда. Заключить договоры и пусть никто не командует, сколько людей посылать. Сами с селянами договоримся, третий тут лишний. Второе - мы должны быть прямо заинтересованы в урожае. А потому совхозу – твердый план на 5 лет, а нам в заводские столовые – всю сверхплановую продукцию!" Примерно такие же мысли я слышал о многих производственников в разных областях Нечерноземья. Скорее бы провести их в жизнь!… " (А.Никитин "Подсобное или подшефное?" - "ЛГ", 21.10.81)
2) Но препятствие это не единственное. Огромную роль, и большей частью отрицательную, в долговременном плане играет рост на селе "партнеров" – организаций, обслуживающих хозяйства специализированными работами. Когда-то, после ликвидации МТС, на их базе как бы временно осталась только "Сельхозтехника" для ремонта. Но неожиданно эта организация усилилась, а вслед за ней на село пришли подразделения "Росмелиорации", потом "Агрохимии", затем всяческие районные организации обслуживания, конторы и т.д., куда с удовольствием переходят земледельцы – на легкую не работу, а службу. Вот что пишет бригадир совхоза И.Зуев ("Село и его партнеры" - "Правда", 24.12.81): "Сегодня порядок зависит не только от нас, но и от организаций, обслуживающих село, так называемых партнеров. Казалось бы, общим делом занимаемся, на одной земле. Но зачастую, как в той басне про лебедя, рака и щуку. Каждый в свою сторону тянет. Мы о чем печемся? Чтобы побольше хлеба вырастить, молока надоить. И, конечно же, с меньшими затратами. А они? Зачастую, чтобы побольше куш с хозяйств сорвать. Потому что главная их задача – выполнить план услуг в рублях. Отремонтируют трактор, он порой за ворота мастерской своим ходом выйти не может. Осушат луг так, что и трава на нем не растет. Поставят коровник, а о том, можно ли там внедрить современную механизацию, и не подумают. Зато деньги берут аккуратно. Крепнут наши партнеры, а хозяйства многие в долгах, как в шелках. Доколе такое будет продолжаться? Десять лет назад совхоз наш, худо-бедно, получал двести тысяч рублей прибыли. Теперь – до полумиллиона рублей убытка. Ясно, и наши тут упущения. Но главное, стоимость разного рода услуг возросла. А еще больше – потери продукции от неувязок с партнерами…
Без наладчиков машин не обойтись… Приезжают по вызову. А может, и не следовало создавать на стороне мощную базу? Ведь все равно мы своих мастеров держать вынуждены. Поломалось что-то в коровнике – не станешь ждать, пока из райцентра тот самый "механизатор" в новом качестве приедет… Укрепляются в районном и областном центрах службы Госкомсельхозтехники. По ее стопам наращивает вдали от поля базу "Союзсельхозхимия". Будто и впрямь хлеб на асфальте растет. Ни та, ни другая не несут ответственности за урожай. Химики произвестковали вот двести гектаров пашни. Работу вроде выполнили, а заметной отдачи от нее мы не получили. Но подрядчику ведь все равно… Деньги, и немалые, он взял у совхоза сполна. Почти так же ведут себя и остальные партнеры. Заготовители, переработчики тоже стремятся создавать свою базу подальше от поля, норовят подправить свое благополучие за наш счет. Приемка льна, молока, мяса ведется таким образом, что у них прибыль, а у хозяйств – убытки…"
Примерно о том же, практически о грабеже хозяйств партнерами-монополистами при попустительстве райкома, рассказывает Д.Новоплянский в статье "Сеанс, которого не было" ("Правда", 26.8.81), раскрывает о причинах, по которым колхозы мирятся с грабежом:
"Вот история с фильмами… Скажем, состоялось в селе 4 сеанса, а в рапортичке проставили 14 и взыскивали с хозяйства лишних 450 р. Колхозы тщетно просили вернуть деньги… ведь (благодаря этому) план кинообслуживания выполнен… Сельхозтехника … зафиксировала 41 случай фиктивного ремонта… Да и не рискованно ли продолжать конфликт с райсельхозтехникой? Тысячу, допустим, вернешь, а сколько потом можно прогадать, испортив отношения с теми, кто поставляет запасные части?… Взыскивают с хозяйств лихо, прямо-таки молниеносно, если не обнаружится обман, могут годами не возвращать присвоенной суммы. Истца берут измором… и вот берут с колхоза за киносеансы, которых не было, за ремонты, которых не производили, за лес, который не поставляли…"
Но откуда, как ни сверху, получено разрешение на создание этих монополистических, паразитирующих организаций? На деле они и созданы для удобства "лучшего управления сверху" программами то мелиорации, то химизации, то механизации и т.д. и т.п. Но, будучи созданы для хороших вроде целей, сами они, пользуясь своей отдельностью, независимостью от колхозов-совхозов (хоть формально хозяйства оплачивают их работы, но ведь они не имеют права отказаться от запланированных сверху "услуг"), доводят первоначальные свои цели до абсурда и паразитизма. Значит, исправить положение можно, только переориентировав цели партнеров с выполнения ими абстрактных программ из центра – на реальное обслуживание и подчинение колхозам и совхозам – не ведомственное подчинение, а экономическое. Последнее станет возможным, если хозяйства получат право понижать (или повышать) оплату в зависимости от качества и сроков работы, искать других партнеров на стороне и т.д. Уверяю Вас – поведение "партнеров" изменится тогда кардинально. Но при этом – ни ЦК, ни райком не смогут требовать выполнения "объемов орошения" или "тонн внесенных удобрений" или "рапорта об окончании сева"… Согласны ли ЦК-райкомы принести такую жертву ради "максимума продовольствия и радости людям"?
Конечно, партнеры, если они добросовестно работают, тоже имеют свои проблемы и трудности. Так, М.Хлебников, управляющий трестом из "Мосмелиорации" жалуется на халтурность своих проектировщиков, которые заинтересованы лишь в росте "вала" своих проектов (т.е. сделать их подороже), на строителей и даже на самих руководителей колхозов и совхозов, когда они сопротивляются проведению мелиоративных работ и тем самым их только затягивают… ("Правда", 25.4.81)
Профессор Р.Хабатов ("Правда»,1.10.81), рассматривая проблемы обеспечения сельских хозяйств совершенной техникой, жалуется на нереальные заявки от них на машины (раза в три превышающие мощности заводов), что "дезориентирует плановые органы и ведет к неоправданным затратам", а также что "земледельцы с опаской смотрят на "модернизацию техники, потому что обычно она ведет к удорожанию…" Но последнее является просто следствием несамостоятельности колхозов-совхозов, отсутствия у них прав на установление цен на закупаемые машины, на использование собственных денег и т.д. Значит, если будет проведена действительная реформа, то выиграют в порядке и радости и партнеры, и поставщики сельского хозяйства.
Однако, как мне кажется, в руководящих кругах до сих пор преобладает убеждение, что решать эти проблемы требуется на путях "укрепления руководства", создания новых управляемых систем и объединений. Так, первые секретари ЦК Компартии Эстонии К.Вайно и Латвии А.Боос – хотя и отметили полезность распространения подрядных бригад или безнарядных звеньев, но главное внимание уделили рассказу о полезности территориальных агрообъединений в своих республиках ("Правда", 7.6.81 и "ЛГ", 1.1.82). Их можно понять: когда обладаешь большой административной властью в республике, то такие "объединения" дают возможность на местном уровне разрешать многие вопросы взаимоувязывания разных производств. Но как принцип этот путь уже был опробован страной в эпоху совнархозов – и отвергнут, ибо вместо экономической реформы, вместо замены администрирования экономическим (рыночным) регулированием создание территориальных объединений только заменяет беспорядок на территориальном уровне – беспорядком на уровне страны.
Но это же возражение полностью относится к новым объединениям, создаваемым из центра. Пожалуй, создание министерства плодоовощного хозяйства СССР кажется самым оправданным среди остальных – как потому, что оно будет заниматься поставкой потребителям конечной продукции (а не только выполнением условных директив), так и потому, что существуют очень тесные взаимосвязи между овощными хозяйствами, хранилищами, перерабатывающими заводами и магазинами. Первый секретарь Чечено-Ингушетии А.Власов в статье "Эффект объединения" ("Правда", 9.6.81) рассказывает, какие несообразности были преодолены созданием у них "Консервплодоовощ":
"Разная ведомственная подчиненность совхозов, заводов и овощных магазинов не позволяла добиться пропорционального развития единого производственного организма. Возникшая диспропорция – мощности по заготовке, хранению, переработке и реализации продукции заметно отставали – не особенно беспокоила представителей торговли и пищевиков. Они не проигрывали. Наоборот. Ссылаясь на перегрузку, в горячие дни страды могли отправлять машины со скоропортящимися овощами обратно. Часть ценной продукции, и немалая, шла на корм скоту, пропадала. При такой ситуации земледельцы вынуждены были порой продавать перерабатывающим и торговым предприятиям даже высококачественные овощи как нестандартные, по самым низким ценам. (Типично монопольная ситуация! – В.С.) Справедливости ради следует сказать, что и работники с.х-ва не особенно учитывали интересы переработчиков и торговли. Они старались выращивать в основном овощи, дающие наибольший вал, что вело к нарушению ассортимента и сроков поставки. Словом, у представителей каждого ведомства были свои интересы, вызванные их организационно-экономической обособленностью…"
А.Власов считает, что "жизнь показала высокую эффективность объединения", ссылаясь на рост сбора овощей в тоннах и переработки в миллионах условных банок, но я убежден, что успехи эти весьма относительны и локальны. Сам же Власов перечисляет многие трудности – все союзного масштаба, стоящие на пути к эффективной работе объединения. И главной среди них оказывается проблема негибких цен на плоды и овощи. Он отмечает и диспропорции в закупочных ценах: они не способствуют борьбе за высококачественную продукцию, а главное – «ныне закупочные и розничные цены на овощи устанавливают строго по календарным срокам. Местным органам менять их в зависимости от погоды и рыночного спроса не разрешено. В результате из-за массового поступления овощей из личных хозяйств цены на рынке падают. Они ниже, чем в наших магазинах. Приспособиться к обстановке мы не можем: срок снижения цен еще не подошел. В результате продукция залеживается, пропадает. В этот период и заводы неохотно берут овощи на переработку – им тоже накладно".
Власов предлагает Минплодовощ и Госкомцен СССР навести здесь порядок в ценообразовании, но такой порядок может навести только кардинальная экономическая и финансовая реформа, ставящая производство и цены – в зависимости от спроса, от рынка. Только тогда все хозяйства и объединения получат возможность заработать действительно, эффективно. Кажется, А.Власов уже подошел к пониманию этого важного обстоятельства, но, пожалуй, это является скорее исключением, чем правилом. Над нашими руководителями довлеет убежденность, что "все можно исправить организационными мероприятиями». Запись беседы с новым министром плодоовощного хозяйства СССР – Н.Т.Козловым ("ЛГ", 16.9.81) показывает, что министр полон радужных планов организовать все плодоовощное хозяйство громадной страны – точно, как часы, с "точным знанием маршрутов", "безошибочным" определением количества необходимого транспорта и тары, расширением "передовых" сортов, строительством дополнительных тысяч гектаров теплиц и т.п. грандиозными планами: "Мы должны четкой организацией всех наших служб просто выбить почву из-под ног всякого рода спекулянтов и стяжателей. Все должно быть учтено и проконтролировано…"
Такая вера во всеобъемлющую силу министерских приказов и контроля позволяет мне уверенно предсказать – толку не будет. Кроме очередных "панам" (расхищения), как в мелиорации и животноводстве. Министр просто не понимает, что без самостоятельности подчиненных ему хозяйств, без их оперативной работы с рынком по гибким ценам невозможно вести рентабельное плодоовощное хозяйство.
Валерия Шубина в статье "Плач по золотым яблокам" ("ЛГ", 1.4.81) рассказывает, как на ее глазах перепахивают поля с помидорами в украинском колхозе и комментарий местного шофера: "Каждый год одно и то же. Сперва сажают, потом гробят. Не смотри, говорят, начало, смотри конец. Я смотрю и делаю вывод: не тот вор, кто ворует, а тот, кто концы хоронит. А придешь сюда с ведром – объездчик на коне: "Вы кто такие? Марш отсюда!" Говоришь ему: "Все равно не сегодня-завтра заморозки. Побьет помидоры. Так дай хоть людям попользоваться". - "Пусть лучше пропадут, чем достанутся спекулянтам". "Какой я спекулянт?" - "На тебе не написано, что ты ими на рынке торговать не будешь". Вот такие разговоры… Ну, хорошо. Положим, нельзя колхозное добро тягать. А теперь вопрос: можно ли колхозное добро закапывать? Одно называется чуть ли не мародерством. А как называется это?… Перепахали гектаров 40. Значит, живых денег угробили 80 тысяч».
В ответ на упреки корреспондента председатель колхоза объясняет, что иначе поступить он не мог: своих людей для уборки помидоров нет, приглашенные из города не столько работают, сколько свои сумки набивают, комбайн убирает – только портит, но и таких мало, не хватает, а если б были, то все равно завод по переработке не справляется, тары нет, везти на рынок не на чем… А отдать частному сектору не имеет права. На готовенькое наживаться – нет… А там мороз выносит свое решение – снят вопрос с повестки дня… А руководитель Запорожского управления с.х-ва ответил Шубиной: "Нам известно, что перепахивают неубранные площади. И не только у нас. То беда всей республики. Однако не имею права отвечать на ваш вопрос, как сделать, чтобы этого не было… Мое дело – доводить до места цифры плана и убеждать исполнителей, что они правильные…".
Итог: гибнут тысячи тонн продуктов, хотя рядом же рабочие столовые недополучили даже по плану сотни тонн, хотя рядом с перепахиваемыми полями ходят рядовые люди с ведерками – хозяева – и их отгоняют конные объездчики. Пожалуй, эти картины не менее впечатляющи, чем выливание молока и кофе в море при старых экономических кризисах…
Через год В.Шубина инспектировала от газеты те же места и засвидетельствовала: все заверения областных сельхозуправлений, что "теперь будет сделано" – ложь. Колхозы снова закапывали плантации помидоров в десятки га. Только в одном колхозе, 40 га которого было засажено помидорами "Чико-3" (семена были закуплены в США за валюту) – разрешили ходить людям с ведрами выбирать из переспевших плодов пригодные. Подтвердились прошлогодние слова шофера: "Каждый год одно и то же. Сначала сажают, потом гробят".
А теперь вопрос: так можно ли надеяться, что эту беду теперь сможет разрешить министр Козлов исключительно своими (и своего аппарата) указаниями из Москвы? Без права колхозов, заводов и магазинов самим договариваться об усилиях, ценах, оценках и долях прибылей? Без права приглашать людей на уборку и вывозить продукцию на рынки согласно мгновенно меняющейся конъюнктуре спроса (а не указаниям из Москвы)?… Вот почему я думаю, что ничего хорошего у Козлова не получится.
Не получится ничего хорошего и из остальных проектов и программ, основанных не на проведении экономической реформы, а напротив – на организационных перестройках и "укрупнениях" (им в этом плохую услугу оказывают и некоторые экономисты – например, 2.9.81 В.Терещенко предложил в "Правде" "создать новые органы управления агропромышленным комплексом и передать им всю полноту хозяйственного руководства"). Чем крупнее и грандиознее будут такие перестройки, тем крупнее будут проколы, тем больший от них вред. Как от "поголовной мелиорации", как от поголовного строительства животноводческих комплексов, где теперь при бескормице и болезнях стадо растет, а надои и привесы падают.
О каких удивительных глупостях и грандиозных потерях при этом идет речь, можно понять хотя бы по недавней статье В.Васильца "Башенная лихорадка" ("Правда", 16.1.82), в которой описывается, как без достаточных обоснований и проверок СССР закупил зарубежом силосные башни, в 50 тысяч рублей каждая, а они оказались на наших морозах и в наших условиях совсем непригодными… И была закуплена не башня для испытания, и не десятки башен наобум, а было закуплено сразу – пять заводов по производству неиспытанной новинки!!! И пошли лепить по деревням 30-метровые бетонные сигары с серебристыми куполами, архитектурно очень эффектными, но хозяйственно бесполезными:
"О чем думали? – переспрашивают меня работники отдела сенажных башен Госкомсельхозтехники СССР. – Думали, что параллельно с монтажом оборудования импортного сумеем создать и надежный проект, и четкую технологию, но вот не получилось… И вот… С перебоями работает завод в Гулькевичах. На половинном пайке оказался Барановичский комбинат. Держится он на местном сырье города. Кто побывал в Минске, тот не мог не обратить внимание на то, что его площади и тротуары возле Дома офицеров, аэропорта, гостиницы "Октябрьская"… выложены блоками, предназначенными для строительства сенажных башен. Взял курс на совершенно несвойственную продукцию Нижнекамский завод. А вот Коростенский оказался вовсе не у дел…"
Каждый завод – по 15 миллионов да уже произведенная ими ненужная продукция – вот вам сотни миллионов убытков от одного непродуманного решения высоких органов. И за эти сотни миллионов рублей, выброшенных, закопанных, погибших – никто не ответил своим карманом. Да и кто может ответить? Но дело не в наказаниях. Главное, что никто не желает делать выводы о необходимости безусловного прекращения такой практики централизованного администрирования.
Обзор этого отдела я хочу закончить комментарием к весьма смелой, откровенной статье писателя Б.Можаева "Быть хозяином" ("ЛГ", 1.6.81), в которой он делился своими впечатлениями от поездки по Рязанщине, горечью от бессмысленности многого, что творится на селе, и страхом, что все вынуждены с этим мириться – от рабочего до секретаря райкома и областного руководителя – с откровенным сознанием своего бессилия и смеха над собой и над их (сверху) глупыми указаниями: "А мол, пусть что хотят, то и творят, пропадай все пропадом!"… Все, о чем говорилось в вышеприведенных статьях, поминал и Б.Можаев – и про негодную политику навязывания хозяйствам структуры площадей, численности скота без кормов и т.д. и т.п. Интересно, что через полгода, 9.12.1981г., в "ЛГ" появился официальный ответ первого заместителя министра сельского хозяйства СССР Б.Бородина, где он заявил, что "полностью разделяет проявленную озабоченность состоянием развития села". Однако затем помянул про наши большие успехи (валовая продукция с.х. за 15 лет увеличилась в 1,6 раза, про некоторые существенные недостатки и нарушения и что "этим вопросом готовятся сейчас обоснованные предложения".
Конечно, это вежливая отписка. Конечно, министерство СССР на деле и не может разрешить поставленные Б.Можаевым и всеми авторами "Правды" и "ЛГ" проблемы – это в силах и компетенции только ЦК партии. Ответит ли он?
Похоже, что Б.Можаев и не надеется получить скорый и положительный ответ, а больше надеется на действия самих людей снизу. Этим-то его статья особенно необычна и рискованна: "Но ведь еще в 65-м году на мартовском пленуме отменили планирование посевных площадей. - Да мы говорим об этом. Но что-то не больно слушают нас. Скажите Вы. Может, вас послушают.
Это неукоснительное выполнение плана посевных площадей, эта привычка работать, не считаясь ни с погодными условиями, ни с особенностью, спецификой земли, ни с семенами, ни с трудовыми ресурсами, ни с тех.оснащенностью, ничего, кроме вреда, принести не могут. Уж сколько писалось об этом, сколько постановлений принято в отмену такой нелепой практики, а воз и ныне там.
Однако сдвинуть этот воз может не только мифический дядя Ваня, сидящий где-то на безымянной высоте, но и каждый конкретный работник в районе или даже в колхозе. Конечно, это нелегкое дело, надо идти на риск, а главное – брать на себя ответственность. За это в случае неуспеха могут и по шапке дать. Но как же иначе? На то она и дается хозяину, эта воля, эта решимость, чтобы рисковать в деле, ежели он чует выгоду, успех. И уж тут нечего прятать голову в собственные плечи: "Ах, как бы чего не вышло!"…
Б.Можаев считает, что все необходимые решения ЦК и правительством уже приняты, раз сказано в плане: "Развивать хозяйственную самостоятельность колхозов, совхозов и межхозяйственных предприятий": "Но чтобы решение партийного съезда сделалось законом нашей жизни, чтобы вошло оно в повседневную практику трудовых отношений, надо много и серьезно потрудиться. И не только земледельцам, не только руководителям предприятий да специалистам, а всему обществу. Это очень серьезная и трудная задача.
То обстоятельство, что иные решения глохли в повседневной суматохе жизни, тяжкой виной ложится на плечи не только тех, кому они были адресованы, но в значительной мере вину эту должна разделить и печать наша, а следственно, и мы, писатели. Да, да! Все мы, работники печати, не в меньшей мере повинны, чем земледельцы, в том, что гуляет порою впусте земля наша, что обезлюдели многие деревни, что не хватает еще того же масла, мяса, молока. Попытка некоторых из нас свалить всю вину на крестьян, на их нерадивость, на отсутствие дисциплины и прочее без серьезного анализа современной социальной и экономической структуры выглядит эдакой стародавней отрыжкой бурмистрского подхода. Хватит уж делать ставку на горло, да на голую мораль!
Конечно же, мы, писатели, не должны учить крестьян, как землю пахать, или спорить с учеными, какие белковые вещества добавлять в корма, но мы обязаны вскрывать социальную сущность явлений и загодя предупреждать общество о грозящей ему беде… Традиции нашей боевой публицистики 50-60-х годов должны возродиться. Без такой всенародной трибуны немыслимо выполнение задачи, поставленной съездом".
Мне необычайно импонируют призывы Можаева стать хозяином уже сейчас, его мужественный тон. Он прав, что самостоятельность берут сами. Прав, что дело это не только сельских жителей – но и всего общества, каждого из нас. Он прав, что без всенародного откровенного, настоящего обсуждения, дискуссии, трибуны хозяйственную самостоятельную жизнь не устроишь. Но он не прав, если закрывает глаза (может, он просто не может всего сказать), на то, что первым препятствием для выполнения отстаиваемых им партийных решений является командный стиль руководства самых высших партийных руководителей, всеобщая система администрирования и централизованного планирования. Дело двинется только тогда, когда руководство скажет откровенно: "Наше положение сложное. Система администрирования себя изжила, но как построить нашу экономическую правильно и безболезненно перейти к ней, мы не знаем. Давайте вместе подумаем".
Но Б.Можаев прав в главном: наш долг, не боясь риска, говорить без утайки и самим жить правильно.
2.2. Проблемы промышленности. Второй ключевой проблемой, для рассмотрения которой по предложению Л.И.Брежнева будет созван специальный Пленум ЦК, является пресловутое "совершенствование хозяйственного механизма" или, как его называли в 1965 г. - "экономическая реформа". Фактически, Брежнев признал, что постановление Пленума ЦК 1979г., на котором было принято решение о переводе промышленности до 1982 г. на новые показатели планирования (вместо "пресловутого вала"… "который толкает на расточительство"), а рабочих – на бригады подряда, – не выполнено: - "в должной мере это пока не сделано"… И потому: "на практике хорошо и плохо работающие предприятия ставятся подчас в одинаковые условия. Невыполнение плановых заданий иной раз прикрывается корректировкой плана в сторону его уменьшения. В то же время экономия, полученная передовыми предприятиями, под разными предлогами изымается. Предприятия нередко лишаются права самостоятельно распоряжаться фондами развития. (Л.И.Брежнев)
Об этом гораздо резче говорит печать. Но важно понять: почему не выполняются партийные решения в этой области, почему топчутся на месте все попытки "экономической реформы"? И при каких условиях они могут быть осуществлены, или таких перспектив вообще нет?
Беды промышленности заключаются в том же противоречии, которое губит и сельское хозяйство: работа не на конечный продукт, не на потребителя, а по указаниям сверху, на плановый, неизбежно обобщенный и потому неверный, расточительный показатель. И пока промышленность (как и сельское хозяйство) не будет повернута прямо к потребительскому рынку, пока потребителям не будет разрешено выставлять свои оценки через гибкие, меняющиеся, свободные цены, безобразия в ней будут продолжаться, а "поиски" новых и улучшенных показателей планирования и методов анализа и контроля будут оказываться иллюзиями и потерей сил.
Приведем примеры: Н.Морозов в статье с выразительным названием "Пока царствует тонна" ("Правда", 28.2.81) рассказывает об успешном опыте применения на Алма-Атинском "Тяжмаше" нового показателя - "нормативная продукция взамен "пресловутого вала" (в тоннах и руб.). Но что происходит на деле: всемогущее начальство предприятия: от местных парторганов до руководства объединением. Министерства, Госплана волнует "стандартный, обкатанный показатель - "тонны" – под страхом лишения премии коллективу (а директору – снятия). А потому что без "вала" (т.е. стоимости или натур. количества произведенной продукции) невозможно (по крайней мере, очень трудно) сравнивать и балансировать разные производства, сводить вместе результаты – ни тебе подведения итогов соревнования, ни баланса производства и распределения продукции. А без этого как планировать и руководить хозяйством?
Вот и получается: завод жалуется, что вынужден завышать вес и стоимость своих машин, в Министерство, Министерство обращается в Госплан СССР, те соглашаются "единодушно" – но, отмечают они, пока нет достойной и более эффективной замены, то, что предлагают институты отрасли,- далеко не выход из положения… А ученые из НИИ планирования и нормативов Госплана СССР сообщают: "Мы давно занимаемся такими поисками. Но пока, к сожалению, к окончательным решениям еще не пришли…"
Можно быть уверенным – если позволят, они еще много лет будут заниматься поисками уже давно известных из практики других стран решений (в том числе и социалистических), и такое затягивание будет на руку всем "руководящим инстанциям":
"И министерству с помощью утяжеления станков легче выходить из случающихся прорывов, и Госплану составлять баланс. Но ведь потом этот баланс начинает "разбалансироваться": предприятия выискивают причины, чтобы уйти от набора легковесных машин, стремятся к заказам, где фигурируют более тяжеловесные и "денежные" агрегаты. Но ведь это потом.»
Ф.Пивоваров, зам.директора Магнитогорского мет.комбината в статье "Выгодно ли делать посуду?" ("Правда", 18.3.81) сообщает: нет, посуду делать очень невыгодно – даже несмотря на строгие указания сверху о производстве товаров "ширпотреба" – производительность труда предприятия и др.показатели при этом резко ухудшаются (они ведь тоже рассчитываются через "вал") и "премия летит". Предприятия делают все, чтобы избавиться от такого производства…
А.Батыгин в статье "Рублем или метром?" ("Правда", 5.2.81) возвращается к теме обойного дефицита и рассказывает, что до 1977 г. производство обоев планировали в кусках (метрах), что приводило к погоне за метражем и отвратительному качеству обоев. Теперь планируют "в рублях" – стали больше производить дорогих обоев, но зато количество их уменьшилось ("план" стал выполняться за счет роста "цены"). Обои дорожают, их дефицит – все безнадежнее, а "обойное руководство" ведет поиски нового показателя – теперь уже "условных кусков", но как раз в силу "условности" кусков этот показатель столь же безнадежен для внедрения, как и нормативно (условно) чистая продукция, как и все показатели, которые пытаются объединить в себе оценки количества и качества продукции без использования потребительских оценок в рыночных ценах.
4) Знаменитый Д.М.Валовой в статье "Хлеб" ("Правда", 19.10.81) говорит об аналогичных явлениях в пищевой промышленности: хотя потребление хлебных изделий в стране сокращается, их выпуск в денежном выражении благополучно растет, заметим, при "неизменных ценах". Тайна такого математического фокуса в образовании так называемого "воздушного вала", т.е. разницы между планом в рублях и тоннах за счет увеличения доли выпечки более дорогих изделий. Причем, поскольку планирование хлебопечения идет двойное – в рублях и тоннах, якобы для лучшего контроля, то производство вынуждается к двойному расточительству: для вала в рублях, оно нашпиговывает часть продукции сахаром, жирами и прочими дорогими компонентами, тяжкими для кармана покупателей и отнюдь не полезными для его здоровья, а для выполнения плана в тоннах – печет низкокачественный хлеб, который идет чаще всего на откорм скота или прямо в отходы: "Только в пищевые отходы, там, где налажен их сбор, попадает более 5% произведенного хлеба… В самом деле, разве можно признать нормальным, что килограмм ржаного хлеба стоит 12 коп., а комбикорма – 18 коп.».
Выходит, чем больше показателей, чем подробней контроль – тем хуже. Д.Валовой, давний противник "вала", признает, что постановление ЦК 1979г. осуществляется очень медленно, да и "если подходить более строго, то и переход на новые методы хозяйствования в качественном отношении желает много лучшего". Предприятия "оказались в двойственном положении: их работа планируется и по старым, и по новым показателям". Местные органы строго спрашивают за выполнение объема реализации. К тому же Фонд зарплаты планируется по-прежнему – от объема валовой продукции… Образуется заколдованный круг, выйти из которого можно (по мнению Валового) выполнением указаний Госплана, Госкомцен, Минфина. Госкомтруд и ЦСУ СССР от 12.9.79г., по которым "показатель нормативно чистой продукции используется для определения темпов роста физического объема производства, производительности труда, планирования фонда зар.платы и контроля за его использованием.
Следует признать: Д.Валовой обладает последовательностью мышления, и все же его предложение вряд ли будет принято, ибо оно равнозначно отмене всей нормальной статистики и сравнения экономических показателей не только в стране, а и вне ее, где используются не условные, а нормальные экономические показатели (с использованием рыночных цен, конечно). Сейчас никто из отраслевиков не знает, как же точно считать ли "нормативы чистоты" продукции. Если же кто придумает, то тем более он будет способен продумать и лазейку для их искажения и выполнения планов и указаний – уже с помощью игры этими "нормативами" и "условными оценками", за которыми уже никто сверху уследить не сможет, никакой Госкомцен. Наступит еще больший хаос, чем сейчас. Нет, возможно лишь два положения: либо контроль за производством сверху, расточительный и неэффективный (через тонн-метр или неизменный рубль), либо эффективный и всепроникающий контроль потребителя, рынка через меняющиеся цены. Третьего не дано. Третье – только хуже.
Л.Жмырев и В.Черепанов в статье "Ложка к обеду" (30.3.81) рассказывают, как изощряются пермские заводы для выполнения планов выпуска ширпотреба за счет "воздушного вала": "В кабинете нач.цеха… мы увидели стенд, на котором прекрасно прослежена эволюция ложки в послевоенные годы. В 1946г. это была обыкновенная удобная ложка с плоской широкой ручкой без единого узора. В 50-е годы на ней появляются вензеля, в 60-х звезды на башнях, в 70-е чернение по серебру на сюжеты из басен Крылова. Сейчас цена столового набора Нытвенского метзавода доведена до 61 руб. Но здесь мечтательно говорят о том, что где-то на Украине есть завод, который выпускает наборы по 90 р. А из министерства заводчан наставляют: ищите дальше, создать бы набор стоимостью 100 рублей,- вот это было бы что надо для плана. Денег-то сейчас на сберкнижках много, все купят. И в Нытве не сидят, сложа руки, ищут. Сегодня чернят по серебру, а завтра (мы не шутим) есть планы пустить ложку с золотым ободочком. Как тут не вспомнить притчу о проголодавшемся короле… Когда человек есть хочет, ему чего б попроще… За 70-е годы в Пермской области выпуск ширпотреба вырос на 0,6 млрд р., а зарплата – на 1 млрд руб.
Секретарь парткома другого завода пояснил: "Когда планирование велось в тоннах, тузом себя чувствовал на конвейере большой эмалированный бак. Стал план задаваться в штуках – каждым третьим изделием стала маленькая кружка. Сейчас хозяин плана рубль, и пошли в ход дорогостоящие наборы, всяческие "художества". Словом, что выгодно заводу, то и он выпускает. Вот почему снимаются с конвейера простейшие изделия вроде стиральной доски, хотя населению нужны разные товары – и дорогие, и дешевые".
Единственный, кто может в этом плане придерживать заводы, защищая интересы потребителей – местные парторганы. Но разве они могут за всем уследить? И разве они обладают компетентностью и заинтересованностью потребителей?
"Партийных работников справедливо ругают, когда они подменяют хозяйственные органы,- говорит полушутя секретарь Пермского обкома Козлов.- А что прикажете делать? Если бы не прямое вмешательство обкома, электропила "Парма" так и осталась бы в чертежах…"
А ведь что может быть естественней, если бы предприятия назначали цены в зависимости от потребительского спроса и от его размера. Тогда бы сразу стало ясно, сколько надо сделать простых ложек, а сколько – художественных, и по какой цене – на благо и потребителям, и предприятиям, и высшему управлению. Но вот не ясно только: что мешает установить такой ясный и естественный порядок?
А.Старухин в "Мосты и барьеры" ("Правда", 15.5.81) рассказывает, сколько бед хлебнул Воронежский завод мостоконструкций, решивший наращивать объем производства без увеличения расхода металла за счет выпуска более легких и эффективных конструкций… Внешне поддержанное, на деле это обязательство противоречило интересу Министерства, озабоченного планом в тоннах: "Министерские экономисты, призванные планировать, считать, в мгновение ока прикинули: не вводи завод новинок, не откажись от тяжелого, но менее прочного материала, вышел бы на цифру, равную примерно 55 тыс.тонн. Вот, "упущенный" рост! …Вот ведь какой парадокс: с одной стороны, рационально расходовать металл – похвально, с другой – это ущерб всесильному показателю. И коллектив оказался в положении довольно двусмысленном (а заказчик не может оплачивать ему сэкономленные тонны облегченных мостов…). Завод пока никакими нормативами не пользуется, хотя к переходу на более совершенные методы хозяйствования готовился основательно… Но, хуже того, сталкивается и с предписаниями, противоречащими мерам, оговоренным в партийно-правительственных документах».
Министерства, как противники и даже саботажники постановления 79г., названы здесь откровенно.
Ак.А.Яншин и с.н.с.А.Загянский "Зачем везти руду на Урал?" ("Правда", 4.2.82) рассказывают, что: "В погоне за пресловутым "валом" руководители добывающих предприятий допускают разработку богатых руд совместно с бедными (разубоживание богатых руд), что, с одной стороны, наносит большой ущерб государству и прямо противоречит законодательству о недрах (строгая ответственность…), а, с другой стороны, отраслевой институт пропагандирует "выгодность разубоживания руд" и им широко пользуются».
К.Деветьяров "Про жир и транжир" (16.3.81) рассказывает, как на Дальнем Востоке рыбаки принимают решения: "Сжигать рыбий жир в котлах ВМРТ и получать при этом большую экономию топлива", хотя рыбий жир относится к дефицитнейшим продуктам: необходимейшие заявки удовлетворяются на немногие проценты… Причина: рыбий жир не входит в основные показатели, и суда-перегрузчики принимают в море только рыбу, но не жир. А опыт сжигания ценнейшего продукта в топках пропагандирует даже краевая газета "Красное знамя"!
Ю.Никольский в статье "Незавершенка" на колесах" (13.1.81) вскрывает отрицательные последствия действия главного валового показателя в ж.д.транспорте - "тонно-километров": рост неоправданно больших партий груза, что лихорадит потребителей; увеличение сроков, ухудшение качества выгрузки, рост простоев вагонов; прекращение роста скоростей доставки и рост сроков доставки грузов (вместо 2-3 дней вагоны теперь путешествуют до 45 дней): "Продукция транспорта – товар. Но можно ли считать товаром или готовой продукции транспорта то, что теперь определяется понятием "грузооборот"?… Тонно-километр – это как недостроенный дом, когда стены выложены, а крыши нет, т.е. самая заурядная "незавершенка на колесах"… Нужны срочные, решительные меры с тем, чтобы на железных дорогах, этих кровеносных артериях народного хозяйства, не возникли сужения и тромбы".
Точное название статьи подчеркивает, что проблемы нашего транспорта и строительства, да и всего народного хозяйства – одни и те же! Но пока они решаются неудовлетворительно – на путях создания все новых и новых служб для залатывания очередных организационных прорех.
Так, В.Пышкин, железнодорожник, в заметке "Вагон в тупике" (17.9.81) рассказывает, что новые предприятия промышленного ж.д.транспорта (ППЖТ) созданы специально для улучшения погрузочно-разгрузочных работ, но…: "Работу себе ППЖТ ищет повыгоднее, попроще, в частности, наотрез отказалось грузить крытые вагоны… Почему? Все та же знакомая причина: предприятие гонится за объемами грузов – это основной рабочий показатель. Простои же вагонов волнуют его постольку-поскольку…"
А.Шелудько статью о лесной промышленности называет в том же духе-требовании: "Лес ждет хозяина" (25.1.1982). Страна обладает пятой частью лесов планеты, однако "трудности с древесным сырьем… усилились, стали нетерпимы. Уж сколько лет снижаются объемы заготовки леса. В 1980г. вместо запланированных 340,2 млн. кубометров получено 315,2 – на 41 млн. меньше, чем в 1975г., в 1981г. – вместо 339,6 – 317. Недостаточно выпускается строит.деталей, бумаги, картона". Причина? – нет леса для вырубок Минлеспромом. Когда в 30-х или 60-х годах это Министерство было монополистом в лесфонде страны, его предприятия "снимали сливки – вовсю эксплуатировали пригородные насаждения, выстрогали предгорья, оголяли реки". Теперь площадь охранных лесов сильно увеличилась (до 20% лесфонда), работает параллельное Министерство лесного хозяйства, предназначенное заниматься лесными посадками, а на деле оно, чем дальше, тем больше занимается вырубками. Кроме того, дефицит лесоматериалов привел к разрешению самозаготовок и росту хищничества: "Нехватка древесины, строит.материалов разожгла заготовительские страсти – топорами и пилами вооружаются все новые группы людей, призванных поставлять сырье для нужд тех или иных отраслей. Карликовыми леспромхозами обзавелись тридцать с лишним министерств и ведомств. И каждое, не желая особенно тратиться на несвойственное дело, норовит завладеть самыми богатыми, удобными участками… Развиваются сугубо ведомственные заготовки… слабо контролируемые или вовсе бесконтрольные… Делянки у самоснабженцев богатейшие, территорию они заняли обширную, а сырья добывают в несколько раз меньше, чем специализированная отрасль. Популярны условно-сплошные вырубки, когда выбирают самые хорошие деревья, а остальные уродуются, обрекаются на гибель. Распространены и методы обработки древесины, при которых значительная часть ее идет в отходы"… Но немало подразделений специал.отрасли тоже ставят рекорды расточительности… потому что работают без учетов резервов, а от достигнутых результатов ("вал") – отсюда частые переводы леспромхозов на новые места, хотя на старых оставались недорубы на 20-30 лет работы…"
Приводя в пример положительный опыт работы "Прикарпатлеса", которому отдали и лес, и лесные насаждения, а в показатели вместо "кубиков" поставили "товарную продукцию с гектара насаждений", автор статьи призывает не идти сразу на поводу требований новых перестроек и централизации: "Надо ли говорить о том, что не спехом дело спорится, а толком? Надо ли напоминать об уроках прошлого? Любая реорганизация немыслима без проработки множества вопросов. Одним объединением ведомств, простой сменой вывесок нар.хоз. проблемы не решаются… Важно, чтобы все разносторонние задачи отрасли выполнялись взаимосвязано, с расчетом на высокие конечные результаты, выгодные и для министерств, и для страны в целом".
Весьма резонное заключение – но оно может быть осуществлено, только когда в этом "комплексном подходе дела", в оценках и определении спроса будут полноправно участвовать потребители – т.е. лесной рынок.
В.Затван - "Первые шаги" (20.8.81) рассказывает о "совершенствовании хоз. механизма" в строительстве – пожалуй, наиболее расточительной и бесхозяйственной отрасли нашего хозяйства, имея ввиду "пресловутую незавершенку". В 1981 г. все строительные организации страны перешли официально и бесповоротно "на планирование, финансирование и оценку труда по товарной продукции" вместо "вала". Автор отмечает первоначальные успехи: "незавершенное строительство, например, в Главмосстрое к концу нынешнего года снизится на 1,5%", а потом переходит к "трудностям": несбалансированные планы, запаздывание планирующих органов и грубость их работы ("в ряде случаев они объем товарной продукции определяли не по объектам, а укрупнено – в целом по Мин-ву, исходя из средних статист.данных"), а главное – неясность, как планировать товарную строит.продукцию для субподрядчиков, тем более, что многие из них к моменту составления плана еще не знают, где им придется работать: "В результате, если для генподрядчика главное – своевременно ввести объект в действие, то для большинства других подразделений – лишь бы выполнить план в рублях", (т.е. снова в силе "вал"). Остался пока нерешенным важнейший вопрос о правильном измерении производительности труда. Острота его в том, что действующий метод на основе валового объема по сметной стоимости не отражает реальную эффективность труда, нередко вступает в прямое противоречие со сдачей готовой продукции. Ведь ясно: чем выше производительность, тем быстрее должны сдаваться объекты. По отчетам же выходит, чем больше сдается объектов, тем ниже выработка в сметных ценах. И вот такой показатель лежит сейчас в основе новой системы образования поощрительных фондов! Если учесть, что валовой объем продолжает служить также и мерой потребности в средствах на заработную плату, то станет очевидным, что в новом эконом.механизме "вал" все еще сохраняет сильные позиции".
Как и Д.Валовой, В.Затван предлагают переход на "планирование производительности труда по условно-чистой продукции", но, конечно, не обращают внимания, во что может вылиться эта "условность". Не прошло и года после начала перестройки, и снова предлагается новая, и снова, конечно, не окончательная, а условная…
Острую строительную тему в "Правде" 28.12.81 продолжил В.Гончаров статьей "Товар в строительстве". Он тоже отмечает "первые сдвиги": снижение незавершенки, но справедливо связывает этот факт не столько с новым порядком планирования строительства, сколько с новым порядком финансирования "незавершенки" – теперь только через кредиты банка, а тот резко усилил свой контроль за вновь начинаемыми стройками. В.Гончаров тоже считает, что с вводом нового показателя "товарная" мало что изменилось – это "тот же стоимостный показатель, накрепко привязанный к сметной стоимости и материалам – чем дороже стройка, тем лучше…" Ну и так далее ("Вал" даже называется: его величеством)… "И сегодня, как сетуют многие экономисты, в самый трудный период – окончание строительства, когда повышается трудоемкость работ, а объемы освоения средств падают, приходится ломать голову, где бы лишние котлованы вырыть, да фундаменты заложить. Иначе беды не миновать".
А.Гончаров отмечает, как легко хозяйственники приспосабливают к старому подходу (на деле они вынуждены так поступать) любой новый показатель, любую новую форму. Так, взамен бригад подряда, отвечающих за сдачу конечного объекта, распространяют "подрядные" специализированные бригады, отвечающие лишь за свою функцию, а строительство вновь затягивается, стоит в бездействии между такими быстрыми бригадами. Чтобы набрать план "по товару", включают в список работ второстепенные объекты и в то же время исключают из пусковых комплексов вспомогательные объекты, раз без них комплекс будет засчитан: "Из 686 обследованных Стройбанком СССР строек запланированный объем товарной строительной продукции не обеспечит полное завершение и сдачу в эксплуатацию предусмотренных планом производст.мощностей и объектов. Вот примеры. В титульном списке на этот год Минчермет СССР планировал ввести цех жести… Карагандинского мет. комбината. Объем строительной продукции – 210 млн.руб, а в плане подрядных работ этот товар уменьшен до 187 млн.руб, во внутрипостроечном титульном списке – до 155,9 млн.руб. Ларчик тут открывался просто: Минчермет СССР и Минтяжстрой СССР разукрупнили пусковой комплекс, исключили из него 24 объекта вспомогательного значения… К чему это приспособленчество, жонглирование цифрами? При таком подходе к делу можно вытянуть основной показатель, даже если и не введешь что-то главное".
Трогают то единодушие и спайка, с которой два министерства СССР, которые, казалось бы, должны были бы контролировать друг друга, взаимоборствовать в интересах дела, тут занимаются очковтирательством и махинациями не ради дела, а ради "вытягивания "строительного товара". Почему? – Наверное, потому что обеспокоены больше не делом, а отчетом высшим руководителям. Так поступают министерства, что же ожидать от их подчиненных?
А.Гончаров тоже возлагает надежды на показатель "условно-чистой продукции", но сообщает, что его намереваются вводить(НУЧП) только с 1984 года, а кроме того – он тоже несовершенен, не освобожден от влияния материалов, сохраняет разновыгодность работ… Значит, опять иллюзии, опять потери, даже в будущем, и это ясно уже сейчас!
Вывод В.Горчарова достаточно определенен: "Словом, планирование по товару пока лишь загрузило дополнительной работой экономистов, но не привело к повсеместным сдвигам в самой постановке дела, организации строительного производства, его ритмичности… Как, скажите, оценивать работу Минтяжстроя СССР, если он за 11 месяцев план по общему объему товара выполнил всего на 36%. Такие же "успехи" и у Минвостокстроя. Менее чем на 50% выполнение плана за этот период у Минпромстроя СССР, Минсельстроя СССР, Минстроя СССР и др.. Значит, в декабре – штурмовщина, что приведет к снижению качества работ…"
Значит, очередная неудача, - а от этого еще большая неразбериха.
Е.Гельфанд в статье "Путешествие за планом" (21.9.81) рассказывает на примере сельхозмашиностроения механику выполнения плана за счет роста кооперации, широко практикующуюся до сих пор. Фактически она является одним из главных средств всесоюзного надувательства и тормозом для "совершенствования хоз.механизма". Производство не только машин и узлов, но даже отдельных деталей, всяких шестеренок и коленвалов, теперь разбивается на операции, выполняемые на разных заводах, но при этом в план заводов, объединений, всего народного хозяйства они входят уже самостоятельно, как отдельные виды товара. Правда, благодаря этому сильно загружается транспорт, склады, массы потерь – но зато как легко добиваться плановых приростов производства!
"И вот опять сотни вагонов с металлом мчатся за тысячи километров в Минск, чтобы через какое-то время снова вернуться в Сибирь… В разных республиках за тысячи км делают то, что по логике вещей надо бы делать на смежных участках… Стоимость одних и тех же деталей, побывавших во многих руках трижды, а то и четырежды, включается в объем реализации на всех смежных заводах… некоторым руководителям предприятий выгоднее без особого напряжения, лишь благодаря бухгалтерским и банковским ухищрениям выполнять план и ходить в передовиках…"
В еще большей степени в сохранении такой практики "вздувания вала" заинтересованы руководители объединений и министерств, тем более что многие объединения созданы лишь формально – это те же главки министерств и на деле лишь "разрывают давно сложившиеся производственные связи".
"Если раньше ущерб делу наносила межведомственная разобщенность, то теперь к ней добавилась и внутриведомственная. Но, как ни странно, некоторым руководителям всесоюзных объединений это оказалось по душе. Появились доморощенные "обоснования", позволяющие гонять по стране эшелоны с металлом и тем самым наращивать "бумажный "вал" выпускаемой продукции. А все сводится к одному – как говорит пословица, "без драки выйти в забияки"… Не желает "заглянуть в корень" бесхозяйственной организации перевозок и Межведомственная комиссия… при Госплане СССР… Жизнь показывает, что переход на планирование промышленного производства по нормативной части продукции… наталкивается… не столько на экономические сложности и организационные трудности, сколько на нежелание некоторых руководителей расстаться с возможностью по нескольку раз подряд вносить в свой актив однажды выпущенную продукцию. И об этом надо говорить прямо и открыто, иначе перевод планирования и отчетности по нормативной чистой продукции будет и дальше затягиваться".
Конечно, перевод планирования на нормативно чистую продукцию еще ничего толком не решает, но даже этой полумере руководители предприятий, объединений, министерств и, видимо, комиссий Госплана СССР, а кто же еще выше? – будут сопротивляться и не по принципиальным соображениям, а по шкурным, очковтирательным. Каким же будет сопротивление, если попытаться провести в жизнь настоящую экономическую реформу, требующую настоящей работы, истинных руководителей!?
Два работника органов народного контроля О.Никитин и В.Стружков в статье "Долгие сборы" (28.11.81) рассказывают о ходе выполнения Постановления ЦК 1979г. на 50 обследованных ленинградских предприятиях. "Руководители их не спешат с реализацией мер по совершенствованию механизма хозяйствования… необходимые шаги как будто приняты – почти на всех предприятиях изданы соответствующие приказы, назначены ответственные за их исполнение, определены сроки. Но тем в большинстве случаев и ограничилось… Конкретных мероприятий нет… При проверке разработки системы прогрессивных норм и нормативов, особенно показателей нормативно-чистой продукции, обнаружилось, что на отдельных предприятиях проявляется тенденция принизить роль новых показателей, искусственно создать заинтересованность для изготовления выгодных изделий… Иные руководители стремятся завести в паспорт предприятия искаженные данные (занизить производственные мощности и завысить численность работающих)… "
Контролеры жалуются на бездействие в этом деле министерств (это понятно) и удовлетворенно сообщают, что на некоторых заводах по их настоянию увеличены планы объема производства, ("пресловутый вал"), понятно, что их жалобы совершенно наивны, а усилия – чаще, бесполезны.
Но даже там, где министерство всеми силами стремится к экономическим изменениям, к истинному хозрасчету, оно не может в одиночку их провести. Об этом свидетельствует статья министра приборостроения М.Шкабардни "Потенциал хозрасчета" (9.3.81). Это, кажется, единственное министерство, которое полностью было переведено на хозрасчет. Передовым оно является и в проведении курса 79 года. Но:
"…есть трудности, устранить которые нам одним не под силу. Это вопросы, связанные с кап.строительством, оплатой заказчиками готовой продукции и, особенно, с мат.техн.обеспечением производства и др… Пятилетнее планирование матер.ресурсов – одно из условий стабильности плана отрасли – не осуществлялось ни в 9, ни в 10-й пятилетках… Было нарушено одно из важнейших условий эксперимента – твердые нормативы распределения прибыли на 5-летний период министерству не утверждались. Их устанавливали лишь на основе годовых планов…"
Как и полагается, министр заканчивает свое выступление очень бодро - "Все задания партии будут выполнены с честью". Но беда в том, что задания в области совершенствования хозмеханизма – внутренне противоречивы или противоречат иным заданиям и традициям партии. Выйти из такого положения с честью можно будет, только если последовать его же совету: "копать" предстоит глубже…", чтобы докопаться до ясных ответов на столь запутанные сегодня, а на деле, по своей сути – простые вопросы. Такие поиски и предложения часто появляются в печати, но многие из них, на мой взгляд, относятся к псевдопроблемам. Вроде методов и смысла исчисления нормативно чистой или условной продукции, или же показателей "полной эффективности труда" (например, "Правда" от 3.8.81 - "Чем измерить эффективность?" или 1.12.81 - "Оценка по труду") – когда экономической наукой давно уже показана незаменимость и фактически единственность таких показателей, как равновесные или оптимальные (рыночные в первом приближении) цены и размеры спроса на продукцию потребителей.
Иные авторы с энтузиазмом пропагандируют успехи науки о качестве.
"Можно ли создать такой показатель? Да. С помощью молодой науки – квалиметрии, она разрабатывает принципы построения обобщенных показателей качества продукции, а значит, и услуг. И такие эксперименты уже проводятся" (М.Бужкевич - "Правда", 12.1.81).
Но заранее можно сказать: любые новые "комплексные коэффициенты качества" не смогут заменить равновесные цены, а, значит, обманут возлагаемые на них надежды. Так что лучше и не надеяться.
Не окажется, конечно, чудодейственной отмычкой и ФСА – функционально-стоимостной анализ на предприятии (М.Глуховский "Ищут все" - "ЛГ", 2.9.81), если "вал" останется царствовать. Или "Фрунзенский эксперимент" – система ПМП ("Прогрессивная мысль – производству!" – тоже может оказаться полезной и стойчивой лишь в условиях общей осмысленности или погибнет под напором министерского "вала" или партийного администрирования.
Конечно, иллюзиями являются надежды на чудодейственность всяких комплексных программ и целевого планирования. Ведь они могут дать быстрый результат, только когда все народное хозяйство сосредотачивается на ее решении (как это и происходит, когда под свой контроль принимает программу высший руководитель страны. Но такой контроль не может существовать над всем народным хозяйством. Кстати, никто не считает, сколько вреда приносит сосредоточение всех сил на выполнении какой-либо целевой программы – для тех отраслей, от которых эти силы отвлекаются (ак.Гвишиани – 27.3.81 и д.э.н. Каныгин – 21.2.81)
Много еще публикуется предложений, вполне традиционно сводящихся к необходимости укрепления дисциплины и очередным перестройкам. Так, А.Никитин в "Часовые качества" (12.10.81) соглашается с предложением передать контролеров ОТК из-под ведомственного подчинения – Госстандарту СССР, чтобы избавить их от давления производственных интересов… Заранее ясно, что это предложение вызовет сильное сопротивление руководителей промышленности, а если и будет принято, то делу поможет мало: потребительского контроля Госстандарт заменить не сможет, а взять на себя непосильные функции – значит забюрократиться и расстроить даже существующую систему контроля
Л.Жмырев (2.2.81) сделал обзор предложений по коренной перестройке структуры наших хозяйственных министерств и управлений – в борьбе с бюрократизмом и неразберихой в их работе. Правда, сам же Жмырев делает резонный вывод: "Нельзя только впадать в крайность, представляя дело таким образом, что удачные структуры и генсхемы снимут многие проблемы". Когда это станет понятно всем высшим руководителям?
Правда, что сверхфантастические потоки бумаг и бессмыслицы кого угодно могут спровоцировать на требование прекратить их любой ценой. Но вот что сообщает, например, В.Прохоров в "Правде" 22.9.81: "Знаете ли, сколько документов разослало в подчиненные инстанции Мин-во торговли РСФСР, ну, хотя бы за 4 месяца? – двадцать пять тысяч! И это, заметьте, лишь подписанное министром и его заместителями… около трехсот директив в течение рабочего дня… Если же учесть реки из главков, отделов и бюро… Приказы, предписания, циркуляры, указания, инструкции – нет этой лавине удержу. Одни запросы с вопросами способны привести в отчаяние… Надо ли объяснять, как затруднена в подобной обстановке проверка исполнения – непременное условие всякой нормальной обстановки. И откуда берутся легионы беспризорных решений, легко принимаемых, бездумно теряемых и возникаемых, как блудные сыны после долгой отлучки…"
Поистине обрисована ситуация реального бесконтролия, стихии, воцарившаяся как раз из-за желания все контролировать из центра и всем управлять. Но только не следует забывать, что такой стиль роста несодержательных указаний поддерживается самим высшим звеном управления: ЦК КПСС, постановления которого увеличиваются как по числу, так и по величине текста, но – не по содержательности и степени выполнимости. Проведение экономических преобразований на деле связано с изменением и стиля работы ЦК, и характера его постановлений. Самостоятельным хозяйствам не надо было напоминать о проведении посевной или экономии энергии и материалов, но насколько бы вырос авторитет этих постановлений, когда бы они говорили, действительно, о важных общественных делах…
В печати очень часто встречаются общие объяснения причин затягивания совершенствования хоз.механизма "силой инерции, устаревшим типом хозяйственного мышления", имея ввиду, наверное, каких-то отдельных хозяйственников (например, В.Будавей говорит об этом в "Правде" 6.7.81). Как видно из вышеприведенных статей, для сопротивления невольного, вынужденного, чаще всего, у хозяйственников существуют вполне понятные и трудно преодолимые, вернее, почти непреодолимые, причины. Поэтому если и применять это объяснение - "сила инерции, устаревший тип хозяйственного мышления", то прежде всего к высшему звену руководства, которое одно только освобождено от системы административных и директивных указаний, экономически неоправданных планов-"законов" и т.п., но держатся устаревших представлений, не желая принимать главное, единственно необходимое в любой экономической реформе, которая желает быть успешной – контроль потребителей за производством через гибкие, равновесные цены. Вот в таком, расширительном смысле я вполне согласен с В.Парфеновым, который в своей статье "Преодолевая силу инерции" ("Правда", 10.8.81) один подраздел озаглавил так: "Поворот все вдруг!": "В нашей индустрии проведены сотни крупных экономических экспериментов, механизм отработан в деталях. Остается самое главное – применить его в массовом масштабе, не растягивая на годы. От этого выиграют и государство, и все отрасли, и каждый трудовой коллектив. Тем не менее, этого пока нет.
При совершенствовании механизма хозяйствования заводам приходится преодолевать инерцию не только свою, но и органов хозяйственного управления. А они подчас ведут себя так, как будто новый механизм разработан только для предприятий и совсем не касается всесоюзных промышленных объединений, министерств и ведомств".
Выше мы видели, что "механизм совсем не отработан", даже неясен специалистам, что ни отрасли, ни предприятия, теряя возможность выполнять план "воздушным или бумажным валом", совсем не считают себя осчастливленными новым и непонятным им порядком. Да и для государства польза будет весьма сомнительна, если в приказном порядке начинать внедрять сомнительные показатели и порядки. Но я согласен: экономическая реформа должна быть "поворотом вдруг" и проведена как можно скорее, и пользу стране принесет громадную, просто спасет от кризиса. Но – только если будет принята настоящая реформа, изменен стиль управления, начиная с самых высших эшелонов власти…
Кстати, согласен я и с А.Никитиным, когда он в обозрении "Арсенал созидания" (31.8.81) говорит о необходимости перевода ряда ведущих министерств (в области кап. строительства, особенно) на принцип самофинансирования: «формирование основных фондов за счет прибыли предприятия или отрасли – залог роста их эффективности, хозяйской рачительности".
Конечно, это предложение – часть необходимой экономической реформы, но осмысленным оно станет только при введении равновесных цен.
2.3. Проблемы труда
2.3.1.Труд рабочих. Главным направлением совершенствования организации труда рабочих согласно постановлению ЦК 1979г. является внедрение подрядных (хозрасчетных) бригад, аналогичных безнарядным звеньям в сельском хозяйстве. Об этом постоянно напоминает печать. Так, в "Правде" от 29.5.1981г. помещена даже передовая "Бригадный хозрасчет", которая начинается с сообщения, что в стране таких бригад уже около 80 тысяч, кончается уверенностью, что бригадный хозрасчет совершенствуется, набирает силу, а в середине говорится о том, что применяется он еще "недостаточно широко" – не только из-за "консерватизма отдельных руководителей", но из-за повышенных требований, предъявляемых этим методом – к планированию, мат.техснабжению, слаженной работе всех подразделений капитального строительства… " Здесь положительно зарекомендовал себя "сквозной поточный конвейер" и т.д.
Передовая выражает уверенность, что все эти "трудности" будут преодолены, но я не сомневаюсь, что без экономической реформы хозрасчетные бригады нормально развиваться не смогут, как и любая попытка создать хозяйственно самостоятельные, эффективно работающие подразделения в общей системе администрирования, а особенно всеобщего планирования. Нормально хозрасчетные подразделения, в т.ч. и бригады могут действовать только в хозрасчетной среде, которая обеспечивает как все материалы и орудия, так и правильные оценки их, т.е. на рынке. Если всеобщей хозрасчетной среды нет, то такие бригады могут существовать лишь в простых случаях и небольших размерах, при ясных целях и благорасположении высшего начальства, заваливающего бригады всем необходимым (может, даже за счет остальных). Таковы злобинские бригады и бригады шабашников в строительстве.
Попытка же широкого внедрения таких бригад сразу выявляет их непригодность к нынешней системе: командовать ими нельзя, оставлять без материалов – тоже нельзя. Компромиссом же служит создание бригад, хозрасчетных по форме, директивно управляемых – по сути.
После передовой "Правды" хорошо послушать бригадира подрядной бригады В.Серикова ("Дело и люди" - "ЛГ",18.2.81). Он, правда, не просто строитель, а заслуженный, и депутат, и Герой соцтруда, а сейчас – личный представитель министра по внедрению подряда – и вообще человек с луженой глоткой, но оказывается, именно такие люди и могут в нынешних условиях реально осуществлять "подряд", пробивая необходимые материалы со всей страны, не исключая министра и "даже повыше". Но для этого нужен крупный (миллионный) подряд. Сериков убежден, что в подряд надо включать – инженеров, руководителей, снизу доверху, и не только в строительстве, но и в индустрии. И в сельском хозяйстве: "подряд – это средство универсальное". Средство настоящей, свободной, демократической работы. На деле это просто совсем иной стиль экономической жизни, как раз тот, какой и должна ввести в стране экономическая реформа. Интересно, что на вопрос В.Глотова: "Когда Вы пишите поставщикам письма, пробиваетесь к министру… и выходите ценой больших усилий из очередной хозяйственной ловушки, не получается ли так, что вы тем самым помогаете создать иллюзию благополучия? Скажут: налицо успехи бригадного подряда!.. Польза ли от такой вашей стойкости, предприимчивости?" В.Сериков отвечает: "Видите ли, очень хотелось бы работать в условиях нормальных. Чтобы ничего не приходилось добывать и выбивать. Но такого идеального благополучия, увы, на сегодняшних стройках нет. В любой момент вдруг может замаячить перед глазами угроза остановки работы, срыва. Что делать? Одни разводят руками – на нет и суда нет. Но лично я предпочитаю действовать, добиваться… Мы не могли бросить подряд на полпути, не доказав его жизненности даже в условиях, когда, казалось бы, и выжить ему нельзя… Что же касается "иллюзий", то, полагаю, моя деятельность никаких иллюзий не порождает, поскольку я всюду и везде, во всех своих выступлениях прямо говорю: для нормального развития подрядного движения в строительстве необходимо навести порядок в планировании и снабжении, изменить систему показателей.
И разницы особой между подрядной и обычной бригадой не было в смысле денег… Дело не в количестве денег, а в том, что они стали другими по содержанию. Вот что поняли люди. Другой стал рубль! Он был в полной мере заработан, а не выпрошен у прораба: "Добавь, припиши!" Не секрет, в строительстве хватает приписок. Мы рубль, который рабочему платим, считаем, а миллионы нередко теряем. Мы порой думаем приказами, инструкциями, даже с помощью ЭВМ сдвинуть человека с места, а надо лишь поставить его в ситуацию бригадного подряда. Прекрасную профессию строителя плохие организаторы превратили бог знает во что. А подряд совершает чудодейственные превращения, если, конечно, реализован во всей полноте. Если рабочие участвуют в управлении производством и если налицо оплата по труду, то есть новая форма – договорная, а не указующий перст: "Что я написал, то и получишь". Оплата по конечной продукции – это, понятно, "паровоз". Но и участие в управлении нельзя забывать. Некоторые руководители никак не могут привыкнуть. Как это так? Мол, я, руководитель, и "власть" отдам кому-то? Людям, привыкшим в своих подчиненных видеть только исполнителей, "пешек", особенно трудно мириться с появлением советов управлений. Пешку – раз, и нет ее, и можно поставить другую. А как быть с советом? Не уволишь же совет с работы, как мастера или прораба! Словом, каждый имеет право на достоинство, на самоуважение. А подряд это право помогает реализовать. Нагрузка на плечи? Да, огромная. Но другого пути не вижу".
"Невозможность нормального подряда" и социальные причины, даже психология его реальных противников вскрыты этим "знатным бригадиром" достаточно точно. Менее ярко и резко, но в общем-то о том же рассказывают В.Парфенов в статье "Калужский вариант" ("Правда", 10.3.82) и директор Калужского машзавода Н.Беляев "Пределы компетенции" ("ЛГ", 28.1.81). У директора, оказывается, те же проблемы:
"Твердый пятилетний план, стабильные нормативы… - мы, производственники, с огромной радостью восприняли эти строки партийного документа. То, что в них написано, является осуществлением нашей давней и заветной мечты. Быть у себя хозяином, смело смотреть в будущее, планировать его, иметь уверенность, что заработанное у коллектива никто не отберет,- это будет таким мощным стимулом, который позволит выполнять самые смелые планы социального развития страны, роста народного благосостояния… Курсу на демократический централизм в планировании и управлении в противове идёт чисто ведомственная тенденция "все "зацентровать", собрать в свои руки, замкнуть на своем звене. Я говорю – ведомственная, хотя от этой ошибки никто не застрахован, ни Госплан, ни мин-во, ни даже мы, директора заводов. Намерения чаще всего благие: мол, с высокой колокольни дальше видать. Но что получается на практике? В свое время принято было "Положение о соц.госуд.произв.предприятии". По нему заводы имели право распоряжаться своими фондами соцкультбыта и развития. Прошло немного времени, и это право у них отобрали. Теперь, к примеру, не на местах, а в центре решают, какой завод сколько получит жилья. Возможно, решают справедливо и рационально, но где тут инициатива самих заводов в решении жилищной проблемы? И еще: "Я вам скажу: "калужский вариант" годится не только для рабочих. Мы, директора, тоже можем работать бригадой. Я имею в виду совет директоров объединения".
Так и слышится здесь – дайте нам самостоятельность! И как понятно, что все, провозглашаемые сверху решения о предоставлении самостоятельности, об освобождении инициативы, обречены на скорую отмену или выхолащивание, пока не изменит свой стиль руководства "высшее звено".
На примере "нефтехимии" говорит о проблемах еще одной (старой) разновидности "подряда" - "щекинском методе" Н.Миронов "За тропою – дорога" ("Правда", 9.10.81):
"Стоит заговорить о продолжении щекинского эксперимента, как сразу же начинается дискуссия. Страсти кипят на разных уровнях, и точки зрения, естественно, расходятся. Работники министерства ссылаются на то, что им не хватает планового фонда заработной платы. Дескать, директора предприятий "слишком многого хотят". Им возражают: интенсификация труда возросла и не учитывать этого нельзя… При выполнении Постановления 1979г. и начинаются самые большие трудности. Производственных объединений и предприятий, работающих по-щекински, стало много. Сохранить же всем стабильный фонд зарплаты оказалось министерству не под силу…"
В этих словах вскрыто одно из основных противоречий щекинского метода: он не только нацеливает коллективы избавляться от излишних работников, тем самым резко повышая производительность труда и среднюю зарплату, но и стимулирует предприятие добиваться увеличения официальных норм численности и фонда зарплаты. По крайней мере, достаточно широкое внедрение этого "метода" приводит к заполнению всех ранее свободных вакансий и росту выплаченных денег – при стабилизации уровня выпуска продукции. В масштабе страны это приводит к усиленной инфляции, беды и опасности которой известны. Видимо, некоторая инфляция при установлении рыночного равновесия неизбежна (повышение цен на дефицитные товары), но конец ей будет не с помощью только госуд.запретительных цен, а при дополнении "щекинского метода" самостоятельностью предприятий, его выхода на потребительский спрос. Тогда предприятие будет заинтересовано не только, чтобы побольше содрать денег с государства при выполнении плана, а само будет искать возможности для расширения своего производства.
Рассматривая основные системы заработной платы, действующие в стране, к.ф.н. А.Алексеев отмечает в статье "Вред уравниловки" ("ЛГ", 23.7.81) неэффективность каждой из них, если отсутствует "полный, доходящий до конца хозяйственный расчет во всех звеньях материального производства":
"На мой взгляд, вся сущность нашего хозяйственного механизма выражена в формуле: "От каждого по способностям, каждому по труду"… Но… мы порой, даже не отдавая себе в том отчета, нарушаем основной закон социализма. В одних случаях незаслуженно переплачиваем, а в других без оснований недоплачиваем. За эти нарушения закон мстит нам – то падением дисциплины, то ростом текучести и дефицита кадров, то равнодушием к общественному добру".
Но и в этом знамение времени - "по труду"- для Алексеева уже не означает по "отработанным часам" или "по занимаемой должности", а по конечному результату, признанному потребителем(!): "Отсюда вывод, имеющий, на мой взгляд, огромное значение для управления социал.экономикой: хозрасчет – меч обоюдоострый! Когда совместный труд коллектива не обеспечивает должного качества созданной продукции, или она произведена не в установленные сроки, или не пользуется спросом, то бишь никому не нужна,- в этом случае матер.вознаграждение работников предприятия должно снижаться в прямой пропорции с мерой свершенного добра и зла. А если трудовая деятельность коллектива оказалась мнимой, не нужной обществу или даже вредной для него (например, завод хронически гонит брак, множит долги и убытки, от его продукции отказывается потребитель и т.д.) он должен полностью лишаться вознаграждения… в самом крайнем случае… но такая возможность, по моему глубокому убеждению, не должна быть исключена вовсе, она, как дамоклов меч, должна висеть над коллективом»
Здесь Алексеев вопрос о самостоятельности предприятий, коллективов, поставил с неожиданной стороны, но законно и правильно: оплачиваться должен только нужный потребителям труд, а убыточное предприятие должно кончать банкротством, коллектив должен оставаться без зарплаты. Я поддерживаю эту острую и логичную постановку вопроса: хозрасчет - меч обоюдоострый… Только так и можно ввести ответственность, ввести реформу – в полном объеме. Так же как и "щекинский метод" в полном объеме можно внедрить, только если дойти до необходимости введения переобучения увольняемых и пособия по безработице или временной работы из милости, как и предложил в "Правде" (кажется, в конце 1979г.) проф.Г.Попов.
Все тот же Никитин А. в остроумной статье "А зарплата идет" ("ЛГ",7.1.81) говорит о том же: без оплаты твердым процентом от сделанного (от конечного результата) нигде не будет толку. И всем это давно ясно. Но вот почему-то не разрешают. Вернее, как только люди пытаются больше сделать и, соответственно, больше заработать – срезают оплаты, ориентируясь на средний в стране (отрасли) заработок: "В нашем управленческом аппарате есть немало людей, которых мучает жажда однообразия. Ах, эти тихие, но упорные рыцари уравниловки! Скромные изобретатели систем стимулирования, где тормоза сильнее мотора. Один у них резон, одна песенка: "Слишком много (или слишком мало) зарабатывают. Хотя заработать "слишком" нельзя… заработать можно только по труду. Вот "получить" – это другое дело… Госкомтруд СССР… не считал и сейчас не считаю этот комитет безгрешным по части уравниловки".
А.Никитин, конечно, прав в своем возмущении, но он не додумывает или не договаривает (второе скорее), что Госкомтруд не беспричинно любит уравниловку, что для такой линии его поведения существуют очевидные финансовые и политические причины. Финансовые – борьба с инфляцией и с трудноуправляемым ростом средней заработной платы. Для того и создана эта организация, чтобы "упорядочивать", т.е. тормозить рост заработной платы, постоянно обгоняющий рост количества удовлетворительных потребительских товаров, а значит, все выше вздувающий вал дефицита и тесно связанных с ним "экономических преступлений". Политические: допускать рост заработка в хозрасчетных, экономически освободившихся коллективах – означает относительное обнищание тех секторов экономики, которые на самостоятельность не переведены и не могут быть сейчас переведены (как, например, оборонная, тяжелая и некоторые иные отрасли промышленности). А допускать рост такой имущественной неоднородности – значит подрывать массовую базу партии и множить условия для классовых конфликтов.
Все эти соображения далеко не бессмысленны и не беспочвенны. Учитывать их необходимо при правильном, уверенном и последовательном проведении экономической реформы. Учитывать их нужно – но для преодоления, а не как предлог для отказа от проведения самой реформы.
Однако не эти соображения являются основными причинами уравнительства контрольных органов. Гораздо важнее уравнительная сочувственная партийная позиция и общественная поддержка, которая выражается не только в одобрении всех мероприятий по повышению доли общественных выплат и минимума зарплаты и пенсии (последнее часто справедливо), но и в поддержку ведущейся в печати кампании против "потребительства и накопительства", т.е. стремления к высокому заработку. Причем в ход идут все аргументы от марксистской теории до полит.обвинений.
В.Мотяшов в статье "Потребность в труде и культура потребления" с подзаголовком "марксизм-ленинизм – в действии" ("Правда", 3.4.81г.) прежнее убеждение в достижимости матер.изобилия меняет на тезис, что потребности безграничны и что их надо обуздывать – воспитанием в себе самодовлеющей потребности в труде, как основной, и воспитанием "культуры потребления", а именно: "С культурой потребления несовместимо удовлетворение любой потребности, если оно признает лишь эгоистически понятую пользу… но игнорирует долговременные интересы коллектива, общества… Необходимым элементом культуры потребления является соответствие потребностей… моральным нормам социал.образа жизни. Никакое потребление за счет и в ущерб другим, оскорбляющее достоинство других, демонстрирующее превосходство над менее "преуспевшими", не может в наших условиях считаться нормальным".
Конечно, в идеале труд должен быть главной потребностью, а свои потребности надо ограничивать. Но как? По статье видно – что с помощью усиления партвоспитания и просвещения, но даже автор не рискует говорить этот вывод вслух – из-за очевидной испробованности и несостоятельности. Да ведь уже давно известно, что именно рост потребностей, особенно "престижных", вызывает необходимость и стимул трудиться, а забота о будущих потребностях вызывает нужду в ограничении потребностей сегодняшних (эгоистических). Известно, что именно рыночное общество, нацеленное якобы лишь на максимум потребления, чистой продукции, прибыли – оказывается вместе с тем и самым расчетливым, экономным, в иную пору – даже аскетическим. Только надо, чтобы люди сами могли планировать свое будущее и свободно выносили на рынки продуктов и труда свои решения и оценки. Если же ограничивать потребности моральной проповедью или карточной системой, то стимулы к труду исчезнут, поскольку труд нужен все-таки в первую очередь для производства конечных благ, а не только для "игры творческих сил". Борьба за "ограничение потребностей" у нас вызывает на деле борьбу против материального стимулирования труда, т.е. против самого эффективного, свободного труда, за уравнительство.
Так, знаменитый писатель Ч.Айтматов вступил в кампанию против потребительства статьей "Дефицит человечности" ("ЛГ",12.8.81): "Страсть потребительства – враг незаметный и оттого коварный втройне. Он разлагает исподволь, изнутри, разъедает душу… особенно в условиях дефицита".
Вроде бы резонно посчитал, что проблему дефицитности можно решить только увеличением производства товаров, поднимая производительность труда. На деле, как уже давно показали экономисты, увеличением производства невозможно добиться уничтожения дефицита товаров, потому что этот производственный рост всегда идет одновременно с ростом выплачиваемых денег – или новым рабочим, или для поощрения поднимающих производительность труда, может, не этих – но других товаров. Уменьшить дефицит товаров может только поднятие цен на них, а уничтожить дефицитность может только введение свободных, равновесных цен. Айтматов излагает и второе распространенное "мнение": дефицит возникает из-за спекулянтов: "Мошенники, принимающие участие в припрятывании товара, действуют вопреки политике нашего государства, направленной на полное удовлетворение матер.запросов народа".
И хотя он сознается: "Механизм процесса, при котором блага, предназначенные для всех, в избытке накапливаются на одном полюсе и становятся вожделенной целью другого, пока не раскрыт" – но требует: "Закон в отношении их должен быть значительно более суровым, чем он есть сейчас… (Конечно же, "еще более суровые меры" могут только увеличить дефицитность товаров – ценой на риск). Но главный смысл статьи – надо возродить авторитет учителей, педагогов и вменить им в обязанность воспитание бескорыстия, борьбу с потребительством. Совет хорош, одно плохо: авторитет учителя можно поднять, только направив туда талантливых людей, привлекая высокой зарплатой, а эта мера увеличивает потребительский спрос и значит, тот же товарный дефицит…
Другой писатель Ф.Кузнецов в статье "наши критерии нравственности" взял тон обвинения еще выше. Вместо "потребительства" он говорит: "агрессивность мелкобуржуазной, потребительской психологии": "Нетерпимы даже малейшие проявления беспринципности и примиренчества в отношении взяточников, спекулянтов, воров и казнокрадов, общественных иждивенцев любого рода. Прямо скажем: нередки случаи, когда мера наказания за те или иные проступки или преступления ранит нравственное чувство общественности своей необъективной – в сравнении с мерой ущерба и зла – мягкостью… Это гнилой гуманизм, никакого отношения к подлинному человеколюбию не имеющий".
Ссылаясь на слова Ленина ("Сухаревка" закрыта, но страшна… "сухаревка", которая живет в душе и действиях каждого мелкого хозяина. Эту "сухаревку "надо закрыть"), Кузнецов заявляет: "Как известно, с построением социализма в СССР частная собственность, как объективный источник мелкобуржуазной психологии, канула в небытие, но это не значит, что пришла пора идиллического благодушия в отношении этой чрезвычайно живучей психологии… преодолевать все обстоятельства и недостатки, которые… способствуют потребительству, оживлению мелкобурж. сознания… Главный рубеж, на котором этот мещанский мир дает нам сейчас бой, лежит в сфере психологии и морали. Борьба с духовной Сухаревкой по-прежнему нелегка… Справимся и мы… Массированные идеологические диверсии из-за рубежа нацелены на то, чтобы навязать советским людям и, в первую очередь, молодежи, подобные извращенные представления о цели и смысле жизни, отравить их души психологией потребительства, заразить их погоней за сугубо материальным жизненным успехом, прививать людям буржуазные по своей сути критерии и "идеалы"… Наша печать, литература, кино должны оперативнее, быстрее… развенчивать».
Кузнецов – не просто писатель, а ведущий деятель в Союзе писателей, и значит, близок к верхам. Если он выражает хоть частично их мнение, то это свидетельство такой ретроградности, такой зацикленности на эпохе военного коммунизма (именно к ней относятся цитируемые слова Ленина), такое пренебрежение как к последним выводам Ленина, утверждавшего НЭП на весь переход до коммунизма, так и к современным партийным постановлениям, требующим уважения к личным (фактически – частным) хозяйствам и бригадам, а главное – к самой жизни, что поневоле охватит пессимизм. Характерно его науськивающее обвинение в буржуазности, этакое хунвейбинство (те тоже боролись с "идущими по кап.пути"). Может, кого-то это обвинение пугает и шокирует. Мне оно смешно – ведь буржуазность не противоречит коммунизму, а является первым необходимым элементом деловой активности, трудовой эффективности, необходимым для строительства коммунизма. Ретроградство же Кузнецова в конечном счете обречено.
Статья преподавателя А.Колесниковой "Получать или дарить?" ("Правда",9.1.82г.) как бы демонстрирует, что получается, когда преподаватели начинают осуществлять пожелания Айтматова: "Однажды в студенческой аудитории был задан вопрос в преднамеренно заостренной форме: "Что лучше: дарить или получать подарки?" Ответ почти проскандировали: "По-лу-чать!"
Из усилий педагогов мало что получается, как видим, и свои пожелания о воспитании они переадресуют теперь… родителям!
Конечно, потребительству радоваться нечего. Без роста способности к труду, такой рост, как общественная болезнь, - признак скорой общ.гибели. и скандирование "По-лу-чать!" ужасно именно потому, что соединено с отвращением к трудовой, экономной жизнью отцов: "А мне глядеть тошно на его жизнь!"
Конечно, страна еще хорошо работает, трудовые традиции и навыки еще не истрачены ростом паразитического потребительства и безответственной борьбой с материальными, буржуазными интересами. Но, естественно, по старости или иначе, вымирают эти люди – и рабочие, и те хоз- или партработники, которые могут организовать труд, так, как это делает парторг камчатского совхоза В.П.Сотсков (А.Аникеев "Часы с секретом" - "ЛГ",1.7.81), организуя соревнование между работницами овощных теплиц: "овощеводы, вырастившие к 1 июня по 15 кг огурцов и по 4 кг помидоров с каждого кв.м. закрытого грунта, награждаются именными золотыми часами". Были возражения и экономистов, и "звонки сверху"… но парторг с директором выстояли, вернее, настояли на своем… Женщины были заинтригованы и заинтересованы. И вот результат: " исчез с повестки дня рабочих собраний вопрос об опозданиях. Не надо никого подгонять. Люди сами заинтересованы в том, чтобы побольше времени на грядках провести. Спрашивает парторг: "Что так рано, Васильевна?" - Подвязать надо тут кое-что у меня, полить".
Во как! У меня! Словно речь идет о личном огороде. (Высшая оценка – В.С.)
…Когда пришла пора "считать цыплят", выяснилось, что право на золотые часы завоевали 12 женщин. Но столь большое количество героинь труда не огорчило, а обрадовало комиссара… Стоимость 12 золотых часов – 1116 руб. Зато хозяйство собрало 1020 т продукции вместо 905, получив 142 тыс. руб. прибыли вместо 276 тыс. руб. планировавшихся убытков.
"Когда парторг стоял возле окошечка гравера с гирляндой золотых часов, поблескивающих, как рыбки на кукане, соседка по очереди спросила его: "Кому же все это?" Он объяснил. Женщина завистливо вздохнула: "Счастливые люди". Сотсков спорить не стал".
Такова эта трогательная, но вполне реальная история высокоэффективного настоящего соц.соревнования – подряда – с "презренным металлом". Но есть в ней еще один любопытный штрих:
"Прослышав про золотые страсти на Камчатке, один столичный социолог, авторитетный зав.отделом, современный (все призывал анализировать нравственную сторону) и добрый (не стал писать про спорный опыт), такое безапелляционное резюме выдал – типичнейший вещизм. Золотая лихорадка. Игра на нездоровых страстях. Вразрез с линией. Еще стимулирующая сила грамот не исчерпана до конца. Перекос. Не рубль нам на щит поднимать надо, а "спасибо",- и посмотрел на золотые часы с надписью "За долгую и безупречную службу", давая понять, что он торопится по важным делам".
Я что-то не слышал, чтобы социологам давали золотые часы за службу, но что подобных мерзостных рассуждений в столице хватает – уверен. Они – то своими статьями, звонками, приказами и пр. и губят наше дело – и экономическую прибыль, и человеческое счастье. Личное и партийное, буржуазное и коммунистическое одновременно.
К сожалению, победа хозяйственного парторга над предупреждениями из обкома и Москвы - "Вразрез с линией!" выглядит скорее исключением не только из моря заформализованного до постыдности соцсоревнования, но из самого факта существования таких парторгов, болеющих за дело. Если они не умирают по старости, то их выживают, как парторга железнодорожного околотка Омской дороги А.Рейтера ("Правда",19.10.81) – из-за конфликта с молодым мастером – бездельником и пьяницей. Но обращение парторга к начальству, в том числе к партийному, привело только к его переизбранию и "победе" дружков мастера. В письме "Правде" Рейтер пишет: "Ухудшается дисциплина в бригадах, дела идут все хуже. Тон в коллективах должны бы задавать коммунисты, но их усилия сводятся на нет, т.к. нередко партийцам не дают слова сказать те, с кем мы ведем борьбу,- прогульщики, выпивохи, разгильдяи… Теперь у нас о дисциплине на околотке коммунисты не говорят…" И корреспондент подтверждает: да, дела там идут все хуже.
А вот еще пример. Пишет инж.С.Воронинская ("Правда",14.9.81): В.Молокоедов еще молод, но у него уже "богатый опыт" приписок, сплавляет на сторону стройматериалы, коллектив разделил на "угодных" и "неугодных". Организует пьянки то у себя в конторе, то в другом месте. На этом участке я была секретарем парторганизации. Не раз беседовала с Молокоедовым о его "циркачествах", информировала о них горком партии, критиковала на собраниях. И что же? В феврале меня с согласия горкома уволили "по сокращению штатов". А семья моя – из шести человек. О случившемся написала в обком партии. Оттуда приехал инструктор, но ничем не помог. Ходила к первому секретарю горкома партии. Он сказал: "Секретарь горкома не обязан трудоустраивать отдельных граждан, даже если они коммунисты".
Вот часто говорят, в газетах пишут: коммунист должен быть активным принципиальным бойцом, хозяином. Однако видите, чем может обернуться активность. О чем думает нач.участка Молокоедов, точно не знаю. Наверное, о том, что подлинный хозяин – только он".
Эти два парторга – не камчатские Сотсковы, они действуют прямолинейно, по привычной "партийной линии" и, видно, потому и терпят поражение в борьбе с очковтирателями. Организовать хозяйство экономически, "на золоте", не могут и даже не хотят, их борьба с очковтирателями не может организовать сегодняшнюю хоз.жизнь праведно, а может только ее разоблачить и приостановить, что совсем не нужно и высшим очковтирателям (в горкоме и выше…).
Ни Рейтер, ни Воронинская, вызывая мое сочувствие, не являются моими героями. Они обречены на поражение в борьбе с поднимающимися "выпивохами и разгильдяями". Мой герой, скорее, Сотсков с часами, но и он потерпит поражение, если не будет поддержан сверху радикально начавшейся экономической реформой. Ибо о каком рабочем энтузиазме можно говорить, если, например, выращенные "за золото" помидоры взять, да сгноить на базе (что сейчас сплошь да рядом)?
О росте понимания этого в рабочем человеке, даже в таком знатном, как ст.оператор "Омскнефтеоргсинтез" – кандидат в члены ЦК КПСС В.Лебедева, свидетельствует ее статья "К делу" ("Правда",14.1.82)
"…Скажу прямо, нередко еще сталкиваешься с необдуманной, а иногда и бессмысленной тратой сил. Вот сдали недавно комплекс по производству полистирола. Сооружали его прямо-таки аврально, всех строителей туда перебросили – даже занятых сооружением жилья, детских садов. Сколько из-за этого новоселий не состоялось! Торопились отрапортовать, хотя знали, что нечем загружать новое производство. И теперь комплекс почти бездействует. Разве не коммунисты руководят Минхимпромом, откуда подбадривали: давай-давай побыстрее?
…Наметят какую-нибудь задачу и говорят, говорят о ней, мало что предпринимая для ее решения. К сожалению, подобных примеров в Омске хватает… Грозимся на заседаниях бюро горкома, что будем безжалостно карать за приписки и очковтирательство. А потом, когда доходит до спроса, словно забываем о своих намерениях. И вот, помню, на одном заседании бюро первый секретарь горкома Е.Норка воскликнул: "Совсем заврались. Нет реальной картины. Как тут оценишь обстановку?
…От слов к делу – это, мне думается, для каждого – лозунг дня".
2.3.2.Труд умственный. Начать эту тему следует с описания наиболее удачливой и эффективной научно-технической лаборатории (статья З.Ибрагимовой "Взрыв без эха" - "ЛГ", 26.8.81). Лаборатория сварки взрывом в Институте гидродинамики СО АН СССР появилась 20 лет назад, за это время провела огромную работу по исследованиям, разработке оборудования и технологии и т.д. Руководитель Дерибас стал доктором и начальником СКБ, есть успехи во внедрении с сотнями тысяч рублей экон.эффекта… Просто замечательно! Но… оказывается, что внедрение очевидных достижений проводится с огромным трудом, личным героизмом – добровольно и бесплатно беря на лабораторию часть производственного плана… Вот что говорит руководитель А.А.Дерибас: "Если наша "Фирма" вдруг исчезнет, ничего серьезного в экономике страны не произойдет, потому что влияние наших методов на хозяйственную ситуацию ничтожно, в то время как взрыв несет в себе миллиардные экономии. Если бы упрочнять взрывом весь металл, который нужно упрочнять… Если бы повсюду заменить дорогостоящие монолиты двухслойными материалами… Если бы спрессовать все порошки, которые нужно спрессовать… перспективы огромные, и в сравнении с ними то, что делается, - мелочь… Страна сейчас требует от меня меньше, чем я мог бы дать, а я даю еще меньше, чем от меня требуют, потому что сил не хватает…"
Почему? – Производство биметаллов требует совмещения интересов трех ведомств, что… невозможно. Но главное: производству не нужно удешевления продукции, и экономический эффект от новой технологии – даже "очень не нужен":
"Но… кому она нужна, вдвое-вчетверо удешевленная деталь из биметалла: ведь она снизит стоимость продукции, а где – назовите – есть у нас предприятия, мечтающие так вот просто, продавать сегодня свою продукцию по цене ниже вчерашней? Себе, как говорится, в убыток? – И идут в машины и механизмы поистине золотые слитки из дорогих металлов, которые с таким трудом добываются человеком! В настоящем я смотрю на наши машины и механизмы как на ничем не оправданное расточительство: они прекрасно могли бы работать и в более дешевом варианте, но в то же время эта самая желанная дешевизна не только без потери качества, а напротив – с его приобретением стоит на пути прогресса непреодолимой пока преградой, подпираемой со всех сторон системами хозяйственного механизма…"
Автор кончает свою статью оптимизмом: "Будет – в это я верю! – полноценная фирма у А.А.Дерибаса…" и законным сомнением: "Но поможет ли это мирному взрыву произвести ту революцию в экономии дорогостоящих материалов, которую он нам обещает?"
Думаю, что вопрос риторический, потому что из самой статьи вполне ясен отрицательный ответ: нет, без настоящей экономической реформы, без права изобретателям и разработчикам на самостоятельное производство в нормальных рыночных условиях, А.А.Дерибас не сможет осуществить свои великолепные потенции и стать крупным предпринимателем, капитаном индустрии, принеся народному хозяйству, стране - "миллиардные экономии" (прибыли).
Теме связи (вернее, отсутствию естеств.связи) науки и производства посвятил свою статью "Что мешает смычке?" ("Правда",11.3.81) бывший ген.директор передового научно-производственного объединения ЛОМО-"Электросила" Г.Кулагин. Успехи этого объединения тоже бесспорны, но вот выводы автора: "Институт или КБ по-прежнему получает деньги не за конечный продукт, а за чертежи и отчеты. Не достигается главная цель реорганизации – формирование хозрасчетного комплекса, обеспечивающего единство экономических интересов науки и производства. Не установлена тесная связь между финансированием разработок и результатами хозяйственной деятельности. Нужно быстрее переходить к нормативному распределению прибыли, довести эти нормативы до каждого крупного объединения. Разработку и освоение новой техники следует вести за счет собств.средств объединения или банковских кредитов, погашаемых из этих же средств.
Но …не менее важно, чтобы и новое оборудование приобреталось на собственные средства предприятия. Тогда возникнет мощная "обратная связь" от потребителя техники к ее производителю. Это послужит тормозом на пути необоснованного роста цен и появления техники новой по дате выпуска, а не по своему уровню…"
В отличие от производственника ученый экономист Г.Лахтин ("Научный потенциал. Как им распорядиться?" - "Правда",26.11.81) уповает на Госкомитет по науке и технике – "как организатор в достижении целей научно-технического развития", который поддерживает "комплексные научно-технические программы. Эта "наивная" вера дополняется уверенностью, что можно "научно-технические мероприятия" успешно планировать по эффективности и уровню продукции (еще большая наивность) и сочетается с жесткой рекомендацией повысить уровень оплаты научных работников "выше остальных" за счет увольнений: "Нужна жесткая селекция уже имеющегося персонала. Нужно, чтобы законодательство о труде позволяло администрации институтов освобождать работников с формулировкой "уволен в связи с окончанием темы". С другой стороны, пора подумать и о том, как восстановить первенство науки в оплате труда. Поскольку выделить дополнительные средства для этой цели вряд ли возможно, остается другой путь – щекинский…"
Такова "программа" "ученого". Нетрудно представить, что получится, если нынешним научным коллективам, практически не связанным требовательностью заказчиков (современные предприятия с большим удовольствием подпишут халтуру, чем действительно внедрят экономичную продукцию) – предоставить право повышать зарплату оставшимся за счет дележки зарплаты уволенных. Останутся одни директора! – это, конечно, как предел, но уж, во всяком случае, именно настоящие, некарьерные, неудобные ученые и будут уволены в такой обстановке в первую голову.
Подробное описание, как легко создаются сейчас научные дела и даже внедренческие работы, содержится в статье "Феномен "БИ" С.Вологжанина и О.Мороза ("ЛГ",2.9.81) о порядках в ВИМе-ВНИИ механизации сельского хозяйства. "Взять хотя бы указатель потерь зерна, созданный институтом в содружестве с двумя другими организациями. В отчетах рядом с этим прибором стоит цифра шесть миллионов рублей. Таков мол, принесенный им экономический эффект. Между тем на деле от этого прибора одни убытки, поскольку, как выяснилось, он не оправдывает возлагавшихся на него надежд – не обеспечивает контроля зерна. …Только в прошлой пятилетке было выпущено около 400 тысяч таких приборов; стоимость одного прибора – около 150 руб., стало быть, убытки – примерно 60 миллионов… А ведь надо еще учесть средства, израсходованные на исследования, на премии за внедрение… Промышленность до сих пор продолжает выпускать эти приборы. Убытки, которые терпит государство, растут и растут. Но в отчетных институтских документах как ни в чем ни бывало продолжает красоваться "благополучная цифра", высосанная из пальца (естественно, что в ВИМе и без "щекинского метода" было трудно удержаться хорошему ученому)".
А вот что говорит о практике подсчета экономического эффекта новой техники другой ученый экономист В.Фельзенбаум: "Реальный учет отдачи новой техники играет роль своеобразной "обратной связи", служит показателем ее полезного использования. Но самое главное – фактический экономический эффект новинки и есть ее конечный результат… Однако на большинстве предприятий достоверный учет отдачи новой техники отсутствует… Как показала проверка, на многих заводах поступают еще проще. За фактический эффект новой техники просто принимают его проектную величину… исследования. Исследования, проведенные в Институте экономики АН СССР совместно с рядом отраслевых и региональных институтов, показывают существенный разрыв между фактическим и проектным эффектом - на 15, на 60, на 70%."
"Проектный эффект, рассчитанный на годовой выпуск новых электромагнитов, определен заводом в 182 тыс.рублей, при массовом же производстве нового эл/магнита в результате его низкой надежности эффект обернулся убытком в 808 тысяч рублей"… и т.д. (эффект в производстве при повышении себестоимости выпускаемой продукции).
Приводя все эти факты, ученый автор отнюдь не считает, что без контроля самого потребителя никакой экономический эффект верно определен не может быть. Он разрабатывает очередные варианты улучшения учета, очередные прожекты.
А в противоположность ученым два директора - произв. объединения И.Кисилев и института В.Иванов в статье "Кредит под инициативу" ("Правда", 9.9.81) пишут: "Необходимость усилить роль экономических рычагов: цены, кредита, самоокупаемости и, что не менее важно,- принципа стимулирования высоких конечных результатов…
Логичнее надбавку за качество напрямую связать с эффектом от модернизации у потребителей. Надо предоставить им право самим решать вопрос как о сроках переаттестации, так и о размере надбавки. Она должна зависеть от эффекта, получаемого потребителем. Ныне положение таково, что первоначально установленная надбавка остается неизменной. Но постоянная ее величина не стимулирует изготовителя повышать качество, эффективность новинок. Вот почему переаттестация носит нередко формальный характер. Объясняется же это, на наш взгляд, разрывом в цепи единых экономических интересов потребителей и изготовителей машин: подтверждая высокую категорию качества, потребитель знает, что это никак не отразится на его фондах поощрения – они не уменьшатся и не увеличатся.
Надо позаботиться о том, чтобы "закольцевать" интересы всех участников процесса. Осуществить текущую модернизацию, думается, надо за счет кредитов, выдаваемых банком под… инициативу и одновременно – под высокий процент… Потребитель в свою очередь должен получать кредит на тех же условиях для уплаты надбавок. Нельзя же по каждому из сотен мероприятий текущей модернизации обращаться в Госплан? Необходимо расширить функции кредита – связать напрямую с инициативой, конечной эффективностью. Изготовитель может вернуть кредит из средств, получаемых в виде надбавки, потребитель – из экономии текущих затрат на содержание более надежных автомобилей,… надбавку потребитель платит, покупая автомобиль. А реальная отдача от более добротной машины будет получена через несколько лет. Прогнозы должны быть результатом согласованных решений изготовителя и покупателя, иметь нижнюю, "пессимистическую", и верхнюю, "оптимистическую", оценки."
С огромным удовольствием я цитирую предложения директоров-автомобильщиков. Насколько они глубже и разумнее, чем беззубые паллиативы ученых экономистов (процитированных выше), твердо-натвердо затвердивших, что "цены у нас трудовые", потребитель на них влиять не может, а если кто говорит, что может, то это страшная буржуазная ересь, рынок и капитализм. Директора этой страшной чепухи не знают, или забыли в заботах о производстве и пользе дела, или не боятся и потому-то говорят дело.
Возвращаясь к проблемам труда инженеров, надо вспомнить материалы рубрики в "ЛГ" - "Личные дела и служебное время", начатой в 1980 г. и завершенной 17.6.81г. Начала его рук.группы в проектном отделе К.Леонтьева, поделившаяся наболевшим: чем дальше, тем более стыдно работать хорошо, добросовестно, быть "занудой" или даже "выдрой". Подводя итоги оживленного обсуждения-анкетирования Л.Великанова и Б.Зеленков поминают и борьбу с общественными собраниями в рабочее время, и раздутые штаты, а главное: "неуплотненность рабочего дня, отсутствие четких плановых заданий", "уравниловка" в оплате.
"Сейчас, судя по анкете "Наш рабочий день", только 17% сотрудников проектных институтов и 8% ученых удовлетворены производительностью своего труда, своей творческой отдачей полностью".
…Поучительно письмо из Киева: "Я "вкалывала и вкалывала", пока подруги из других отделов не передали мне, что мои девочки на меня жалуются: выскочка, старается выслужиться перед начальством, какая-то не от мира сего – в магазин ее не вытащишь, вязать не умеет, читает только спец.литературу, техники от нее чуть не плачут. Раз поговорили, другой, третий… В общем, я сдалась и "влилась" в коллектив: научилась вязать, смотрю все новые кинофильмы, получила возможность читать (дома не очень-то почитаешь), все покупки успеваю сделать в рабочее время. Причем свой план работы выполняю и деньги получаю со спокойной совестью… Но я же могу делать в три раза больше. И хочу это делать, но зачем? Платить мне за это не будут, а отношения с сотрудниками испортятся".
Безусловно, наше сочувствие на стороне тех "трудяг", которые продолжают "вкалывать" несмотря ни на что. Но следует вспомнить еще одно обстоятельство: а что, если от деятельности всего "коллектива" – лишь "вред народному хозяйству", от добросовестного проекта – одни убытки? Как это рассказано "Правдой" в фельетоне "Объект и прожекты" (25.4.81) про организации, которые с легкостью необыкновенной прожектируют на сотни тысяч рублей – и никакого наказания"… и в фельетоне "Просчеты с расчетами" (10.6.81), как в Грузии сначала по ошибке построили ГализгаГЭС на 6 млн.рублей, а потом на 10 млн.руб. неработающий очистительный комплекс в Чиатуре:
"А спасают их фиговый листок под названием "объективные причины и …инструкция. Да, да. Когда-то, свыше 16 лет назад Министерство финансов СССР, ЦСУ, Госбанк и Стройбанк по согласованию с Госстроем СССР издали "Указание о порядке списания затрат на проектно-изыскательские работы по неосуществленному строительству".
Так вот, работая над такими проектами – что лучше: стараться или не торопиться и тогда, может, ненужный проект не успеет принести столько убытков?
Мое мнение таково: Все меры по налаживанию дисциплины и подъему производительности труда в институтах и КБ будут бессмысленны, пока последние не станут работать на нормального, самостоятельного, экономически заинтересованного потребителя, т.е. пока не будет осуществлена настоящая экономическая реформа.
Думаю, что большинство выступающих в печати начинают приходить к аналогичным выводам. Об этом можно судить по другой обзорной статье в "ЛГ",5.11.81, подводившей итог дискуссии "Инженер и время", начатой еще в 1968-69гг., а сейчас повторенной, но все равно далекой от решения. За минувшие 13 лет была повышена зарплата конструкторам и инженерам, внедрена система аттестации, но никакого реального коренного изменения в "тенденции" ухудшения производительности умственного, творческого труда не произошло… Но чем дальше, тем больше людей начинают понимать это, требуя для инженеров "подряда". Об этом пишут Ю.Чернышев: "Почему бы не сделать подрядную бригаду из ИТР, цеха, отдела…?"; О.Кравцов: "Бригадный хозрасчет на конкурсной основе обеспечит необходимую связь труда и зарплаты"; К.Чубаров: "Талантливые люди разных специальностей должны объединяться в бригады по принципу: "Беремся решать задачу, которая нас увлекла", сам О.Шкаратан пишет: "Бригадный подряд, как показал опыт рабочих коллективов, возвращает труду его цельность и самоорганизованность, очевидность общественной пользы индивидуальной деятельности".
Шкаратан отмечает, что сегодня именно "наука" организации труда мешает сделать инженерный труд творческим и производительным: "В те же дни и месяцы созывались научные конференции, защищались докторские конференции, указующие как усилить внешний контроль за творческой по своей природе деятельностью инженеров. Но ведь совершенно очевидно, что будущее и здесь (пожалуй, прежде всего здесь, в инженерном труде) за самоорганизованностью работника, а не за сверхрегламентированностью труда. Не вследствие ли малой регламентации и связанных с ней низкими эффективностью и престижем инженерного труда инженеры перестают быть инженерами?... Сегодня шофер зачастую более самоорганизован в своем труде, его деятельность менее стереотипна, чем деятельность инженера. И тем не менее все больше и больше появляется НОТовских новаций, все более и более "упорядочивающих труд инженера", а на самом деле лишающих его гибкости и самостоятельности…
Эффективность наших гигантских инженерных фирм (НИИ, КБ) с тысячами и десятками тысяч людей может дополнительно возрасти при автономизации сотен творческих бригад, ликвидации обезлички инженерного труда, организации "инженерного ателье", работающих на договорных началах с фирмами-заказчиками. Как видно из писем, так думают многие инженеры…"
Об этом же пишет Н.Гольцев в статье "Кто на что способен?" ("ЛГ",14.1.81): "Сейчас много пишут о бригадах, ориентированных на конечный результат… Вот она, та самая широта, о которой мечтают все творческие натуры… Глубоко убежден: чем шире будет простор для творчества, тем меньше будет хлопот с заработной платой, с кадрами, с дисциплиной труда".
Р.Луц в статье "Инженер и подряд" ("Правда",23.12.81) предлагает вместе с множеством других включать инженеров в строительный подряд – это необходимо для распространения таких бригад, но: "Как же реагировали представители высоких инстанций на конкретные предложения? Норовили уйти от прямых ответов, утверждая, что экономика – вещь строгая. Верно – строгая. Но любую структуру управления, форму отчетности, систему оплаты труда могут изменить, усовершенствовать те же, кто их когда-то утверждал…"
О виновности "высоких инстанций" здесь говорится открыто.
2.3.3.Труд руководителей. Что бригадный подряд при его настоящем внедрении разрешает главные вопросы труда рабочих, признают все, труда инженеров – об этом пишут многие. Такой же самостоятельности подряда жаждут и директора предприятий, и об этом уже достаточно многого говорилось выше.
4.12.1981г. "ЛГ" рассказала об опыте действия бердянского "совета директоров", которому горком партии передал немалую часть своих хозяйственных забот… Всю взаимопомощь и кооперацию директора построили на хозрасчете – и очень довольны. Выгадал и город, выгадало и основное производство… Замечательный опыт добровольной кооперации, выгодной всем, а причиной только разум горкома партии, сумевшего добровольно отказаться от части своей власти. А что было бы, если бы столь разумными оказались Министерства, а вернее – Совмин и ЦК, отказавшись от администрирования в пользу директоров и начальников объединений. Сколько бы появилось тогда энтузиазма и ответственности у директоров и их подчиненных, как быстро пошла бы вперед к упорядочению вся наша хозяйственная жизнь!
Но пока об этом не приходится и мечтать. Пожалуй, именно директора – одна из самых бесправных категорий трудящихся. На них не распространяется действие законов о труде. В любой момент их может снять и министр, и горком – по поводу и без повода. Печать об этой стороне экономической жизни пишет очень редко, но тем больше интереса к статье В.Черепанова "Почему ушел директор" ("Правда",9.6.81) с подзаголовком "По следам письма" – бывшего директора Частинского сырозавода…
После прихода молодого директора… "завод, ранее приносивший убытки, впервые сработал прибыльно, а спустя некоторое время занял первое место в областном смотре-конкурсе по рационализации. Еще через год коллективу вручается переходящее Красное знамя за победу в районном соревновании. И вдруг – экстренный вызов на заседание бюро райкома и решение: "Считать невозможным дальнейшее использование Белова В.И. в качестве директора предприятия…" Что же произошло? Припомнилась вскользь брошенная одним из руководителей объединения фраза: "К сожалению, не умел находить общий язык с местными органами…" А первый секретарь райкома… "твердо убежден, что "зарвавшемуся" руководителю преподан "хороший урок"". Да и другим, мол, острастка на будущее. – Знаете, сколько с ним возились? Ничего не помогало. Игнорировал указания райкома и райисполкома".
Возились? Ровно через два месяца после утверждения в должности нового директора бюро райкома объявляет ему строгий выговор "за безответственное отношение к приемке и переработке сырья". Человек не успел освоиться, а его наказывают! По существу, за чужие грехи. Прошло несколько месяцев снова взыскание, потом еще… А между ними – постоянные вызовы в райком, заканчивающиеся обычно нагоняем и угрозой прислать прокурора, который "вскроет безобразия и выведет виновных на чистую воду"…
И хотя Белов, отчаявшись, поспешил уволиться "по собственному желанию", у райкома взыграла амбиция: "нет, так просто он от нас не уйдет!" – и на новое место его работы была выслана характеристика с оценками: "потерял уважение "коллектива", "с мнением партийной организации не считался" и т.п.".
Газета позицию райкома не одобряет, вспоминает грехи самого первого секретаря, но практике такой не удивляется и по мягкому выговариванию в конце чувствуется, что речь идет об очень распространенном стиле работы (думаю – подавляющем):
"Между тем нагоняи, дерганье – все это методы, которые ничего общего не имеют с подлинно партийной требовательностью, и особенно наглядно проявились они в данной истории. Стремление во что бы то ни стало "проучить" строптивого руководителя взяло верх над объективной оценкой его качеств, просто над здравым смыслом. Так какой же это "урок"?
Кстати, очень показательно, что райком часто грозит "прислать прокурора" на предприятие. И с одной стороны видно, что без санкции райкома прокурор проверять законы на предприятие не приходит, и значит райком управляет "законностью" в районе – что прямо противоречит всякому праву. А во-вторых, видно, под каким прессом угроз живет директор, который, конечно же, ради пользы дела вынужден постоянно брать на себя риск нарушения тех или иных (часто противоречивых) законоположений, но по произвольному желанию райкома из уважаемых директоров сразу может быть не только снятым, но и осужденным как преступник!
Так о какой экономической реформе и самостоятельности хозяйственников может идти речь, пока будет существовать подобный диктат и произвол райкомов и горкомов?? И какое имеет право райком или иной другой "ком" указывать директору или коллективу, как они должны относиться "к приемке и переработке сырья"? Если директор и коллектив будут отвечать перед потребителями собственным карманом, то они сами найдут наилучшее решение. А без этого прежний тип исполнителя "партийных указаний любой ценой" ("Нет крепостей, которые бы не взяли большевики") сменяются не разумными хозяйственниками, а ловкими прислужниками, мастерами по очковтирательству. Как об этом повествует Л.Жмырев в статье "Двойной профиль, или как понимать предприимчивость" ("Правда",13.4.81), с понятной настороженностью рисуя облик нового директора объединения "Орелтекстильмаш" Котовского – из бывших снабженцев. Очень инициативным – везде перенимает "передовой опыт", заботится о людях, на отличном счету у райкома по всем мероприятиям, наводит красоту на предприятии, новейшая техника, вычислительный центр, японские, швейцарские, ГДР-ские станки… Но…
"Но вот ведь что вызывает беспокойство. О каком хозяйственном вопросе речь ни зайдет, то и дело слышится: "выкрутились", "выбили". "Спортзал" на "Стекломаше"? Купили как склад, а потом запустили спортсменов и поставили начальство перед фактом: ничего, простили, победителей не судят. Расходы на тепличку? Провели мимо соцкультбыта, за счет производства. Листовая латунь для самоваров? Полагается, конечно, брать из отходов, но "подбрасывают" и листовую из основных цехов.
Об этой черте директора – смелости на грани риска, оправданного якобы интересами дела – говорили…: Котовский – руководитель напористый, инициативный. Но порой норовит лихо обойти закон. Когда мы его придерживаем, он начинает кипятиться, заходит то с тылу, то сбоку…"
А вот его рассказ о поездке в Москву, в министерство: "Удачная получилась поездка. Три миллиона вырвал на реконструкцию, миллион – на жилье. Два финских склада чудом подвернулись, переадресовал их к себе, в Орел. А самое главное – план на пятилетку согласовал хороший".
Облегченный план был главной его добычей в министерстве. Отсюда и радость. Значит, будет все! И знамена, и премии, и уважение в городе: "Молодец! Никаких с ним забот. Сам все решает. Вот как надо работать!" – А работать так не годится. От такой работы отдельно взятому заводу, может, и хорошо, а вот у всех нас вместе прирост производства ниже возможностей…
Три года Котовский "выбивал" из фондов министерства средства, материалы, технику. Чем намерен расплачиваться? – Поначалу… "согласовал" в министерстве план на уровне 18% роста (в минувшую пятилетку темп роста был задан – 28%). Затем план объединению был повышен, но и при этом оно оказалось в выигрыше. Запланированный ему темп роста выпуска продукции существенно ниже, чем в целом по подотрасли… Вот вам и изнанка такой предприимчивости…
…Заслуги "напористого и обходительного" Котовского в развитии завода, улучшении социальных условий коллектива неоспоримы. Недаром избран он и членом бюро Заводского райкома партии, и депутатом городского Совета. Но… сам он прекрасно знает: сейчас завод проедает больше, чем дает. Зарплата растет быстрее, чем производительность труда… Отчасти поэтому, кстати сказать, возникают у нас кое-где нехватки обыкновенных ниток… Зато освоили производство дорогих "сувенирных самоваров" – для выставки и подарков…"
Задаваясь вопросом: "Социалистическая предприимчивость… каковы ее грани, пределы?", автор кончает статью следующим добрым пожеланием: "Владимир Борисович – директор сравнительно молодой. У него, как говорится, многое впереди. Пожелаем ему побыстрее преодолеть соблазны "самоварных дорожек" и обрести единственно верный четкий профиль советского предприимчивого Хозяйственника".
Думаю, что если и необходим ввод термина "социалистическая предприимчивость", отличная от обычной, экономической предприимчивости, то, видимо, Котовский отлично демонстрирует ее основные черты – заботу не о потребителях, а об отчетности, о коллективе подчиненных и о хорошем виде у начальства, и чаще всего, за счет интересов потребителей, других предприятий (которым увеличивают план из-за занижения Котовскому) и нарушения законов. Думаю, что сегодня именно этот тип хозяйственников является преобладающим по тенденции. Тип отрицательный и разрушительный, но приспособленный к диктату начальства из Москвы и с места. А робкое выступление "Правды" в его осуждение является очень слабым и нерешительным. Неясно, что же она понимает под "социалистической предприимчивостью"?
Интересно, что автор встречался с предшественником Котовского – В.А.Жуликовым, снятым за безынициативность. Вот что тот говорил: "Я человек старой, военной школы, мыслю, может быть, по-солдатски. По-разному можно руководить. Но одно я знаю точно - на личных связях в нашем плановом хозяйстве деловые отношения развиваться не могут… Не рвался я никуда, не выпячивался…"
Жуликов проработал 10 лет директором и имел от министра 9 выговоров. Котовский – три года, и дважды уже завод занимал призовые места в соревновании. Прежнему директору вместо корректировки планов, случалось, плюсовали долги других заводов министерства, заодно уж чтоб… А нынешнему директору по итогам пятилетки скостили сразу три с половиной миллиона рублей реализации. Под Жуликова министерство скуповато давало и на жилье, и на технику, и на реконструкцию. А "под Котовского дает миллионы".
Мне кажется очевидным, что именно из-за своей честности, законопослушности и дисциплинированности Жуликов был снят и заменен предприимчивым пройдохой. Мне кажется, что Жуликов прав, когда говорит, что "на личных связях деловые отношения в плановом хозяйстве развиваться не могут" и, следовательно, стиль Котовского и покровительствующих ему ведет к развалу планового хозяйства. К развалу, а не к строительству нового и эффективного рыночного хозяйства, работающего как раз на личных связях – но по закону, морали и взаимовыгоде. Какой же выход? – Я думаю, зря заменили Жуликова – Котовским. Надо было еще в 1965 году (или раньше) провести настоящую экономическую реформу.
О том, как "ломаются" под абсурд административного планирования даже молодые, умные и честные хозяйственники-энтузиасты, на мой взгляд, глубоко говорится в очерке Е.Будинас "Возвращение" ("ЛГ"-81). Несмотря на клятву строить в Сибири новые города сразу и по плану, они вынуждены снова погрязнуть в очередном удивительно неорганизованном, заваленном корчами и строительным мусором, погрязшем в пресловутой "межведомственности" "городе без хозяина"…
О том, до чего доводит эта своеобразная предприимчивость руководителей в отдельных случаях свидетельствует разоблачительная статья В.Смирнова "Круговая порука" ("ЛГ",26.8.81) о безобразиях в Центральной клинической больнице №1 МПС: взяточничество, незаконная госпитализация, незаконные бюллетени, прогулы, пьянство прямо в больнице врачей и т.д. и т.п. (вплоть до "недозволенного гинекологического осмотра"). Но когда одна из сотрудниц, зав.отделением врач Глушко попыталась жаловаться и дошла до "ЛГ", ее саму едва не затоптали. Сам начальник Главка МПС сообщил в "ЛГ": "Глушко брала взятку!" – клеветнически. Срочно навешивают выговоры (хотя за 25 лет работы не было ни одного замечания. Примерно то же написал в "ЛГ" зам. Министра МПС Кочан В.Н.. И только решительная поддержка редакции "ЛГ" Глушко придала вес ее обращению в "компетентные органы" и высшие "партийные инстанции", которые и позволили восторжествовать справедливости. Почему было такое сопротивление, "ЛГ" разясняет: "Для того, чтобы было лучше понятно, почему такие безобразия и злоупотребления могут твориться годами, необходимо вкратце рассказать о "люксах", против которых выступила Глушко.
В 1975г. в ЦКБ №1 было ликвидировано 25-местное отделение и вместо него устроено несколько палат гостиничного типа - "спец" или "люкс"… На перестройку была израсходована пятизначная цифра. Инициатором создания "люксов" был начальник Главка Мельник, и попадали туда все пять лет по его личным разрешениям. Обитателями "люксов" стали в основном руководящие работники МПС и района, члены их семей, родственники и знакомые… Как установлено, в них распивались спиртные напитки, одной из обитательниц прямо в палату доставляли парикмахерш и маникюрш, больничный режим не соблюдался… "люксы" явились кормушкой и надежным прикрытием для руководителей больницы и Главка… Кто, используя свое положение, делает все, чтобы помешать разоблачению злоупотреблений в ЦКБ?.. Обитатели "люксов". Кто любой правдой и неправдой пытается воспрепятствовать газетной публикации о происходящем в больнице?.. – Обитатели "люксов". Вот чем привязали к нечестным делам Мельник и руководители больницы своих влиятельных покровителей в МПС и районе, и расчет их оказался верным: если запахнет жареным – будут защищаться, будут спасать во что бы то ни стало, потому что он и повыше тебя сидит, и прав и возможностей у него побольше, а связан он с тобой одной веревочкой…"
(А по контрасту - "железнодорожники месяцами не могут добиться места в предназначенной им больнице", или жалоба старого коммуниста: "только за мзду нашелся в морге гроб для умершей в больнице жены…")
Итак, в течение пяти лет с помощью палат-люкс было закуплено на корню, с потрохами, руководство целого министерства и целого московского района. Только отчаянная борьба "ЛГ" с обращением к самым высоким сферам власти помогла закончить статью так: компетентные органы предложили освободить Мельника и немедленно ликвидировать палаты-люкс.
"Люксы" в ЦКБ №1 со скрипом прикрыли. В остальном все остается по-прежнему. Выжидают… Надеются… Все еще надеются, что принципы ведомственной круговой поруки окажутся сильнее принципов и законов нашей советской жизни".
А 16.9.81г. "ЛГ" с торжеством напечатала ответ самого министра МПС Павловского: руководство больницей и Главком снято, контроль передан другому зам. Министра, а Прокуратура РСФСР сообщила, что по фактам статьи возбуждено уголовное дело.
"ЛГ" здесь победила. Но сколько еще министерств и райкомов, и хватит ли на всех "ЛГ"? – Боюсь, что нет. И почему не названы все покровители из "района и МПС"? (Гласность здесь совершенно необходима). И не только этой больницы – что такое кремлевские больницы (и не только больницы), что такое закрытые распределители? А кстати, наверное, стоило бы иметь и палаты-люкс, но открыто и за приличные деньги…
О том, как легко на должность директора ГНИПИ лакокраски проник настоящий мошенник, подделавший себе фронтовую биографию, ордена и т.п. – В.Березин – рассказывает статья "Фальшь" ("ЛГ",9.4.81).
Зато вот диалог писателя Ставского с министром рыбного хозяйства РСФСР Н.Ваняевым рисует совсем иной облик настоящего делового руководителя, трудами и самоотверженностью которых мы пока живы. И то, что такие люди еще добиваются успеха, говорит, что положение наше еще не безнадежно.
Вот вопрос Ставского: "Меня профессионально интересует явление социальной усталости… Ощущение своей беспомощности Вас посещало?
- Никогда. Нет.
- Да, нельзя не оценить решительности Вашего ответа и Вашего жеста. А сомнения, хотя бы минуты сомнений у Вас были?
- Как не быть сомнениям. Но дело не в них. Однако лучше по порядку.
…Был назначен зам.начальника Главамуррыбпрома (1946г.)… мы стали давать малосол. Для этого нужны были холодильники. В то время я уже стал начальником главка и взял на себя ответственность. Не получив разрешения, мы строим холодильные склады, стоившие 87 миллионов рублей. Прокуратура заводит на меня дело. Но пока они разбирались, появились первые производственные итоги нашей деятельности. Стало ясно, какая прибыль, какая выгода населению. Как небо от земли, эти показатели отличались от прежних. Вместо наказания меня наградили тогда орденом Ленина. Привожу этот пример не для того, чтобы сказать: вот, мол, какой я организатор, а отвечаю на Ваш вопрос. Школа Дальнего Востока научила верить, что человек многое способен изменить, совершить своими руками, что человек – это сила. Надо взяться, надо браться.
- Вот это очень важная мысль. Может быть, самая важная.
- В Ростове торгуют живой рыбой семь месяцев в году… В Белгород… Краснодар… Ставрополь… Курск, Воронеж, Липецк, Владимир, Иваново, Псков… и будет все больше… Подтягивается Урал. А теперь ответьте, могло ли все это возникнуть из сомнений? …Да, резервы есть. И рыбу мы еще как следует использовать не научились… Да, есть диспропорции (меж флотом промысловым и перерабатывающим). Это вызывает потери… Нужно налаживать… Вы правы…
- Вопрос о фирме "Океан" – почему эта хорошая идея не осуществилась? Эти роскошные магазины пустуют и похожи на забытые плавательные бассейны.
- А потому, что здесь-то и есть результат той самой диспропорции. Вот говорим: выловили в океане столько-то! Можно кого угодно ошарашить этими тоннами. А сколько приготовили и положили на стол? Если вы построили прекрасный магазин с оборудованием, купленным за валюту, этого людям мало…
- Кто у нас хозяин водоемов?
- Настоящего хозяина, который направлял бы эксплуатацию водоема, по существу, нет. Контролирующих организаций много, а хозяина нет. Нетерпимое положение сложилось, например, с флотом. Его может завести себе любая организация…
- Не следует ли власть употребить? Министр – человек, наделенный инициативой, большими возможностями.
- Скажу честно: хотелось бы инициативы еще большей.
- Значит, о ценах, о браконьерах мы тоже говорить не можем?
- Почему же? Но я не хотел бы вторгаться в вопрос об образовании цен. Выражу здесь свое личное мнение. Мы имеем дело с ценами, установленными в 80-е годы, когда рыба считалась чем-то вроде даров природы. Сейчас рыбу мы выращиваем. Цены на технику, материалы, корма за это время повысились. А цена на рыбу как была, например, 85 коп. за кг крупного судака, так и осталась. Эти "ножницы" пора ликвидировать. Они становятся серьезным тормозом.
- И тормоз этот не только производственный, но в некотором смысле и нравственный. Недавно в одном городе я зашел на рынок. Кусочек соленого сома – 10 р., захудалая вяленая рыбка – три руб.штучка. Почему же рыбак должен быть святым и постоянно подвергаться соблазну рынка? Разрыв в ценах огромен. И это, конечно же, база для хищений. В Ленинграде браконьеры иногда разносят рыбу прямо по квартирам. Судак – три руб.кг.
- Вы правы. Рыбак получает за кг судака от 40 до 70 коп. Вот некоторые и тащат на приемный пункт 1 кг, себе домой – два, а три – на рынок. Вот так…
На прощанье – есть такое русское слово - "радеть". Это хорошее слово. Давайте и дальше будем вместе радеть".
Министр, понятно, немногословен и сдержан в своих пожеланиях. У него еще не растрачен запас иллюзий об эффективности своей работы в данных условиях, но явственно и понимание – необходимости большей самостоятельности (власти) решать свои проблемы, и упорядочения цен, и уравновешивания с их помощью спроса, т.е. ключевого требования настоящей экономической реформы.
2.4. Проблемы обращения
2.4.1. Проблемы снабжения. Если основной причиной беспорядка и бед нашей промышленности, сельского хозяйства, труда физического и умственного является отсутствие прямой контролирующей и оценивающей связи с потребителями, т.е. рынка, то легко представить, что эти трудности и беды намного больше в государственной торговле и распределении – т.е. в том, что заменило рынок.
Цены на все товары у нас принципиально (по теории) – трудовые и не зависят от спроса и оценок потребителей, неизменные (или даже уменьшающиеся по мере роста производительности труда) и, следовательно, не могут балансировать распределение с производством. Для большинства промышленных товаров, оборудования и материалов распределение осуществляется по "фондам" (как по карточкам) – Госснабом СССР.
Заранее можно сказать, что Госснаб – не Господь Бог, задачу определения оптимальных потребностей и производственных возможностей решить не может и потому распределять будет много хуже рынка. Действительность много хуже этих ожиданий. Но это всем известно, как всем известно, что реально предприятия ведут свое снабжение через армию снабженцев-толкачей, в своих отношениях с поставщиками пользующихся кроме официальных (фондовых) разрешений Госснаба – всякими неофициальными стимулами, предложениями, подарками, сделками. Т.е. реальное снабжение оказывается на деле рыночным (неофициально), а вот все иное, что идет помимо усилий снабженцев – чаще всего оказывается ненужным, забытым и выброшенным (несмотря на то, что с точки зрения Госснаба – дошло до потребителя)… Вот что говорится в экономическом обозрении И.Шарова "Точность" ("Правда",18.5.81): " Первая мысль, которая приходит в голову: не хватает, стало быть, мало произвели. Мало ли примеров несбалансированного планирования… - в отчетах-рапортах предприятие сдано в эксплуатацию, к нему прикрепляют потребителей, а продукции от него ноль… Или местничество: все своим, а другим – что останется… Довольно часто поставщика находят за тысячи км, пока довезут – вечность проходит. Особенно же знакома производственникам такая ситуация: с крупными, дорогими заказами задержки, как правило, редкие, а болты, гвозди, шайбы, т.е. "солома", как говорят работники снабженческих баз, прибывает к адресату без спешки. В одном белорусском городке шайбы не удавалось добыть несколько лет, из-за этого не смогли закончить мост…
Но как же быть, если что-то выпускается вроде в достаточном количестве, а дефицит все равно за горло держит. Куда девается достаток? Вот ошеломляющая цифра: сверхнормативные запасы всевозможного добра составляют по стране почти на 6 миллиардов рублей. Сложи из него гору – ни один альпинист не одолеет - станки, металл, трубы, стройматериалы… Почему? Прежде всего, оптовые базы никогда не придерживают у себя ресурсы, поскольку общий объем складской реализации должен быть выполнен. Опять вал. Тот самый, что захлестывает еще, глушит инициативу хозяйственников, но зато избавляет инертных работников от поисков, от лишних хлопот. И гора стоимостью 6000 млн. руб. излишних запасов растет не без активного участия подразделений Госснаба СССР. Главное для них – вытолкнуть со складов нужное и ненужное заказчику и тем ограничить свое участие в движении продукции. Не думайте, что клиент откажется, познав горькие уроки дефицита. Берет, кладет из снабженческих в свои сусеки"… Как же пустить эти запасы в дело? На этот вопрос, похоже, еще ответ не найден. Стоит гора… Что же это за избыток, коль он в конце-концов рождает нехватку? И расточительство? "
Мне кажется, что в экономической науке ситуацию расточительства, когда "избыток рождает нехватку", называли всегда экономическим кризисом. Только раньше к этому названию прибавляли – периодический, т.е. временами, а у нас он наблюдается непрерывно, постоянно. И.Шаров делает вывод: "Экономика должна быть экономной - это будет реализовано лишь при том условии, если органы Госснаба расстанутся, наконец, с прежними методами работы. Им предстоит заниматься не простым распределением ресурсов, а вдумчивым, ответственным их маневрированием, в равной мере беспокоясь вместе с производителями и потребителями продукции об ее рачительном использовании".
Однако известно, что ни производители, ни потребители не заинтересованы в "рачительном использовании продукции". Что же предлагает Шаров? – Изменить показатели работ оптовых баз: "То вверх, то вниз взлетает спрос потребителей на выделенные фонды сырья, стройматериалов, оборудования. И когда "качели" достигают верхней точки, у деловых партнеров наступает очень горячее время. Отгрузи, вывези, сохрани – и все это сделать непросто. Наплыв "толкачей" на базы снабжения столь велик, что перед ними просто закрывают двери. Подобная неравномерность, а точнее сказать беспорядочность, во многом создана самими снабженческими органами, транспортными проблемами. Но виноваты и заказчики. Очень часто реальность и компетентность их заказов не выдерживает критики… Немало хозяйственников убеждено в невозможности контролировать ритм снабжения, и суматоху с ним относят к "объективным причинам". Но опыт показывает другое. Хорошо снабжаются Оскольский комбинат… волгодонский "Атоммаш". Нужно, думается, выделить практику Мосгорснаба, поставившего эксперимент: в план оптовой реализации включать не только стоимость отгруженной продукции, но и экономию ресурсов, достигаемую от того, что ресурсы до поры до времени остаются на базе…"
Шаров считает, что такое новшество "полностью оправдалось" и его можно смело рекомендовать для всеобщего применения: за год сэкономлено ресурсов на 19 млн.рублей… Правда, оказывается, есть ряд трудностей: чем больше энтузиасты экономят ресурсы, тем больше недобирают себе прибыли, а невыполнение плана по прибыли значит полное лишение премии: "Спрашивается: к чему склонится директор базы снабжения?" Да и сам Госснаб СССР в целом экспериментом не горит: "Симпатии к валовому показателю явно преобладают". А самое главное: кто и как считал эту "экономию ресурсов", включаемую в план, и где гарантии, что она не превратится неизбежно в очередной "воздушный вал"?
А через полгода "Правда" (6.11.81) выступила с аналогичным эк.обозрением В.Парфенова "Ритм снабжения: о трудной судьбе снабженцев, о парадоксах валового планирования, о работе снабженческих баз и даже – услугах потребителям (фасовка, разрезка…), о перераспределении "залежей ценностей": "Но сколько времени придется тратить, чтобы произвести через территориальные органы обмен неликвидами и лишними запасами! Лишь переписка по поводу обмена требует не одну неделю. А заводу стальной швеллер нужен уже сегодня…"
И все же В.Парфенова, как и И.Шаров, настроена оптимистично. Но этот оптимизм исчезает, когда читаешь многочисленные фельетоны, например, В.Прохорова "Абстрактные штаны" ("Правда",6.8.81) – выброшенные 226 контейнеров – как металл.микрорайончик для выпивох прибывшие в Магадан и выброшенные машины для кормления кур, а в узбекском Алмалыке выброшено металла на два месяца работы литейному цеху, а вокруг стройки любого дома брошенные материалы и ценности зарывают бульдозером чуть ли не официально и т.д., - или статью того же И.Шарова ("Правда",9.1.82): "…Стоят, словно замороженные мамонты, 40 машин "Белаз", грузоподъемностью 75 т каждая, 24 из них разукомплектованы, проще говоря, растасканы. Более 5000 всевозможных фильтров к импортным самосвалам, закупленным за границей, испортились под сточными водами обогатительной фабрики… В углу запорожского автозавода почти 10 лет "хранился" кран-штабеллер и в итоге пришел в негодность. Под железнодорожным откосом недавно нашли продольно-строгальный станок ценою в 20,3 тысячи рублей…
Особенно велики и непростительны потери из-за ошибок, халатности верхнего звена управления. Ефремовская ТЭЦ получила котлоагрегат… стоимостью свыше миллиона рублей. Монтаж намечался в минувшем году, но ПЭУ Минэнерго СССР, наперекор ранним своим решениям, не включило его в план работ. Выходит, на площадке будут лежать как минимум два года 1133 тонны оборудования и портиться, поскольку место для хранения не приспособлено… А может, оно где-то нужно, но об этом не подумали авторы поспешных приказов.
В Ярославле заводы син.каучука и шинный соседствуют, у них общий забор. И все-таки каждый месяц, по крайней мере, 130 тысяч бумажных мешков с каучуком отправляются к шинникам… брутто извлекают, а тару – 10-коп.-мешки сдают в макулатуру… Неужели трудно найти возвратную упаковку, чтобы сберечь бумажную? Ее просто не искали – не свое – не жалко"…
Бесконечно идет повтор одних и тех же истин, что богат не тот, кто много имеет, а кто умно тратит.
Намного более точен в своем анализе проблем снабжения и предложениях реальный производственник. Статья генер.директора объединения "Термопласт" Г.Трачук называется симптоматично: "Право выбора" ("Правда",1.9.81): "Свой рабочий день обычно начинаю со звонков в отдел внешней комплектации… То не сумели "добыть" манометры, реле, золотники, поковки, металл нужного профиля, краску, бумагу… Срочно выезжают в командировку работники,.. у нас около трех тысяч поставщиков. И вот в обмен на оборудование с одного завода пришел металл, с другого по воздуху доставили комплектующие изделия. Вроде все образовалось. Самые инициативные "доставалы" отмечены благодарностями, премиями. Чтобы обеспечить прочный запас, в дирекции им готовят уже новые командировочные… Но вот выясняется, что металл не тех марок и размеров, краски и комплектующие изделия не соответствуют ТУ. Снимаем с основной работы конструкторов и технологов: теперь они ломают голову над тем, как все привезенное использовать для дела. Заново проводятся расчеты на прочность, разрабатываются чертежи и технология разового применения. Машины изготовлены и идут к покупателю. Программа выполнена, но какой ценой? Замены, излишние припуски, выплаты за переработки, расходы на командировки… Итог? Себестоимость возросла на 223 тыс.руб., производительность труда понизилась на 0,8%. И так происходит почти каждый квартал…
А как ведет себя Госснаб? – Очень спокойно. Винницкое упр.Госснаба УССР, с которым заключен договор о гарантированном централизованном обеспечении, отделался за его срыв штрафом в полторы тысячи рублей. Но это по сравнению с нашими убытками – капля в море… При этом все предприятия передали территориальному управлению средства и штаты для лучшего снабжения. Однако гарантированное централизованное обеспечение, о котором мечтали, остается на бумаге. Приходишь к выводу: пора поднять уровень ответственности снабженческих органов, а именно – применять к ним санкции за срыв плана. Издержки, вызванные срывом материально-технического обеспечения по вине этих организаций, должны ими же и оплачиваться.
При создании новых конструкций… снабженческие организации требуют многократного согласования с ними различных документов. И вот конструктор… не в силах отстоять свое детище. Чтобы согласовать документацию, конструкторы и технологи завода в минувшем году ездили в командировки 329 раз, затратив 2003 дня. Разумеется, конструкторы обязаны учитывать, производятся ли в стране те или иные материалы. Но эти ограничения не должны диктовать работники снабженческих организаций…
Как устранить жесткую зависимость потребителя от поставщика? Видимо, главное, чтобы потребитель имел выбор. Поэтому надо выпускать чуть больше материалов, покупных изделий, чем их требуется для изготовления машин. Перепроизводства не будет, т.к. детали станут использовать также для ремонтных служб. В этом случае изготовитель неходовых частей вынужден будет улучшать качество своей продукции…"
Директор прав, требуя "права выбора" и заинтересованности изготовителей. Он только не додумал (или не решился) сказать, что такое право выбора может быть реализовано только с введением гибких, договорных цен между поставщиком и производителем продукции - только тогда их отношения встанут на здоровую основу взаимовыгодности и взаимозаинтересованности… А производить "чуть больше" чем нужно – судя по сверхнормативным запасам и огромным потерям – это делается уже сейчас и даже не на "чуть", а больше.
Прав директор, выявляя противоречие: XXVI съезд КПСС говорил, что "надо расширять права предприятий, развивать инициативу трудовых коллективов". А вот инструкции Минфина, Госбанка, Стройбанка, комиссии Госплана СССР фактически умаляют законные права предприятий. Сейчас предприятия зачастую лишены прав изменить план производства в пределах квартала, приобретать современное оборудование, строить жилье и объекты соцкультбыта за счет средств своего фонда, если это не утверждено министерством. Число основных показателей, планируемых сверху, с девяти доведены до 12, состав важнейшей планируемой строго номенклатуры за три года вырос с 4 до 18 позиций.
Директор прав: хотя съезды КПСС регулярно провозглашают курс на расширение самостоятельности и инициативы снизу, "высшие инстанции" реально и неуклонно ведут курс на отнятие этих прав, губя и подрывая этим все народное хозяйство.
Интересно, что думает по этому поводу сам Госснаб СССР 17.11.82г. "ЛГ" опубликовала беседу В.Волина с зам.председателя Госснаба А.Лебедем под названием "Обмен и обман" – по поводу неофициального обмена дефицитными товарами и услугами. Сначала Волин пересказывает содержание писем в "ЛГ" о таком полулегальном обмене, к которому вынуждены прибегать зачастую снабженцы.
Вот письмо быв.зам.нач.Главновосибирскстроя: "Обсуждаемое явление (обмен, услуга за услугу) неизбежно и полезно при высокой ответственности хоз.руководителя и просчетах плановых органов. Говорю это на основании 30-летнего опыта работы по руководству снабжением десятков предприятий и организаций… Приходилось на сотни миллионов рублей давать указания об обмене материалами и услугами (транспортом, механизмами, исполнением заказов на заводах. Это было незаконно, рискованно – но всегда необходимо".
Письмо еще одного начальника: "Мне нужны автозапчасти, автопарку – материалы. Ни я, ни он не можем оформить соответствующую продажу друг другу. Делаем так: я на бумаге списываю нужный автопарку материал, автопарк то же делает с запчастями. Потом начальники цехов по древнему обычаю обменивают товар на товар. Но это удается не всегда. В конце 1980г. у меня стоял автотранспорт – не было бензина, а сосед выкупил талонов на 40 лишних тонн. В результате я не выполнил какой-то объем работ, сосед выкинул в урну деньги".
Далее Волин сообщил, что большинство писем предлагает расширить практику обмена, другие, напротив, запретить вообще…, и спросил, как к этому отнестись.
Лебедь из Госснаба очень долго разъясняет, сколь сложна и трудна работа снабжения (миллиард хозяйст.связей, 20 млн. наименований), что поставщики срывают, потребители завышают, отдельные работники своевольничают, плановики недостаточно хорошо работают. Так что объективных трудностей много, но надо усилить работу и строже спрашивать. Что же касается обменов, то разрешается и даже приветствуется только изготовление дополнительной продукции из материалов потребителя – без ущерба для выполнения остальных планов. И только: "Разрешать или не разрешать обмен – для нас так вопрос не стоит… Что на что менять? Бензин на запчасти? Рукавицы на путевки в дом отдыха? Нет, с такими операциями согласиться не можем. Инициатива и предприимчивость необходимы, но они должны органически сочетаться с плановой дисциплиной и соблюдением социалистической законности. Меняется лишнее. - А как оно образуется? – Экономией в производстве и накоплением впрок сверхнормативных запасов… Только на складах промышленности их – 4,7 мрд.руб.".
(Значит, в значительной мере эти миллиарды – есть обменный фонд предприятий, их незаконный и свободный оборотный капитал из дефицита, на который пытается наложить руку Госснаб - В.С.).
"С 1979г. существует практика обмена материалами через территориальные управления Госснаба. Она расширяется (выше говорили о недопустимой сложности таких обменов. – В.С.). Но обмен разрешается продукцией в пределах одного вида… и в пределах своего региона…"
Попытки Волина вернуть зам.Председателя к жалобам предприятий на зажим обменов и неоперативность служб Госснаба были погашены рассказами о блестящих перспективах, вроде "прогрессивной службы снабжения, когда предприятия передают этой службе свои склады с персоналом. Зато вопрос о том, что снабженческие операции связаны часто с подношениями и даже взятками, Лебедь осветил с полной определенностью и энтузиазмом: "Факты жульничества, к сожалению, имеют место. В махинации оказываются втянутыми ответственные работники промышленных предприятий, транспорта, а иногда и работники нашей системы… Мы стараемся искоренить такие вещи… В условиях, когда трудно с выполнением планов, графиков поставок, перевозок, правительство нам поручило строго регулировать отправку сырья и готовых изделий для предприятий. И мы стараемся это делать, иначе не избежать "подношений". Наши уполномоченные в пунктах отгрузки леса "отрубили руки" толкачу, без их штампа вагоны не пойдут. А если вдруг видим, что кто-то из них самих поддался на коньяк, духи или что-то еще, немедленно снимаем с работы… Строгость нужна, чтобы избавиться от формулы: "Ты – мне, я – тебе"…
С 1 июля 81г. предусмотрены строгие меры… за нарушение очередности отгрузки с предприятий взыскиваются крупный штраф – половина стоимости отгруженной продукции. Разумеется, к ответственности за это надо привлекать и должностных лиц. Это один из путей борьбы с толкачами…"
На этом беседа и разъяснение "ЛГ" позиции Госснаба СССР закончилась. Со всей очевидностью стало ясно, что главная забота этой организации – не борьба за наилучшее, оптимальное снабжение и распределение, а …- борьба с "толкачами-снабженцами", с неофициальным обменом. Ни о какой реформе или даже "совершенствовании" на деле и не помышляется – только о "строгости", карах уполномоченных, чтобы останавливать "неразрешенные вагоны". Ясно, что Госснаб с такими руководителями – это не орган снабжения, а орган борьбы со свободным снабжением, орган борьбы с заводскими снабженцами. Самое лучшее, что Госснаб мог бы сделать для снабжения – это самоликвидироваться в таком качестве, освободив место для организации обслуживающих материально-технический рынок.
2.4.2.Проблемы розничной торговли. Розничная торговля – за наличные деньги и с частными лицами гораздо в большей степени похожа на экономический, рыночный механизм, чем фондовое распределение оборудования, хотя отсутствие равновесных цен и здесь порождает те же проблемы – дефициты, потери, спекуляцию, расточительство, хищения и т.д. и т.п..
Впрочем, в системе розничной торговли имеются и вольные (колхозные) рынки. Их проблемам была посвящена лишь одна статья в "ЛГ" от 6.5.81г. санитарного врача А.Павлова "Каким быть рынку". Санитарно-архитектурные проблемы современных рынков важны, но этого мало, а молчание прессы об экономических процессах и тенденциях на рынке – непонятно. Но вот что говорит Павлов: "Рыночные цены. Они стали легендой и былью в одно и то же время. Ими возмущаются, но их принимают. Куда денешься? Рыночному комитету пора бы вмешаться в процесс ценообразования. …Кстати, о ценах, спекуляции, встречной торговле… Когда изумленный высокими ценами обыватель города, пройдя по рядам, на которых красиво уложены отборные фрукты или овощи, натыкается на лотки райплодовощторга, где навалом или в грязных ящиках лежит такая же, но грязная и вялая продукция, он, тяжело вздохнув, возвращается в частные ряды, кляня нерасторопных и малоинициативных торговых работников. Т.о., не наша ли небрежность, бесхозяйственность рождает рыночные цены?
Транспортные (частные) торговцы …начинают расширять свой ассортимент… К ним надо отнестись внимательно и дифференцированно: что-то категорически запретить, а с чем-то согласиться на разумных и полезных для всех условиях. Мы не можем уйти от того, что государственная торговля справляется далеко не со всем. Давайте же внимательней присмотримся к "торговцу" индивидуальному… Этот человек – не спекулянт, требует к себе уважительного отношения, ему нужно сказать спасибо, создать условия для отдыха, предоставить место для хранения продуктов, обеспечить инвентарем… А ему часто даже негде помыть руки…
Бывает и другое. Жители одного из новых киевских районов несколько месяцев с большим интересом наблюдали за "битвой": ежедневно на большом песчаном пустыре появлялись крестьяне из близлежащих сел и раскладывали нехитрые, но так необходимые каждому товары: картошку, помидоры, зелень. Торговля шла бойко, ибо магазинов на массиве было мало, а ассортимент их скромен. Ежедневно на пустыре появлялись милиционеры и решительно ликвидировали рынок, руководствуясь вполне резонными инструкциями о запрещении торговли в "неположенных местах". На следующий день все начиналось сызнова – и торговля, и борьба с нею. Если вначале победы над базаром давались милиции легко, то с течением времени этого добиться становилось все труднее. На рынок, приобретший большую популярность среди жителей массива, выезжали уже не одиночки, а целые коллективы на колхозных грузовиках, завозя с вечера десятки мешков с картошкой и другими продуктами. Трудно сказать, чем бы кончилась эта борьба, если бы кому-то не пришла в голову простая и здравая мысль: построить на пустыре настоящий рынок. Таким решением остались довольны все: и милиция, и покупатели, и колхозники…"
Поучительную историю рассказал Павлов. Невольно думаешь, когда же "кому-то" придет в голову еще более общая, но столь же "простая и здравая мысль": дать рынку полную свободу во всех экономических областях нашей жизни (конечно, со всеми ограничениями закона, санитарии и т.д.). Ведь только таким решением будут довольны все - "и милиция, и покупатели, и производители". Вся нация.
В последнее время наблюдается тенденция роста комиссионной торговли, т.е. государственной торговли на рыночных основаниях (гибких ценах), что можно расценить как движение к "простому и разумному решению". 10.6.81 "Правда" опубликовала статью К.Елютина и О.Мешкова "Есть у рынка конкурент", в которой рассказано, что в Риге уже забыли слово "толкучка", т.е. неофициальный вещевой рынок, потому что её вытеснила комиссионная торговля (в Латвии за последние пять лет она выросла на 70%) – ведется она напористо и эффективно. Всем выгодно, все довольны, все голосуют за расширение масштабов такой торговли. Все хорошо. Только одно слово смущает: "Новое дело рождает и новые заботы. Не хватает, например, спец.транспорта,.. сами приемные пункты могли бы быть пошире в плечах". Сегодня в них тесно, а значит, и очереди случаются. Проблемы, одним словом, есть. Зато нет в Латвии ни одной "толкучки". В лице толково налаженной комиссионной торговли они получили сильного конкурента и были закрыты за ненадобностью".
Смущает и разочаровывает окончание слова "закрыты". Если бы авторы сказали "толкучки закрылись (сами) за ненадобностью", можно было бы только порадоваться, что государство, наконец, взялось за ум и занялось торговлей (спекуляцией?) на рыночных, конкурентных основаниях. Но такое возможно, только если конкуренция будет действительной, разрешенной и даже поощряемой, если толкучки никто не будет закрывать милицией, как это, видимо, продолжается даже в Латвии до сих пор (а кто же их еще может "закрыть"?). По самой своей природе государство – монополист (оно – одно), и для собственного экономического здоровья ему совершенно необходимо поощрять конкуренцию своим собственным предприятиям и магазинам или, по крайней мере, ей не препятствовать. Иначе – быстрое обюрокрачивание, монополизация, расточительство и загнивание. …Вот почему нельзя признать опыт Латвии удачным. И пока толкучки будет закрывать милиция, "надобность" в них не исчезнет.
По статьям, посвященным проблемам гос.торговли видно, что такого "здравого и простого" понимания еще мало. Так, ученый экономист В.Иваницкий и нач.ПЭУ Минторга УССР Н.Пазуха хотя и назвали свою статью в "Правде" (10.3.81) обещающе - "По компасу спроса", на деле главные трудности видят в ведомственности торговых организаций и магазинов, в необходимости их территориального объединения и управления. Правда, я думаю, что ведомства-владельцы магазинов имеют по этому поводу свое мнение, но почему-то оно в статье не учитывается… Предложение по ужесточению планирования и контроля торговли с помощью замены показателя общего товарооборота - "реализации товаров по группам обязательного ассортимента в натуральном выражении" прямо толкает торговлю дальше от рынка, ближе к знаменитому продуктообмену, реальным осуществлением которого является только карточная система…
Другой ученый экономист Н.Перекалина в статье "Личное клеймо покупателя" ("ЛГ",20.5.81) рассматривает более острую и насущную проблему: признавая важность и "конечность" потребительских оценок качества товара, она ставит вопрос, как выявить эти оценки и довести до сведения предприятий? Веками отработанный "простой и здравый" способ воздействия покупателей на цену изделия Перекалину почему-то не устраивает (трудно поверить, что она о нем не догадалась), она предлагается следующее: "Система управления качеством и спросом, если ее рационализировать с помощью потребительских оценок, будет выглядеть следующим образом. Покупатель входит в магазин. Продавец-консультант, а в фирменных магазинах – художник-консультант, присмотревшись к фигуре и внешности, предлагают на выбор модели, адресованные данному типу человека. Если ничего подходящего в продаже нет, покупателя просят сделать заказ, который будет передан на фабрику-изготовитель… как в фирменном магазине Рижского швейного объединения… Покупателю вместе с чеком выдается бланк-анкета: "Просим оценить качество изделия по предлагаемым параметрам и качество обслуживания"… Возникает обратная связь между потребителями и производителями.
Сначала сама процедура обработки проставленных покупателями оценок потребует определенных затрат времени у работников службы качества. Для их сокращения можно использовать электронную технику: установить в торговых залах приборы, на экранах которых будут светиться вопросы анкеты. Нажав клавишу, покупатель даст на них ответы. Полученная информация будет накапливаться, обобщаться, анализироваться и в конечном итоге послужит основой для управления качеством работы различных подразделений на предприятиях… Повышение оценочных баллов должно закладываться в план и приниматься во внимание при подведении итогов работы предприятия".
Эти фантастические предложения высказываются совершенно серьезно на страницах главной газеты и разрабатываются, оказывается, ведущим эконом.вузом – Московским институтом народного хозяйства им.Плеханова. Ввести систему отдельных потребительских цен наряду с существующими "затратными ценами" - "раздельно и неслиянно" – ведь до этого надо додуматься!.. Но оказывается: уже проводились и эксперименты в этом направлении, эту систему проталкивают для осуществления через высшие инстанции, которые сопротивляются – почему? – потому что увлечены другой новой системой изучения спроса, а она "более реакционна, потому что не учитывает потребительских оценок"… - О господи!
"Казалось бы, и министерства, и Госстандарт должны буквально гоняться за системой потребительских оценок. Но не тут-то было… И Минлегпром СССР, и Минлегпром РСФСР отказались продолжать начатые работы, ссылаясь на нехватку средств и помещений. В то же время там не пожалели сотен тысяч рублей для сооружения СКИПСа – Системы комплексного изучения спроса… не принимающей в расчет оценки конкретного покупателя…"
Читая про такое, хочется лишь одного: чтобы ученые фантазии перестали бродить в наших верхах, очистив место для простого, трезвого обдумывания и принятия единственного "здравого и простого" решения.
Но не все ученые экономисты высказываются столь разочаровывающим фантастическим образом. Примером здравого подхода, на мой взгляд, служит статья директора ВНИИ по изучению спроса населения профессора А.Орлова ("ЛГ",…81г.), в которой он доказывает выгодность и необходимость гибких цен на товары, особенно на новинки, в зависимости от потребительского спроса на них: "Не хочу сказать, что цены на новинки нашего быта бывают завышенными. Наоборот, они, как правило, соответствуют тем затратам труда и материалов, которые были в них вложены. Но я убежден, и многие специалисты меня поддержат, в том, что бывает экономически выгоднее гибко устанавливать цены на новинки. Это та мера, которая поможет преодолеть психологический барьер покупателя… Целесообразна гибкость в ценах: временное снижение цен и – при необходимости – временное повышение. Предусмотренные надбавки к ценам по-настоящему должны заинтересовать производственников в расширении выпуска товаров повышенного спроса. Что же такое – этот повышенный спрос? Дефицит, стихия, всплеск покупательского темперамента, мода? В какой-то мере, конечно, и то, и другое, и третье. Но в основе повышенного спроса лежат чаще разумные стремления, обоснованные желания приобрести вещь нужную, полезную, доброкачественную".
Меня привлекает здесь и ориентирование на потребительский спрос, и признание, что цены не должны совпадать с затратами, а уравновешивать спрос.
С аналогичным предложением обратился в "Правду" (13.2.81) зав.отделом ЦК КП Латвии В.Спрудэ: "Тормозит развитие обслуживания существующая система ценообразования на новые виды услуг. На разработку и утверждение цен уходит от нескольких месяцев до года, теряется драгоценное время, тормозится внедрение особо ходовых, можно сказать, "модных" видов сервиса. Внакладе остаются и государство, и население. Видимо, целесообразно вводить цены на ограниченный срок, скажем, на 6 месяцев, с последующим утверждением их Госкомцен’ом СССР".
Хочется припомнить здесь статью еще одного экономиста (правда, только кандидата наук) Т.Дзокаевой "А если растянуть шагреневую кожу" ("ЛГ", 29.7.81). Она глубоко вникла в беды нашей кожевенной промышленности: отмирающая отрасль, снабжают плохо, рабочие бегут, несовременность и непрестижность, большие отходы кожи, а самое главное – плохое качество обуви, на которую тратится драгоценная кожа: "В 1978г. обувная промышленность выполнила план на 100,5%, а залежи нереализованной обуви возросли на 52%. Недоволен потребитель, сердится. Но нет "экономических каналов, улавливающих эти эмоции, и до предприятия они доходят глухим равнодушием…" (хотя известно, что неходовую продукцию сначала уценяют, а потом уничтожают).
В поисках выхода Дзодаева резонно обращается к организации связи потребителей и сапожников-кустарей – простой и непосредственной: "Да нет, я беру за идеал того ремесленника-кустаря, с его частнособственнической психологией, мелким производством, без машин, потоков, конвейеров. Я имею в виду лишь его интерес, сквозной от производства до продажи, его руку, все время находившуюся на пульсе спроса и улавливающую его кривую. На этой простоте – нерв экономики вообще: связь производства с потребителем".
Однако, пока пожелание: "покупатель всегда прав" – остается лишь предметом ученых споров. В государственных магазинах диктатором остается продавец. Раз цены на товары неизменны и не соответствуют меняющемуся спросу, то товары должны делиться на две группы – залеживающиеся и дефицитные. Товары, произведенные сверх спроса в конце концов будут частично списаны (или уценены), а произведенные меньше спроса оставят неудовлетворенными часть покупателей, которым не досталось товара и которые будут готовы купить этот товар даже неофициально и по более высокой цене, соблазняя работников предприятий на кражу дефицитной продукции, а работников магазинов – припрятывать дефицит под прилавком для последующей нелегальной торговли по повышенным ценам – спекуляции. Именно так: или ненужный товар будет уничтожаться, или дефицитным товаром будут спекулировать. Спасти от такого неизбежного расточительства и воровства могут только равновесные цены (рыночные), т.е. цены, создающие равновесие спроса и производства. Но в прессе преобладает убеждение, что проблемы эти следует решать не экономическими, а репрессивными мерами.
"Исследованию дефицита" посвящены две известные статьи В.Дорофеева в "ЛГ" – "При наличии отсутствия" (25.3.81) и "А может быть, дефицит иногда создается искусственно…" (30.9.81) Из знакомства с толкучкой в Краснодаре, где открыто продается в больших размерах, по-видимому, похищенная с заводов продукция, увидев, как легко (просто через дыру в заводском заборе, можно купить, например, ворованный ящик дефицитного мыла, автор приходит к выводу, что отсутствие товаров в магазинах и спекулятивные цены на них как раз и вызваны хищениями с заводов и иных мест. Анализ читательских писем по этому поводу приводит Дорофеев во второй статье ко второму открытию: работники магазинов, припрятывающие дефицитные товары,- тоже виновники дефицитности этих товаров и с ними надо вести борьбу карами и наказаниями: "Анализ читательской почты показал, что недопоставка некоторых товаров промышленностью – лишь составная часть пресловутой проблемы дефицита. Вторую часть вины читатели справедливо возлагают на торговлю. И здесь борьбу с теми, кто создает дефицит искусственно, читатели предлагают повести по всей строгости. Вот тогда-то и в самом деле всем всего хватит".
Это мнение "читателей и Дорофеева" – неверное, убогое и вредное. Неверное, потому что никто и никогда не сможет спекулировать недефицитным товаром, если не уничтожит предварительно его большую долю и тем самым сделает его реально дефицитным. В идеале можно, конечно, припрятав весь товар, потом продавать его по повышенной, монопольной цене – но тогда последние партии товара не будут проданы вообще. Будет куплено меньше и других товаров. Но у нас такое не наблюдается. Реально спекулируют лишь дефицитными здесь товарами, доставляя его не случайно подвернувшейся очереди, а людям, испытывающим в нем особую нужду и обладающими деньгами (по идее – много поработавшим). Убогое – потому что подыгрывает инстинктам покупателей, убежденных, что если "наказать", то "у всех все будет". Вредное – потому что репрессии к нелегальному рынку – не уменьшат дефицит, а только увеличат его глубину, увеличат спекулятивные цены (за "риск", за опасность, за взятки…)
Под названием "За ширмой дефицита" "Правда" дважды (11.1. и 3.4.81) выступала с обзорами рейдов "народного контроля" по магазинам Волгоградской области и Кабардино-Балкарской АССР… В последнем, например, каждый третий магазин Курортпромторга припрятывал дефицитные товары. Если в 1978г. таких дефицитных запасов (для нужд людей) на базах республики скопилось на 708 тыс.руб, то к 1981г. – уже более чем на 2 млн.руб… Интересный факт: хотя этими товарами торгуют потом на толкучках, их большая часть идет по иным каналам и иным людям – в основном – начальству: "Как своими собственными, распоряжался государственными ресурсами нач.объединения "К.-Б.-рыба" Бетрозов. Только за первые полтора месяца этого года он без фондов и сверх фондов по своему усмотрению отпустил разным организациям почти полтонны осетровой рыбы, более 4 ц черной и красной икры".
А вот пример из Волгограда: "В Волгограде немало магазинов, где прячут под прилавком дефицитные товары, продают их лишь своим знакомым или по звонкам и запискам из вышестоящих инстанций. Этим занимаются не только продавцы или даже директора магазинов, но и "главные": "С ведома начальника обл.управления торговли А.Горюнова в универмаге Ворошиловского района создан своеобразный отдел дефицитных товаров, вход сюда ограничен, пускают лишь по распоряжениям самого начальника обл.управления.
Участники рейда попросили А.Горюнова дать оценку факту. Ничего не отрицая, он пустился в рассуждения о том, что дефицитных товаров на базы поступает все меньше и потому лучше, дескать, держать их в одном месте, чтобы удобнее было выполнять "особо важные" заявки. "Словом, кое-что продаем таким методом,- поясняет А.Горюнов,- но только это не для печати".
А почему собственно, не для печати? Ведь буквально накануне нашего рейда из этого "магазина в магазине" узкому кругу лиц продали товаров почти на 40000 рублей. И само существование его объясняет природу безнаказанности. Угождая руководству, человек подстраховывает себя. Не забудут, мол, мои заслуги, поддержат в критическую минуту".
В той степени, в какой припрятывание товаров осуществляется не для снабжения спекулятивной толкучки, а для снабжения начальства, в этой же степени оно служит не экономическому уничтожению дефицита путем повышения цен, а – нелегальному перераспределению богатств в пользу общественной элиты: рядовые и малооплачиваемые посетители получат еще меньше, а властвующие и богатые – становятся более богатыми. Растет классовое расслоение в обществе – и потому такое "припрятывание" и несправедливо, и вредно. В этой степени можно оправдать и репрессивную борьбу с ним, но беда в том, что "припрятывание товаров" для начальства всегда будет под защитой самого начальства. Такие выступления "Правды" будут исключениями, а борьба против этого явления никогда не будет успешной, пока не будет обеспечена полная гласность и пока не будет проведена экономическая реформа.
Давно уже стало аксиомой, что в наших магазинах продавцам начхать на покупателей и что жаловаться и писать, например, в печально знаменитую "Книгу жалоб" – бесполезно. В этом году выяснилось, что писать туда не только бесполезно, но и опасно. Как рассказал В.Власов в статье "Берегитесь "Книги жалоб"!" ("ЛГ",1.4.81), работники торговли и обслуживания теперь взяли моду мстить жалующимся на них, направляя на их работу кляузы о "плохом поведении" в общественных местах. Газета требует, чтобы администрация предприятий и учреждений не принимала в расчет таких кляуз из обнаглевших "сфер обслуживания". Неизвестно, поможет ли…
Пограничной с торговлей является так называемая сфера обслуживания, индустрия услуг. Но, аналогично припрятыванию товаров в магазинах, эта "система бытового обслуживания" тоже предпочитает припрятывать свои "услуги" официально, отдавая своих клиентов "частникам" (возможно, это те же работники ателье, но вызывать их надо не по телефону, а по "телефончику"). "План" же выполняется чаще всего за счет дутого обслуживания учреждений или за счет изготовления мелких партий ходовых изделий и т.п. скрытого очковтирательства. Обо всем этом рассказала Л.Великанова в статье "По телефону или по "телефончику"?" ("ЛГ",22.7.81): "Частники (леваки) обслуживают обычно по государственным таксам, но гораздо качественней и удобней… Почему служба быта с такой легкостью отказывается от клиентов… отдает их частнику – не единицами, и даже не десятками, а тысячами и десятками тысяч. В одном крупном городе подсчитали: 60% услуг по ремонту и благоустройству жилья его жителям по сей день оказывают не специализированные предприятия… а "леваки" и частники".
Описав единственный пример хорошо работающей в стране киевской фирмы обслуживания "Свитана", где работники и вправду стараются обслужить качественно и удобней заказчиков, автор грустно восклицает: "Как это важно! Как много времени мы теряем, когда все организовано по-другому. И как часто, к сожалению, организовано именно по-другому: в один конец города надо ехать, чтобы переделать воротничок у рубашки (или чтобы узнать, что их никто не переделывает): в другой – чтобы сдать в долгий ремонт магнитофон, в третий – чтобы выяснить, что прием в ремонт пишущих машинок прекращен или что книги в переплет вообще не принимают. "Не берем". "Не принимаем", "Не готово", "Придите завтра", "Через месяц", "Через год" – разве не к этому мы привыкли куда больше, чем к целому комплексу услуг или готовности отремонтировать наш холодильник за один день".
Предложение Л.Великановой сводится к запретам: запретить предприятиям обслуживания людей – обслуживать учреждения или изделия на продажу изготовлять. Но на деле это даже не предложение. На деле с такого четкого разграничения функций и начиналась "индустрия услуг" – но в каждом правиле бывают исключения, а когда "исключения" оказываются очень выгодными самим работникам системы, воспрепятствовать этому процессу – безнадежно. Нет, проблему и здесь может решить только заинтересованная связь с потребителями через гибкие связи с клиентами, только освобождение частной инициативы в сфере обслуживания и свободная конкуренция с частниками.
3. Борьба с экономическими преступлениями.
Газеты, главным образом "Правда", помещают много материалов о репрессивной борьбе с так называемыми экономическими преступлениями: приписками, хищениями, спекуляцией, частным предпринимательством и т.д. и т.п. Среди них выделяются обзорные статьи высших чинов милиции – МВД.
Так, 20.8.81г. в заметке "Воротилы" "Правда" сообщила о разоблачении миллионных приписок в тресте "Азнефтехимзаводремонт". Руководители треста пойдут под суд, зам.министра получил партвыговор. А ведь миллионные приписки означают миллионные потери…
Экономически более глубоко разбирает феномен приписок статья от 2.6.81г. Лепского "Приписка": "Результаты социологических опросов, проведенных среди руководителей строительных подразделений, показывают, что только 6,9% опрошенных объясняют приписки недостатками контроля или корыстной заинтересованностью приписчика… Вот в чем соль. Приписка должна быть экономически невыгодна внутри самого хозяйственного механизма стройки. Пока такого положения нет (Для телятника вовремя не завезли плиты, но начальник мехколонны Горячев "приписал" в наряд монтаж плит, иначе рабочие не получили б зарплаты, а трест снял бы стружку за "невыполнение"…)
Не запроцентуй несуществующую стену телятника Горячев, первым бы на него обрушился заказчик: пропали капиталовложения, отпущенные на текущий месяц. Откуда он возьмет их в будущем? Ему, заказчику, выгоднее, чтобы Горячев строил на бумаге, чем не строил вообще. Приписка устраивает и руководство треста. Для него предпочтительнее изыскать дополнительные возможности для экстренной поставки ПМК недостающих материалов, нежели получать нагоняи из управления и министерства за перерасход заработной платы. На первое закрывают глаза, второе наказуемо.
Куда же податься Горячеву, находящемуся между заказчиком, не возражающим против приписок, и руководством, молчаливо поощряющим их? Вопрос, понятно, для начальника ПМК риторический.
На сегодняшний день ПМК 3 строит одновременно 21 объект – при ста рабочих. В среднем на каждом объекте у Горячева трудятся по пять человек. А поставщики подводят. А руководство торопит. А банк требует отчета. И тогда начальник ПМК садится за стол и достает авторучку… От приписок реальные стены у телятника все же не вырастут. Но поскольку бетонные плиты на бумаге все же уложены, то следующая их партия будет предназначена для следующего объекта. Горячев вынужден заделывать брешь, оголяя теперь уже другой объект. И так до бесконечности.
За всем этим – тип руководителя, "замешанный и взбитый" на поиске обходных путей в экономике… Как же бороться с приписками (ст.152 УК РСФСР)? На этот вопрос должен ответить не только Горячев".
И.Шатуновский дважды выступил в "Правде" (17.5.81 и 4.2.82г.) с фельетонами на тему воровства на железных дорогах - "Утруска под пломбой" и "Липа на рельсах", перечисляя массу случаев самого разнообразного грабежа - "поток таких дел не иссякает". Воровству способствуют недостатки учета грузов, большие нормы "естественной убыли грузов в пути (?!), слабая охрана или отсутствие таковой, а главное – легкость, с которой жел.дорога выплачивает громадные штрафы предприятиям за пропажи (перекладывая из одного госуд.кармана в другой… - тем более, что суммы на штрафы планируются тоже "от достигнутого"!).
Второй фельетон повествует о приписках на железных дорогах, о методах "нагуливания тонно-километров" в гомерических размерах.
"В прошлом году отдел стат.учета представил начальнику дороги четыре докладные. В них подробно рассказывалось о грубых приписках, которыми занимаются работники служб движения и грузовой, и многих отделений. Ознакомившись с докладными, начальник дороги вызвал начальника отдела статучета Четверикова и его же отругал".
Но, конечно, никаких предложений Шатуновский не дает, кроме угроз наказаний, бессмысленных – судя по распространенности преступлений. Правда, жанр фельетона серьезности мешает. И кажется так странно, что о таких бедах можно говорить легко, в фельетонах…
О совершенно грабительских обсчетах колхозов и совхозов (в десятки раз) "Сельхозтехникой" пишут Новоплянский "Золотое корыто" (17.10.81) и Глазов "Услуги с наценкой" (4.2.82). Авторы отмечают, что "никто из виновников наказан не был", а в качестве отрадного момента приводит лишь жалобу в газету председателя колхоза "Грабят" – мол, люди решаются на протест и конфликт со всемогущей "Сельхозтехникой". И еще один фельетон о том же – 23.3.81. "Умелец с коловоротом".
Но все эти миллионные убытки и безобразия сходят относительно благополучно виновным – ведь речь идет об отношениях государственных организаций. Другое дело, когда замешиваются в производство частные лица. Здесь кары уже совсем не бумажные…
Сатирическая статья В.Чурсина "Лимузин из топорища" ("Правда",12.10.81) рассказывает, как два внештатных заготовителя Сосновского райпотребсоюза Челябинской области Михно и Степанов 4 года снабжали весь Урал метлами, черенками для лопат, топоров, кувалд – миллионами штук "как какой-нибудь крупный специализированный завод". Оформляли они "черенковую продукцию", как от кустарей, а на деле принимали ее от лесхозов и лесокомбинатов, потом сдавали в райпотребсоюз – и прямо на триста уральских заводов: "Черенковская технология была отлажена с точностью конвейера… Заводу нужны черенки или метлы. Но лесхозы поставляют их неохотно и нерегулярно: мороки много, денег мало, с транспортом туго. Этим воспользовались заготовители. Они ловили левые машины, договаривались с водителями о таксе и забирали в лесхозах продукцию, предназначенную для заводов… но уже на договорной основе как товары народного потребления через совхозрабкоопы. А черенки и метлы шли транзитом на предприятия. Поскольку райпотребсоюзы устанавливали на них совершенно произвольные отпускные цены, они получали солидную прибыль. Так, скажем, за черенок для лопаты, купленный в лесхозе за 28 коп., завод платил вдвое дороже… Черенковое дело пришлось по душе и по карману и заготовителям, и тем, кому товар сбывали. "Когда Михно стал поставлять нам метлы и черенки,- делится своими соображениями главбух Томинского совхозрабкоопа Демидова,- дела у нас сразу пошли в гору. По сути, от него одного мы имели всю прибыль…" Зарплата у Михно и Степанова составляла 500-600, а иногда подскакивала и до тысячи рублей в месяц… Сосновский райпотребсоюз получил за четыре года 552 тысячи незаконной прибыли, а его работники – более 30 тысяч премии…
Но вот после беседы начальника районной ОБХСС с сыном Степанова началось следствие… и грянул суд… Степановы получили от трех до семи лет лишения свободы. Михно же сперва было предъявлено обвинение в хищении более шести тысяч рублей…"
Автор, видимо, считает, что к делу Михно надо вернуться для более жесткого наказания. Такова эта печальная история о том, как два заготовителя своей энергией и чутьем благодетельствовали и производителей, и потребителей, обеспечивали им большие прибыли, делали нужное большое дело и были без милосердия осуждены за что? –фактически за то, что руководители коопов продавали метлы заводам по взаимовыгодной цене (хоть, видимо, имели право устанавливать такую цену…) Почему же в случае миллионных приписок и убытков, потерь до судов дело обычно не доходит, а к инициативным простым заготовителям суд так беспощаден? Наверное, именно потому: там проштрафились "свои", руководители, а здесь вольничают снизу, почти как частные предприниматели. Такая пристрастность карательных мер, безусловно, вредна и несправедлива, на мой взгляд. При таком суде как вырасти предприимчивым людям?
А вот что сообщают зам.прокурора Украины Скопченко и юрист Фомченков в статье "Чтоб не вырастал сорняк" ("Правда",3.2.82г.): "Анализ судебных дел в республике показывает, что отдельные сельские жители допускают в личном хозяйстве нарушения законодательства и установленных правил. За последнее время органами правопорядка выявлены случаи закупки хлеба, других продуктов питания для скармливания их скоту и птице. Обычно люди, совершившие такие преступления, наказываются по заслугам, вплоть до лишения свободы. Иначе и быть не может… Иные торговые работники смотрят на подобные злоупотребления сквозь пальцы, а то и способствуют им, становятся соучастниками и оказываются на скамье подсудимых. А руководители торгов их еще защищают… Правоохранительные органы республики в последнее время усилили борьбу против расточительства хлебопродуктов, использования их не по назначению… Но иногда и следственные работники допускают поспешность, снисходительность.
…Предвидим вопрос: где же добывать сельским жителям корма, чтобы содержать скот, птицу в личном хозяйстве? Пути здесь разные… Старательным труженикам фураж выделяют совхоз, колхоз, потребкооперация,… другим личные огороды занять кормовыми культурами.
Всем известно, что скармливание хлеба скоту и птице – явление повсеместное, что иначе и быть не может при современной дефицитности мяса (рыночная цена его в два-три раза выше государственной), при отсутствии фуража и дешевизне хлеба (в полтора раза дешевле комбикормов) – скармливание хлеба неизбежно, а принятые при Хрущеве уголовные запреты практически не действуют. Тем не менее, оказывается, их снова поднимают на щит, судят выборочно людей (выборочно, потому что всех осудить невозможно) – вместо того, чтобы решить вопрос экономически: если хлеб в действительности дороже мяса – то поднять на него цены, а если такое решение временно неприемлемо, то перейти на карточки по хлебу, а остальное зерно продавать по повышенным ценам… Усиливать же репрессии по невозможным законам и одновременно пропагандировать личные участки и разведение скота есть лицемерие и издевательство над людьми и ни к чему хорошему привести не может. Впрочем, украинские юристы и с других боков ополчаются на личное хозяйство: "Не перевелись еще разного рода перекупщики, посредники в рыночной торговле… Следовало бы пересмотреть порядок выдачи подобных справок, обязательно указывать, сколько человек вырастил и продает того или иного продукта. Кое-кто из владельцев личных хозяйств наловчился "делать деньги", выращивая овощи в теплицах под пленкой, затем сбывая их на базаре. На Украине определен их размер – не более 20 кв.м, но некоторые граждане раздули свои теплицы до 400 кв.м.".
В заключение авторы формулируют свое понимание роли приусадебных участков и личного труда людей: "В нашей стране поощряются только те граждане, которые, занимаясь подсобным хозяйством, делают полезное обществу дело. Приусадебные участки – это часть большого поля страны. Чем культурнее поле, тем труднее прорасти на нем сорнякам. В земледелии для этого есть агрохимические, биологические и др.средства. В борьбе с мещанской, частнособственнической психологией и ее носителями тоже существует целый арсенал мер воздействия: как убеждения, так и принуждения. Нужно сделать все, чтобы и на этой ниве не вырастал ни один сорняк".
По-видимому, бравые юристы продажу продуктов на рынке "для наживы" не считают общественно полезным делом вопреки экономической науке. По-видимому, если им и им подобным дадут волю (а сейчас именно они действуют), то курс ЦК КПСС на подъем приусадебного хозяйства превратится в свою противоположность: если до 1977г. к нему относились, как к кап.пережитку и забывали о его существовании, позволяли жить по своей воле, то теперь, признав частью социал.хозяйства, законтролируют до потери всякой самостоятельности, до потери связи с рынком, т.е. до смерти. Опасность этого, на мой взгляд, очень реальна и данная статья это подтверждает.
11.11.81г. в "Правде" со статьей "Принадлежит народу" выступил генерал-майор милиции Н.Водько, начальник Одесского МВД. Он демонстрирует крупные успехи своей организации и ее высокую экономическую эффективность. За 5 лет "оприходовано скрытых от учета матер.ценностей и возмещен государству нанесенный расхитителями ущерб на сумму свыше десяти миллионов рублей". Надо понимать, что расхищено, но не возвращено, было еще больше.
Но при этом генерал милиции очень резонно жалуется на пассивность окружающих в борьбе с расхитителями. Вот несуны с суконной фабрики подбирают "небрежно разбросанную в цехах пряжу" и мешками перебрасывают ее через забор - "на глазах окружающих, включая представителей администрации". А вот несуны в одесских колхозах-совхозах: только за месяц по области у несунов изъято 2742 кг комбикормов, 870 кг кукурузы, 120 л молока, 310 кг другого (наверняка мизер, по сравнению с неотнятым…), причем восемь из десяти таких случаев происходит в присутствии других работников, в том числе старших по должности".
Думаю, что недоумение генерала наигранно – он прекрасно понимает, что всем нужны корма для скота, а взять негде, и потому все "берут" и "другим не мешают". Или что все понимают, что разбросанная в цеху пряжа будет выброшена, а несуны пустят ее в полезное дело. Генерал прекрасно знает всеобщую нашу бесхозяйственность, потому что его подчиненные сталкиваются с нею сплошь и рядом: то обнаружили склад ржавеющего импортного оборудования, "наказали виновных" и успели спасти ценностей на 500 тыс. рублей, то в обувном объединении только милиция смогла подсказать, что нехорошо гнать в отходы жесткую кожу и пористую резину, можно сделать хотя бы стельки – и в результате у объединения прибыли на 70 тыс.руб в год. Всего за последнее время одесская милиция оприходовала таким образом ценностей на миллион рублей и добилась в хозяйстве годового экономического эффекта на 6,5 млн.рубей. Замечательный результат. Поистине одесская милиция оказывается экономически самой эффективной и выгодной организацией, хотя, как известно, не сеет, не кует и в материальном производстве не участвует. Вот только непонятно, почему же сами хозяйственники такие глупые и не видят собственных миллионов под своими ногами? И сможет ли милиция справиться с народным хозяйством?
В борьбе с частным предпринимательством на Одесщине (например, на фабрике "Ремонтобувь" был налажен выпуск неучтенной обуви – виновные осуждены, имущества конфисковано на 20 тыс.руб, милиция также сталкивается с отсутствием энтузиазма вокруг и жалуется на халатность, отсутствие должного учета, контроля и т.д.
"Мы понимаем, что большая роль в выявлении и разоблачении расхитителей принадлежит работникам органов внутренних дел. Но активное преодоление чуждых нашему обществу пережитков… большая социальная задача, решать которую нужно, как говорят, всем миром".
Генерал в общем прав: такую "социальную задачу" можно решать только "всем миром". И чувствует, что "мир" его не поддерживает, потому что чует, что такая задача – против интересов этого самого "мира". И чем больше МВД будет стараться в выполнении задачи "перевоспитания", тем в большую изоляцию будет попадать. При существующей хозяйственной системе все оказываются виноватыми – или в преступной расточительности и бесхозяйственности, или в экономических "преступлениях". Что касается нынешних законов о хозяйственных преступлениях, согласно которым можно обвинить и посадить огромное количество моральных и эффективно работающих людей – то, по моему мнению, правильно будет назвать их антинародными.
На эту же тему дважды выступал в "Правде" ("Беречь народное добро" – 4.10.81 и "Непримиримость" – 25.1.82г.) сам зам.министра МВД СССР П.Олейник. Помимо примеров бесчисленных хищений, спекуляции, взяточничества, частного предпринимательства и т.д. и призывов всех к борьбе и доносительству ("Коллега, приятель, родственник живет явно не по средствам, догадываются, что он нечист на руку… Своевременно сообщить обо всем этом в милицию – значит выполнить свой гражданский долг".), помимо всего этого, Олейник много рассказывает о модернизации работы служб БХСС: современные технические средства, сигнализации, прочная связь с системами учета на предприятиях, организация там специальных служб охраны и учета материальных ценностей, экономический анализ неблагоприятных тенденций, организация научно-исследоват.спецлабораторий в системе МВД по выработке рекомендаций по профилактике экон.преступлений. Приводится пример: чтобы избежать расхищения вина на колхозно-совхозных винных производствах, рекомендовано все это производство сосредоточить на спецпредприятиях с одной технологией – тогда, мол, охранять и контролировать будет все легко!.. Легко понять, что цена таких "рекомендаций" – ничтожна.
На деле участие людей в борьбе с расточительством и в охране собственности станет возможным, лишь когда они действительно станут хозяевами не в переносном или риторическом смысле, а в самом прямом смысле, хозяевами – частными собственниками или членами независимых кооперативов. Тогда и государственную собственность научатся уважать. Надеяться же на новые лаборатории БХСС, как на средство улучшить наше хозяйствование – смешно. Вред и иллюзии.
О борьбе МВД и судов с частным предпринимательством колхозов и со взяточничеством в Госснабе повествуют две сатирических статьи в "Правде" А.Суконцева. Первая (22.10.81) "Неправые деньги" начинается так: "В свое время в "Правде" был опубликован фельетон "Огурец в полисаде", что в некоторых колхозах и совхозах Моск. и Клинской областей под видом колхозных подсобных промыслов действуют откровенные частнопредпринимательские лавочки: на ворованном сырье, на неведомо откуда добытых станках дельцы давали продукцию, весьма далекую от сельско-хозяйственного производства. Проворные "умельцы" гребли баснословные деньги, полнилась и колхозная касса, но, увы, вовсе не от продажи огурцов и картошки… Цехи эти были закрыты, руководители хозяйств понесли наказание…
Это было несколько лет назад. Однако к этой теме приходится обращаться снова. В августе прошлого года в фельетоне "Яша Ромов – король этикеток" речь шла тоже о лжепромыслах в Горьковской и Владимирской областях…
В эти дни в Мособлсуде слушается дело по обвинению большой группы таких предприимчивых промысловиков. Предприниматели действовали под вывеской многих колхозов Тульской, Брянской, Московской областей, Марийской АССР… Так, в колхозе "Авангард" работал цех запчастей для текстильных машин,.. такой же в совхозе "Путь Ильича" (поразительное совпадение!).
Зав.финотделом Тульского области, управляющий Госбанка, начальник Информационно-вычислительного центра… писали в обком, что в 1975г. незаконно действовало 15 подсобных производств и промыслов в 11 хозяйствах… Были закрыты. Но тут же вновь открылись 20 промыслов в 17 колхозах. На день, когда писалось это письмо, в области на полный ход действовало 59 подсобных промыслов, в них занято больше тысячи человек, в основном пришлых… Прокурор области сообщал, что в десятках колхозов и совхозов действуют стеклодувные цехи, цехи по изготовлению полиэтиленовых мешочков, электрорубильников, канцелярских скрепок, восковых карандашей, гаек, этикеток, плакатов по технике безопасности… производится даже денатурат. Продукция реализуется по сверхспекулятивным ценам…
Зарплата нач.цеха металлоизделий колхоза "Красная Звезда", к примеру, составляла в месяц более 1300 рублей… Не оставался вроде бы в накладе и колхоз. На его текущий счет от подсобных промыслов поступило более полутора миллионов рублей. Однако взглянем на эти деньги со всех сторон. От реализации продукции животноводства миллионеры получили всего 240 тыс.рублей, а растениеводство принесло убытков – на те же 240 тыс.рублей.
…Снабженцы и руководители многих предприятий покупали у дельцов дефицитные запчасти и детали по ценам, которых нет ни в одном прейскуранте. А между тем продукция, выпускаемая в деревенских сараях, на устаревшем оборудовании, по примитивной технологии, никак не могла по качеству соревноваться с заводской. Почему же снабженцы покупали эту самодельщину втридорога? Да потому что иные министерства и не подумали наладить выпуск зап.частей…"
Картина нарисована Суконцевым очень яркая и убедительная. И ведь ясно выявлены виновники – министерства, не организовавшие выпуска зап.частей, и Госкомцен, не позволяющий назначить выгодные для производства цены. Но судят почему-то не их (это было бы весьма справедливо), а несчастных колхозных предпринимателей, которые своим трудом покрывали дефицит, затыкали прорехи в народном хозяйстве…
Но даже сам автор отказывается это понимать. Красочно описав, как "предприниматели оплачивают водкой и "полусотенными" фиктивных рабочих для "липовых отчетов" (судить надо трех, кто требует такой вздорной отчетности), он заключает, что надо соблюдать колхозный Устав, по которому подсобные колхозные мастерские могут заниматься только переработкой местного сырья своими силами – засолкой, консервированием, народными промыслами… Остается только развести руками: автор сам описал, что колхозы живут только за счет подсобного предпринимательства и что предприятиям эта дефицитная продукция нужна позарез, без нее, может, заводы стоять будут – а вот правильного вывода не сделал… или не захотел?
В фельетоне "Под гипнозом" (28.10.81) Суконцев повествует, как поддались гипнозу крупных взяток крупные деятели Госснаба СССР – зам.нач.Союзглавлеса и нач.отдела – отпуская без фондов шифер, фанеру, лес и т.д. – для "нужд строящихся крестьян Закавказья": "Более трех лет действовали Оганесянц и "завороженные" им должностные лица… …В ходе расследования у обвиняемых изъято денег, ценностей и описано имущества на сумму свыше 400 тысяч рублей…"
А ведь с таким, если не большим напором, могут действовать не только толкачи "крестьян", но и предприятий? В изоляторе бывший зам.начальника пишет докладную, что "существующая система лесоснабжения строится, увы, не на научной основе, а на так называемой "базе прошлых лет". Каждый год план растет против прошлогоднего, хотя Минлеспром не справляется даже с позапрошлогодними заданиями".
И Суконцев заключает меланхолически: "Именно поэтому уже с января со всех сторон страны устремляются в лесодобывающие районы легионы толкачей, ловкачей, вышибал. Любой ценой им надо выбить лес. Они атакуют всеми силами и средствами тех, кто может дать им лес".
Как не вспомнить тут уверения зам.Председателя Госснаба, что уполномоченные Госснаба смогут "противостоять" и контролировать вывоз леса. С трудом верится в выполнимость этих уверений и стойкость уполномоченных. Чтобы не допускать остановки производства, толкачи должны "ломать честность уполномоченных", несмотря ни на какие кары. Положение оказывается безнадежным. В тюрьму будут уходить и толкачи-доставалы, и те люди, которые пойдут навстречу их задачам. В то время как настоящие, истинные преступники - люди, которые поддерживают такую расточительную систему неценового, диспропорционального распределения ресурсов, расточительную и жестокую одновременно.
Только когда реформа утвердит новый экономический порядок (НЭП), только тогда преследование людей за хищения и взяточничество будут заслуживать всеобщее одобрение (а не только в офиц.печати), станут этически оправданными. А до тех пор усиление борьбы властей против таких "зол" (не говоря уже о борьбе с такими явлениями, как скармливание хлеба скоту, предпринимательство или частная торговля, которые злом вообще не являются) не достигнет целей, лишь увеличит цены и жесткость взяточников и расхитителей, и еще больше отдалит людей от власти. Чем жестче репрессии, тем крупнее будут браться взятки за совершение необходимых действий (риск вырос!), тем легче будут развращаться сами карательные органы. Мне кажется, именно это происходит в Грузии и Азербайджане, поднявших "знамя" усиления такой борьбы. Так, из интервью первого секретаря ЦК КП Азербайджана Г.Алиева ("ЛГ",18.11.81г.) следует, что в борьбе со злоупотреблениями самых высших работников в Азербайджане были вынуждены прибегнуть к незаконным ("волевым") ограничениям: "Мы были вынуждены запретить руководящим партийным работникам и должностным лицам строить дачи, приобретать собственные автомобили или защищать диссертации для получения ученых степеней… Вовсе запретили принимать на юридический факультет университета детей работников административных органов".
Кстати, Алиев с большим удовлетворением отозвался о выступлении в "ЛГ" Рубинова со статьей "Бриллиантовые руки" о покупателях золота и драгоценностей, как о людях с незаконными часто доходами, и о его предложении проверять и вести доход у всех таких лиц: "Много лет я ждал от публицистов такого выступления, как статья Рубинова "Бриллиантовые руки". "ЛГ" остановится на полпути, если ограничится лишь предложением найти форму отчета о личных доходах человека, но не добьется того, чтобы такие меры были разработаны. Наверное, и вам, публицистам, бывает трудно. Расхитители, взяточники, разоблаченные и еще не разоблаченные, наверное, кричат, что вы подрываете "авторитет руководителя". У нас бывает такое же".
Предлагая госучет личных доходов, Рубинов ссылается, что на Западе такое делается в целях правильного налогообложения. И это правильно: есть на Западе такой учет, считается позорным уклонение от него и скрытие доходов, а обладание большими доходами является почетным и престижным. У нас же подобный учет служил бы не для изъятия соответствующих налогов, а для ареста и тюрьмы. Естественно, что от такого учета будут уклоняться, а информирующие люди будут считаться презренными доносчиками. И с этим ничего не сделаешь.
В статье Рубинова содержится фактически призыв к войне с чернорыночниками и леваками, с советскими "миллионерами" (а их, если в старом исчислении цен – немало). Принятие такого курса (ведь о нем мечтает Алиев, кандидат в члены Политбюро, т.е. самого верхнего, все решающего звена власти) может только затруднить обмен чернорыночных капиталов на предметы роскоши, увеличит утаивание этих средств и взяточное давление, а также расход обычного ширпотреба, который от этого станет еще дефицитнее. Хуже от этого станет только государству и рядовым потребителям.
Прежде чем начать войну против частных предпринимателей, спекулянтов и иных чернорыночников, усилиями которых во многом связывается и увязывается все наше хозяйство, следует взвесить, можно ли и кем именно можно заменить выполняемые ими необходимые обществу функции. Заменить их можно только увеличением расточительства, которое в свою очередь можно преодолеть только дополнительным энтузиазмом, героизмом тружеников, как в годы войны они преодолевали все невзгоды и неувязки. Но ведь то особое время – война и надеяться на возвращение такого – бессмысленно и опасно. Так что репрессии в экономике только увеличат расточительность и развал, усилят защитную реакцию подпольного предпринимательства и черного рынка, расколют общество, приблизят социальный кризис. Так я думаю.
Но пока, слава Богу, крестовый поход против черного рынка в масштабах СССР – не объявлен. Государство предпочитает поддерживать статус-кво в своем неприятии черного рынка и умеренные репрессии против него и постоянно изымать накапливаемые там средства, как с помощью прямых конфискаций, так и с помощью быстрого роста цен на роскошь и драгоценности (косвенные налоги). Об этом свидетельствует и последнее повышение цен (15.9.81) на ювелирные изделия, хрусталь, ковры, меха, кожу, шерсть, мебель, золото, бензин, вина, табак, цитрусовые и т.п. на 25-30%.
Такая мера выглядит совершенно верной как с точки зрения восстановления общего торгового равновесия между товарами и выпускаемой денежной массой, так и с социальной точки зрения (повышение расходов касается богатых людей, главным образом, чернорыночников). Но так только кажется. В более дальнем плане рост цен на роскошь, как и рост репрессий, приведет к соответствующему росту чернорыночных цен на левые услуги, дефицитные товары, размеры взяток и т.д., т.е. к увеличению поборов с простых людей, по ним ударит. А вот роскошь станет для простых людей еще более недоступной, значит, вырастет их "относительное обнищание". Последнее ведет к росту классовой неоднородности и социальным катаклизмам.
Единственно верной политикой было бы не наращивание разрыва в ценах между роскошью и ширпотребом, между богатыми и бедными, а реформа, превращение чернорыночников в конструктивных торговцев и предпринимателей (НЭП), предоставление им возможности полезного вкладывания своих накоплений в производство, в производительные силы страны. Только тогда все встанет на свои места в нашей экономике (и она станет экономной). Но для этого необходимо фактически и юридически признать их, признать независимого производителя и торговца.
Мне кажется, что именно на такой выход намекает очень важная статья д.э.н. В.Рутгайзера "Мера труда – мера потребления" ("Правда",16.11.81). Я уже поминал из нее важнейшую информацию о нарастающем с каждым годом превышении рыночных цен над государственными, т.е. о росте дефицитности ширпотреба: "Нередко бывает так, что потребительские возможности тех или иных – пускай немногих – людей формируются вне прямой зависимости от их участия в общественном производстве, от количества и качества затраченного труда, а произрастают, главным образом, на почве "сбоев" в сфере обращения и потребления. Возникает и действует своеобразный, чаще всего скрытый от глаз общества, механизм перераспределения денежных доходов в пользу ограниченных групп населения. … последствия действия этого механизма: …ослабляется заинтересованность в результатах труда, происходит также и определенная деформация системы жизненных ориентиров. Накопление… становится формой самоутверждения.
Крайне своевременна ориентация на расширение возможностей личных подсобных хозяйств, естественно, не в ущерб хозяйству общественному. Реальное же использование этих возможностей в решающей мере, как свидетельствует, к примеру, опыт ГДР и Венгрии, зависит от той помощи, какую оказывают гражданам в ведении личного, действительно подсобного хозяйства колхозы и совхозы, транспортные и торговые организации, потребкооперация, общество в целом. Причем, речь идет о поддержке как материальной, так и моральной. Каждый труженик, ведущий личное подсобное хозяйство, должен ощущать, что он занимается таким делом, которое полезно не только для него самого и членов его семьи, но и для многих других людей.
Вместе с тем вполне назрело государственное регулирование возникающих в связи с личными подсобными хозяйствами перераспределительных процессов. Это можно сделать с помощью совершенствования системы налогов на доходы… обязательному изъятию должна подлежать дифференциальная рента…
И еще… Уже сейчас есть немалые возможности для того, чтобы поставить деятельность "частников" в сфере бытового обслуживания под контроль государства, направив тем самым ее в полезное обществу русло и закрыв каналы незаконного обогащения. Так, перспективна, по нашему мнению, организация работ отдельных мастеров или их небольших групп по договорам с госуд.предприятиями службы быта. Заслуживает внимания и создание кооперативов бытовых услуг, в которых могли бы быть заняты не только трудоспособные пенсионеры, но и какую-то часть времени – мастера-совместители. Разумеется, существуют и иные пути решения данной проблемы.
Негативные явления, связанные с перераспределительными поцессами, наблюдаются и в сфере высшего образования… развитие "частного" репетиторства… Надо реально отдавать себе отчет в том, что в ближайшем будущем полное преодоление репетиторства вряд ли возможно… Как нам кажется, нужно сделать так, чтобы репетиторством мог повсеместно заниматься только тот, кто выдержал спец.экзамены и получил соответствующий патент. Опыт подобной регламентации в нашей стране уже имеется, и он полностью себя оправдал. Кроме того, наверное, целесообразно ввести и особый налог на доходы от репетиторства, которые нередко выше, чем зарплата или оклад по основному месту работы.
Не претендуя на решение вопроса о всех аспектах, хотелось в порядке обсуждения внести предложения о введении налогообложения по конечным семейным доходам".
Автор говорит очень осторожно и его можно понять в смысле призыва к ужесточению госуд.контроля над перераспределительной стихией (он сам это утверждает), но его реальные предложения правильно ведут к финансовому признанию частника на приусадебном участке, в "индустрии" услуг, в обучении.
Более абстрактно, но примерно о том же говорили ученые экономисты Н.Римашевский и Е.Ясин в статье "Заработок стимулирует" ("Правда",2.6.81): "Причины, порождающие неравновесие на рынке потребительских товаров, многообразны… К сожалению, реакция производства на все эти перемены является, мягко говоря, замедленной. Очевидно, его к этому недостаточно стимулирует и наш хозяйственный механизм, не всегда умелое использование принципа стабильности и гибкости цен, что позволяет предприятиям выполнять планы и получать поощрения даже в тех случаях, когда потребители неудовлетворенны качеством их продукции"…
Конечно, путь Рутгайзера тоже может быть истолкован, как путь Алиева, и привести к печальному концу, но можно надеяться и на лучшее, как движение к НЭПу.
4. Еще раз предложения…
Чтение экономических материалов "Правды" и "ЛГ" и пр.прессы подкрепляет вынесенное из жизни убеждение в кардинальной порочности нашей современной хозяйственной системы, антиэкономичности нашей экономики и настоятельной необходимости основательных изменений во всех ее областях и проявлениях.
В сельском хозяйстве работники и руководители, ученые и писатели настаивают прежде всего на ликвидации административного планирования и неравноправных отношений с "партнерами", настаивают на действительном переходе к безнарядному, т.е. самостоятельному стилю работы людей, звеньев, бригад, хозяйств, высказываются за невмешательство верховного начальства в их дела, за раскрепощение инициативы снизу и ответственности. Но редко кто доводит эти требования до права хозяйств и приусадебников свободно выходить на вольный рынок. Препятствует же осуществлению этих требований-пожеланий высшее начальство в лице организации Минсельхоза и др., а также администрирующих партийных органов.
В промышленности все единодушно требуют изменения действующей доныне системы планирования, уничтожения "пресловутого "вала", "планирования от достигнутого" и т.д. – хотя втихую высшие хозяйственные руководители и плановики поддерживают эту систему расточительства и тормозят движение к реформе. Фактически на руку им служат всяческие эксперименты и поиски разнообразных средств совершенствования, новых показателей и т.п. – лишь бы избежать единственно логичного и неизбежного перехода к рыночному, свободному, договорному ценообразованию и настоящему контролю производства со стороны потребителей. На деле это противостояние производителей-монополистов – потребителям!
В области трудовых отношений общим стало требование перехода на бригадный подряд, т.е. работы свободными самоуправляемыми бригадами с оплатой по конечным результатам (что равносильно распространению шабашной формы труда на все народное хозяйство) – и не только для людей физического труда, но и для инженеров, и для хоз.руководителей. Препятствием же к повсеместному переходу служит невозможность правильного снабжения подрядных бригад без рыночного равновесия в материалах и оборудовании и, что еще важнее, административный стиль планирования и управления – ведомствами и партийными органами.
В области матер.распределения и торговли необходимость восстановления рыночного равновесия через налаживание правильных, рыночных отношений – наиболее настоятельна, хотя в печати очень слабо выражено понимание, что без введения гибких, равновесных (рыночных) цен уничтожение дефицитности и затоваривания достичь невозможно, следовательно, невозможно уничтожить и неразрывно связанного с дефицитом черного рынка и явлений взяточничества, спекуляций, хищений. Дефицит в стране растет (скрытая инфляция) и вместе с ним вопреки всем запретам и карам растет черный рынок. Усиление карательного аппарата приводят к обратным результатам, хотя бы потому, что это требует дополнительных денег на оплату дополнительных карателей в их сверхусилиях, а это равносильно следующему росту дефицита. Разрешить весь этот клубок проблем можно только радикальной реформой, новой НЭП.
В заключение я приведу несколько опубликованных предложений – А.Никитин и Р.Червонобродов в статье "Резервные знания" ("Правда",26.10.81г.) вспоминают сочувственно опыт задавленного творческого объединения "Факел" в новосибирском Академгородке, действовавшего свободно и эффективно: "Работал с огоньком… быстро реагировал на запросы предприятий, но погас… Вписаться "Факелу" в хозяйственную структуру не удалось... " Они предлагают обществу изобретателей дать возможность доводить изобретения до внедрения, "создавая комплексные рабочие группы инициативных специалистов, способных не в ущерб основным обязанностям (зн., по совместительству?) внести творческий вклад в реализацию идей". В такие группы должны входить разработчики, соисполнители, производственники с консультантами, а работы вестись с финансированием сначала от ВОИР, а после утверждения эскизного проекта потребителем – от Госбанка. Можно ожидать последующего свободного образования паевого научно-производственного комплекса из предприятия-потребителя и предприятия-исполнителя, т.е. возникает новое научно-производственное объединение сначала в миниатюре. "Принципиально важным становится определение цены за разработку, распределение прибыли между государством, инициативной группой, предприятием-гарантом и соисполнителем".
Совершенно верно предложение вернуться к опыту "Факела" и др…, к поощрению рождения и роста самостоятельных изобретательских фирм-комплексов на прямой договорной основе между потребителем и исполнителем.
К необходимости кардинального изменения в самом главном – в процессе ценообразования – пришел бывший генер.директор объединения, а ныне с.н.с. Г.Кулагин – статья "Как удешевить новинку" ("Правда",6.2.1981). Богатый практический опыт и размышления привели его к мнению, что "выход", изменения к лучшему есть, что он заключается в "быстрейшей реализации уже принятых решений партии и правительства", но последнее (главным образом переход на планирование нормативно чистой продукции с помощью разработки среднеотраслевых правильных нормативов) – невозможно без "наведения порядка в ценообразовании". Так же здраво он судит о причинах неудачи экономической реформы в 1965 году: "В первую очередь необходимо навести жесточайший порядок в ценообразовании, добиться такого положения, чтоб цены на новую продукцию во всех случаях соответствовали ее конечному, полезному эффекту. Если это будет достигнуто, можно смело переходить на нормативное распределение прибыли. С чего начать? - Следует изъять утверждение цен из рук ведомств-производителей, перевести его на межведомственную, общегосударственную основу".
Это предложение Кулагина формально может вызвать недоумение: ведь официально цены утверждает межведомственный Госкомцен СССР. Но на деле цены и теоретически ориентируются только на исчисление производственных издержек (за исключением недавно получивших не совсем твердое признание "лимитных цен", в качестве "пределов цен", зависимых от потребительского эффекта продукции), так и практически цены разрабатываются именно организациями-производителями, значит, ими определяются. Предложение же Кулагина можно осуществить только или передачей ценообразования в руки потребителей продукции (что тоже является односторонним) или выработкой цен на договорной основе потребителями и производителями совместно, как это делается на нормальном рынке.
"Тогда прибыль может стать по существу основным показателем эффективности работы предприятия. Противники данной точки зрения утверждают: рост прибыли не является целью социалистического производства. Аргумент серьезный"…
Аргумент скорее смешной, а не серьезный, ибо экон.наука давно доказала, что прибыль в нормальных условиях есть эквивалент народнохозяйственного эффекта и стремиться к максимуму прибыли предприятия, значит, в нормальных (т.е. свободно-рыночных) условиях стремиться к народно-хозяйственному оптимуму.
Но Кулагин продолжает: "Вместе с тем нельзя забывать, что рост прибыли при условии строго обоснованных цен является показателем, отражающим все стороны хозяйствования – экономию живого и прошлого труда, рост производительности общественного труда, улучшения качества и рост объемом производства.
Некоторые работники плановых и финансовых органов ссылаются на отдельные негативные последствия повышения роли прибыли при проведении хозяйственных мероприятий во второй половине 60-х годов. Однако они умалчивают, что это произошло потому, что не был создан достаточно надежный механизм контроля над ценами, не был поставлен крепкий заслон на пути манипуляции с ценами на новую продукцию, в частности на новую технику. Иногда говорят, что проблему усиления контроля над несколькими миллионами действующих цен практически трудно решить, говорят также о несовершенстве принятых методик. Думается, подобные суждения ошибочны.
Во-первых, от решения самой этой проблемы никуда не уйти: любая система показателей и каждый из них в отдельности производны от цен – будь то производительность труда или себестоимость, нормативно чистая продукция или реализация. Во-вторых, задачу можно решить, усилив аппарат Госкомцен СССР ()… нелишне вспомнить также практику 20-х годов, так называемые "синдикатские цены", которые устанавливались взаимно потребителями и производителями (!)… Если навести должный порядок в ценообразовании, можно упростить всю систему плановых и оценочных показателей… повсеместно перейти на нормативное распределение прибыли… и чтобы нормативы распределения прибыли (в госбюджет, министерству, предприятию…) были постоянными и имели силу обязательного для всех инстанций закона…
…При таком порядке возникает мощная "обратная связь" между потребителем продукции и ее производителями, препятствующая необоснованному повышению цен на новую продукцию…"
Все эти предложения являются разумными, ибо начинают с самого главного – с реформы ценообразования. Но подводя итог своей статье, что же он предлагает записать в решения XXVI съезда: "Считать укрепление дисциплины ценообразования важнейшим условием повышения производительности труда и эффективности промышленного производства".
Вот в какое беззубое, бессильное, просто бессодержательное предложение вылил Кулагин свои предложения! Почему? Откуда такая осторожность и нерешительность? – Понимают, а сделать вывод боятся! Как тут не стать пессимистом?
Но есть и более громкие и уверенные голоса, как у А.Никитина ("ЛГ",20.1.82): "Был нынче небывалый урожай яблок. Свиней ими кормили, на рынке они за бесценок шли. Кооперация же наша этот урожай проспала… Товарищи из "Центросоюза", не пишите вы в редакцию оправдательных писем! Не надо про тару, про транспорт – надоело! И даже выговоров проспавшим не надо – все равно в будущем году проспят. Поинтересуйтесь лучше, отчего это венгерские коллеги над каждым личным садом, как пчелки, кружатся, завалили страну фруктами, в Швецию аж малину экспортируют… В некоторых письмах садоводов упрекают, что они плоды своего труда продают, а не дарят… Подарки – это прекрасно и благородно, но давайте все же думать и об экономике, хозрасчете. Чтобы сбывать без перекупщиков, снабжаться без леваков. Чтобы одни не гребли деньги лопатами, а другие могли на деньги, вырученные от того же зеленого лука, проданного по человеческим ценам, купить навоз, торф, стройматериалы, пленку… Надо снабжение и сбыт отвязать от "черного рынка", ввести в организованное, социалистическое русло, как это сделано, скажем, в Венгрии, и "городской земледелец" тоже станет партнером, участником общественного производства".
Очень определенно могут говорить и говорят некоторые ученые. Например, член-корреспондент АН СССР, экономист П.Бунич - "Дефицит и производство". Эта статья в "ЛГ" от 2.12.81г. имеет многозначительный подзаголовок: "Как "незаконные" законы" приводят к расточительству". А имеются в виду устойчивые следствия "дефицита":
"Первый "закон дефицита": господство поставщика над потребителем. Поставщик -хозяин положения – часто нарушает дисциплину поставок, чувствует себя вольно, обычно не боится санкций. Взимаются они за одно нарушение из десяти и лишь в 0,15% случаев компенсируют ущерб. Как правило, ограничиваются мизерными штрафами… Поставщик командует – кому дать, а кого и послать мимо ворот… "Буйный", непокорный, взыскательный потребитель рискует оказаться сурово наказанным. Монополия поставщика рождает и многие другие вредные для экономики последствия…
"Второй "закон дефицита": потребитель всеми силами стремится освободиться от такой зависимости… Завышение товарных запасов сырья, материалов, комплектующих узлов, оборудования, инструмента до излишка рабочей силы. Вступает в силу механизм выбивания фондов (знакомства, подарки, влиятельные звонки, давление авторитетом…) и механизмы сманивания людей, когда руководители некоторых предприятий в целях самозащиты пытаются поднять тарифы и премии, закрывая глаза на прогулы, опоздания, пьянство… Переход к натурализации хозяйства, когда отдельные предприятия держатся за свои собственные литейки, кузницы, ремонтные и инструментальные хозяйства… Значит дублирование производства, простаивание оборудования, нерациональный спрос на универсальные и мощные станки и т.д….
"Следствие законов дефицита" – рост числа строго контролируемых ограничений и разбухание управленческого аппарата. Лимитируются материальные и трудовые затраты, вводятся задания по их экономии, вторичному использованию топливно-энергетических ресурсов, лома. Утверждаются показатели качества изделий. Вводятся санкции на выпуск устаревших изделий, за превышение расхода дефиц.материалов. Но таким образом, вольно или невольно сужается сфера самостоятельно принимаемых решений. Разбухает аппарат планирующих, снабженческих, финансовых, контролирующих органов…
Но парадокс: нарастающий шквал лимитов приводит к еще большему желанию потребителя перестраховаться, запастись, обеспечить себя.
…Сделаем вывод. Последствия дефицита в укрупненном виде можно свести к перерасходу средств – прямому и косвенному… Дефицит, рождая ущерб, самовоспроизводится в расширенном масштабе, саморазмножается…"
В этих словах открыто выражены причины нашего катастрофического современного развития, а с ним и страны – если не будут приняты кардинальные меры по уничтожению дефицита.
"Планы некоторых (убыточных) предприятий являются "грабежом государственной казны"… Предприятия говорят, что план вырастает из сочетания множества сил, движущихся в разных направлениях. Чем выше качество, тем больше издержки. Чем ниже себестоимость, тем выше капитальные вложения. Тут уж вряд ли помогут унифицированные отраслевые нормативы, спускаемые сверху. Иное нужно – создать в коллективе такой микроклимат, который заинтересовал бы людей самих оптимизировать свое поведение и делал бы для них выгодным планировать и осуществлять рациональные расходы.
Невидимые широкой публике споры предприятия со своим министерством – обычное явление. Однако за последние годы наметился путь решения этой проблемы - …определять эффективность производства по фактическому вкладу коллективов в конечные н.-х. результаты. Иными словами, по разнице между ценой и затратами (прибыли).
Этот метод стимулирования получил свое название: поощрение "за уровень эффективности", в отличие от поощрения "за выполнение плана". Но они не антиподы…"
Если под планом понимать прогноз потребительского спроса, то, конечно, план и прибыль – не антиподы. Но это требует равновесного, рыночного ценообразования… К ценообразованию, как самому сокровенному, и переходит автор статьи.
"Сегодняшние цены в основном исходят из затрат производителей продукции. Чем выше эти затраты, тем выше цены. Если уровень эффективности будет измеряться сопоставлением издержек с такими ценами, то это будет худо. Завышенные расходы лишь узаконятся завышенными ценами… Казалось бы высокие цены сужают спрос и устраняют дефицит. Чем дороже, тем меньше берут – так? Увы, не так. Во многих случаях высокие цены …создают дефицит. Дело в том, что эти цены автоматически закладываются в планы финансирования предприятий потребителей и поэтому нисколько не сдерживают спроса. При таком положении высокие цены и дефицит взаимообусловливают, а не взаимоисключают друг друга. Однако вредны и низкие цены …они провоцируют излишества в потреблении, приуменьшают действительную рентабельность… Если цены выводятся из затрат (а это, повторяю, сейчас основной способ ценообразования), то дефицит заметно подогревается. Ведь затратные цены мирятся с низкими нормами выработки, излишествами в рабочей силе, разбухшими управленческими структурами и штатами. С помощью таких цен предприятия легко находят источники для выплаты зарплаты, премий. Все удовлетворены – до кассы включительно. Когда же очередь доходит до расхода полученных денег, выясняется, что некоторых товаров мало, а другие не подходят по качеству и ассортименту".
Что же предлагает автор? - Пусть за основу цен будет взят такой критерий: насколько продукция снижает затраты… у потребителя. Насколько товар эффективен у потребителя, покупателя, в сфере использования. Тогда… экономичность, качество были бы поощрены, излишества, устаревшие виды продукции – наказаны. Нет, автор не предлагает вовсе отменить "затратные" цены… они выражают интересы производителя, при которых он может вести свою деятельность и давать потребителю товары. Назовем их ценами производства, предложения. Но помимо этих цен существуют и цены, выражающие эффект внедрения каждого изделия,- цены потребления, спроса. Тогда все затраты окажутся под контролем приносимых ими результатов. Лишние затраты окажутся неподтвержденными, плохая продукция не получит общественного признания. Рациональное же производство, наоборот, выйдет вперед в таблице соц.-экон. соревнования.
Наконец-то, в открытой печати высказано безбоязненно это самое важное требование – потребительские, равновесные цены (в которые вписаны цены затратные) - только тогда все заработает!
Вот чем кончает П.Бунич: "Проблема преодоления дефицита и создания сбалансированности имеет и ряд других сторон. Это и борьба с уравнительными тенденциями в оплате труда… и улучшение планирования… и создание оперативных резервов. Все это вместе взятое образует систему позитивных мер, которые должны быть брошены в атаку на болезнь дефицита. Без такой системы не обойтись". - Правильные слова!
Если прочесть выступление академика-секретаря отделения экономики АН СССР, директора ЦЭМИ Н.П.Федоренко ("ЛГ",11.3.81), то в нем можно найти отзвук аналогичных идей и пожеланий: "Необходимо преодоление тех негативных тенденций в развитии экономики, о которых говорилось на последних пленумах… Речь идет о решении проблем покрытия платежеспособного спроса населения, ценообразования, рационализации потребления и др…"
Или: "Большое общ.внимание привлекают также перспективы развития личной собственности населения, в том числе личного подсобного хозяйства… Надо признаться, что нет пока политико-экономических обоснований перспектив развития личных форм собственности, а эта задача – одна из самых неотложных…"
Но все это говорится общо, перемежается с более удобными и привычными предложениями организовать новый специальный орган на самом высшем уровне для "совершенствования планирования и управления, рекламируются ЭММ – экономико-математические методы планирования, хотя они также далеки от реального воплощения, как и АСУ (если не хуже). И вот подобные советы (неопределенность в главном, соединенная с громкими требованиями ненужного и частного), такие рекомендации уходят от лица советской экономической науки на самый верхний этаж власти! Что же они могут дать?
Это можно понять, еще раз обратившись к речи Л.И.Брежнева на ноябрьском Пленуме ЦК 1981г., в которой осуждается и расточительство из-за "пресловутого вала", и ущемление прав и самостоятельности предприятий и хозяйств, и дезорганизирующие всех срывы снабжения, и половинчатость выполнения решений ЦК о совершенствовании хозяйства, говорится о необходимости провести по этим вопросам новый спец.Пленум ЦК. Наряду с этим, вся речь Л.И.Брежнева была насыщена конкретными замечаниями и указаниями министрам и иным руководителям по проведению тех или иных хозяйственных, конкретных дел, которые по идее должны входить в компетенцию самих хозяйственников.
Противоречие это не замечается, на него не принято обращать внимание, а оно свойственно многим руководителям и является признаком самого главного тормоза в совершенствовании нашего хозяйства – неумении администраторов самим ограничить свою власть в интересах общего дела. Сознание этого может к ним придти, наверное, только от самих людей, снизу, в ходе свободных дискуссий и обсуждений, гласности и отсутствия страха перед преследованиями за критику или за иные убеждения (все это нашими законами официально запрещено, но на деле, думаю, бывает иначе, распространенность анонимок и анекдотов это подтверждает).
И вот такая двойственность поведения самого руководства и определяет, что негативные тенденции в экономике не исправляются, а все усиливаются. И потому все хорошие официальные решения не выполняются, и не будут выполнены, например, уже в этом 1982 году, как пишет об этом на примере стройиндустрии А.Чекалин "План и стройка" ("Правда",8.2.1982). "В середине января (1982г.) руководители трех основных строительных министерств: Минтяжстроя, Минпромстроя и Минстроя СССР обратились в вышестоящие инстанции с просьбой продлить срок, отпущенный на заключение договоров подряда между заказчиками и подрядчиками. Практически это означало, что весь первый квартал и часть второго (строители) будут работать, не оформив юридически своих отношений… когда "нет порядка, действуешь как бы наощупь".
До чего же все походит на то, что было раньше. К 1 марта 1981г. тресты Минстроя СССР заключили договора примерно на половину предстоящих работ. Причина задержки остальных – нет планов и внутрипостроечных тит.списков, не хватает проектов и смет, неясно с поставками оборудования, недостает денег для завершения пусковых объектов. К 1 апреля картина улучшается – 70%, но ведь идет уже апрель. Ненамного, видно, изменится подобная статистика и в нынешнем году…
Не помогает и усиление контроля, концентрация сил на особо важных стройках: часто собирают на особо важных комплексах раза в полтора больше людей, чем предусмотрено проектно-технологическими документами. Причем собирают, не подготовив нужный фронт работ. Отсюда простои, низкая производительность; перерасход зарплаты. Концентрируют силы, естественно, за счет других строек, тоже плановых, и потому невольно нарушают принцип "план-закон". Результат же все равно подчас неутешительный. По крайней мере в Минстрое СССР в минувшем году доля не возведенных в срок мощностей среди особо важных, как и их доля среди всех остальных,- четвертая часть… Чтобы закончить (незавершенные стройки) Минпромстрою СССР понадобится свыше пяти лет, если не начинать новых (а это практически невозможно)… Нет, без своеобразной хирургической операции не обойтись. По одним подсчетам – на четверть, по другим – на треть, но необходимо резко сократить число одновременно сооружаемых объектов".
Уже не удивляет описание в нашей печати бушующего кризиса. Удивляет признание своего бессилия с ним справиться. Ведь полгода назад Л.И.Брежнев на Пленуме дал директиву о сокращении числа строек, об их консервации и сосредоточении сил на пусковых объектах…
И вот оказывается – эти верховные директивы никто не выполнил и не думает выполнять, а "Правда" снова ставит вопрос, что все же надо бы сократить число строек и навести хотя бы относительный порядок в нашем практически стихийном и, как видно, неуправляемом строительстве. Но где там, если сам Госплан СССР (видно, с подачи высшего руководства) беспрерывно меняет собственные планы:
"Уже после утверждения Госуд.плана на 1982г. Верховным Советом СССР в Минтяжстрой из Госплана поступили новые документы, завизированные 31.12.1981г. о дополнительном объеме строек – на 60 млн.рублей… значит, программа будет еще меньше согласована с мощностями строителей…"
И А.Чекалин приходит к резонному выводу: "Несмотря на активный поиск и внедрение в отрасли новых методов хозяйствования, уровень выполнения планов… поднимается очень медленно. И скорее всего потому, что перестройка осуществлялась в основном внутри трестов, не затрагивая стиля управления в верхних эшелонах хозяйственного руководства, без серьезных нововведений в планировании …(Должна быть) система материальной ответственности вышестоящих органов управления; главков, министерств, госкомитетов – перед нижестоящими. Она, кстати, предусмотрена в законодательстве ряда социалистических стран".
Правильный вывод! Именно в строгой ответственности высших перед низшими, истинной демократизации и освобождении хозяйства сегодня - ключ начала необходимых изменений, чтобы перестала наша экономика быть антиэкономной, посмешищем на весь мир: "Что директор может? Ничего не может. Взять нужного человека не может, убрать ненужного не может. Мало того, каждый шаг директора под надзором, все за ним следят: партийная организация, профсоюзная, комсомольская… Директор тот, который должен всего добиваться, все пробивать и выбивать. Выбьет решение – нет фондов, выбьет фонды – нет денег, выбьет груза – нет тары, достанет тару – завалит качество, даст качество – не даст количества, а даст количество – даст дуба. И все, кому не лень, его поучают…"(Аркадий Райкин, "ЛГ",1.1.1982)
5. Опыт Венгрии
Чем дальше, тем все чаще встречаются в печати сочувственные и завистливые ссылки на опыт Венгрии и откровенное желание его перенять. Встречаются, конечно, статьи и об экономике других социалистических стран, но они или редки, или ограничиваются сообщениями о "трудовых победах друзей", или об исключительных бедствиях польской экономики. В качестве исключения можно указать на статью Ю.Воронова "Хотя и мал огород" ("Правда",1.9.81г.) о четкой организации приусадебного и дачного хозяйства в ГДР с закупкой продукции по рыночным ценам. А также статью А.Крушинского "Улица добрых услуг" ("Правда",8.2.82г.), в которой рассказывается о новой системе работы болгарских бюро "Услуг на дому", в которых разрешено работать людям по совместительству по вечерам, причем 55% от счета за услугу составляет их личный гонорар, и дальше: "если для инженера сотрудничество с бюро – не лишний приработок, то студенту… оно дало выход из нелегкой жизненной ситуации… в свободное от лекций время он малярничает… В сферу обслуживания все шире привлекаются пенсионеры. Немалый резерв – и так называемые "регламентированные" ремесленники, частные лица, получающие право оказывать бытовые услуги населению при условии, если они не эксплуатируют чужой труд. При заводах и фабриках создано около 800 ателье и приемных пунктов для обслуживания рабочих, открыто почти 2 тысячи магазинов. Более того, предприятиям разрешено использовать свободные от выполнения плановых заданий мощности для оказания (за соответствующую плату) услуг своим работникам… Прямо в гараже предприятия их личные машины в течение рабочего дня и на мойке побывают, и необходимую профилактику пройдут… Немалые перемены претерпела за последние полтора года сфера обслуживания НРБ. Органы статистики, социологи уже подсчитывают эконом.эффект: сдвиги эти не только влияют на настроение людей, но и соответствуют сокращению текучести кадров, повышению производительности труда…"
За болгар, наконец-то, налаживающих освобождением отрасль услуг, можно порадоваться и позавидовать, что в этом они нас опередили, однако эти частичные шаги не идут ни в какое сравнение с продвижением вперед венгерской промышленности и сельского хозяйства, со всей атмосферой цветущей и счастливо работающей страны. Для нашей печати и ее читателей она стала поистине маяком, особенно на фоне мрачных хозяйственных тенденций польского типа.
Одна из огромных статей, на газетную страницу, так и называется: "Как там, в Венгрии?" – К.Кожевниковой ("ЛГ", 30.9.81): "Бывая в командировках, встречая своих знакомых и коллег, я все время слышу вопрос: "Ну, как там, в Венгрии?" – Этот всеобщий и, я бы даже сказала, жадный интерес к сегодняшней венгерской деревне, заставил меня снова вернуться к ней…"
А начинает она с вопроса: как найти "в нашей животворной социалистической системе не только моральные, но и точные материальные стимулы, которые бы заставили человека работать так, чтобы ему невозможно было выбросить даже 100 г выращенной продукции" – чтобы вернуться к крестьянской бережливости, "пусть даже и некоторой скупости"? (т.е. знаменитой мелкобуржуазной психологии – В.С.):
"С некоторых пор венгры, не боясь, что их обвинят в скупердяйстве, стали жить по принципу: копейка, то бишь форинт, счет любит. Прежде чем кооператив, госхоз примется за какое-то дело, он сто раз прикинет: доход или убыток принесет оно? – Я знаю, найдутся люди, которые тут же выдвинут контраргументы: в такой атмосфере вырастет человек с психологией мелкого собственника, мол, не хлебом единым и т.д…. но "Экономика должна быть экономной". Вот об этом речь. Это и есть главное.
(очень мне нравится такой зачин. Очень он точен – и в навязших на зубах контраргументах, и в том, что есть самое главное" – (В.С.)
"Страна в 1980г. получила с каждого га по 47,4 ц пшеницы,… 371 ц сахарной свеклы, 147 ц. картофеля и т.д. (а если взять российские совхозы 1979г., то соответственно- 13,5 ц, 107 ц, 92 ц - В.С.) …Своей говядиной, свининой, курятиной венгры кормят не только себя, они сделали мясо доходнейшей статьей своего экспорта. Умение считать каждый форинт, исходить в первую очередь из экономической выгодности, чувствовать реальную почву под ногами… - как же это важно для того, чтобы сельское хозяйство стало высокорентабельным!
Рассказывает зам.предс.кооператива Пинтэр: "Начали с птицеводства. Выделили 15 человек – это и птичники, и монтер, и шофер, и ночной сторож. Вот вам все необходимые средства на производство, вот вам 600 тысяч форинтов – это соответствовало сумме зарплаты, выплачиваемой коллективу в течение года. А к концу года извольте дать прибыль в 3 миллиона форинтов. Как вы их добудете, какими путями и средствами – это уже ваше дело – хозяйничайте!
Были споры и дискуссии: не развалит ли это уже сложившийся организм? Каждый ли, кто мечтает о самостоятельности, способен ею пользоваться (у них, значит, были споры и опасения, но вот почему-то венгерские руководители все-таки решаются на такую действительную самостоятельность хозяйств. И как они не боятся этого, особенно, если вспомнить грозные события мятежа 1956 года? – В.С.)
…А в конце года эта группа дала прибыли много больше 3 млн.ф. 70% сверприбыли пошло в кооператив, а 30% бригада сама разделила меж собой. Ну и закрутилось дело. Все птицеводство перешло на групповую форму, а потом и другие отрасли. Выгодой для нас окупилось новшество. Такого порядка с техникой, такого старания я в своем кооперативе не помню, хотя работаю здесь уже 18 лет… На некоторых фермах есть автомашины. Так их вечно не хватало, выпрашивали новые. Сейчас две машины удовлетворяют все потребности. Даже иногда дают другим группам, но уже за плату".
Вот признак истинного хозрасчета, доведенного до групп, которые тоже самостоятельно делятся своей техникой, без всякого обращения к начальству. Только при таком порядке и находятся самые оперативные и оптимальные хозяйственные решения.
"Группе, или бригаде, даются широкие права. Они сами при надобности могут привлекать на работу горожан или еще кого – получают на год весь фонд зарплаты и расходуют его по своему усмотрению. -Потолок в оплате труда? - Да… если он превышается, то человек платит прогрессивный налог…"
И автор оценивает: "Что это – разновидность нашей безнарядной системы? Скорее, венгерский ее вариант… который охватывает и решает широкий круг проблем: самостоятельность, заинтересованность, экономичность. И при этом человек держит в руках само дело, становится полным его хозяином. А хозяин – он ведь как: он и деньгам, и всему прочему счет ведет, найдет выход из трудного положения, где извернется, где сэкономит… Если пробудить ее и направить в нужное русло, крестьянскую бережливость, то она на многое окажется способной. И обернется в конце концов щедростью прилавка, стола, как это произошло в Венгрии".
Я целиком согласен с автором!
Но оказывается, что и у трудолюбивых венгров были не так давно плохие времена. Об этом автору рассказывает за.министра с.х-ва Я.Елеки: "Путь нашего сельского хозяйства совсем не прост, деревня пережила немало сложностей. На каком-то этапе был отток рабочей силы в города, не выполнялись намеченные задания по сбору урожая, много гибло выращенной продукции. Тем временем в Аргентине мы закупали замороженное мясо… Острая необходимость заставила думать, искать. По какому руслу шли поиски? Как сделать труд в деревне выгодным для всех, чтобы люди не ждали команды: начинай сев, а сей – то-то и то-то, чтобы они научились действовать самостоятельно. И эта самостоятельность не вылилась бы в анархию, а давала плоды, укрепляла и кооператив, и все народное хозяйство. Как пилот учится летать? То он все рядом с инструктором, а то вдруг в воздухе. Страшно ему, но летит. Инструктор же снизу следит за полетом. Разве ему легко в этот момент?.."
Здесь очень точно описана психологическая трудность для руководства самому отказаться от своего контроля и управления – но необходимо, чтобы осуществить творчество и инициативу снизу.
"Государственные планы есть – и на год, и общегосударственные на 5 лет… Но мировой рынок очень изменчив – почти половину нашего экспорта составляют продукты сельского хозяйства – мясо, овощи, фрукты, вино… А мировой рынок сейчас очень изменчив. Поэтому планы общегосударственные мы называем открытыми, т.е. могут быть различные изменения, дополнения. А вот годовой план уже более стабильный. (да, вот такой план, "открытый", т.е. постоянно сообразующийся с мировым рынком – является и приемлемым и необходимым прогнозом.- В.С.). Допустим, на какой-то продукт есть спрос. Но кооператив не может его дать больше. Тогда госуд.предприятия и торговля вкладывают часть своих средств в кооператив, чтобы он смог произвести столько продуктов, сколько нужно… Да, тут смешиваются госуд. и кооперативная формы собственности – ну и что? В конечном счете растет собственность всего народа. У нас это происходит часто…
Возьмем помидоры (наша острая проблема, судя по статьям Шубиной в "ЛГ" о ежегодной запашке помидорных полей с урожаем –В.С.) Здесь кооператив, перерабатывающий завод и магазины сами образуют вертикальную интеграцию, все три сектора друг другу помогают… Цель одна – рационально использовать и землю, и заводские мощности и дать больше продукции, дохода. Они вместе решают, как им действовать… Тут и торговля поджимает: есть спрос, давайте больше продукции…"
Именно в добровольности таких производственных отношений и иных объединений и в самостоятельности их участников – причина успеха венгров и главное отличие от наших "объединений", в этом же – главная "непроходимость реформы" для нашего руководящего звена.
"Укрупнения кооперативов у нас более не происходит. Жизнь показала: хозяйства-гиганты менее экономичны, чем средние, крепко сбитые, хорошо управляемые. Если хотите, им легче маневрировать и внутри систем, объединений. А без этих систем наше хозяйство обходиться уже не может. Не ущемляет ли это самостоятельность кооперативов? Никоим образом. Напротив. Только самостоятельная единица способна определять свое место в системе, причем в той, где ей более выгодно.
- Значит, полная добровольность?
- О, конечно! Каждый волен вступать в какую он хочет систему и выйти из нее, если найдет нужным. Вступают и в несколько объединений сразу. Ну, скажем, по производству зерна – в одном, мяса – в другом, плодов – в третьем. Министерство строго следит за тем, чтобы системы были рентабельны. Им поначалу даже назначается испытательный срок. Бывает, что иные и разваливаются. Живой же организм, а не отлитый раз и навсегда, как монумент. А с живым случается всякое… Главное – никакого насилия над этими организмами. Никакого вмешательства. Иначе просто всем нам – невыгодно!"
Именно так: министерства следят только за рентабельностью, в остальном – полная свобода, никакого насилия, и тогда наше хозяйство из мертвого и разваливающегося монумента превратится в живой и развивающийся организм!
"Западные экономисты критикуют нас (венгров) за увлечение приусадебной формой хозяйства… Что ж, мол, это за социалист.государство, которое треть продуктов получает от мелкого производства? Мы считаем эту критику непрофессиональной, поверхностной. Кто производит корма? Кооператив, госхоз. Всюду магазины, где их можно купить. Молодняк владелец приусадебного хозяйства получает в кооперативе. Оттуда ему присылают агронома, ветеринара. Если все это отобрать, мелкие хозяйства зачахнут сразу же. Вот вам налицо интеграция крупного общественного и мелкого подсобного хозяйства. Почему бы не развиваться и такой форме сельского труда? – Действительно, почему? И развивается она весьма успешно".
Мне очень нравится последняя реплика Кожевниковой: "Почему?" в заочном споре с нашими догматиками, убежденными, что в Венгрии развивается капиталистическая тенденция, что вредно коммунизму. Совсем наоборот. Только сочетание самостоятельных общественных и частных хозяйств обеспечат живое развитие, движение к коммунизму: "Я убедилась - …в тесном взаимодействии большой и малой экономики и состоит своеобразие личных подсобных хозяйств жителей венгерского села. Хозяйства эти не брошены на волю стихии: вот тебе участок, а дальше – хоть в поле трава не расти. Именно кооператив, госхоз стали организаторами (помощниками – В.С.) домашнего подсобного производства. Крупное соц.хозяйство выступает здесь, как дирижер в оркестре"…
"В понятие "мелкий производитель" у нас входят не только владельцы приусадебного участка, а по сути дела, почти половина населения Венгрии: рабочие, интеллигенция, жители не только сел, но и городов… 15% - активно работающие на своих приусадебных участках люди (видимо, только так – В.С.), 10% - деревенские пенсионеры, чуть меньше – городские пенсионеры и около 30% - самые разные горожане (работающие в свободное время)…
Есть в сельском хозяйстве такие культуры, которые "поддаются" только малому производителю: овощная зелень, малина, смородина, ранние овощи под пленкой. Он их быстро соберет и быстро реализует. С ними сподручнее всей семьей справляться…"
Кожевникову резонно волнуют и социальные вопросы: не ведет ли экономическая свобода труда в Венгрии к обогащению и классовому расслоению, что мы наблюдаем даже в собственной стране? Оказывается, что именно у них и не ведет. Парадокс, но именно так: "Меня могут спросить: при таком всеобщем увлечении домашним производством мяса, овощей и др. в обществе, очевидно, идет быстрое обогащение? В том-то и дело, что не идет. Действует, как я уже говорила, система прогрессивного налога – это экономический рычаг. Есть и рычаги нравственные – здесь явно не поощряют тех, кто стремится урвать побольше. Что бросается в глаза приезжему человеку? И в городе, и в селе венгры живут довольно скромно, без излишеств, без жадного накопительства. В семье, очевидно, не без урода. Но есть и определенный общий настрой".
О конкретном сельском объединений "Кооперативное молоко" написал статью "Вокруг Будапешта" В.Герасимов ("Правда",23.11.81), о демократичности и экономичности его управляющей структуры, о тесной связи с прогнозами рыночной структуры и т.д.: "Самостоятельность каждого подразделения, способствующая смелому поиску, развитию предприимчивости, инициативы, ответственности, сочетается с партнерством. Все звенья оказываются сцепленными в крепкую, гибкую "кольчугу", защищающую "рынок потребителя" и от непогоды, и от недородов, и от отдельных ошибок, и от нерасторопности, слабости, которые есть еще в отдельных хозяйствах. В середине 70-х годов в аграрном секторе действовало около 500 различных объединений, а ныне их число возросло до 700. Свыше 95% всех кооперативов и госхозов каким-либо образом участвуют в их работе; в среднем каждое "звено" соединено с 4-5 другими, создает их общую прочность, устойчивость, гибкость".
В.Герасимов, собст.корр. "Правды" в Венгрии, еще четыре раза выступал в газете на венгерскую тему – статьи "Рентабельность и гибкость" – 20.7.81г., "Вскрывая трудовые резервы" – 22.6.81г., "Истоки резервов" – 7.12.81г., "Эффект предприимчивости" – 9.2.82г.
В первой же статье он рассказывает о поощрении венгерской промышленности на создание небольших вспомогательных производств для изготовления мелких партий изделий, дефицитных запчастей, ширпотреба и т.п., оперативного обслуживания крупной промышленности и рынка, повышения конкурентоспособности.
В статье "Эффект предприимчивости" Герасимов рассказывает, что именно в Венгрии решена наша давнишняя мечта: чтобы социалистическое предприятие "само гонялось за техническими новинками": "Значительны высоты, которые набирает завод (Дъерский завод искусств. материалов), осваивая все новые и новые образцы продукции, гибко и предприимчиво реагируя на запросы и требования внутреннего и международного рынков, постоянно обновляясь…
Но замечательная по широте и диапазону эта гамма изделий не была бы освоена без опоры, как ныне говорят в Венгрии, на "человеческий фактор" – инициативу, предприимчивость, риск… Говорит директор магазина фирмы: "Изменчивая мода заставляет нас каждый год вводить 15-20 новых рисунков искусств.кожи"… Говорят руководители: "С каждым годом возрастает на предприятии роль образованного, умелого и инициативного труженика. С 3600 до 3200 человек сокращен за последнее время штат – именно благодаря повышения доли квалифицир.труда. И на дальнейшее намечены уменьшение числа занятых, перегруппировки рабочей силы".
Оптимизация использования рабочей силы, что мы привыкли называть "щекинской системой", неизбежно ставят вопрос о допущении безработицы. Но в Венгрии смогли найти способ пройти между этой "Сциллой и Харибдой", создав продуманную систему переподготовки высвобождающихся кадров, как это рассказано в статье Герасимова "Вскрывая трудовые резервы": "Венгерские публикации содержат четкие выводы: "Безработицы у нас нет и не будет, но надо покончить с "безработицей" внутри предприятий"; "наша конституция дает право на труд, но не на должность!"…
Предприятие неуклонно сокращает число занятых, наращивая объем производства. Говорит министр труда: "За один лишь прошлый год в промышленности и строительстве ВНР количество занятых уменьшилось примерно на 60 тыс.человек. Однако это не снизило производственного ритма, поскольку закрываются не важнейшие мощности, а старые цехи и участки, отличающиеся низкой эффективностью. По мере целесообразности ликвидируются и вакантные должности на действующих предприятиях. Места тех, кто ушел на пенсию или служить в армию, занимаются лишь частично. Это касается и должностей многих женщин, получающих трехгодичный отпуск по воспитанию ребенка…
Несмотря на то, что в первые 4 месяца 1981г. по сравнению с прошлым численность занятых в промышленности ВНР сократилась на 2,1%, отмечен дальнейший рост производства, выпуск продукции на работающего увеличился на 5,3%".
Оказывается, Венгрия даже раньше нас сталкивается с естественным уменьшением рабочей силы, что усугубляется введение с 1981г. пятидневной рабочей недели. Как же осуществляется перегруппировка.
"При сокращении количества рабочих на том или ином участке немедленно даются объявления о том, где конкретно требуются эти люди… Чтобы каждый мог найти себе место по душе и процесс адаптации не затягивался, рабочих заранее обучают 2-3 специальностям. Одновременно обследуют все цехи, участки с целью исключить возможность неполной занятости внутри них… Что ж касается ушедших, то всем нашли работу на соседних предприятиях, в соседних кооперативах. Сложности пришлось испытать только тем, у кого в трудовой книжке было записано: "Уволен за прогулы".
Все это помогает укреплять ответственность, повышать уважение к труду. Люди больше дорожат своим делом… Самым значительным стимулом к сокращению неиспользованного спроса на рабочую силу, к ее переориентации, ликвидации скрытой "безработицы" внутри предприятия стала новая система регулирования заработной платы… Сэкономленные в результате сокращения штатов фонды зарплаты в рамках определенного законодательства могут послужить увеличению выплат тем, кто остался на производстве. Это справедливо, ведь они выполняют больший объем работы, и им нужно создать условия для дальнейшего повышения производительности труда…
По распоряжению министра труда с начала этого года на предприятиях ВНР начали действовать новые правила вербовки и найма, предоставляющие большую самостоятельность в подборе кадров. Широкие полномочия даны органам трудоустройства при местных советах. Ныне более 400 бюро по трудоустройству оказывают посредничество предприятиям, помогая направлять работников туда, где они смогут принести больше пользы… Трудовые ресурсы и рабочие места стали быстрее "находить друг друга"… Теперь предприятия обязаны за три месяца уведомлять терр.бюро по трудоустройству о готовящейся реорганизации производства. С помощью местных дирекция должна предложить по крайней мере за два месяца три новых места тем, кто освобождается от работы. Регулируемая текучесть кадров рабочей силы при полной занятости, по мнению венгерских экономистов, вполне оправданна.
Интересна статья Герасимова "Истоки резервов", имеющая подзаголовок - "Поиск венгерских друзей". В ней после пересказа беседы с венгерским рабочим приводятся слова Я.Кадара: "Кто желает трудиться, тот будет обеспечен работой, кто трудится, тот будет зарабатывать и за честно заработанные деньги сможет купить все, что ему необходимо. Это наша программа и задача, которую мы должны решить и которая будет решена"…
И автор делает из этих слов вывод: "Чувство хозяина, личная заинтересованность у трудящихся – необходимые предпосылки и опора социалистического строя. Это истоки громадных резервов…"
Каким-то трудноуловимым тоном спокойной простоты отличаются слова Кадара, видимо, обращенные к венграм, от присущей нашим верховным обращениям трескотни. Программой венгерских коммунистов является самое простое: обеспечить честных людей работой, а их честные деньги – нужными товарами. Именно это – главное, но именно это и решается в Венгрии много успешнее, чем у нас. Как будто и не существует всяческих догм о "буржуазных пережитках", которые сковывали нас по рукам и ногам. Именно потому что в Венгрии социализм неразрывно связан с материальной заинтересованностью, с чувством хозяина у людей, именно поэтому там и наибольшие успехи, потому там и наиболее истинный социализм. И еще: в словах Кадара чувствуется, что он не навязывает людям своей программы, он только обращается к тем, кто готов трудиться, не педалируя на угрозах против неработающих. И это тоже дает свои плоды: труд становится добровольным, свободным. Я убежден, что в решающей степени венгерские успехи обеспечены именно тем, что верхнее звено власти обладает совсем иным, чем у нас, стилем управления, который следовало бы изучить и перенять.
"В Венгрии в значительно мере "работают" на государство и общество те запасы времени, которые остаются неиспользованными и после трудового дня… Заинтересованное сочетание производств: одно – на заводе, в коллективе, другое – дома, но тоже для коллектива, для страны. На селе за 10 последних лет объем реализуемой приусадебными хозяйствами продукции вырос почти вдвое. "Второй эшелон" дает около половины всего производства мяса, молока, фруктов…"
Велики успехи, много и трудностей. При росте нац.дохода за пятилетку на 17% в позапрошлом году было даже его сокращение (из-за изменения мировой конъюнктуры). Это естественно для живого хозяйства. Но главное, что оно – живое, органичное и постоянно ведет поиск.
Достижения венгерских госхозов и кооперативов, которые используют самые передовые производств.методы, общепризнанны… На каждого жителя страны производится 1,2 тонны зерновых и кукурузы, 145 кг мяса (одно из первых мест в мире…) И здесь по праву гордятся этими успехами. Но чувствуется и другое; идет постоянный поиск нового, стремление рациональнее, продуктивнее использовать возможности социал.сельского хозяйства. Простор этому поиску открыла продуманная гибкая аграрная политика ВСРП… Сейчас специалисты с большим интересом следят за экспериментом в кооперативе "Серебряный колос" в селе Бакша, где для лучшего использования раб.силы ввели "систему доходов по малым группам". В девяти производст.единицах крестьяне работают на хозрасчетных началах, сами планируют свою деятельность, определяют задачи и свободно распоряжаются сверхплановой прибылью… (Пожалуй, такое дальнейшее высвобождение инициативы крестьян приведет венгров к еще большим успехам. – В.С.)
Соединение социал.планирования (т.е. "открытого планирования" – В.С.) с активной ролью товарно-денежных отношений осуществляется под постоянным контролем ЦК ВСРП и правительства… Откровенно делится партия с народом и своими заботами, проблемами".
Последнее тоже очень важно, чтобы понять кардинальное: как венгерским партийцам удается удержать себя от соблазна администрирования, от соблазна использовать свое монопольное право на высшее руководство? – Я думаю, что основная причина "венгерского феномена" заключается в том, что ВСРП родилась в трагические дни народных волнений 1956 года, как отрицание прежнего стиля руководства просталинской "клики Ракоши-Гере", как партия поиска социалистического обновления. Трагичны были те народные волнения, погибло много честных коммунистов, в том числе и в будапештском горкоме. Не менее трагичной была и последующая история ВСРП, казнь первого премьера новой Венгрии и одного из первых членов ВСРП – Имрэ Надя и его сподвижников, уход в эмиграцию многих честных людей… Но вот история теперь показывает, что ВСРП не забыла и не забывает опыта 1956 года, не отказалась от поиска социалистического обновления в сложившихся условиях, смогла привести венгров к национальному примирению и совместной работе. Она смогла опереться не на догматический, а на "живой марксизм" (понятие Кадара), смогла выдвинуть взамен ненавистнического: "кто не с нами, тот против нас" – консолидирующее всех конструктивных людей разных убеждений: "кто не против нас – тот с нами".
И мне кажется, недаром Герасимов в своих статьях дважды обращается к памяти 1956 года. Один раз, рассказывая о директоре "Грабопласта": "Именно тогда (осень 1956г.) особенно остро почувствовал он силу нового рабочего, который осознал себя хозяином страны".
Второй раз – упоминая памятник жертвам "контрреволюции" 1956г. в Будапеште: "Сколько цветов легло к его подножию в эти дни, через четверть века после разгрома контрреволюции 1956 года!"
И дело не в том, что в нашей печати события 1956г. именуются не иначе, как контрреволюция. А я (и думаю, множество венгров) таковой ее не считают. Важно, что венгерская партия и руководство научились уважению к независимому от них беспартийному народу и осознали свое назначение в служении ему, беспартийному, с буржуазными предрассудками, народу, а беспартийные, в свою очередь, поняли жизненную важность для себя в создавшихся условиях хорошей партии.
Зав.отделом ЦК ВСРП Бараняи: "В наши дни беспартийные тоже все яснее понимают, что самым основным условием для того, чтобы в социал.стране власть народа, порядок и спокойствие были прочными, чтобы внутренняя политика была стабильной, является здоровая атмосфера в самой партии, порядок в ней… чтобы коммунисты и беспартийные были связаны взаимным доверием".
И еще одна статья из "ЛГ" от 7.1.81г. – Л.Почивалова "Человеческий фактор (встречи с деловыми людьми Венгрии)". "Шюте: "Что такое деловой человек в наше время? Если есть надежда внедрить лучшее, он идет на риск. Главное – в его личной инициативе, настойчивости в проведении в жизнь задуманного. То, что наше сельское хозяйство добилось успеха, объясняется не только высоким оснащением его техникой, но и поощрением крестьянской самостоятельности и предприимчивости"…
Мы часто встречали уютные кондитерские, маленькие парикмахерские, придорожные магазинчики, автомастерские, в которых работают всего двое… ( разрешается до 6-ти – В.С.). Надь объяснял: "Некоторые из них – частные". Частные предприятия такого рода в Венгрии повсюду. Как правило, занимают они помещения крошечные. Однако торговые дела ведут частники бойко. Мелкие мастерские и лавчонки производят и продают как раз то, до чего у государственных предприятий, как говорят, "руки не доходят". "Деловитости частнику не занимать,- рассказывает Надь.- Чтобы заработать – себя не жалеет. Но частник у нас хорошо пристегнут к национальной экономике. Стать капиталистом ему не дают…"
Л.Кудар из "Ибуса": "Реклама – великая сила! Помогает делать дело. Надо и при социализме уметь быть коммерсантом… Раз у нас деловые отношения с Западом, значит и в бизнесе нужно учитывать образ мышления капиталиста – иначе прогоришь. И в то же время высоко нести в себе мораль общества социалистического…
Считают, что в Венгрии уже добились европейского уровня гостиничного обслуживания. "Как достигается эта расторопность? Просто мы все хотим быть расторопными. Кровно заинтересованы. Зарплата твердая. Но все, что идет сверх нее, зависит от числа людей, которых официант обслужил вместе со всей бригадой. Вот он и старается быть расторопным".
Зав.отделом агитации ЦК ВСРП Т.Палош рассказывает: "Венгров хвалит западная буржуазная пропаганда за деловитость…, за то, что она будто бы пытается создать "венгерскую модель" социализма, а это, мол, есть фактический отход от социализма. Тезис рассчитан на оживление в Венгрии национализма, на разжигание антисоветизма, вражды к соц.лагерю… Отвечая на вздорные утверждения зап.пропаганды, Я.Кадар говорил: "То, что мы подсчитываем эффективность производства, – это, по-моему, метод соц.хозяйствования; то, что работа должна быть качественной,- это, по-моему, требования социализма…"
Великое это завоевание – наше социалист.содружество! Товарищеская взаимопомощь – без сокрытия… Ищем и учимся все вместе друг у друга… Венгры приезжают за опытом в СССР. Советские специалисты с интересом знакомятся с венгерским опытом. И уезжают из Венгрии с полными записей блокнотами…
В Венгрии я не раз слышал эту фразу: "всем вместе". Подчеркивали, что все эти поиски, все устремления в конечном счете не только для блага Венгрии, но и в интересах всего социалистического содружества, успехи в поисках станут нашими общими успехами".
Да, дай Бог, чтобы венгерские поиски и находки дали результат в нашей стране, чтобы венгерский опыт был воспринят у нас без трагических переломов вроде венгерского 1956 или польского 1981 годов.
30.6.1981 года "Правда" опубликовала статью члена Политбюро и секретаря ВСРП М.Овари - "Взаимное доверие". Ее можно считать выражением позиции венгерского руководства. Начал он с краткой характеристики итогов съездов венгерских партий, профсоюзов и Отечественного народного Фронта, выделив последний, как организацию в основном беспартийную, осуществляющую союз трудовых классов, политическое сотрудничество коммунистов и беспартийных. (Нельзя не обратить внимание на отличие формулы "сотрудничество коммунистов и беспартийных" вместо привычной нам формулы "руководство партии").
Традиционно отметив "полное единство взглядов" с КПСС, Овари с надеждой подчеркнул: "Венгерская общественность с большим удовлетворением восприняла слова об успехах сельского хозяйства ВНР Л.И.Брежнева. Мы считаем, что принципиальное значение имеет и мысль о важности взаимного изучения опыта социал.стран"…
Перейдя к экономическим проблемам, Овари подчеркнул, что цены не должны и не могут зависеть только от намерений руководства (ведь известно, что по большинству видов продукции цены в Венгрии устанавливаются гибкими, договорными с потребителями, т.е. равновесными – и именно потому у них экономика стала экономной):
"Нам еще не удалось довести до сознания всех людей, что цены не зависят от субъективных намерений, а определяются в сфере производства. Нам также еще не удалось полностью достигнуть, чтобы производственные цены отражали подлинную стоимость продукции, чтобы за нею не был скрыт низкокачественный труд. На практике еще не предпринимаются попытки хотя бы частично уравновесить сокращение издержек производства с динамикой цен мирового рынка… Следует в будущем сдерживать рост реальных оптовых и розничных цен, а с другой стороны – больше внимания уделять сокращению издержек производства.
Нам необходимо считаться с тем, что может возникнуть определенная напряженность. Например, все в целом согласны с принципом оплаты по труду, но все-таки бывает, что на практике он нелегко поддается осуществлению… Мы намерены в дальнейшем сохранить полную занятость населения, однако повышение эффективности производства требует перегруппировки рабочей силы, рациональной для нар.хозяйства, в конечном счете полезной и для тех людей, которых это коснулось… Венгерский народ понимает, что определенные трудности неизбежны, однако не желает мириться с тем, что кое-где находит место бесхозяйственность. Имеются случаи серьезного нарушения трудовой дисциплины, наблюдается расточительство и халатность, решения тормозятся из-за бюрократизма. Решительно осуждая это, трудящиеся поступают совершенно правильно".
В вопросах культурной политики проводится та же уравновешенность: поддержка инициативы, но с большими предостережениями. Ведь экономические и культурные поиски и раскованность тесно связаны через самый главный - "человеческий фактор":
"Мы ждем от писателей, всех творческих работников того же, чего требовали от них и до сих пор,- изображения действительности без очернения и лакировки, ответственного творчества, доступного народу. Мы не вмешиваемся в вопросы вкуса, стиля, творческих методов, поддерживаем экспериментирование. Как в экономической жизни, так и в сфере культуры мы поддерживаем местную инициативу, самостоятельность… но в интересах развития она должна сопровождаться большой ответственностью".
Под конец, описывая руководящую роль партии в обществе, Овари отмечал: "Существует необходимость в конструктивных дискуссиях как в партии, так и нашими беспартийными союзниками. Следует выслушивать предложения и отвечать на них по существу. Нужно укреплять атмосферу всеобщей причастности к строительству социализма…"
Опыт венгерских преобразований социалистического хозяйства по общему признанию – удачен, согласуется и доводит "до ума" многие наши экономические эксперименты, он не подрывает, а укрепляет авторитет партии и социализма. Его следует (а в свете грозного польского опыта – необходимо) перенимать и нам. Но способны ли мы на это?
Вот "Правда" за прошлый год трижды поднимала вопрос об использовании венгерского опыта экономии горючего: давать шоферам не талоны на бензин (как у нас они спускают наполовину их налево), а прямо давать шоферу деньги на бензин по норме, позволяя ему оставшиеся деньги взять себе, как премию за экономию горючего… Потом подключилась "ЛГ" – почти все – "за"… кроме, конечно: "особенно упорно возражают работники финансовых и банковских ведомств: надо выпускать дополнительные деньги на бензин… И потом, как это выдавать на бензин наличными? Не поедет ли иной водитель на "заправку в ближайший "Гастроном"?
Главный ответственный - "Госснаб" внешне проявил "объективность", заявив, что венгерский опыт, конечно, интересен, но что его нужно лучше изучить, а для этого поехать для начала в Венгрию, а пока намечено изучение и экспериментальная проверка болгарского опыта: подкрашивать государственный бензин и ловить на нем "частников"… Так что, "венгерский опыт" подождет - один из испытанных приемов против любых новшеств… Кстати, в одной из таких статей написано: "Пора и нам своему бензину счет знать. Специалисты говорят полушутливо-полусерьезно, что в иных автохозяйствах нужен нам НЭП. Этот НЭП расшифровывается как "наведение элементарного порядка".
Что же, если уж сама "Правда", пусть даже полусерьезно заговорила о необходимости введения НЭП (мое давнее предложение), пусть даже в такой расшифровке (а они на деле совпадают), то может, дело двинется? Но как только вспомнишь, что такой НЭП или следование венгерскому опыту в полном объеме требует перестройки стиля мышления и управления высшей нашей власти, так оптимизма сильно поубавится. С какой надеждой я следил за визитом Председателя СМ СССР Н.А.Тихонова в ВНР, но уже по итоговому его выступлению видно, что венгерский опыт не произвел на главу нашего правительства и народного хозяйства особенного впечатления, ("Правда",8.12.1981) и потому надежды мои совсем ослабли. Неужели даже опыт Польши наше руководство не убеждает?
6. Некоторые теоретические вопросы частного сектора
Я уже говорил публично (в суде), что имею буржуазно-коммунистические убеждения. Однако свои позиции не считаю ни антисоветскими, ни антикоммунистическими или антипартийными. Напротив, только выработав эти убеждения, я смог слить воедино необходимость проведения радикальной экономической реформы и движения к коммунизму, понять, что одно без другого невозможно, не истинно. Я не навязываю никому своих убеждений, но настаиваю, что такая точка зрения может быть свойственна многим людям, и что она конструктивна и может принести большую пользу нашей стране.
Поэтому я был очень рад, ознакомившись (получен от В.А.Волконского – Л.Т., 2008г.) с содержанием сборника статей ученых Института экономики мировой социалистической системы АН СССР "Частный сектор…" (1981), в которых изложены важные аргументы в пользу развития частнособственнического хозяйства при социалистическом строительстве и условий для нормальной жизни и политического самовыражения его представителей. Эти аргументы мне очень близки, хотя в выводах я иду много дальше, что следует отнести за счет разницы наших мировоззрений.
На мой взгляд, основные важные положения упомянутого сборника сводятся к следующему:
1) Хотя краеугольным положением марксизма является тезис о противоположности социализма и частной собственности, реальная практика демонстрирует и возможность, и необходимость функционирования частного сектора в условиях социалистического строительства. Однако это не находит ясного выражения в существующей полит.теории.
"Приходится констатировать, что в настоящее время в общественной науке и политической литературе эта перспектива четко не сформулирована, если не считать в качестве таковой или общее понимание исторической обреченности частного сектора, или общее признание возможности использования частной инициативы, частного сектора в условиях социализма" (с.194)
Следовательно, существует настоятельная необходимость в выработке такой теории, в дополнении и исправлении существующей.
История марксизма показывает, что он развивался от обоснования логической схемы революционного перехода (от полностью развившегося экспроприировавшего всех мелких собственников капитализма к коммунизму) – до признания реальности длительного исторического существования в процессе социалистического строительства частной собственности (в частности, крестьян и ремесленников).
2) Различая частнокапиталистическую и частную трудовую собственность, марксизм всегда принципиально отвергал насильственное обобществление частной собственности. Не только потому, что крестьяне и иные слои мелкой и средней буржуазии являются как правило (почти как закон) подавляющим народным большинством в социалистической революции, в переходном периоде и даже в периоде самого социалистического строительства, но и потому что любое поспешное обобществление хозяйства, игнорирующее соображения экономической эффективности – вредно всему обществу в его стремлении к оптимальности и тормозит его развитие (а следовательно, тормозит построение коммунизма). Единственно верным критерием целесообразности является очевидная всем большая эффективность общественного хозяйства и его плодов в сравнении с частным хозяйством, что объективно может быть оценено лишь самими частными собственниками в условиях их свободного волеизъявления и равных конкурентных отношений частных и обобществленных хозяйств:
"Накопленный уже исторический опыт использования основополагающих ленинских идей НЭПа в Советском Союзе и других соц.странах (в том числе и негативный опыт, связанный с недостаточным их учетом в практической политике) свидетельствует о том, что поспешное формальное обобществление тормозит социализм: "обобществление на деле", о котором говорил Ленин, замедляя тем самым процесс социалистического строительства в целом". (с.49)… А это, рано или поздно приводит к различного рода деформациям в реализации социалистических принципов, наносит ущерб как экономическим интересам общества, так и его социалистическим идеала". (с.40)
3) Таким образом, частный сектор, т.е. мелкая (и средняя) буржуазия являются важнейшими партнерами рабочего класса, как во время соц.революции и в переходном периоде, так и во всем периоде социал.строительства. И эта роль, видимо, будет исчерпана только тогда, когда обобществленные хозяйства будут эффективнее частных – буквально во всем, или, что более вероятно, на мой взгляд – лишь при коммунизме.
Мелкая буржуазия сохраняет в своей среде замечательные трудовые качества, предприимчивость, ответственность, бережливость, моральность, очень ценные для социалистического строительства. Принудительное же подавление частнособственнического сознания приводит лишь к возрождению его в извращенной форме – среди рабочих и служащих и даже членов правящей партии.
"…Побуждая мелкого частника к восприятию коллективистских начал в труде, важно не утратить и то положительное, что характерно для труда индивидуального производителя – рачительное хозяйствование, бережливое отношение к производственным ресурсам, трудолюбие, профессиональная гордость, т.е. качества, заслуживающие всяческого уважения и культивирования в условиях социализма… (с.34)
Осуществление социальное политики и здесь не должно идти вразрез с экономическими принципами социализма, поскольку труд мелкого частного производителя и по своей интенсивности, и по включенности в него смекалки, инициативы и риска в отдельных случаях далеко превосходит затраты физической и умственной энергии работников государственного предприятия" (с.151)
Если нет объективных условий для устранения частного сектора… то его административное устранение или запрещение не только не соответствует принципам социализма, но и вызывает недовольство производителей и потребителей, нарушает общественную стабильность, наносит вред обществу… Его административное устранение или запрещение создает благоприятную обстановку для сохранения безынициативности и пассивности государственных предприятий, и вместе с тем порождает недовольство потребителей и производителей, вынужденных идти незаконными путями удовлетворения своих интересов (подпольные рынки, спекуляция и т.п.). Стремясь разрешить возникающие здесь противоречия, иногда идут на легализацию частнособственнической корректировки недостатков работы государственных предприятий…(с.148)"
4) Последние годы в социал.странах наблюдается некоторая стабилизация положения частного сектора, признание его положительной роли и даже стимулирование его инициативы, однако почти во всех странах (кроме стабилизации в Венгрии) наблюдается медленное сокращение его доли в национальном доходе и, следовательно, сокращение значения.
5) Длительное историческое существование частного сектора в условиях социалистического строительства требует соответствующих форм выражения их идеологии и интересов. Насильственное закрытие таких каналов грозит эрозией и отрывом правящей партии от масс и ущербом для социализма. Это же обстоятельство, видимо, приводит к моральному удушению важной для общества частной деятельности: "Опыт развития европейских соц.стран в 50-е годы показал, что попытки в административном порядке закрыть институциональные каналы выражения и реализации интересов мелкого производителя (что находило свое выражение в свертывании деятельности непролетарских партий и общественных организаций, в их отдалении от мелкого частного собственника) приводит лишь к тому, что представители мелкотоварного производства (настоящие или бывшие) начинают искать и находят иные формы для своего самовыражения, пытаются реализовать свои интересы с помощью других каналов. Часть из них ищет контакта с антисоциалистическими силами; другая часть проникает в правящую партию, привнося в нее свои частнособственнические интересы, убеждения… Приобретая завуалированную форму, они гораздо труднее выявляются… Возникает опасность эрозии социалистической идеологии и соответствующих институтов под влиянием идеологии проникающих в них и жаждущих самовыражения недавних представителей частного сектора… (с.102)
"…Экономические интересы мелкобуржуазных слоев в случае неподготовленного обобществления или необоснованного ограничения экономической основы их существования – частной собственности – при отсутствии переходных форм их подключения к социалистическому строительству начинают проявляться в рамках государственной и кооперативной собственности предприятий в виде использования госуд. и коопер.собственности для удовлетворения частнособственнических интересов… Добровольный, сознательный переход мелких производителей к социалистическим формам жизнедеятельности требовал не только разработки эффективных организационных форм подключения их к плановой экономике, но одновременного создания соответствующих каналов для их самовыражения, а также для идеологического влияния на них". (с.105).
Возможно, я несколько гиперболизировал позиции сборника, но это можно легко исправить, ознакомившись с ним самим или сделав корректив на субъективность моего прочтения. Ведь свои взгляды я называю буржуазно-коммунистическими и считаю их прямым выражением идей буржуазных людей, строящих коммунизм. Соглашаясь со многим в сборнике "Частный сектор…", думаю, что его следовало бы углубить следующим образом:
Необходимо уточнить понятия социализма и коммунизма.
До революции и в первые годы ее эти понятия сливались в сознании социалистов. После 1917г. у нас под коммунизмом стали понимать общество, где действует принцип: "от каждого по способностям, каждому по потребностям", а под социализмом – общество, где основным является принцип: "каждому по труду", т.е. принцип эквивалентного воздаяния за труд. Но этот принцип есть выражение рыночной эквивалентности (Ленин в работе "Государство и революция" называет его "буржуазным правом") и действует также и в капиталистических странах, там, где он не искажен феодальными пережитками и монополистическими прибылями.
В других работах этого же периода Ленин выделяет стадию социализма, как переходную к коммунизму и определяет ее как государственно-монополистический капитализм, поставленный на службу народу и потому переставший быть капитализмом (что вполне согласуется с определением основного социал.принципа "по труду" – как "буржуазного права". Таким образом, социализм предстает как переходное буржуазно-коммунистическое общество, буржуазное по сути своих основных отношений, коммунистическое по главной цели. Его можно называть также обществом социалистического строительства коммунизма, однако сутью настоящего (недеформированного) социализма должно являться не сталинское принудительное обобществление-огосударствление экономики, а соревновательное и свободное ее развитие на принципах ленинской НЭП, главным принципом которой Ленин считал умение "некоммунистическими руками строить коммунизм", а также умение управлять частнособственнической экономикой через государственный капитализм.
Социализм есть буржуазное или государственно-капиталистическое общество, строящее коммунизм. Только в этой важнейшей цели и должно заключаться его главное отличие от капиталистических стран с иной идеологией. Это ленинское (я уверен в этом) воззрение подтверждает и современность, показывающая, что и капиталистические, и социалистические страны опираются на примерно одинаковые производительные силы (у кап.стран они даже выше), организованные в государственном, кооперативном и частном секторах. Различия в удельных весах этих секторов, конечно, существуют, но они не принципиальны. Принципиальным является только руководящая роль коммунистической идеи и демократический характер правящей партии, от которого зависит реальное выполнение единственного условия в ленинском определении социализма: "обращенный на пользу народу". Социализм, на мой взгляд и, думаю, согласно Ленину, есть буржуазное, демократическое и развивающееся к коммунизму общество… А в каком соотношении в его экономике должны работать секторы (виды собственности) следует решать только по соображениям оптимальности развития, что однозначно наибыстрейшему движению к коммунизму.
Следует переосмыслить понятие "эксплуатация", с помощью которого из частного хозяйства выделяется частнокапиталистическое для осуждения его и для обоснования недопустимости при социализме.
На мой взгляд, это противоречит не только реальному существованию частных предпринимателей в соц.странах (В ГДР разрешается наем 10 работников, а в Венгрии – трех и трех родственников), что вызвано исключительной выгодностью их для народного хозяйства), но – и здравому смыслу…
Почему надо считать, что если рабочий нанимается на государственное или кооперативное предприятие, то эксплуатация его отсутствует, а если нанимается на частное предприятие – то нещадно эксплуатируется? Тем более что существование эксплуатации работников на государственных и кооперативных предприятиях в западных странах признается? Все эти различия очень искусственны и на практике почти неразличимы. Так, в годы коллективизации за кулака-эксплуататора стали принимать тех крестьян, у которых уровень доходов был выше среднего заработка рабочего, который зарабатывает больше среднего крестьянина? А как при таком подходе следует относиться к различиям в оплате способностей и вообще к принципу "по качеству и количеству труда"?
Я предлагаю иное понимание слова "эксплуатация" – через определение оптимально работающего производителя (или производственную ячейку – как работающего без эксплуатации). Если же человек (коллектив) работает не в оптимальных условиях и, следовательно, получает за свой труд меньше, чем заслужили бы в первом случае, то он подвергается эксплуатации и потерям. Значит, мы должны найти для сравнения оптимально работающих людей (ячейки), т.е. работающие с наибольшей выгодой для себя и общества, и должны считать все обстоятельства, которые вызывают отклонения от такой оптимальности – источником эксплуатации, т.е. общественных и личных потерь.
Но как найти оптимально работающую хозяйственную ячейку в реальной жизни? – Думаю, что для большинства экономистов ответ ясен: производители, работающие на свободный рынок (на "рынок совершенной конкуренции") в условиях экономического равновесия, работает оптимально. Таким образом, обычно свободно работающие производители с нормальным заработком или прибылью и могут нам дать образец безэксплуатационной работы. Если же какой-то монополист завышает цены на свою продукцию выше рыночных, оптимальных, то он и его служащие (которым он может платить выше нормального) являются эксплуататорами потребителей. Если капиталист, пользуясь привязанностью рабочих к месту жительства или отсутствием профсоюза, платит им меньше среднерыночного заработка, а разницу кладет к себе в карман – он несомненный эксплуататор рабочих. Если же профсоюз вырвал повышение зарплаты намного больше среднерыночного уровня, и капиталист вынужден поделиться своей прибылью и разориться, то эксплуататором является профсоюз. Если государственное предприятие работает хуже аналогичного частного, меньше платит и своим рабочим, и государственных налогов (не говоря уже о пользовании государственными дотациями) – то оно, несомненно, является неумным или неумелым эксплуататором и своих рабочих, и государства, т.е. всего народа.
Такое понимание эксплуатации, как причин отклонения от оптимальности, может помочь выявить и исправить эксплуататорскую, общественно убыточную сущность той или иной хозяйственной ячейки и ее руководителей. И, конечно же, общество, строящее коммунизм, должно бороться с любой эксплуатацией, устраняя любую причину неоптимальности, любой источник общественных и личных потерь и несправедливостей.
Но этот общественно важный вопрос не имеет отношения, к какому сектору и к какой форме собственности относятся предприятия. Они должны просто работать наилучшим образом. Если же по какой-либо догме или предубеждению одна форма предприятия будет устраняться в ущерб эффективной работе, а другая – расширяться обществу в убыток, то вызываемые этим общественные потери можно считать результатом эксплуатации общества со стороны этой системы догм и их приверженцев. Впрочем, таким может оказаться и все общество, или большинство его членов, и тогда следует признать, что это общество, охваченное какими-либо патриархально-восточными или иными предубеждениями – эксплуатирует само себя, само себя принуждает к неоптимальной работе, к потерям и, следовательно, к отсталости.
Убежден, что принятие такого подхода и настоящая борьба с эксплуатацией сильно оздоровили бы экономику и придали бы ей смешанный характер, узаконили бы гибкое сочетание оптимально работающих и соревнующихся государственных, кооперативных и частных предприятий, наиболее эффективных каждый в своей сфере (включая, конечно, и частнокапиталистические предприятия, ибо если они работают лучше государственных, то, значит, они имеют неэксплуататорский характер и приносят гораздо больше пользы приближению коммунизма. Огульные запреты на частнособственническую деятельность следовало бы отменить).
На мой взгляд, следует также переосмыслить причины реальных деформаций социалистического строительства, выражавшихся в необоснованном зажиме представителей частного сектора, буржуазии и наблюдавшихся в истории почти всех социалистических стран. Вопрос этот очень сложный, даже болезненный, потому что неизбежно связан с критикой как некоторых ошибочных положений в господствующей идеологической теории, так и взглядов членов правящей партии. Но конструктивные дискуссии ради выявления истины и выправления социал.строительства необходимы.
На мой взгляд, эти деформации и ошибки связаны главным образом с засильем патриархально-коммунистических предрассудков, восточных азиатских пережитков, провозносящих до культа личности руководителей государства. Этим объясняются явления культа личности Сталина, Мао Цзэ-дуна, Ким-ир-Сена, Тито, Ракоши, Ходжи и т.п., а также причины омертвления экономической деятельности людей и относительной отсталости, а также заблуждения многих людей, путающих идеалы свободного коммунистического общества и казарменный, уравнительный коммунизм..
Признание полезности и необходимости существования частного сектора и буржуазии для целей социалистического строительства должно быть, на мой взгляд, углублено до признания буржуазии активным и творческим участником этого строительства, не только в согласии с историческими фактами, но и судя по самим качествам буржуазии – ее активности, инициативности, трудолюбия, творчества, технической революционности, отмеченные еще в "Манифесте КПС" Маркса-Энгельса.
Правда, такое понимание может вступить в противоречие с традиционным марксистским тезисом, что основным строителем коммунизма является рабочий класс, идущий от старой логической схемы, по которой буржуазия очень скоро исчерпает свои творческие возможности, а преемником ее должен стать пролетариат. Но эта схема уже давно корректировалась реальной историей и потому ее исполнение следует отнести на отдаленное и неизвестное пока будущее, в котором, действительно, появятся люди, эффективнее буржуазии. Но пока этого будущего не видно, буржуазия должна быть морально и материально поощряться. Привычное же возражение, что, мол, буржуазные отношения противоположны коммунизму, на мой взгляд, не выдерживают критики – и потому что на деле социалистические отношения, как уже говорилось, есть проявления "буржуазного права", и потому, что в своей среде буржуазия культивирует коммунистические отношения ничем не реже, чем другие слои населения (кстати, в трудах Маркса я неоднократно встречался с такими терминами, как "капиталистический коммунизм"), и т.п.).
Создание материальной базы коммунизма, способной обеспечить изобилие материальных и духовных богатств, как раз и требует буржуазных качеств свободы, равенства, трудолюбия, бережливости, аскетизма, активности. Рабочий же класс и служащая интеллигенция, на мой взгляд, Могут только помогать предприимчивым людям в этом, ввиду своего пассивного и наемного, добровольно подчиненного, несамостоятельного труда.
Однако даже если не признавать ведущей роли буржуазии в строительстве коммунизма, желательность чего для меня понятна, то необходимо согласиться с положением сборника "Частный сектор…", что поскольку частный сектор при социализме оказывается нужным и эффективным, его представители должны получать не только признание и общественную защиту, но и поддержку, обеспечение достойных условий для жизнедеятельности и для волеизъявления в своих организациях, вплоть до функционирующих в условиях социалистического строительства буржуазно-демократических партий.
Только отсутствие всех видов социальной и моральной дискриминации позволит буржуазным людям в полной мере развернуть на благо коммунизма свои способности и возможности. В тех соц.странах, где такие демократические партии, ориентирующиеся на буржуазные слои, существуют, им нужно предоставлять все возможности для участия в управлении обществом. Там же, где их нет, надо разрешить создание таких организаций в целях наилучшего строительства коммунизма. И первым шагом к этому может стать разрешение публичного обсуждения взглядов и убеждений инакомыслящих, в том числе и убеждений буржуазных слоев населения. Это необходимое условие для пробуждения и мобилизации их трудовой и социальной активности, реорганизации экономики на оптимальных, рыночных началах. Без этого естественная активность самодеятельных людей будет деформирована страхами и опасениями, извращена запретами и направлена на потребительство или даже на преступные действия.
А что этот вид людей неистребим даже в наших условиях, когда, казалось бы, с буржуазией давно покончили,- видно любому трезвому наблюдателю нашей жизни, когда он знакомится с ролью "теневой экономики", черного рынка и т.д.. Измените отрицательное отношение к буржуазии и в действительности множества активных людей, ныне объявляемой преступной и, действительно, содержащей много зла, вдруг обнаружится не только благо (оно там присутствует частично и сейчас), но и наша надежда на свободный и высокоэффективный труд. Надо активность буржуазных людей не запрещать, а направить законами на благо общества.
7. Некоторые выводы
1. Ненормальность, даже порочность современных хозяйственных и трудовых отношений, необходимость коренных экономических преобразований ощущается и прямо осознается множеством наших людей (большинство – недовольно), что отражается в печати и даже в официальных партийных постановлениях о необходимости "совершенствования хозяйственного механизма".
Основной смысл всех пожеланий и предложений сводится к экономическому освобождению производителей, к обеспечению условий для хозяйственной самостоятельности коллективов и трудящихся – и на этой основе достижения оптимального, целесообразного, экономного хозяйства и труда, а значит – достижения наиболее достойных (при сегодняшнем уровне техники) условии жизни, не хуже чем заграницей, национального удовлетворения и социальной устойчивости.
2. Однако общее недовольство и ожидание перемен, обуревающее наших людей в течение не лет, а десятилетий – оказывается до сих пор во многом бесплодным. Провозглашаемые экономические преобразования оказываются неудачными. Преобразование министерств в совнархозы при Хрущеве было признано неудачным и отменено. Экономическая реформа 1965 года в своих главных пунктах была приостановлена и отменена еще до широкого осуществления. Преобразование главков в производственные объединения – проведено в основном формально. Постановление ЦК о "совершенствовании хоз.механизма" 1979г., срок исполнения которого кончился в 1981г., уже не выполнено, фактически просаботировано. Почему так происходит?
Чаще всего объясняют – что из-за молчаливого сопротивления хозяйственных руководителей, "инерции хозяйственного мышления". Объяснение правильное, но очень поверхностное и половинчатое. Инерция мышления и привычка к администрированию, конечно, виноваты – но не столько у хозяйственников, сколько у руководящих ими партийных властей. Негласное сопротивление и саботаж хозяйственников имеется, конечно, но он сам обусловлен двусмысленностью и половинчатостью провозглашаемых экономических "реформ и совершенствований", когда с одной стороны провозглашается необходимость самостоятельности и инициативы снизу, а с другой стороны предусматривается усиление административных методов планирования и управления, укрепление служб, отбирающих права у производителей и потребителей, в пользу верховного управления, фактически сужается и ограничивается роль свободных, взаимовыгодных отношений между потребителями и производителями, т.е. рыночные отношения загоняются еще дальше в сферу нелегальщины, преступности. Догматический предрассудок о необходимости борьбы с рыночными, товарными отношениями при социализме мертвой хваткой тормозит любые попытки "совершенствования хозяйства", потому что запрещает допущение взамен дискредитировавшего себя администрирования в экономике единственно возможного, естественного и целесообразного рыночного регулирования. При таком запрете фактически запрещена любая реформа, любое совершенствование, потому что любые попытки дать свободу и возможность инициативы предприятиям, без контроля их потребителями через рынок, приводят к грабительскому вздутию цен на продукцию, к неоправданному сокращению рабочей силы ради экономии зарплаты и безработице, к разбазариванию имущества предприятий ради личного обогащения "освободившихся хозяйственников и работников", т.е. к разграблению и экономическому хаосу. Проявление таких губительных тенденций тут же вызывает необходимость жестких административных мер пресечения, а провозглашенные "экономические преобразования" отменяются, …вплоть до очередной попытки "преобразования" под новым названием, но с прежним результатом. Давно замечено про наши "реформы": нажать на "газ" – и тут же на тормоз; не езда, а ерзанье на месте, износ человеческой психики и накопление "социальной усталости"…
Конечно, сразу предоставлять полноту экономической свободы людям, непривычным к ней и не умеющим себя правильно вести без командования и надзора – столь же неверно и опасно, как предоставлять свободу неразумным детям. Но из этого факта нельзя делать вывод, что детям вообще никогда нельзя будет предоставить свободу или что выросшие и самостоятельные дети будут поступать всегда согласно родительской воле. Нет, с выросшими детьми родители должны говорить и управляться совсем иначе, чем с маленькими, должны полностью сменить "стиль управления". И, кстати, от того, как смогут они сами перестроиться, зависит и сохранение ими родительского авторитета, и самостоятельность (достоинство) в характере их детей.
Все аналогии условны, но положение наших властей мне кажется похожим на положение неумных родителей, не желающих давать самостоятельности уже давно выросшим детям, а недовольные и на деле развращенные давней несамостоятельностью и безответственностью дети иной раз бездумно и экстремистски желают только смерти престарелым родителям, хотя им же от этого будет хуже.
Успеха же экономические преобразования в нашей стране могут достигнуть, только если верховное руководство поймет необходимость на самом деле отказаться от своей административной власти в экономике, поймет необходимость постепенного ввода свободных цен и рыночного регулирования, т.е. экономического самоуправления, решительно преодолев свои антирыночные, антибуржуазные предрассудки, а низы – хозяйственники и трудящиеся поймут необходимость нелегкой и опасной трудовой и нравственной жизни, протестантской этики… Таким образом, экономические преобразования могут быть успешными, только если они будут коренными, сознательно включающими в себя переход к рыночному регулированию, и сопровождаться глубокой нравственно-идеологической перестройкой стиля жизни людей и стиля руководства.
Экономические преобразования невозможны без значительных усилий и перестройки как со стороны власти, так и со стороны трудящихся, которые должны привыкать к возможности увольнения и даже безработицы за плохую работу, жизни по средствам, ответственности, более интенсивного труда и т.д.
Если же у общества не хватит сил и желания к такой трудной, двусторонней (со стороны властей и низов) перестройке, то наше экономическое и социальное положение будет углубляться вплоть до перелома, аналогичного польской "августовской революции", но в гораздо более суровой форме.
3. Наше "социально-экономическое несовершенство" не является постоянным, неизменным статус-кво, которое лучше не трогать, чтобы не стало хуже. Наше положение непрерывно ухудшается, об этом свидетельствуют как объективные экономические показатели и тенденции, так и наши собственные субъективные чувства и массовые настроения.
Осознание такого кризисного развития, его неизбежности, если ничего не делать, толкает, вынуждает людей к действиям. Власти раз за разом предпринимают свои попытки реформ, но не в силах отказаться от догматических пережитков, останавливаются на полпути, терпят неудачу, а в итоге – только ухудшают положение, увеличивают общественное равнодушие и апатию, эгоизм и потребительство.
Активные хозяйственники, находясь между двух огней: административными и экономическими нерациональными указаниями начальства и материальными интересами трудовых коллективов, выход обычно находят в уклонении от первых через приписки, очковтирательство и даже преступные действия. Еще дальше в этом направлении идут деятели черного рынка и подпольного бизнеса. Без свободного рынка и контроля со стороны потребителей и конкурентов они могут принести пользу только себе и своим коллективам, но не обществу в целом. Их деятельность стимулируют репрессии со стороны общества и государства, увеличение диктата. А рост административных методов плодит в свою очередь экономические несовершенства и необходимость в приписках и обмане, в корректирующем и увязывающем влиянии черного рынка. Так образуется порочный круг, который может кончаться лишь так, как он кончился в Польше 1980 года.
Некоторые особенно авторитетные и сильные хозяйственники избегают этого порочного круга, убеждая начальство идти навстречу их собственным пожеланиям и планам. Так возникают передовики, маяки, передовые бригады, почины и т.п. Но это лишь внешний выход, на деле такие "удачные хозяйства" работают только за счет ресурсов других, за счет увеличения общего беспорядка, углубляют и расширяют порочный круг.
Оказывается, что все усилия по налаживанию хорошей и полезной обществу работы в настоящее время могут стать безусловно полезными и нужными (а без таких усилий общество погибнет) только в условиях проведения коренных экономических нравственных и идеологических преобразований общества, от руководителей до трудящихся, в условиях повсеместной критики и изживания, как пережитков сталинского догматизма и диктата, так и хрущевского своеволия и потребительства, в условиях непрерывного поиска взаимопонимания между властью и трудящимися, между коммунистическими идеалами крестьянской, буржуазной этикой и рыночной предприимчивостью.
Только если социалистическое общество в полной мере вернет себе демократичность и опору на частную инициативу своих людей, оно сможет по-настоящему продвигаться к построению свободного и эффективного коммунистического будущего.
4. Вся вышеописанная нравственно-экономическая безысходность требует в качестве начального периода перед настоящими экономическими преобразованиями в целях ее ликвидации значительного периода взаимной критики и обсуждения в обществе, чтобы все люди (хотя бы их подавляющее большинство) смогли убедиться в необходимости преобразований и чтобы большинство общества пришло к единодушию о характере желательных преобразований. (Одна из причин успешности эк.реформы в Венгрии состоит в том, что там все, от Кадара до рабочего, понимали, что необходимо постепенное введение рыночного балансирования и свободного ценообразования).
Прежде чем переходить к жизни в условиях экономической свободы и эффективности, все люди сами и добровольно должны придти к мысли о желательности и необходимости таких изменений и готовности личного участия в этой перестройке. Но именно сами и добровольно, а не под влиянием партийной агитации и насильственной пропаганды.
Для этого прежде всего необходим отказ от конфронтации с инакомыслящими, поощрение свободных дискуссий и обсуждений. Взамен прежнего лозунга нетерпимости: "Кто не с нами, тот против нас!" необходимо, по примеру венгерских коммунистов, принять лозунг: "Кто не против нас – тот с нами!", добиваясь не просто единства, не просто общественной консолидации, а единства свободных и по-разному думающих людей, коммунистов и инакомыслящих, включая, конечно, и буржуазные мировоззрения.
Но для того, чтобы такой начинающий реформу диалог начался на деле, необходимо прежде всего пересмотреть условия, которые тормозят его проведение в настоящее время, необходим пересмотр отношения к уже существующим инакомыслящим и к возможности их публичного самовыражения.
В настоящее время в стране уже начато и ведется широкое обсуждение проблем экономической реформы, доказательством чего служит все вышеприведенное изложение. Однако оно страдает принципиальной неполнотой и неподготовленностью, а значит, заранее обречено на неудачу, потому что в нем заранее исключено участие инакомыслящих, способных проводить свою критику вплоть до самых последних эшелонов власти (а именно в их стиле руководства – один из основных тормозов преобразования) и до самых радикальных выводов. Заранее исключено, например, появление в печати и этой моей работы, как и других выражений буржуазно-коммунистических и иных неортодоксальных взглядов, исключено самое необходимое – обоснование необходимости рынка и свободного ценообразования.
С другой стороны разрешения любой диссидентской деятельности, вплоть до антикоммунистической и экстремистской, может быть и вправду опасным для самого существования современной советской власти, для устойчивого существования страны в виду того, что при полной гласности и свободе самовыражения, современная партпропаганда, как показывает опыт, может оказаться неэффективной и недееспособной. В этих условиях выходом, на мой взгляд, может стать пересмотр законодательства, принятие законодательных запретов на антикоммунистическую пропаганду, проповедь насильственного свержения власти и дискредитации и оскорбления властвующих лиц, так чтобы эти запреты были юридически точно определены и давали возможность как для конструктивной критики, так и для идейных споров и выработки путей совершенствования общественной и экономической жизни, чтобы были гарантии безопасности для всех вступающих в общественный диалог (при прочной, юридически определенной защите государственной безопасности)…
Убежден, что в случае таких законодательных пересмотров необходимо будет пересмотреть все дела ныне осужденных инакомыслящих, т.к. все они, осужденные, в основном, по ст.ст.70 и 190-1 УК РСФСР – осуждены юридически неверно, ибо эти статьи требуют установления в судебном заседании факта заведомой антисоветской клеветы и умысла на подрыв советской власти, что доказать очень трудно и, как я знаю, никогда судом не доказывалось в достаточном объеме (мой суд – тому пример). При осуждении суды на деле руководствовались, в основном, собственными субъективными оценками степени "враждебности обвиняемых", такими же произвольными доводами следствия. Пересмотр таких дел по более реалистично сформулированным статьям УК позволил бы уже объективно и юридически грамотно отделить лиц, действительно враждебно и экстремистки действующих против власти от конструктивно и лояльно настроенных инакомыслящих, без участия которых в общественной жизни не может начаться и общественный диалог. Кстати, поскольку антисоветски и экстремистки настроенные люди, т.е. "политические преступники" не могут считаться преступниками согласно международным понятиям о правах человека, но могут быть опасными для государства в наших специфических условиях, то им следует предлагать прежде всего временную эмиграцию из страны (до тех пор, пока внутриполитическое положение в стране будет настолько крепким, чтобы не опасаться даже существования антикоммунистической пропаганды).
Но убежден, что откровенно враждебных к власти лиц, которым не следует предоставлять права слова и вводить им иные ограничения, очень мало среди ныне осужденных инакомыслящих, и что пересмотр их дел привел бы к освобождению подавляющего его большинства и к оздоровлению общественного климата в стране, к началу дискуссии о путях нашего развития и выработке единодушия в том, как преодолевать грозящий кризис и проводить необходимые соц.-экономические преобразования.
Воспользовавшись исторической аналогией, я укажу на начало царствования Александра II, ознаменовавшееся сначала амнистией декабристов, потом заявлением главы государства о необходимости изменений, притом не просто "неопределенных изменений", а конкретно – о неизбежности уничтожения крепостного права. В обществе организовались комитеты, начался общественный диалог и выдвижение предложений. После нескольких лет такой работы всего образованного общества была принята реформа 1861 года, которая при всех ее недостатках оказалась в целом успешной и благодетельной.
5. После честного юридического размежевания тех, кто только "не с нами" (т.е. инакомыслящих к правящей партии) от тех, кто "против нас" (против правящей партии) и после периода диалога и установления с инакими, с беспартийными общего понимания о принципах необходимой реформы, после установления единства в этом со "всеми, кто не против нас" (при этом руководящая роль партии, ведущей общество к благодетельным реформам, будет обеспечена естественно и полно как главная гарантия реформационного процесса) – только после этого следует начинать проведение ясной для всех реформы.
Конечно, она должна проводиться повсеместно, но постепенно, давая трудящимся и руководителям время для адаптации и выработки навыков жизни в условиях экономической и след., духовной свободы. Я считаю, что тут может сильно помочь опыт венгерской экономической реформы, начиная с 1968 года, а именно введение трех разрядов цен: неизменные, гибкие в пределах, свободные; постепенный переход к планированию, как к прогнозированию; предоставление хозяйственной самостоятельности лишь крепким предприятиям, доказавшим свое умение хозяйствовать; прогрессивная система налогов; развитая система переквалификации рабочей силы и т.д.
Весь реформационный процесс невозможно предвидеть, он ведь будет во многом осуществляться как непрерывный поиск, чтобы естественным образом превратиться потом в свободную экономическую жизнь строящегося коммунизма.
Уважаемая редакция!
Я изложил свои доводы и предложения с максимально доступной мне полнотой, искренностью и убедительностью. Думаю, что почти все экономические статьи "Правды" и "Лит.газеты" за прошлый год (около 180 статей) хорошо подтверждают их. Недостаток сил не позволяет мне сделать эту работу хорошо читаемой. И все же я вас прошу отнестись к ней внимательно, с доверием и уважением к ее аргументам и выводам. Прошу также довести до компетентных органов, способных решать основные вопросы развития нашей страны, т.е. до сведения Политбюро ЦК КПСС.
Прошу считать также это мое письмо и просьбой к властям о пересмотре дел инакомыслящих, осужденных по ст.ст.70 и 190-1 УК РСФСР или срочной амнистии их – что могло бы стать началом так необходимых стране социально-экономических преобразований. 17.2.1982 г.
| предыдущая | оглавление | следующая |
