Предварение. Первые дневниковые записи я потеряла недалеко от Афин, вернее на ходу вытащила из кармана рюкзака вместе с мусором и выбросила в бочку. Там были адреса, и я жалела, что не получится позвонить М.Новик, живущей лет 10 в Израиле, не написать поздравление к новому году Ане и Грише – болгарам из молдавского городка Кагул и Юре-греку в Салоники не послать слайды.
На пароме в Израиль я сперва сделала краткую опись пути до Афин и по Афинам, а перепечатывая её сейчас, дополнила чем вспомнила, совершенно забыв, что где-то когда-то успела подробней восстановить потерянные записи. После обнаружения второго варианта дневника, напечатанное вновь дополняла-корректировала. Вот какая многоступенчатость случилась с дневниковыми записями 1995года.
Начну с сохранившейся копии Витиного письма Тёме-Асе.
Витя: Мы выехали из Москвы в Одессу в ночь на 22 марта, а вернулись поездом из Кишинёва 10мая. Из Одессы доехали автобусом до Измаила в надежде на переход в Румынию через Дунай, но обозлились на установленную хохлами мзду в 10дол с носа за паром и покатили на пограничный мост через Прут в Рени. Он оказался закрытым и потому пришлось ехать дальше к северу, в Молдавию.
23 марта, четверг. В ледяной Одессе узнаём, что поезд на Измаил вечером, значит, надо на автобусную станцию. Загружаемся с разобранными велосипедами в троллейбус (бесплатный - зарплат нет, а работать горожанам надо). И тут пожилая женщина на беду себе и на досаду нам разбивает тысячу километров проехавший баллон подсолнечного масла. Как не береглись, мы подхватили её масло на мой рюкзак и на Витины штаны.
Приехали в Измаил в 4 часа. Витя допоздна собирал разобранные до рам велосипеды, а я гуляла по этому «казённому городу», украшением которого является памятник Суворову и собор с полукруглой колоннадой. Ещё мне было дано задание - купить бутылку с водой, для того, чтобы иметь в дороге ёмкость. Потратить на воду даже карбованцы оказалось очень трудно.
Ночевали мы под крепостью. Холодина была отчаянная (в темноте увидели, что окошко палатки открыто, да и минус вокруг). Оказалось, что поставили палатку на тропе пограничников. Первый наряд переписал данные наших паспортов. Потом пришёл начальник заставы и, извиняясь, сказал, что мы, конечно, имеем право ночевать в местах отдыха трудящихся, чем является парк у крепости, но им беспокойно. Потом проходил наряд с собакой. Собака негромко тявкнула. Последние, уже утром, попросили поесть. Дали хлеба.
24 марта, пятница. С утра посмотрели крепость (как-то нечего про неё написать) и поехали в порт. Перебраться на тот берег, в Румынию оказалось можно только на «туристском пароходе» за 10 дол с человека. Где он тот пароход… А мост в Рени, в 70км отсюда. 20 км до лимана мы пыхтели-работали, а за лиманом нам неожиданно предложил помощь болгарин – тральщик и мгновенно промчал 40км - его переправа в Болгарию начиналась здесь, а нас не взяли: «Ваша переправа в Молдавии, в Кагуле» (мы уже знали, что мост в Рени на ремонте).
«Се ля ви», - сказала я и настроилась на 60-икилометровую дорогу. Желание поскорей преодолеть незапланированные километры побудило крутить безоглядно. А сзади в какой-то момент у Вити сломалась каретка, он голос сорвал, а не докричался до меня. Потом привязал ногу к педали и на одной педали пустился меня, неразумную, догонять. Когда воссоединились, по совету местных жителей стали ждать автобус. Пришёл «левый» – возил людей торговать в Румынию. В нём я разговорилась с попутчицей Аней, которая пожалев нас, повела к себе ночевать. Так что вторую ночь мы проспали в натопленной комнате под тёплым одеялом. Нас ещё и накормили, напоили вином и рассказали о своей жизни.
25 марта, суббота. Муж Ани – Гриша настойчиво предлагал взять свою каретку. Витя отдал $5 за «товар». «Товар» оказался некачественным, и Вите пришлось вернуться в Кагул за осью. Потом румынский пограничник долго крутил наши паспорта, уходил, возвращался, снова уходил. Наконец, вернувшись второй раз, махнул рукой, разрешая проезд. И мы покатили по весеннему солнышку, по красивой дороге вдоль Прута до г. Галаца (57км). Деревенские мальчишки с несмелыми глазами и движениями играли в волейбол прямо на дороге. Группки женщин и мужчин грелись, сидя на лавочках около небольших домиков.
В Галаци въехали в сумерках. Витя спросил «гару» - вокзал. Как старательно объясняла ему женщина дорогу (на румынском), а потом вслед крикнула, что поезд в Бухарест в 7.20 – это уже жестами. Забавно щупали доллары, чтоб не было подделки станционные работники, согласившиеся обменять их по очень низкому курсу, и даже по нему сдачи не додали. В насквозь промёрзшем вагоне доехали к 11час до Бухареста. Большой вокзал полон народа, и негде приютиться. Решаемся на поиск места для палатки и ничего лучшего не находим, кроме как поставить палатку в кустах под стеной университетского здания. Но зелени ещё нет, и мы были обнаружены полицейским через две минуты, как залегли. Витю сводили в участок, где списали данные наших паспортов, и больше нас никто не беспокоил.
26 марта, воскресенье. Стуча зубами, но с интересом знакомимся с Бухарестом. Рано утром центр города без людей и без машин. Пустынность усиливают редко стоящие помпезные здания сталинской архитектуры: правительственные здания, университет, театр. Как не странно, долго ищем центральную улицу Виктории. Нашли, и другие не сильно попорченные, «вполне человеческие» улицы, уже заполненные людьми, довелось увидеть. Но никакого «ах!» не случилось. Зато случила вторая крупная поломка – отломался от рамы Витин багажник, и он стал доставать одну за другой спицы, пытаясь закрепить багажник. (Спицы и репшнур удержали багажник до возвращения домой, а тогда казалось, что очень скоро сломаются вилки, держащие багажник на оси колеса – и стало тоскливо,- прим.2014г). Но всё же в поисках красивых домов поездили и после починки, хотя в Бухаресте много булыжных мостовых. Против роскошного музея музыки небольшая церковь. Зашли. Красиво.
На рынке купили хлеб, а на вокзале узнали, что поезд вечером. И не стали его ждать. Против было и то обстоятельство, что обменять деньги в воскресенье можно только у уличных менял.
Попробовали взять курс на г. Джурджу, но то ли указатели плохие, то ли мы ещё не втянулись, так что из 50км, что проехали в этот день десять мы прокрутились вокруг Бухареста. Запомнились цепочка лагерей вдоль дороги за не таким уж высоким забором (насчитали пять) с конвоем и зэка. И ещё сильный ветер. Ночевали в лесу. Попробовали газовую горелку - понравилось. Витя не устаёт хвалить эту походную плиту, т.к. готовить можно прямо в палатке, не вылезая на холод.
27 марта, понедельник. 25 км до Джудржу ехали долго-долго. Порадовались началу реконструкции центра. Потом двинулись к Дунаю, к таможне. Первый и пока единственный раз таможенница смотрела наши рюкзаки, а у пограничника были проблемы: как пустить наши велосипеды на мост – не положено. И хотя перед этим нам уже отшлёпали в паспортах въезд, но велосипеды в его жизни через границу ехали впервые. А когда я села на бруствер, он понял, что никуда мы отсюда не уйдем, и махнул рукой. Болгарский пограничник только спросил, показывая на рюкзаки: «Почему так?» - «Нравится» - получил ответ и не стал задерживать.
Подъехали к Русе. У пантеона с золоченой головой неизвестно кого почтили, походили по благоустроенному центру с памятником освобождения от турок и современным «правительственным» зданием. На вокзале поменяли 50дол на 31тыс левов и доехали до старой болгарской столицы Велико Тырново, от которой сразу обалдели: город стоит на горе, как будто дом на доме – такая густота жизни. Витя тратил плёнку на каждом повороте. В городе университет Кирилла и Мефодия и потому он полон молодёжи. Нас проводила к раскопкам молодая, очень ладная пара. Старины сохранилось много, но за светлые вечерние часы мы увидели, конечно, не всё. Ночевали у моста на законсервированных раскопках монастыря.
28 марта, вторник. С утра мы наметили археологический музей, где с удовольствием посмотрели хорошо оформленную экспозицию. Вот только не осталось записей. И от художественного музея, куда я ходила одна, не осталось. Из художественного я помню больше. С удовольствием вспоминаю изображения самого В.Тырново: и те, где каждый дом выписан тщательно с любовью, и те, что написаны в импрессионистской манере, и даже те, что не понравились мне, но наверняка, понравятся кому-то другому. Помню страдалиц-еретичек и богомольцев, молодую женщину, похожую на меня тридцатилетнюю, красивую, очень славянскую пару брата и сестры и др.
В то время, когда я любовалась картинами болгарских художников, Витя фотографировал памятник-гимн Болгарии, где сама Болгария как Оранта благословляет своих детей, а вокруг четыре её героя на своих конях. Прекрасный памятник! Он виден, наверное, со всех точек Тырнова, т.к. городские дома амфитеатром расположились на крутом берегу изгибающейся не один раз реки, а памятник и музей как бы на сцене.
Ближе к обеду уехали на ж.д. станцию в Горной Ольховице (15км), где, подождав, сели на поезд до Софии. Ехали в одном купе со студентами-археологами. Красивая пара. Молодой человек говорил по-русски, и потому поговорили о Болгарии, о её древностях. Вдоль реки Искыр дорога была особенно живописна. А вот София встретила нас мокрым снегом. «Где нам поставить палатку?» - спросили мы своих попутчиков и получили ответ – «В Софии лучше палатку не ставить». Конечно, лучше ночь провести в гостинице. Но где она та недорогая гостиница, которая примет нас с велосипедами?..
Наметив себе парк Витоша, катим навстречу снегу по ночной уже Софии. В какой-то момент Витя спрашивает у прячущихся от снега под крышу автобусной остановки людей: «Это Болгария?» Но никто не смеётся, и ему серьёзно отвечают: «Да, это бульвар Болгария». Сворачиваем к Бояне, т.к. завтра нам всё равно туда нужно (по карте это недалеко от парка Виташа). Парка не нашли, до Бояны доехали только утром, а палатку поставили под ёлочками недалеко от троллейбусной остановки.
29 марта, среда.
Витя: Ночью нашу палатку и велосипеды завалило снегом по колено. Зато София под снегом была сказочно красива.
После чая покрутили по снегу вверх к плато Витош и к церкви XI-XIII в. Николая и Пантилеймона в Бояне – прикоснулись глазом и руками в глубокой старине, правда, только внешней. Внутри сохранились в хорошем состоянии фрески XIIIв., выполненные руками болгарских мастеров. Наверное, я рассчитывала на чудо: двери церкви открыты или открываются для нас, мы входим, видим все во фресках стены, мгновенно улавливаем содержание и образность каждого эпизода и, обогащённые новыми впечатлениями, отбываем. Не-ет. Двери были закрыты, и я не пошла искать хранителя ключа, т.к. с некоторых пор определила свою чужеродность в церковном мире и отказала себе в праве беспокоить людей ради прихоти поверхностного зрителя (меня), даже не искусствоведа, которому знакомство с невиданным ранее искусством нужно для обогащения его знаний в выбранной сфере жизни.
Ехать по скользкой дороге было нельзя – мы медленно спускались с плато. Я старалась утешать себя мыслью, что это мы привезли страдающей от прошлогодней засухи Болгарии живительную влагу. Сами болгары не могли не радоваться - ведь весеннее солнце, белый снег и весёлые ручьи это ещё и красиво.
Солнце энергично превращало снег в воду, но теплело медленно, а свою куртку я «благоразумно» выложила из переполненного рюкзака перед выходом из дома – ехали ведь на юг. Сейчас лишь целлофановый плащ слегка защищал меня от превращения в ледышку, да Витя жалел – отдал свой джемпер и согласился поесть-попить горяченького в кофейне. Согревшись, настроились поездить-походить по столичному центру, но мокрые холодные ноги, быстро остудили это желание, музей истории города оказался недостроенным, закрытым, искать другие музеи как-то сразу пропало желание. Так что София запомнилась плохо, хотя Витя находил, на что нацеливать свои фотоаппараты.
Немного понервничали на вокзале, когда оказалось, что велосипеды наши могут взять только на завтрашний поезд. Значит, разбирать, паковать и нарываться на штраф. К тому же я неправильно посмотрела расписание (ошиблась в номере платформы), а Вите не сразу удалось обратить оставшиеся левы в доллары. Но вот мы входим вагон, приветливые болгары помогают разместить наш груз, защищают от штрафа за него (не защитили), заводят разговоры, а потом, пожелав счастливого пути, выходят на своих остановках.
Ночь застала нас на пути от станции Мелник к городку с таким же названием, известному нам своим вином. Но свернули мы сюда всё же не из-за вина, а потому, что послушались Тёминого друга Олега Хохлова, так «вкусно» рассказавшего о Рождественском монастыре, размещённом выше по ущелью.
30 марта, четверг. Вверх, вниз, вверх… Конечно, с каждого подъёма новые виды, но на него ж надо вползти. Мелник мы смотрели на обратном пути (надеюсь, Витя хоть немного сфотографировал Мелникские пирамиды, которые я и не рассматривала). Сперва докрутили до Рождественского действующего монастыря (5км от Мелника). Пожилая женщина, ни о чём не спрашивая, сходила за ключом и открыла нам дверь собора. Мы вошли и охнули – так обильно были расписаны его стены. По всему периметру шли ряды святых, ряды праздников, в центре - не очень украшенный, но в хороших иконах иконостас. Никакого тебе страшного суда на задней стенке, только торжественное присутствие почитаемых людей. И мы допущены отдать им свои почести.
Пока мы были в церкви, вошёл, скорее всего, послушник (а может молодой монах) и заговорил с нами. Беседы с эти милым скромным человеком не получилось, хотя по-русски он говорил легко. Он вглядывался в наши глаза. Наверное, надеялся увидеть живой интерес к здешним православным святыням, к которым мы зачем-то так долго и трудно добирались. А у нас не было вопросов, мы перестали хотеть пополнять свои знания по той или иной теме. Было видно, что мы его разочаровали. Наконец, мы передали отцу Николаю приветы от Олега Хохлова и его товарища и распрощались. Тишины, о которой вспоминал Олег, нам почти не досталось. Подъехавшая на машине к воротам молодая женщина и продающая там ракию пожилая женщина устроили такую трескотню!.. Ну, да ладно.
В Мелнике мы побродили, порадовались крепким, богатым домам, даже поели суп и выпили вина и кофе в маленькой частной кофеине, обильно украшенной местными поделками мужских и женских рук. Вино показалось вкуснее, чем довелось пить в Москве. В мини-маркете оставили последние болгарские деньги за хлеб и брынзу, и вниз, к границе. От последней нашей стоянки до греческой границы 25км. Приятный путь. Я почему-то волновалась, как пройдёт переход, но красивый грек-пограничник пропустил быстро. И тут начался та-а-кой дождь! Витя, плащ которого я «потеряла» в своём рюкзаке, промок до нитки, пока мы катили по прекрасной дороге до ручейка. Спать ему пришлось в единственной сухой рубашке.
31 марта, пятница. Солнечное утро. Катим к Салоникам - столице Македонии, названной когда-то по имени сестры А.Македонского. Тоже, наверное, деловая женщина была. Ветер хоть и холодный, но в спину. Огорчаемся, что столько мусора на обочинах, и чтоб не думать о греках плохо, стараемся на обочины не смотреть. Быстро подсушиваются спальник и пр. Улыбка старика из машины. Добротные белые новые дома, красивые церкви. Всё хорошо, мы в Греции и увидим её древности. Но вот дорога «пошла в гору» и мы по ней тоже пошли. Боже, какой длинный и тяжёлый был этот ход! Я буквально падала от усталости. Дело, конечно, было в моей общей физической слабости. Горы покрыты малорослыми деревьями, сейчас, а вдоль дороги посадки кипариса и кустарников. Ещё б не было свалок… Договариваемся, что остановимся в 7час., но Витя просит ещё 20 мин. И почти сразу начинается 12-икилометровый спуск. Было жутко холодно, но остановить «полёт» было невозможно. И мы спустились до прекрасной лужайки, весенней речки и под кедром быстро уснули. Из 130 км до Салоников в этот день проехали 105.
1 апреля, суббота. В Салоники въехали в 11 часов и двинулись в центр, где и разместились главные достопримечательности: памятник Александру Македонского, Триумфальная арка, много церквей, цитадель. Не попался только ни один работающий обменный пункт. Без греческих денег мы не можем, как планировали, сесть на автобус и поехать на Афон, да и продукты у нас практически кончились. В какой-то момент выяснилось, что на Афон сейчас нельзя – там длительная забастовка фермеров, как-то связанная с желанием югославской Македонии называться государством Македония. Деньги на хлеб поменяли на заправке (ну, уж больно невыгодный курс!). Наменять на ж.д. билеты не решились и продолжили катания по городу. Он оказался большой, но я напишу только про центр. Крепость огромная и, как Дербентская, спускается с гор к морю. Ночью башни и стены подсвечиваются (может, только в субботнюю ночь – тогда нам повезло – зрелище грандиозное). Огромная триумфальная арка вся в барельефах от императора Галерия. От него же старинные стены, которые мы сперва приняли за крепость и долго рассматривали (оказалось, что это остатки дворца императора Галерия). Большинство церквей выглядят древними, но мы в них не заходим, даже прочесть их названия не можем – так и не выделили Базилику Святого Дмитрия Салунского. Огромный памятник Александру Македонскому на набережной, Белая башня – символ города, много скульптуры, и пр.пр. Небольшая площадь – «Гайд-Парк» (оказалось, что там на другой день выборы). Да, забавно, что на центральной улице на одном из магазинов вывеска «Шубы», а рядом старьёвщик продает поношенные вещи.
У Вити начал барахлить большой фотоаппарат, но ему удаётся на этом не зацикливаться. Вот он и с морем Эгейским «за ручку поздоровался». Попытались найти место ночевки у моря, но заехали в промзону, на свалки и повернули в город. Поставили палатку на собачьем прогулочном лужку, возвышавшемся над трёхэтажными окружающими домами. Обзор утром был прекрасным, а ночью весь город светился, особенно возвышающаяся над ним крепость.
2 апреля, воскресенье. Утро началось с льющегося из открытого окна церковного песнопения. Было оно то нежное, то торжественное и длилось все 1,5 часа, пока мы собирались, кипятили чай и завтракали. Такой подарок! В воскресное утро красиво одетые граждане торопятся в церковь, и мы ненадолго заходим в одну из них. Церковь полна: слева женщины, справа мужчины. Что у них в душе сейчас, нам неизвестно, у нас же – расположение ко всем собравшимся и всего-то.
Следуя полученному с вечера совету, поехали менять деньги на вокзал и покупать билеты на Ларису. Поезд опоздал на 2,5 часа, мы маялись в ожидании и попали в поле зрения русских из Новороссийска, прижившиеся в Греции, которые попытались нас «поймать на живца» (живцом-угощением оказалась минеральная вода за столиком в кафе). Один из них, назвавшийся Юрой, горячо уговаривал отправить к ним нашу дочь, обещал сделать фальшивые документы и вообще «златые горы», хоть мы и говорили, что у неё есть молодой человек и дело идёт к свадьбе. Воду выпили и… поехали в Ларису. Незаконно перевозимые велосипеды добрый проводник простил. Дорога интересная: из одного окошка много моря, из другого много гор. Олимп видели, правда, не близко. В Ларисе ещё одна пара русских греков – мать и сын (первую пару - славных супругов пенсионеров мы встретили в Салониках, приехала из другого город к недавно родившей дочке, вышедшей замуж за эллина, запомнилось, как они жаловались чуть-чуть на стеснённость в деньгах). Так вот сын третий год сторожует (но у него есть машина), а мать – пенсионерка, славная русская бабушка.
Витя, бедняжка, опять собирает сильно разобранные велосипеды. От Ларисы отъехали всего 10км и заночевали на чьём-то поле возле водокачки, под деревьями. Одна их приятных ночёвок.
3 апреля, понедельник. Путь к монастырям Метеоры: до Трикалы 50км, ещё 20км до Каламбаки. В первом же ручейке, под мостиком, на мраморных плитах устраиваю первую за 10 дней дороги стирку-мойку. Потом, чистая и счастливая, весело кручу педали. Вот она точка счастливого равновесия: чистые, сытые, окрепшие, в солнечный день мы катим по Греции к её средневековым монастырям, вознесённым в небо на выветренных, вымытых морем скалах. Мы начали видеть знакомые по слайдам Олега скалы почти от Трикалы и к вечеру въехали в живописную Каламбаку. До темноты мы передвигались по дорогам вокруг этих высот, удивлялись разнообразию гор, пещер, причудливых деревьев и силуэтам закрепившихся на их вершинах монастырей. Их здесь было 24, сейчас монахов и монахинь хватает только на два, а ещё четыре открыты для туристов. Туристам, понятно, дороги построены – в корзинах их не поднимают, как в былые годы, монахов. Уснули на маленьком, чуть больше палатки, островке ручейка, умывшего и напоившего нас. Было зябко всю ночь от влажности.
4 апреля, вторник. Утром досмотрели ещё 4 монастыря. Внутрь не ходили, т.к. перестали верить в свою способность удивляться. Так зачем же тогда деньги тратить на билеты? За час скатились в Трикалы. Начальник станции (он же кассир) на наш вопрос о велосипедах изобразил «no problem»: соберите, укройте и погрузите. Мы успокоенные, пошли на речку ждать поезда, обедать и стирать – было очень тепло. Но к нашему возвращению настроение у начальника изменилось, он стал твердить «нет-нет». Видно посоветовался или вспомнил инструкцию. Но, увидев зелёное шёлковое покрывало, которым мы укутали велосипеды, в последние минуты сдался. Ох, и досталось же ему от проводника! Ох, и орал тот, видя наш груз! Витя скромно простоял, удерживая наш груз почти час. Наконец, проводник, жестом показал, что он может поставить велосипеды в изначально пустое купе. Но ехать оставалось 20мин. до пересадки. И здесь не обошлось без сложностей. Мы втянули велосипеды в вагон, а его проводник мощным движением их выгрузил и махнул вперёд. Было ощущение, что нас просто прогоняют в вокзал, но Витя уверяет, что я ему сказала: «В первый вагон». И он побежал с велосипедами в первый вагон, а я с двумя рюкзаками (откуда только силы взялись?) за ним. Действительно, первый вагон оказался багажным. Через минуту, как у Вити приняли рюкзаки, и мы вышли в тамбур, поезд тронулся. Поезд постучал в Афины, а для нас в Ливадию. Мы отдышались и стали смотреть в окна. В одном вагоне с нами ехала группа пожилых людей. От одного старичка я даже получила кисточку сирени. Наговорившись со своими, он подсел к нам. Его несколько немецких слов и наших несколько позволили нам какое-то время разговаривать. Узнали, например, что он поддерживает Ельцина. Он проследил, чтоб мы не проехали Ливадию, подтвердил, что гора действительно, Парнас, и Дельфы там, а на Парнасе и Олимпе снег лежит. «Холодно было богам на Олимпе», - пожалел их Витя. В Ливадии заплатили совсем небольшую сумму за то, что довезли наши велосипеды, и под восхищённые вопросы служителя: «Из Москвы? На велосипедах? В Дельфы? В Орхомен?» в полной темноте покинули станцию, чтоб на речной дамбе поставить палатку.
5 апреля, среда. Заехали в Орхомен. Это был в той эре богатейший микенский город – соперник Фив. Шлиман начал его раскопки и потому мы смогли увидеть знаковую постройку – Сокровищницу минийского царя – круглый подземный склеп с резьбой на стенах (я даже приняла его за храм – тихая торжественность окружила меня). Ещё вполне узнаваемы остатки небольшого античных амфитеатра и акрополя. Вдоль дорожки выставлены камни, на некоторых отчётливые барельефы (на одном двое возлежащих для трапезы мужчин и подающий им мальчик-раб). Ещё сохранились остатки Византийской крепости.
Витя решает, что надо вернуться в непосмотренную Ливадию, у меня на это нет энтузиазма, и я укладываюсь недалеко от дороги, чтоб восстановить упавшие силы. Он вернулся довольный увиденным. Ну, и хорошо. Я сажусь на велосипед, чтоб двигаться в сторону Дельф. Намеченную к осмотру Херонею, где в 338г. до н.э. произошла судьбоносная для Греции битва, мы, возможно, плохо искали и потому не наши. Состоявшаяся там битва объединённых войск Фив и Афин против войска отца и сына Македонских закончила существование независимых греческих городов: они подчинились сперва Македонии, а потом римлянам. 43км до Дельф – напряжённый подъём мимо снежного Парнаса, дались мне невероятно трудно. Только виды Парнаса как-то взбадривали. Но подъём всё же кончился, колонны Дельф забелели на фоне горного склона, и я закричала: «Ура!». Ночёвали над одним из «пригородных» храмов, о чём вечером не знали. Хорошая площадка, тепло, моем головы, а я даже накручиваюсь перед завтрашним праздником – полноценным приобщением к античности.
6 апреля, четверг. Первым делом смотрим «наш храм», не спеша, камень за камнем. Колон сохранилось (может, восстановлены) три, на них кусочек антаблемента. Это очень помогает воображению нарисовать весь храм. Странно получается: мы с Витей говорим о древней Греции, смотрим, читаем распечатки и почти ничто это не находит отражения в моём дневнике – только дорожные трудности - они вылезают вперёд. А чувства, проблески мыслей надо бы записывать сразу. Да где там…
Мимо Кастальского ключа, мимо гимназиума мы подошли к огромному храму Аполлона, от которого, правда сохранились лишь фундаменты и основания колонн. Нечаянно подошли с другой, чем все, стороны, сэкономив таким образом на билетах, и начали, как все законно прошедшие, радоваться. Всё-таки побывать в духовном центре античной Греции, где за 1500лет до н.э. сменяющие одна другую жрицы-прорицательницы в состоянии экстаза сообщали предсказания, которые считались безошибочными... Современницам – предсказательницам я, понятно, не верю, но в те далёкие времена моё раннее воплощение вполне могло верить. А я, нынешняя, лишь посидела и помидитировала слегка на ступенях-скамьях амфитеатра, вырубленного в скале над храмом Апполона. Выше амфитеатра нам открылся овальный стадион с трибунами, со свободным выходом в одной из радиусной части. Стадион время, казалось, не тронуло, и перенестись во времена Пифийских игр, представить заполненные трибуны, а на зелёном поле, на колесницах атлетически сложенные голые фигуры спортсменов, оказалось проще простого. (Позже я прочла, что состязания на колесницах было на поле около ближайшего городка Крис, да и дельфийским стадионом модно любоваться, потому что он очищен от « культурного слоя», - Прим. 2014г). Сейчас на древнем стадионе девчонки устроили забег. Вперёд вырвалась крупная, крестьянского вида девочка, которая потом оживлённо показывала-рассказывала, как девчонки мешали друг другу бежать.
Прощаясь с Дельфами, я трогала камни неизвестных мне построек, колонны, на которых стояли статуи - тоже ведь как-то участвовали в сотворении мифов, творили дух греческой религии. А на выходе купили мы карту с восстановленными Дельфами. Красивую. Моё счастливое состояние, начавшееся с утра, прозвонило ещё одним серебряным колокольчиком.
Ну, а потом крутой спуск (27км) до городка Итеа, на берегу Коринфского залива. По карте и по подтверждению местного шофёра из Итеа есть паром на Пелопоннес. Нету. Остался только длинный мол, а до парома 50км. Зато по пути в Итею впервые ели маслины, проезжая по огромному саду. Урожай уже собран, начинают заниматься обрезкой и всяким уходом. Ехать вдоль моря совсем неплохо для глаз. Встретился пастух, ездивший на своём траке аж до Архангельска, пока не ослабели глаза. Встретился болгарский шофер, успокоивший насчёт дальнейшей дороги. К подходившему парому мы жали изо всех сил против ветра, который прямо-таки стеной стоял. Дожали, успели. Я спустилась к подошедшему парому с упавшей цепью. Выиграли! За это Витя решил устроить праздник и велел мне купить два кофе и пачку печенья. Я хоть и помялась, но не отказалась порадоваться ещё раз в этот счастливый день. Через 45 мин - Пелопоннес, промышленный город Эгион. Высадились и, поехав 5км, заночевали у моря под сосенками. Заинтересовали местных мальчишек, но потом тишина и покой до утра.
7 апреля, пятница. Вот и начался наш 4-хдневный путь по Пелопоннесу. Возвращаемся в город, в котором вчера немного походили по центру, я даже заглянула в одну из церквей, а сегодня Витя вперекор моей нерешительности потратил деньги в супермаркете. Отбрасывая вариант автобана, разумно возвращаемся на старую дорогу и едем вдоль моря, считай, по набережной или в садах, которые часто не огорожены (мы, конечно, не позволяем себе ни рвать, ни брать те фрукты, которые лежат под дерево, берём только откатившиеся к дороге). Мы катим без большого напряжения. Витя купается, когда захочет. Встречаются нам симпатичные деревни, маленькие городки. Везде свои церкви, очень разнообразные. За 15км до Коринфа сворачиваем вглубь полуострова, чтобы увидеть хоть часть его древностей. Забавный грек, знающий сколько-то русских слов, решил за нас, что нам надо ехать до Коринфа, там спать, а завтра в Микены по основной дороге. А Вите хотелось ехать по маленькой дороге и ещё увидеть Немею. Мы всё же отрываемся от него, сворачиваем и, отъехав недалеко, укладываемся спать в оливковом саду.
8 апреля, суббота. По виноградной долине, которая в этот субботний день вовсю обрабатывалась и руками и машинами, мы проехали 20км до Немеи. «Объект» не экскурсионный, ворота закрыты, но увидев двоих молодых людей, гуляющих по раскопкам, мы полезли в дыру в забор. Под навесом большой bath, а на храме никаких надписей нет, но всё-таки три дорические колонны с IVв. до н.э. до сих пор не упали, антаблемент и постамент солидные. Места, где приносились жертвы Зевсу-громовержцу, определить не смогла, медитировать не получилось, но всё хорошо запомнилось. В Немее были свои - Немейские игры в честь Зевса (стадион раскапывают), и Геракл немейского льва задушил.
Микены от Невеи примерно в 20км через перевал. Город с таким названием жил, цвёл, богател в прошлой эре со второй половины второго тысячелетия до новой эры, а в 468г до н.э. он был окончательно разорён аргивянами. Мы увидели раскопанные Г. Шлиманом и его последователями гробницы, у одной из них почему-то двойное название: сокровищница Атрея или гробница Агамемнона (сына Атрея). Дети Агамемнона Орест и Электра остались в истории известны, как мстители матери и её любовнику за убийство отца, участника Троянской войны, а он сам известен ещё и тем, что принёс в жертву Артемиде свою дочь Ифигению (почти принёс - Артемида передумала мешать плывущим в Трою и отнесла Ифигению в Тавриду, но сам факт: греческие герои - синонимы убийц с благородными целями – жуть!).
Г.Шлиман откопал за всемирно теперь известными Львиными воротами Микенского акрополя пять шахтовых гробниц (я увидела две, Витя три) с массой золотых изделий. Здесь мы прикоснулись к Критско-Микенской культуре, о которой знаем так мало. И завидовала я белой завистью школьникам, многие из которых со вниманием слушали скорее всего хорошего экскурсовода. Даже плохонький русский гид не был нам подарен судьбой.
Из Микен наш путь в Аргос, про который у нас ничего не записано. Оказалось, что над ним на горе большой замок, подняться к которому Витя почему-то отказался (сейчас я знаю, что мы приняли за замок остатки древнего города, и театр на 20 тыс. там есть и вообще масса событий с богами и героями в мифические времена там случилась, он даже Микены покорял, - Прим 2014г).
До вечера мы доехали ещё до богатого раскопками и замками Нафплиона: на острове прямо против порта венецианский, выше города за стенами античного акрополя портовый замок Акронафплион, а от восточных ворот лестница в 999 ступеней ведёт к венецианско-турецкой крепости. Витя переживал, что не успеет зайти со стороны заходящего солнца. Успел. И даже меня поводил по прогулочным улицам. Правда, выезжали мы уже в темноте. На выезде, спросив дорогу, наткнулись на грузина, задержавшегося здесь на полгода на подработке и скучающего по семье. Жаль, что не могли побольше поговорить – нам страшновато ездить в темноте - фонарей на велосипедах как не было, так и нет. А ехать пришлось 13км.
9 апреля, воскресенье. Ночевали мы на скотском загоне. Поняли это утром, когда открылись ворота (мы ночью лезли через проём в каменной стене), бодро вошли овцы и пастух с помощницей и помощником. Пастуху и девочке мы были интересны, и они подошли к нам. На международном языке мимики и некоторого числа общепонятных слов мы всё им про себя рассказали. Оживились они только на слове Микены – родном им слове.
А наш путь ещё к одному историческому месту, к Эпидавру, где хорошо сохранился огромный античный амфитеатр, построенный в IV в. до н.э. Я видела его только сверху, обходя древний город. Витя легко прошёл мимо кассы и даже послушал поющую девушку, решившуюся стать в центре сцены (каждое лето на этой сцене проходит фестиваль драматического искусства). Но и моя экскурсия мне понравилась: хорошо прошлась и то, что было недалеко от заборной решётки, увидела: раскопки, постамент храма и др. Даже погладила один камень с резьбой, оказавшийся за забором. Ходила ли я около древнего Святилища бога-врачевателя Асклепия, основанного в VIв. до н. э., или просто вокруг античного города – не знаю. В любом случае я теперь знаю, что Эпидавр - место, где Асклепия особо почитали, куда ни один век тянулись вереницы паломников в надежде на исцеление, а принимающие пациентов жрицы, подтверждая, что тем по ночам будет помогать Асклепий и его змеи, днём лечили известными средствами, в том числе и купанием в термальных бассейнах, раскопанных археологами, и попросту оперировали (в местном музее, говорят, масса хирургического инструмента). Какой-то умник «установил», что театральные представления ускоряют процесс лечения, и город «разорился» на строительство амфитеатра, на 55 циркульных рядах которого могло разместиться 14 тыс. зрителей. Великолепную акустику театра –шопот на сцене слышен на верхних рядах - проверяют все туристские группы.
И опять то идём, то едем по горам. К ночи забрались очень высоко, и хоть опять спали в оливковом саду, но было холодновато. Одно из приятных воспоминаний этого вечера – недавно построенная часовня, у которой мы брали воду. Через окно видно, как уютно внутри. Часовней попалось уже много: и тех, в которые можно войти и тех, где можно поставить свечку, зажечь лампаду. Среди них неухоженных почти нет.
10 апреля, понедельник. Сегодня много спусков – горы снизились. До Коринфа казалось недалеко. Сначала мы наткнулись на место древнего Коринфа, которое, правда, оказалось закрытым для посетителей (наверное, понедельник - выходной день), но зато был открыт для бесплатного осмотра археологический музей (правда хранит он экспонаты римского периода, но ведь в Италии мы ещё не бывали). Походила и насмотрелась я всласть – дорвалась. Глаза радовались буквально всему: большим и маленьким скульптурам, планам, вещичкам, посуде, и особенно деревянной мозаике. Как это возможно, что она сохранилась? И так много! Здорово, что есть изображения полной реставрации этих картин и портретов (на одном из них Сократ). А что Витя смог снять в Старом Коринфе из-за стенок ограждения, посмотрим дома.
В сам Коринф мы не хотели ехать – новый город, но от хранителя музея узнали, что есть средневековая крепость на берегу моря и стали к ней пробираться как-то неправильно - длинно, долго. Крепость так и не нашли, но увидели канал, пересекающий Коринфский перешеек, о котором мечтал ещё Нерон и даже начал стройку. Мечта его осуществилась через 18 столетий – надо мечтать! Выглядит канал как неширокая щель в песчанике с отвесными стенами, а столб голубой воды в нём всего 8м. В городе Витин фотоаппарат не особенно трепыхался – скучновато ему было.
Из Коринфа мы ехали, где могли, по старой дороге и остановились ночевать в недавно разбитом парке доисторического города Мегары, расцвет которого пришёлся на VIIв. до н.э. (может, этот расцвет не был первым…). Мы очень старались не нанести вреда системе шлангов, подводящих воду к каждой сосенке, и самим сосенкам, едва видным из травы, и нашли место для палатки под двумя взрослыми деревьями.
11 апреля, вторник. 40 ненапряжённых километров до Афин. На этом пути я выбросила свои дневниковые записи, что обнаружила у монастыря Дафны, собравшись записать увиденное. Дафна – нимфа, дочь Геи и Бога рек Пенея. История любви Аполлона к Дафне рассказана Овидием. Аполлон преследует Дафну, давшую обет хранить целомудрие и остаться безбрачной, подобно Артемиде. Дафна взмолилась отцу, и боги превратили её в лавровое дерево, которое тщетно обнимал Аполлон, сделавший отныне лавр своим излюбленным и священным растением. А мы увидели за каменной оградой большой, старинный (XIв.), красивый храм и законсервированные фундаменты чего-то. Мы не пошли внутрь храма по двум причинам: от постоянной экономии на музейных билетах и от моей неспособности к восприятию чего-либо во время переживания потери дневника. Витя же уверял, что ему и внешних видов достаточно. (Ну, не знали мы, перед чем остановились, от чего отказались, что такого никогда не видели и не увидим. Вот и приходится мне переписывать, наверное, точные, но чужие, не мои оценки не увиденного нами мозаичного покрытия стен, сотворённого в XIIв. Землетрясение 1999года нанесло ему страшный урон – за 13лет, до конца 12года, восстановление не закончилось. «Мозаики Дафни отличает интерес к античной пластике с её правильными гармоничными пропорциями, точностью рисунка драпировок, соответственным течением форм, красивой ритмикой поз и жестов. Спокойствие, красота, намёк на тонкие душевные состояния, интеллектуализм образов соответствуют византийскому православному представлению о мире преображённом, горнем и идеальном, и является его идеальным воплощением в мире искусства» - Примечание 2014г)
От Дафны уже был виден Акрополь – сразу к нему и поехали. Первой ухожу я. Обращаю внимание, как медленно, прочувствованно бродят посетители по древним камням. Я же только на ступенях в пропилеях задержала шаг, а наверху меня как-то быстро носило - я понимала, что Витя ждёт, но всё же пересекла весь Акрополь не один раз. С большим удовольствиям походила по «греческим залам» музея, рассматривая сохранившиеся детали (много увезено в Лондон и Париж – мы видели их там). Я подбегала к ограждающему брустверу и разглядывала амфитеатры (два их на склонах), фотографировала всех по очереди кариатид, всякие колонны. Улыбка не сходила с моего лица – я была счастлива. Смешно, но я радовалась, что внутри Парфенона стоит кран, и несколько фирм совместно занимаются его восстановлением. Он и сейчас торжественен, а какой он будет в полном блеске! В театр Одеон войти нельзя, но я увидела сидящих в театре Диониса. Но почему-то он был отделён от Акрополя забором. Я перепрыгнула и посидела-таки на настоящих сиденьях античного театра. Даже сфотографировала его кресла (было, оказывается и такое в древнем театре) и барельефы за сценой. Ещё мне по дороге попалась черепаха. Интересно, получится ли она на слайде? Конечно, мне очень хотелось, чтоб и Витя вошёл сюда и ощутил бы всё великолепие греческого искусства. Через дырку не получилось, и он вошёл, как все, через кассу. И тоже хорошо походил. Всё путём!
Мы бороздили город до 6.30. Казалось, ни одной достопримечательности не миновали (утром оказалось, что много миновали). Подъезжали к музеям и отъезжали от них, если ничего бесплатно нельзя было увидеть. Храм Зевса сохранил от IIв. до н.э. свои 15 коринфских высоченных колонн – эффектное зрелище. Храм Гефеста на рыночной площади сохранили пользующие его православные. Арки, колонны-постаменты, множество церквей (одна из них в резьбе и барельефах). Я заглядывала практически во все церкви и каждый раз крестилась. Было мне это не трудно и даже как-то хорошо. Мы прогулялись по узким магазинным улицам византийского города и по широким нового города. В общем, есть, что смотреть в Афинах.
Наконец, отправились в порт Пирей в надежде, если не уехать (сильно опаздывали на встречу в Израиле), то хотя бы переночевать. Здесь мы впервые столкнулись с тем, что на морском вокзале касс нет. Постепенно выуживая информацию (преодолевая Витино недоверие к информаторам), узнала, что паромы в Александрию не ходят, а ближайший паром в Израиль или на Кипр – послезавтра вечером. Их сейчас два, а летом три. Выяснили также путём утюжения города, что ночевать в Пирее негде - многоэтажные дома стеной стоят вдоль улиц. Попытались остаться в детском скверике, на асфальте, но уборщик, спешивший с уборкой, развёл руками – он должен на ночь запереть скверик на замок. Хорошо, что до его прихода успели сварить и поесть. В густых сумерках вышли на незанятый портом берег, на узкую набережную и поставили палатку. Как-то не подумали, что прилив может нас подмочить, а его почему-то и не было. Едва влезли в палатку, как в половине двенадцатого началась пальба из ракетниц, молодой народ стал выскакивать на балконы и орать. Потом по набережной пронеслись в сторону Афин машины с флагами, протяжно сигналя, пешая молодёжь побежала в том же направлении. Вопящие машины двигались с полчаса, но нам уставшим, они совершенно не мешали растянуться и дать отдых каждой мышце и положить нервы в живительный раствор сна.
12 апреля, среда. Утро вечера мудренее, и мы начинает поиски продавцов билетов на паром. Оказывается, компаний - продавцов много. В одной мы узнали цену билета - $95 без остановки и в 1,5 раза дороже с остановкой, во второй окончательно решились плыть сегодня на Родос, а завтрашним Ferry – до Кипра или Хайфы. Витя очень хочет остановки на Кипре. Мне она не нужна и жалко денег на остановку на Родосе, но зато уедем сегодня. Ни в одной компании нам не сказали, что завтрашний пароход 3 часа стоит на Родосе и 12 на Кипре (гуляй!), что придётся платить налог на Родосе по 8тыс. драхм.
Итак, сегодня в 17час поплывём на Родос, а пока возвращаемся в Афины. Сперва заползаем на соседний с Акрополем холм к древнему памятнику со скульптурами и барельефами. Оттуда и с площади муз опять и опять любуемся Акрополем и долго крутились по нему и его музеям (велосипеды с рюкзаками «стреножили» и спрятали в кустах). Перевалили через музейную ограду, чтоб оказаться в прилегающем театре - Одеоне Геродота Аттического, посидели на его круглых скамьях, но… греческие актёры не вышли к нам представить древнюю трагедию или комедию.
Спускаемся и через площадь Синтагма, где мы вчера были, проезжаем к площади Онион, до которой идёт красивая улица со зданием греческой академии, украшенном, наверное, современными, но очень красивыми вознесёнными в небо скульптурами Афины и Зевса (?), и сидящими философами и мозаичными картинами. Красота, да и только. Здесь, у академии нас нагнала демонстрация – против чего и за что демонстранты выступали мы, конечно, по их плакатам не поняли. Их было много – и молодых и не очень, людской поток заполнял улицу, и конца его не было видно. Люди, ожидающие троллейбуса, заметно нервничали. Даже мирная демонстрация – нарушитель порядка. Площадь Онион оказалась маленькой, дома на ней не запомнились.
И снова мы катим 10км в Пирей. Посмотрели его центр и ещё одну огромную церковь (две были утром). Скатывамся в порт прямо к «Родосу». Уже идёт погрузка, и мы сразу входим. Витя обнаруживает душ, и вот уже мы чистые, частично постиранные, блаженствуем в креслах. Паром простоял в порту лишние два часа, но меня это не угнетало. Написали с Витей хронику походных дней, посчитали километры и расходы. Спать в проходе между кресел улеглись, когда открылись двери в гараж, и мы смогли достать спальник.
13 апреля, четверг. Витя почти не уходит с палубы – вглядывается в проплывающие греческие острова. Вот и Родос, открылась его крепость. Приплыли, рассматриваем вблизи. Довольно большой старый город обнесён многослойными укреплениями с башнями. Есть выдвинутые в море башни и стены. В общем, смотрится грозно. А внутри так мило, такое разнообразие площадей, их отключённых фонтанов, улочек, бесчисленных магазинчиков и таверн, мечетей, церквей. Есть музей, есть дворец, есть, наконец, новый город, тоже красивый. Но есть и дождь, и пока я не поддела Витину куртку под свой плащ, мне было некомфортно. Витя же весь в движении и, кажется, не мёрзнет. Витю окликнула пара немецких велотуристов из Бремена. 15 лет - стаж их велотуризму. Они специально приехали на Родос, чтоб по нему поездить-посмотреть и уже много увидели. Я пообещала дать их адрес нашим велотуристам. Симпатичные ребята. Они подсказали нам маршрут поездки по острову, и мы, насмотревшись на город, уезжаем из него, обогнув мыс, на котором он стоит, чтобы завтра вернуться в него со стороны порта. Через 8км дорога отошла от моря и пошла в горы. Наш путь к остаткам античного города Линдос. За час мы прошли самый крутой подъём и оказались на вершине горы, где и заснули.
14 апреля, пятница. Античный храм, ровесник афинскому, смотрели через ворота и забор, так что оценить толком не получилось (после вчерашней уплаты налога с просто въезжающих на остров, стало трудно ещё раз раскрывать сильно отощавший кошелёк). Спустившись, увидели башню акрополя, а потом в городе Витя сфотографировал картинку с древним городом.
Следующую точку немецкие туристы поставили на монастыре Ялис. Но мы не увидели к нему проезда и просто скатились к морю. Витя искупался, а я раздевшись, подставила себя солнышку. Небольшой пляж. Никто не купается, движение создают только дети, говорящие по-немецки. Рядом стройка и понятный неуход. Не случилось мне позавидовать отдыхающим на Родосе.
Мы вернулись и ещё походили по уже солнечному старому городу. Сегодня он выглядел весёлым. Истратили последние деньги на карту и открытки и двинулись в порт (часть которого из античных времён). Тут-то и случилась стрессовая ситуация. Пограничник объявил, что наша виза просрочена и надо ещё раз платить $70 +$70. Витя пришёл в невероятную ярость после 15-иминутного «разговора». До отправления парома по расписанию осталось 25мин. Витя не говорит мне, сколько надо платить. У меня в кошельке $20 и 25драхм, остальные в кармане. Я готова выложить, сколько скажут, лишь бы уехать. Витя, помня, что у греческого чиновника в Москве его запись «велосипедом на 1-2 недели» не вызвала никакой реакции, уверен, что здешний чиновник превышает власть и требует телефонного разговора с начальством. Чиновник взбешён не менее Вити (когда он писал-таки нам пропуск, у него руки тряслись), а я добиваться разговора с начальством не могу, т.к. и глаза-в-глаза по-английски плохо понимаю. И потому я показываю $20 и сквозь слёзы говорю, что мы едем к друзьям, а они обещали купить нам обратные билеты. Откуда-то появляется молодой киприанин, который хорошо говорит по-русски. Он объясняет, что пограничник должен убедиться в отсутствии у нас денег, после чего он поставит в паспорта штампы, запрещающие въезд в Грецию и отпустит. Я торопливо начинаю развязывать рюкзак, чтоб он его посмотрел. Наверное, но моя готовность к досмотру и минуты до отправления, ускоряют развязку: штампы проставлены, пропуск выписан. А киприот продолжает меня успокаивать.
На пароме под неостывшим «у нас больше денег нет» на вопрос служащего, сколько у нас денег, увеличиваю наличность в 10 раз. Но этого ему мало – надо, чтоб хватило на обратные билеты в Москву, а я боюсь, что вернут к пограничнику, замолкаю. Помогает русская девушка из команды (их, одесситов, на этом пароме 22 человека), и я ей доверительно сообщаю, что у нас есть на обратную дорогу. «Надо показать» - осторожно показываю. Это удовлетворяет служащего, и он забирает у нас паспорта до Хайфы. Узаконил. Не успела я порадоваться креслу, как Витя принёс сообщение о душевых комнатах. И опять купаемся, а я ещё и стираю, и сушим на верхней палубе под музыку. А в салоне наши места оказались сзади пожилой громкоголосой, энергичной пары с массой груза, занимавшего и соседние кресла и проходы. Они привычно ехали на Кипр с горелкой для кофе, с подстилками и пледами для сна. Утром их чемоданы были заблаговременно снёсены вниз, и они потом пробирались к ним через нас в узком проходе. Но перед этим я видела её молящейся маленьким крестиком вместе с пожилыми женщинами, когда ведущий этих женщин пел молитвы.
Нет, мы никого не отталкиваем, не занимаем лишние места, а если и выглядим порой странно, то всё же не исходит от нас нахрапистость.
Спали в родной палатке на палубе. Было тепло и покойно.
Витя: Я всё же настоял на более раннем выезде ради однодневной остановки на острове Родос. Потом оказалось, что на этом мы потеряли кучу денег, ибо билеты с Родоса в Хайфу оказались в цену билетов из Пирея в Хайфу, да ещё с нас взяли 30% местный налог. К тому же родосский таможенник усмотрел в штампе нашей транзитной визы мелкими буквами упоминание, что виза даётся на 3 дня, хотя я просил на две недели и заплатил по 70 дол (обычная въездная виза в Грецию на месяц -40дол). Скандал был поднят: от нас требовали уплаты штрафа в 140дол, мама рыдала и предлагала 20 дол, я клялся, что не отдам ни рубля и швырял на пол наши паспорта, взбешённый таможенник грозил вызовом полиции, но перед концом посадки на паром сдался и наказал нас «самым страшным образом» - поставил в паспортах по штампу о нежелательности нашего пребывания в Греции. Отныне нам путь туда запрещён, что, понятно, нас это нисколько не огорчает, мы туда больше не собираемся, хотя страна прекрасная – большой Крым.
Велосипедные пути у нас были и на Родосе и на Кипре, небольшие, по 30км.Каждый помнится по-своему: Родос прекрасно сохраненным средневековым городом-крепостью, Кипр – цветущими деревьями, апельсинами и лимонами (как в Греции их никто не подбирает с дороги), древнегреческими развалинами. И конечно, морскими купаниями.
15 апреля, среда. Здесь, на Кипре закончился мой траур по потерянному дневнику, и я нашла чистую тетрадку, чтобы продолжить записи.
Очень высокий можжевельник исполняет роль забора для садов и огородов и одновременно затеняет дорогу. Тому, кто придумал такое – слава! Наша дорога привела нас к замку крестоносцев, позже турками перестроенному. Раскопки, остатки церкви и зубчатая башня, на верх которой Витя забрался и «оглядел окрестности». Потом мы поехали в древний город Епископе. Он на горе, на большой его площади раскопки греческих сооружений. Много мозаичных полов и на одном из них, я бы сказала, портрет фаюмского юноши. Крито-микенская культура в своё время захватила и Кипр, а если я не ошибаюсь, носители той культуры переняли фаюмскую мозаичную технику. Мы походили по «залам» и «комнатам» храма, а потом спустились в амфитеатр, и я с удовольствием посидела на его ступеньке-сидении. Правда, не смогла представить, что смотрю театральное действо.
Последнее удовольствие для Вити – купание в море. И опять бегали немецкие дети один другого забавнее, и даже какие-то пары с детьми купались. А про Витю и говорить не приходится – он не один раз бросался в солёную ещё непрогретую воду.
Обратный путь получился какой-то нескладный – мешало моё беспокойство: вдруг чей-то велосипед сломается и придётся идти пешком до парома. Мне почему-то казалось, что Витя меня воспитывает и намеренно едет медленно (то, что у него рюкзак стремился внутрь колеса, я узнала уже в порту, куда я в какой-то момент рванула.) Вити долго не было - он перебирал рюкзак. Успокоенные, едем осматривать город, но путаемся, с трудом находим центр, показавшийся нам совсем не интересным. В половине седьмого мы уже видим наш паром. Вите так рано в него не хочется, я уезжаю одна и… не узнаю наш салон – он заполнен пожилыми женщинами в чёрном. Нахожу единственное свободное местечко и начинаю ждать Витю. Он не слишком задерживается, и мы выходим на вчерашнее укромное местечко, чтобы сварить кашу–чай и поставить палатку. К нам подходит поговорить один из членов экипажа, одессит Олег. Уже два месяца он работает на этом пароме в качестве уборщика с зарплатой $385. Советских работников греческий профсоюз моряков не защищает, и потому у них никак не может быть минимальной для греков зарплаты в $800. Советским не до жиру, а хозяину выгодно.
16 апреля, воскресенье. Сегодня в 8 утра кончилось наше морское путешествие, насмотрелись на синь морскую и на пассажиров, что едут в нашем классе. Большая группа гречанок приехала, как мы потом увидели, в пасхальные праздники в Кану Галилейскую на поклонение. Они почему-то очень медленно проходили через таможню. Устав стоять, мы перекинулись в очередь автомобилистов, маленькую, но тоже неторопливую. Через час мы оказались перед таможенником в окошке, а он, узнав, что у нас только велосипеды, широким жестом отправил к воротам. А из очереди неслись шутки вроде: «Только не больше 30км в час». Привезли-таки нас наши велосипеды на Святую землю!
Хайфа стоит на крутом берегу, и мы было начали лезть наверх, привлечённые храмовыми зданиями, но потом Витя пошёл один. Я ждала его, сидя у почты и разглядывая прохожих. Счастливые лица только у детей, у взрослых, в основном, озабоченные. Вот молодая властная мамаша троих детей зло выговаривает что-то супругу по-русски, а потом так же зло хлопает малыша. А вот стайка мальчиков с пейсами и нарядных девочек в длинных платьях. Много русской речи, надписей (на информбюро: извините, мы в пасху не работаем).
Витя ходил довольно долго и вернулся недовольный собой – заблудился. Уезжаем из города, так ничего интересного в нём не увидев. Не увидели красивый, говорят, Кармелитский монастырь и множество церквей. Увидели только, как мы думали, Бахайскую церковь. Оказалось мавзолей. (Крохи о бахайях: открыты для всех национальностей, ждут скорого пришествия пророка, строгости в курении и питии, а кто у них бог, не знаю…)
Не сумели дозвониться в Ашкелон, потому решаемся на самостоятельное путешествие в Галилею. Наша первая цель – Назарет. Ехать было тяжело – всё горки, горки. Зато обочины дорог усыпаны апельсинами и луком, и вообще, как-то всё ухожено и красиво. Первый объект по пути – церковь необычной формы. Полезли к ней. Оказалась – арабская. Нарядные мальчишки окружили нас «Do you spick English?» - спросил один из них и попросил покататься на велосипеде. И тут же сорвал цепь. Обратно мне его привели другие, а он трусливо (виновато?) стоял в стороне, пока его друзья пытались поставить цепь обратно. Наконец, один из них поставил (Витя обычно выкручивал мешающий винт). Поговорили со священником – до Назарета сегодня нам не доехать. Недалеко мечеть – мы отправились к ней.
После мечети наткнулись на группу арабских мальчишек, которые не отставали от нас почти до конца арабского района. Наконец, мы решились спросить дорогу у человека, показавшемуся нам русским. Он по-английски с удовольствием объяснил нам, где находится храм Благовещения. Уже в темноте уточнили дорогу у женщины, уехавшей из России 30 лет назад, и залегли спать в парке, устроенном, судя по табличке, какой-то семейной парой. После того, как поздний прохожий нас испугался, я беспокоиться перестала.
17 апреля, понедельник. Утром храм Благовещения Францисканского монастыря открылся сразу. Он огромен и удивителен. Сооружён на месте раскопок древнего Назарета из мрамора, привезённого из Италии католиками. Нам повезло – в храме не было ещё ни одного экскурсанта, но пел хор, и это было божественно. Вокруг храма и на втором этаже подарки от христиан всего мира, в основном мозаичные панно с изображением Богоматери. Есть из Украины, есть Владимирская богоматерь из Милана, а вовсе не от нас, от нас нет ничего. Обидно. Много изображений Иисуса мальчиком – ведь здесь он рос. Удивительно красивый мемориал! Он стоит (так считают христиане) рядом с жилищем Иосифа и Марии (в виде пещеры в скале - реконструировано), куда прилетал Гавриил. Пещер несколько – у них разное назначение.
Выйдя из храма, мы полезли наверх, но запутались в улочках и вернулись по главной улице до фонтана Марии и стоящей рядом, над источником этого водоёма, православной церкви Архангела Гавриила. Хорошо было посидеть у водоёма, не задавая себе вопросов, а просто разрезав двухтысячелетнюю толщу времени и представив женщин в развевающихся одеждах спускающимися к нему с кувшинами. Кто из их мать Иисуса, определить мне не удалось. Может, и не было её с ними в тот отрезок времени… Не должны мы были уезжать из Назарета, не побывав в этом месте.
Отсюда и на дорогу до Каны Галилейской простой выход, да и 7км прошуршали под колёсами, не успев нас утомить, хотя рельеф был нескучным. Два храма католический и греческий напоминают о том, что здесь Иисус по просьбе матери сотворил вино для свадебного пира – место проявления первого его чуда. Священник католического храма рассказал нам, что в прошлом году группа русских (паломников?) пешком прошла через Кану в Египет. А священник греческого храма, раздававший прихожанам вино маленькими рюмочками, нам подарил целую бутылку своего вина. Мужчин и женщин, приехавших издалека, чтобы участвовать в пасхальном пире было много. Были среди них и наши попутчицы. До сих пор не понимаю, что подвигло священника на такой роскошный подарок - мы ж не выдавали себя за православных. Может, надеялся, что его добрый поступок нас подтолкнёт к православию… Я-то знала, что уже нет, и стыдясь, и бормоча благодарности, приняла подарок, не решившись поцеловать руку.
Дальнейший наш путь на Тиверийское озеро. Мы едем на него до обеда, потом стремительно спускаемся, не осознавая, что пересекаем уровень моря, и выходим на берег. «Ям Кинерет» любовно зовут его евреи. Они очень любят здесь бывать в праздники и уик-энды. Мы встретили и велосипедистов, и получили в подарок по стаканчику вкусной холодной воды. Походили по Тверии – нарядному, современному городу. Выехали и остановились для ремонта и Витиного купания. Увидела, как идет в воду одна молодая пара – женщина была одетой.
В 6 час приехали к условному месту крещения Христа на Иордане. Здесь устроены мостки для постепенного захода в воду и выхода, и мужчины и женщины в белых балахонах подвергали себя семикратному омовению (семь раз с головой в илистую воду Иордана). Нам такой роскоши не досталось. Мы «приняли омовение» демократично, за забором, сберегая голову (ведь промыть волосы нам негде) и были счастливы. Витя сплавал до другого берега, в Иорданию. Ночевали неподалёку от места омовения, т.к. Витин велосипед опять начал трещать. Расположились в пальмовом островке. Под утро какой-то прохожий сильно напугал меня.
18 апреля, вторник. Возвращаемся к морю. Вите удалось привести в равновесие свой велосипед, но… задул сильный встречный ветер. Я еду вслед за Витей, за его спиной, но даже так тяжело. В Афулу, в которую звали все указатели, не заехали – ей всего-то 70лет, а до раскопок на холме Мегидо, по которым Витя хотел походить, от неё 14км. Нас же давно ждут в Ашкелоне! К тому же начался участок объездной, обсаженной дороги, где было нам облегчение от ветра. Дороги, как правило, голые, зато с них хорошо видны нарядные посёлки на горах. Новых построек много, дома, в основном, красивые. Ну, и хорошо! Пусть евреи в мире и покое живут на своей обетованной земле!
Ночевали за Хадерой (уже на пути на юг, в Тель-Авив) под кипарисами. Мне этого очень хотелось. И никто не потревожил наш сон.
19 апреля, среда. Последний велосипедный день – всё на юг и на юг. Въехали в Тель-Авив. Новый-новый Тель-Авив олицетворяет понятие «свобода», но мы привычно ищем старые кварталы. Их наверняка можно найти в старой-старой Яффе. Легенды говорят, что там Ной вместе с сыном Яффетом строил ковчег, а Персей освобождал Андромеду. Едем! Витин фотоглаз и мой глаз остановились на красивой синагоге. Обычно они скромного вида, не то, что церкви. А к центру Яффы мы довольно долго ехали по улицам с облупленными домами, пока не показалась отреставрированная красота. Заходим в небольшой музей вокруг раскопок – в нём места хватило всем. Яффа много тысяч лет был значительным портом, концом пешего пути из Эйлата по пустыне, вдоль Мёртвого моря, через Иерусалим. Торговцы из Индии здесь перегружали с верблюдов на корабли свои драгоценные товары и… нагружали верблюдов европейскими. На тесных улочках Яффы умещались и церкви, и мечети, и жилые дома. Сейчас много места занимает парк. В парке скульптура – Мечта Иакова. Я согласилась со скульптором, ведь и моя мечта - бессчётное число потомков на земном шаре. Я тоже этого хочу.
Обогащенные и радые, что евреи не оставили Яффу в виде арабского гетто, а приняли её в свою историю, мы двинулись на юг. 4-ая дорога скоро стала автобаном – нас любезно приняла на себя 42-ая. Ещё одна починка Витиного велосипеда, на закате смена камеры у моего и Ашкелон в сумерках. К дому на Цви Сегал мы подъехали в темноте. Не успела я привести себя в порядок, расчесаться, как подъехала машина и из неё выскочила тоненькая 40-летняя, очень подвижная дама, говорящая по-русски - родственница Лернеров. Она с удивлением нас рассматривает, расспрашивает, сообщает, что Софья Львовна в Италии, Григорий Л. на работе и берётся ему позвонить. Вите передаётся трубка, и, убедившись, что это мы, Григорий Л. сообщает, что нас проводят до гостиницы. Подъезжает его помощник Виктор с женой и через 15минут мы уже в лучшей гостинице города. В машину нам звонит Сергей Смоляницкий, а при входе в гостиницу - Софья Л. Витя впервые держит в руках сотовый телефон и шалеет от возможности слышать голос Софьи Л. аж из Италии. Наконец, нас вводят в лучший номер гостиницы, и мы сперва немеем - пугаемся трёх спален, джакузи и огромного балкона. Потом начинаем просить скромного номера, но нам объясняют – другого у Лернера нет. Потом горничная приносит столько тарелок, что они едва умещаются на столе. Виктор обещает нам поездки на Мёртвое море, в Иерусалим и даже в Египет. В общем, какой-то фейерверк после 4-х недель одинокого трудового хода и скромного питания. Виктор был гл. хирургом в Измайловской больнице в Москве. Здесь начал с того, что купил автобус и возил экскурсии. Его Маша тоже врач, сейчас почему-то не работающая. У неё в гостях сейчас мама. Родители – оба врача высокого класса - не уехали из Москвы, обходятся своими маленькими зарплатами.
Ночью позвонили в Москву и узнали, что Анюта 26-го выходит замуж. Поменять свои планы поездки Витя, конечно, не решился, остаётся надежда на Галины организаторские способности. Не судьба, значит, нам быть на свадьбе младшей дочери.
20 апреля, четверг. Утром, завтракая (завтрак входит в оплату номера), увидели Виктора и Григория Л. (забежали поприветствовать). В это утро мы ждём С.Смоляницкого, который живёт в Тель-Авиве (он сказал вчера по телефону, что готов провести с нами день). До встречи купаемся в море (отель стоит на берегу) и ненадолго заходим в исторический парк, где сохранилось много остатков старого Ашкелона: стены разных времён, амфитеатр, скульптуры, не очень понятные помещения, залы, колонны. Растерялись с Витей, а когда нашлись, в гостиницу пришлось бежать. Было почему-то очень тяжело. Но успели.
Сергея С. – друга и подельника Лернера мы знали по Москве. Это он взялся печатать Витин «Бутырский дневник» с правками и… потерял его. Живёт он сейчас один. Старшей дочке иврит не пошёл, жене, как я поняла, тоже не нравится здесь. Вот и уехали, чтоб хотя бы школу кончить в Москве. Грустно ему одному, да и работа не очень идёт. Скучает по книжному делу, а организовывать издательство или газету здесь архиневыгодно. Человек он, похоже, некоммерческий. В Россию ездил – дрожь до сих пор от пережитого, да и социализм кончился(?) – начинать там своё дело куда опасней. 45 лет человеку – ещё долго надо быть активным. Неожиданно для себя мы вынудили Сергея потратиться - на предложение выбрать кроссовки для Вити (его кеды еле держатся) нечаянно указали на дорогие. Ещё он купил фотоаппарат-автомат, накормил нас обедом в приморском ресторане и поводил по историческому парку, где мы были утром. Вечер провели в своём номере, вдвоём, тихо. Правда, вышли один раз, чтобы посмотреть, как люди шли в синагогу и как для них накрывали столы к праздничному ужину.
21 апреля, пятница. Сегодня специально для нас экскурсия на Мёртвое море с юга, через пустыню Нёгев (она предстала перед нами в красивом зелёном цвете). Нас везёт русскоязычный Вениамин, много знающий и не ленящийся рассказывать. Рассказывал он прекрасно, я заслушивалась и плохо записывала, урывками. Ему 42года, специальность – история искусств, в прошлой жизни работал экскурсоводом в Эрмитаже. Сионизм принял безраздельно, но несколько лет верил в мирное воссоединение с арабами. Сейчас строго от них дистанцировался.
Вениамин: В Израиле 32 климатические зоны. На севере катаются на горных лыжах. В декабре в Иерусалиме идёт снег, а люди купаются в Средиземном море.
Бен-Йегуда начал воссоздавать иврит в середине 19 в. В какой-то момент он увидел, что в языке нет слова «полотенце», и произвёл его от слова negiv- сухой. Столица Нёгева Беер-Шева, началась с колодца Авраама, который он выкопал, чтоб напоить семь своих овец (?).Арабский мир – огромное море. В Израиле арабский - второй язык. Проблем с водой у них нет – мы и продаём и даём взаймы. Проблема только с арабской ментальностью. Араб всегда готов всадить тебе в спину нож – их религия это дозволяет. Арабы много работают. Арабы, живущие в Израиле, вызывают зависть и ненависть. Арабы Вифлеема и Иерусалима живут сыто за счёт туризма. Бедуины цивилизуются, особенно после армии. Одни учёные считают, что бедуины - чистейшие арабы, потомки тех людей, которые были изгнаны за преступления. Они почти чёрные. Отличаются одеждой и верой. Поклоняются шейхам на их могилах. Единственный праздник у женщин свадьба, при этом она не знает, за кого её выдадут, а чтоб ничего не чувствовала, клитор вырезают.
80тыс. лет назад произошло тектонический разлом, и образовалась впадина, в которой течёт Иордан, и где возникли озеро Кинерет и Мёртвое море. Его ещё зовут – «дно мира», оно на 440м ниже уровня океана. Добываемые из его воды (раньше частниками, сейчас огромным концерном) богатства на что только не используется во всём мирt…
Вениамин напомнил нам словосочетание «Содом и Гоморра», когда мы проезжали мимо состоящей из соли горы Содом, показал напоминающий человеческую фигуру столб, который зовётся «Жена Лота», а на Соломоновы копи мы с дороги посмотрели позже, когда нас везли в Эйлат.
Израильский учёный установил, что в придонной воде много гармонов и микроорганизмов. Тамариски появляются из-под воды остекленевшими.
Вениамин дал время на купание в Мёртвом море, и мы, как и другие, поплавали, в море, в котором нельзя утонуть, полежали, удивляясь, что не тонем и постояли столбиками. Забавно, но нельзя сказать, что приятно. Хорошо, что можно обмыться. Вениамин помог нам выбрать, что поесть.
Подробно рассказал про крепость Масаду, сотворённую на отвесной скале, и её осаду римлянами, но не стал объяснять, почему мы туда не будем на фуникулёре подниматься. Может, если бы настаивали… Мне, по-правде, тяжко было бы входить в помещения и глядеть на полы, где лежало почти 900 человек, в том числе женщины и дети, заколотых своими же – защитниками крепости. Идеи всегда были для евреев определяющими их решения: за себя - пусть, но когда дело касается жизни других людей… (в данном случае было провозглашено «лучше добровольная смерть…»). В Кумранскую пещеру, где в этом веке были найдены «Свитки Мёртвого моря», написанные общиной ессеев, он нас тем более не повёз (надо было сделать по боковой дороге 20+20км), но рассказал, о чём помнил. В свитке «Сказание о сражении сынов света и сынов тьмы» говорится о грядущей битве на поле Армагеддон фарисеев и саддукеев(?). Во втором свитке переписанные Библии, в третьем - устав общины ессеев, близкий к монастырскому, правда, кто приходил семьёй, так и оставались жить. Еврей теоретически не может быть монахом, т.к. исходит из парадигмы: человек создан по образу и подобию божьему и подобно Богу не должен надругаться над своим телом, нет воздержания от вина, от половых отношений. Человек творец, как и Бог. Иудаизм древен и мудр.
Мы проехали мимо города с 10 тысячелетней историей – Иерихона, напротив которого на вершине Фасги умер Моисей, а потом довольно быстро подъехали к Иерусалиму и покатили по его новым красивым кварталам. Ещё с удовольствием послушали Розенбаума –еврейскую и просто песни.
В 6 час. мы «дома». Я подремала и теперь ночью заканчиваю писать, чтоб новый день начать «с чистого листа».
22 апреля, суббота. День сегодня проходит в безделье и… в моих переживаниях – «с жира бесюсь». У меня усиливается страх перед новизной. Оказывается, экскурсии в Египет ещё не начались, только с 7-го мая, значит надо ехать туда самим и вылетать из Каира самим. Конец нашего путешествия может быть существенно осложнён. После обеда, после вопроса Лернера «Наслаждаетесь жизнью?» стало легче. С утра мы ходили по району, в котором живём, к вечеру – по бывшему арабскому. Арабов в Ашкелоне нет, вместо них русские. Как правило, все приживаются с трудом, но… мосты сожжены. Редко кто как Маша – Асина подруга решаются вернуться в Россию. Реклама типа «1000 шекелей и квартира ваша» скрывает, что ещё 139тыс. шк. надо за неё выплатить, не слишком затягивая. И всё же, если есть работа… Евреи выполнили своё назначение – разнесли идеи торы по миру, теперь могут вернуться. Пожилые еврейки, проводящие пасхальную неделю в нашей гостинице, имели вполне удовлетворённый вид. Прекрасно себя чувствует и Роза – родственница Лернера (мы были у неё утром, т.к. наш телефон из-за шабота не работал). Шабот – это ещё и медленно ходящий лифт (останавливается на каждом этаже, чтоб никому не приходилось трудиться - нажимать кнопку). Это отсутствие завтрака, вместо которого все идут на длинное действо в синагогу (женщины в шляпках или париках, мужчины в кипах и накидке с какими-то знаками). Дети идут тоже, но видимо с какого-то момента выпускаются во двор, где есть для них всякие развлекалки. Шабот – это общее пение за ужином и какие-то речи. Это, конечно, закрытые магазины и люди на пляжах. В общем, полный отдых и размышления о Боге. Конечно, еврейская культура продумала все стороны жизни и на всё имеет ответы. Но без противоречий, как всегда не бывает, и 17-илетняя школьница – дочь Розы спит со своим мальчиком в родительском доме. «Он будет её мужем?» - «Я надеюсь, что нет», - отвечает Роза. Женятся поздно, после армии, где девочки служат 2года, мальчики -3. Ещё год ездят по свету, потом учатся или осваивают профессию. Роза считает, что образование евреи получают отличное: все до 10класса, способные до 12класса, остальные в техникумах до армии, где они становятся взрослыми и ответственными. Вите очень нравится, что девочки служат – это исключает дедовщину, что они не расстаются с оружием даже в отпуске – ответственность и самоуважение от доверия. Оказывается, талантливых детей освобождают от армии, чтоб они могли учиться в университете, и университет почему-то платит за них армии (выкупает). И хотя обучение в университете дорогое, но подрабатывающий по вечерам студент может себе его позволить.
К 12-и мы пришли на пляжное место, где отдыхали Виктор с Машей и трое их друзей. К сожалению, они довольно быстро ушли, и мы, искупавшись, двинулись обратно. У Виктора даже в шабот дела – они с Григорием Л. кого-то встречали и вернулись домой только в 2час. ночи. Так и не состоялась субботняя встреча с Лернером «за чашкой кофе», что Витя очень сильно переживал, не зная про позднее возвращение. А я, простуженная, тяжело спала под пуховым одеялом, вылечивалась.
23 апреля, воскресенье. Витя, заснувший под утро в соседней комнате, проснулся с с приветствием «Христос воскрес». Так начался наш пасхальный день, который мы надеемся провести в Иерусалиме и сейчас ждём водителя. Витя позвонил Алёше (раньше говорили с Лидой, Аней и Мишей), поздравил с Пасхой и попросил, чтоб нашли (заняли) денег для Аниной свадьбы. Алёша собрался на дедову могилу – это здорово, а Галя с вечера должна была уехать на дачу, может тоже зайдёт на кладбище.
Вот и появился наш сегодняшний шофёр Марк – молодой, приятный и, как оказалось, самостоятельно думающий человек. Пока ехали в Иерусалим, он охотно рассказал, где и как жил в Сов. Союзе. В Западном Иерусалиме в нашу машину сел гид Алик Литвак, 33года. И началось вхождение в город трёх авраамических религий: иудейской, христианской, мусульманской, в город – «перекрёсток духа». Рассказывал он великолепно, перебрасывая наше воображение из древнего Израиля к героям И.Булгакова, цитировал И.Флавия и всех, кого знал. Я слушала, открыв рот, и редко вспоминала о блокноте. (Сделанные наспех записи скорее напоминают галочки для памяти, которые сейчас, через 19 лет, практически не расшифровываются. Хорошо, что на другое утро, я пунктирно записала об увиденном и услышанном – Л.Т., 2014г)
Сперва об Алике. Он был привезён в Израиль 13-илетним мальчиком. Прошёл армию, после этого путешествовал по миру, вплоть до Гренландии, сейчас не спеша учится в университете. Не женат, но никогда не живёт один. «Всё от Бога: и удачи и неудачи». Никакого экстремизма. Как он мило вёл себя, когда поил нас чаем в арабском квартале старого города! Как любовался им мальчишка –араб (он ещё и артистичен)! Как он уверенно отпарировал одному из «30 тысяч придурков», которые настроены снести мусульманские мечети, чтобы построить третий храм на их месте. Как он невозмутимо торговался за книги, которые Витя хотел купить, и снизил их продажную стоимость с 90 до 40 шекелей! Как он, когда я вернулась к нему от Стены плача, продолжал искать-проговаривать убедительные слова для того придурка… Как нужно Израилю, чтоб таких, как Алик у него становилось больше! За 20 лет жизни здесь Алик, по-моему, полюбил Израиль, очень прочувствовал его историю и рад вложить её в искренне заинтересованные глаза и уши.
Мы начали с модели старого Иерусалима времён 2-го храма, т.е. времён Христа, (но стены были закончены уже после его смерти). Модель создана на основании описаний И.Флавия и сделана их белого мрамора и камня не так давно. Хранитель (он также вносит необходимые правки) подарил нам кусочки камня и мрамора из остатков. Алик показывал нам, что есть на макете: вот бывшая цитадель Давида, на месте которой Ирод поставил свою с тремя башнями, носящими имена его жены, брата и друга, и прилегающий к ним дворец Ирода с портиками, великолепными залами и многочисленными покоями для гостей (на этом месте сейчас армянский квартал), крепость Антония, дворец хасмонеев (маккавеев), часть акрополя, гробница Давида на горе Сион, и ещё и ещё… Царя Ирода Великого (40г. до н.э. – 4г. н.э.) евреи почитают как великого строителя. Он и храм перестраивал, причем не скрывал своей привязанности к языческой культуре, в храм не входил, но требовал, чтоб работы велись в строгом соответствии с канонами иудаизма. Правда, простоял реставрированный храм только до 70-го года, тогда его разрушил Тит.
После рассматривания макета древнего города, мы ходили, ездили, слушали пояснения и высказывания Алика и всё без устали, на особом подъёме, в состоянии праздника. Конечно, мы были на горе Сионской, с великолепным Храмом успенья Божьей Матери, поставленном над криптой, где, по преданию, она уснула вечным сном. На сионской горе пустая, но украшенная могила Давида, а на втором этаже Горница Тайной вечери. Я не знаю, считает ли православие её первой церковью на том основании, что здесь было совершено таинство Евхаристии – основа христианского богослужения. Для меня, к сожалению, это просто туристский объект. Поднимались мы на Масличную гору, не торопясь, рассматривая всё, чем «богат» Гефсиманский сад, спускались в Кедровскую долину с её надгробьями и гробницами (чтоб нас не перегружать, не рассказывал нам Алик о захоронёниях на этом огромном кладбище). Не подводил нас Алик ни к мечетям, ни к синагогам и музеям, хотя, как он говорил, мог бы провести отдельные экскурсии и по арабскому Иерусалиму и по еврейскому. Съездили (хотя Марк и Алик боялись «атаки арабов») в Вифлеем в Храм рождества Христова, построенном, по преданию на месте вертепа, где родился Христос. У входа в него Витя купил (у арабов) для дочек крестики на цепочках и крест – я б не решилась на такие расходы). Наконец, в половине четвёртого через Яффские ворота в стене, построенной Сулейменом Великолепным в 1536г., вступили в Старый город. Мы видели ущелье, где Бог будет сидеть и судить милосердно. Мы прошли по Крестному Пути и больше поняли о нём. По мнению Алика, если бы в то время, когда шёл по нему Христос, нашёлся человек, который имел бы доводы, опровергающие вину Христа, то процессию повернули бы на новое доследование. А где были его апостолы? Или у них не было доводов в его защиту? Для Алика Иисус Христос также историчен, как и ц. Давид. И у меня никаких сомнений, что он здесь жил-был. А чудеса, которыми он окружён, очень нужны людям, немного и мне.
Мы видели поющих и молящихся паломников, торжественную службу в Армянском храме, нарядные, ярко освещённые храмы. Алик привёл нас к святыне всех христиан - Храму гроба господня. Он включает около сорока различных зданий (наверное, все пожелавшие христианские концессии имеют там свои «углы»), места распятия и вознесение, включающие знаки этих событий. Вот такое празднование пасхи было в нашей жизни…
Запишу несколько высказываний Алика (конечно, не дословно): Армия в Израиле - самый большой инструмент демократизации (месяц ежегодно для всех мужчин призывного возраста). Нет золотой молодёжи. Живут святостью, но связь с книгой заменена связью с землёй. Святость не есть монополия иудеев, христиан и мусульман. Здесь она доходит до состояния фурункула. Цитата из И.Флавия: « …народ Пилату: Перестань дразнить еврейский народ». Аналогичное есть у С Булгакова в разговоре Киафы и Понтия.
24 апреля, понедельник. Мы с Витей разделились: я целый день сижу в гостинице – лечусь от простуды, Витя уехал в Тель-Авив. Темно, а его всё нет и звонка нет. Но я ещё не начала волноваться. Кончила писать, прочла все купленные книги и смотрю телевизор, в котором то дети, то взрослые играют во всякие «угадайки». Мне достаются только их радости.
Витя вернулся довольный. Ему удалось поклониться Георгию Победоносцу в Лидде, купить путеводитель и поговорить с Сергеем, Виктором и Григорием. Гр.Л. согласился на организацию Лиги адвокатов и предложил представить смету, и кроме того выделил деньги на дорогу. Масштабный человек. С Губерманом встретиться не удастся – он с женой в Москве. Так что и телефон Вольфсона нам не узнать, а Майин я потеряла. Вот как неудачно…
25 апреля, вторник. Сегодня у нас последняя экскурсия – Алик и Марик повезут нас на Север. А завтра приятель Виктора двинет нас на юг, к границе с Египтом.
Однако в Тель-Авив нас повёз не Марк, а Игорь. Он 3,5 года в Израиле, полтора года водит свою, как я поняла, первую машину. Гордится ею, бережёт, не очень знает дороги, напряжён. С бизнесом пока не очень получается. С июня вместе с женой (она недавно стала безработной) собираются на курсы менеджеров. Говорит, что обученный будет нарасхват. В Днепропетровске он был совслужащий и альпинист. Здесь ему уже нравится (полтора года назад был кризис). Однако в Тель-Авиве мы с ним расстались. Возможно, как-то повлияло, что я сказала дождавшемуся Алику (мы опоздали на полчаса) об Игоревом напряге. Да и не улыбнулся он Алику. В общем, через несколько минут Алик велел остановиться и вызвал обратно Олю, свою подругу (она привезла его в Тель-Авив), а с Игорем простился, пообещав оплатить проделанную работу. Видимо, за нашу привередливость мы и были скоро наказаны. Выяснилось, что Оля – подруга и начальница Алика водит машину всего один месяц, а мы в машине устроили такой галдёж, что она потеряла бдительность и не остановилась на перекрёстке. Пролетающий по главной дороге автобус снёс нам зад. Он мог бы снести всё наше авто или задние сиденья, где мы с Витей сидели, но не судьба. Оля в шоке, мы тихо радуемся, что живы, а вслух сочувствуем, что дорого обойдётся ремонт и будут неприятности с полицейскими. Алик утешает Олю. Расстаёмся - в трёх километрах отсюда Кесария, и мы идём туда пешком. Мы живы и радуемся цветам, морю, когда к нему подходим. Не жалея, тратим 24 шекеля на 2 билета и смотрим огромный античный театр, восстановленный для концертов, остатки Bath’а, а потом идём в замок крестоносцев. Кесарию (изначально финикийский порт) царь Ирод строил как резиденцию римского начальства. Пилат здесь жил, а в Иерусалим приезжал к праздникам блюсти порядок. Но крестоносцам пришлось начинать заново: и обносить город мощными стенами со сводчатыми башнями и рвами, и дома, и церкви. Вот дом, вот улица, вот русские реставраторы, очищающие постройку и спорящие, как звали Дидро. Вот древний мол, за стеной которого в волнах, бьющихся о большие камни, Витя купается. До автобуса успеваем добежать до аллеи статуй, где сидят две большие угловатые римские фигуры, одна из которых из красноватого мрамора, другая - из белого. Зрелищно!
Автобус везёт нас в Хадеру, где быстро пересаживаемся в Тель-авивский и из Тель-Авива в великолепном двухярусном автобусе так же быстренько уезжаем в Ашкелон. Мы подошли к гостинице, когда солнце только-только село, и двинулись за велосипедами к Розе. Нас ждала приятная неожиданность – вернулась из загранпоездки жена Григория Л. Лина. Оказалось, их дом-близнец за стенкой Розиного дома, и она нас тут же услышала и вышла – лёгкая, юная, красивая. Мы не сразу поняли, кто она, ей пришлось назвать кроме своего имени имя мужа. Потом так хорошо поговорили. Она оказалась не только красивой, но и тонкой, поэтичной натурой. Её цветные фото (правда, отобранные) – законченные картинки. Она совсем не гранд-дама, какой могла бы быть жена одного из богатеев – «трудоголика» - определяет Витя, «наркомана от бизнеса» - поправляет Лина (уж как-то не остаётся на неё у Г.Л. ни времени, ни чувств). Собственного дела, которому она могла бы отдать всю душу, у неё нет. Она 5лет учительствовала – больше не хочет. Сейчас открыла женский салон и пожалела, что мы утром уезжаем, что нельзя меня через него провести с полным уходом за волосами и кожей. Вид у меня конечно жуткий – красная физиономия с облупленным носом, седые и прочих цветов прямые волосы, спускающиеся часто на лоб густой чёлкой, облупившиеся руки и т.д. Витя загорел – так он от этого стал выглядеть только лучше. В какой-то момент по мягкой просьбе Розы мы перешли на кухню Лернеров. «Что вам дать на дорогу?» - беспокоилась Лина и затеяла варку (долгую) яиц. Потом подарила коробку шоколадных конфет, которые, увы, в такой жаре растаяли, но мы не дали им пропасть (металлическая коробка до сих пор у нас в хозяйстве в виде хранилища для основных документов, и я буду первой вытаскивать её в случае пожара). Ей хотелось исполнить наши желания. Я попросила соли – она дала её моментально. Она искренне благодарна за то, что мы в своё время откликнулись на просьбу о помощи Григорию Л. Наверное, она была любимым ребёнком в русско- (по маминой линии) –еврейской семье, как любима сейчас ими дочка Сашенька. Я описываю эту встречу долго, с большими перерывами, и всё кажется, что главного о Лине не написала. Она не обременена условностями, способна к общению душа-в-душу, комсомольский вожак в школе, романтик до сих пор. Я ей пожелала, чтоб отношения с мужем наладились и чтоб родился у них сыночек.
Роза посоветовала нам съездить в Дахаб, где, по её мнению, очень красивое море. Лина довезла нас с велосипедами в своей большой машине до гостиницы, и мы полночи собирались. Позвонили Оля и Алик. У Оли всё ещё глухой голос. Я пожелала ей скорей оправиться и пусть сегодняшнее ДТП будет ей в назидание, а не в страх. С Аликом Витя поговорил о нашем дальнейшем пути.
26 апреля, среда. С утра Витя сбегал искупаться-проститься со Средиземным морем, а потом дозвонился Ане – сегодня они с Михаэлем расписываются. Ещё раз пожелали им счастья.
Последний плотный завтрак. Попрощались с Виктором, передавшим нас попечительству Рамаза, который повезёт нас в Эйлат за бешенные по московским понятиям деньги. Витя так долго впихивал в его машину наши разобранные велосипеды, что мне захотелось всё вынуть и поехать автобусом. Но это были мысли нездорового человека. Витя, никогда не ездивший в Москве на такси, сейчас всё принимал как надо, радовался и шутил. Нам предстояло ехать по исторической дороге. В Беер-Шеве увидели университет, новенький, нарядный, наверно, и аудитории удобные. Следующая остановка – могилы Бен-Гуриона и его жены Полины, одинаковые. Наверное, у неё было надёжное плечо, что помогло Бен-Гуриону стать «отцом нации». Здесь Рамаз встретил своего родственника, привезшего школьниц для получения первых уроков военного дела. Они, пёстро одетые в военную форму, расположились у могил в тени низкорослых деревьев двумя группками и слушали строгих инструкторш, третья сидела с ружьём в сторонке и явно скучала. Родственник Рамаза светится довольством жизнью, а грустному Рамазу всё не по нему. Он ещё надеется вернуться, хотя уже и родители жены приехали в соседний с Ашкелоном городок. Еврейки в его семье жена и год назад родившаяся дочка, а он простой грузин. До недавнего времени у него была работа, позволявшая много времени проводить в б.СССР. Но всё кончается. Да, с таким настроем богатым в Израиле не станешь. Где-то на полдороге я перестала жалеть потраченные деньги. Просто Виктор устроил Рамазу подработку из выданных им же (по требованию Григория Л.) денег. Как возможно они устроили гостинице подработку, сняв для нас дорогой номер. И то , и другое дело хорошее. И мы в нём невольно поучаствовали.
Вместе с Рамазом поднялись в музейный город Авдат, основанный арабским племенем набатеи в IVв. до н.э., как перевалочный пункт на «Пряном пути», по которому караваны возили благовония и драгоценности с Арабского полуострова в город-порт Газу, где переваливали их на корабли. Набатеи во времена ц. Ирода были очень успешными и богатыми торговцами, их деньги позволили ему вести крупное строительство по всей стране, не прибегая к труду рабов. Правда, здесь больше осталось построек от крестоносцев (город расцвёл в римские времена и опустел в VIIв): две огромные церкви (от них остался, в основном, фундамент, но есть и колонны и орнаменты на камнях). Восстановлена крещальня – отверстие крестообразного сечения для взрослых и купель для маленьких. Винный заводик от первых веков новой эры, а может ещё от набатеев, остался. Милые литые плоские фигурки набатеев в забавных позах очень оживляют этот музей под открытым небом на высокой горе: они то караван ведут, то ослика виноградными лозами гонят, то распивают вино, то беседы беседут. Набатеи растворились в толще здешней культуры. А мы ходим, благодарные, от одной группы к другой, смотрим их винные погреба и дома, башни и стены, пещеры жилые и хозяйственные, бани и развалины набатейского храма и думаем о цепочках жизни, которые никак не должны давать нынешнему человеку ощущение превосходства. Вот бедуин, сохранивший все признаки прадедов, мирно пасших в этой земле свой скот, вот арабы – те же семиты, научившиеся воевать и строить дома, но тоже на каком-то этапе притормозившие свою эволюцию. Если бы еврейский народ состоял только из ортодоксов, он не был бы такой динамичной нацией. Его счастье, сложности жизни в этом! Нет плохих или хороших народов, есть плохие или хорошие люди – я давно стала на этот «камень».
Копи ц.Соломона - следующий туристский объект, но мы, посмотрев на выветренные скалы-столбы, которые уже не раз встречались, не свернули с дороги. Наверняка понадобилось бы 12*3 шекелей. Нам бы ещё что-то показали, но мы переполнены Авдатом, да и доехать поскорей хотелось – устали, а Рамазу возвращаться ведь было нужно.
В Эйладе , у его Морского музея с подводной обсерваторией, мы были уже в четвёртом часу. Так получилось, что смотреть подводные красоты отправилась я одна – Рамаз, не отдыхая, повернул назад, а Витя принялся собирать велосипеды. Насмотрелась я на подводную мелочь, плавающую, вьющуюся в своих коралловых дворцах. Каких только цветов нет и на рыбах, и на актиниях, и на кораллах! А формы!! Рыбы-мечи, рыбы коробочки, маленькие акулы, большие скаты и черепахи. Лежит коралл, и вдруг начинает заметно дышать – значит не коралл. Или серый камень, а из него столбиками торчат червячки. Или рыбка с таким количеством разноцветных, во все стороны торчащих (по определённой схеме) плавников. Вышла я ошалелая и ещё надеялась, что где-нибудь поменяем деньги, и Витя войдёт. Но не было у Вити настроя. Он помнил рассказы о коралловых красотах в Дахабе и мечтал о бесплатном их рассматривании. Вечер мы провели недалеко от музея, где попозже поставили палатку. Покой наш нарушила только группа студентов и преподавателей из Хайвского университета. Часть из вышедших из автобуса тут же надела маски-ласты и начала свою работу-наблюдение, совмещенную с приятным купанием. Пухленькая преподавательница вместе со студентками что-то долго рассматривала около большого камня, стоя по пояс в воде. К нам подошла бывшая москвичка и два её коллеги, желающие нас расспросить. Один из преподавателей очень советовал заехать в монастырь святой Екатерины. С этим и заснули. Завтра переход границы, Дахаб, дальше монастырь св.Екатерины.
27 апреля, четверг. Утро получилось нервным - из-за просроченной визы в Египет нас не пустили, и нам пришлось проходить процедуру въезда в Израиль с подробным досмотром вплоть до болтов-гаек ремнабора. Три человека были заняты нами. Потом мы увидели, какую огромную очередь собрала необходимость тщательного шмона наших вещей и железок. Мне пришлось объяснять, почему возим топор. Потом пришлось потыркаться, чтоб нам вернули taxis, не вернули. Обязали пройти израильскую границу сегодня. И вот мы против ветра крутим что есть сил обратно в Эйлад, с трудом узнаём, где египетское консульство, и ползём к нему по крутой улице. Приезжаем в 10.45, а приём документов до 11час. Наши не принимают, т.к. нет фото. Я в отчаянии. На наше счастье консул немного говорит по-русски. Он успокаивает нас, сказав, что будет ждать наши фото, а сфотографироваться мы можем в центре. Бросив рюкзаки, мчимся в центр, останавливаясь у каждого фотомагазина. В одном из них нам говорят: «Here». Через 10мин мы получаем наши «портреты» из рук спокойного продавца, все эти минуты не прекращавшего разговора с посетителями. Затем ищем банк, чтоб поменять доллары на шекели (для визы нужны шекели) и мчимся в консульство. У нас принимают плохо заполненные карточки, дозаполняют их. Просят подождать полчаса. Приняв паспорта с визам, жарко благодарим (словами, даже не пришло в голову, что надо бы деньгами) и катим к границе. Египетский пограничник на нас почти не смотрит –ему жарко и лень. Выходим из ворот на египетскую землю и входим в какую-то огороженную территорию, за пребывание на которой надо заплатить $5 – иначе не выпускают. Платим, но мои нервы на таком напряге, что я прошу отдыха. Витю не устраивает, что я сажусь под пальмами – он хочет на берег, а я совсем не могу на солнце. Здесь под пальмами на меня успокаивающе (кроме перекуса) действуют и два спящих араба (время послеобеденного отдыха). После разрозненного отдыха вместе едем менять деньги, платить taxis и узнавать, когда будет автобус. Автобус через час и потому нас приглашают в чайхану, где мы соблазняемся на чай. Нас потом поразило, как много с нас взял красивый юноша (по 2 фунта за стакан, а автобусный билет на 130км стоит 10 фунтов). Но зато хорошо посидели в тени, посмотрели, ощутили спокойствие.
Забавно завлекал в автобус наш шофёр израильских отдыхающих, предпочитавших такси за их скорость. Конечно, мы ехали не быстро, заезжали в поселки, медленно ползли на подъёмах, но почему-то мне не показалось, что мы долго ехали. И виды открывались прекрасные: один раз что-то вроде морской крепости (возможно для туристов), песок вместо снега. Безлесые, очень графичные горы. В Дахаб приехали в 6 час. и вышли (Витино заднее колесо спустило) к морю около одиноко стоящего немецкого отеля-школы для подводных пловцов.
28 апреля, пятница. Утром нас с удивлением и страхом обнаружил уборщик пляжа. Во втором заходе он решился попросить нас уйти за забор. Мы покупались, позавтракали и пошли искать, где дают ласты напрокат. В километре он нашей ночёвки оказался тот самый курорт, где было много всего, начиная с растянувшихся на матрацах и ковриках молодых израильтян. Было множество магазинчиков, где мы купили фотоплёнку и книгу про Синай, несколько станций ныряльщиков, в одной из которых мы и взяли напрокат маску и ласты для Вити, но они подошли и мне. Коралловый риф был рядом, и Витя наплавался вволю. Даже я сделала три попытки, из которых вторая почему-то оказалась неудачной, зато за две другие я увидела очень много, хотя вчера в музее было всё же больше рыбного разнообразия. Витя же в своём обходе (обплаве) рифа увидел наверняка больше.
К вечеру мы направили свои велосипеды на Сан-Катарин. Было душно. Ветер нас подгонял, помогал на подъёмах, но не освежал. У нас было мало воды и это вносило беспокойство, т.к. ехали по пустыне. Попробовали остановить автобус – водитель нас не понял. Зато водитель второй машины, догнавшей нас перед сумерками, всё понял: подбросил до перекрёстка и водой снабдил. Так что мы не бедствовали ни вечером, ни утром.
29 апреля, суббота. Утренняя поездка началась с того, что после первого же подъёма мы увидели горную долину, от которой обомлели – пахнуло древностью, грандиозностью прошедших времён. Огромная котловина, окаймлённая разноцветными, разновеликими горами. Некоторые из них выветрены как будто строчками мережки, другие ровно прикрыты жёлтым песком. Сразу на спуске бедуинские палатки и разложены для продажи дары моря (я, правда, их не увидела – спуск был очень крутой, пришлось напрячься, а Витя видел). Бедуинские палатки и дальше изредка нам попадались, и любовались мы бедуинской красивой, лёгкой походкой. Случались встречи с бедуинами, гарцующими на верблюдах, которые в свою очередь двигались танцующей походкой.
В 11 часов мы устали, сели перекусить и… не поверили своему счастью – около нас притормозила грузовая машина, и шофёр согласился подвезти нас к монастырю за 50фр. Мы посчитали, что это совсем недорого. К тому ж оказалось, что мы остановились перед подъёмами. Так что всю дорогу, лёжа на стопках ковров, мы радовались. Маленькая заминка перед полицейским постом, но потом нас подхватила та же машина и подвезла до поворота на монастырь.
Оказалось, что находиться на территории монастыря можно только до 12час. Опоздали… Поднимаемся на гору Синай, чтоб хоть так увидеть Сан-Катерин, один из древнейших монастырей, обходим сколько можно его стены, рассматриваем картинки во вчера купленной книге, что-то ещё перекусываем и начинаем выходить с предмонастырского двора (мы же не можем остаться до завтра…). В воротах останавливает нас монах: «Вы говорите по-русски?» О.Иоанн оказался москвичом по рождению. С ним разделяет его судьбу брат-близнец. Говорит он быстро, а я не решаюсь переспрашивать. Филолог (вроде бы, недоучившийся), переводчик с грузинского. Недавно издал свои юношеские стихи – они духовные и ему хочется нам их почитать, а переведённую поэму мы читаем сами. Есть у него надежда, что закупив эти книжки у его московского товарища, мы тем самым поможем его сестре, растящей троих детей. Он вынес нам еды на дорогу, и я восприняла его действо как начало цепочки добра: от него к нам, от нас к его сестре. Да не прервётся цепочка!.. На свой страх и риск провёл нас внутрь закрытого для посетителей до завтра монастыря, показал Моисеев колодец и купину неопалимую, явленную Моисею, которая цветёт уже жуткое количество лет. В горах есть пещера пророка Илии. Сказал, что Моисей не водил евреев по Синаю, 40 лет жил в этих местах. А насчёт 60 тыс.еврейского войска не поняла - откуда оно взялось и почему подошло сюда к Моисею. Наш «гид» - светлый и лёгкий. Вера в Христа дала ему смысл жизни, а ведь он перед этим долго мучился, не находя себя. Лет 10 они с братом жили абы у кого («Бывало, по 2 часа стоим в метро у телефона, не зная, где будем спать сегодня»). Ему хочется – он чувствует потребность открывать другим Бога («Не век вам путешествовать»). Он надеется скоро быть в Москве (родители больны) и позвать нас на свою службу. Он благословил нас, и впервые после детства я целовала руку священника. Была в этом и просьба об искуплении вины перед греческим батюшкой в Кане Галилейской, подарившего нам бутылку греческого церковного вина и, похоже, удивившегося, что мы не попросили благословения. Я тогда колебалась, не зная, что и как надо говорить, и остались его удивлённо-грустные глаза (ошибся в нас) одним из незабываемых впечатлений в моей жизни. С отцом Иоанном было нам просто и понятно.
Благостные, мы спустились вниз и поднялись к селению Катарина. Но автобус ушёл полчаса назад, С трудом поняв, где дорога на Каир, скатились до полицейской заставы и взяли курс на Каир. Эта дорога оказалась более обжитая (почти сразу въехали в большой зелёный посёлок) и вместо чередующихся котловин она скоро пошла по склону ущелья, и бежала вниз вслед за речкой. Усталость всё же накапливалась, и в 7 час я заговорила о ночлеге, но пошёл бесконечный посёлок, начавшийся длиннющей восковой частью. Потом на нас набросились мальчишки-велосипедисты, которым доставляло удовольствие меня дразнить. В полной темноте выехали из посёлка и поставили палатку под склоном.
30 апреля, воскресенье. Зная, что автобус из Катарины выйдет в 6 часов, мы решили его встретить в пути – жалко было отдавать такую дорогу автобусу, но и до вливания её в основную дорогу не доехали 15км (пришлось платить 20фт, а длинный путь до Суэца стоил всего 27фт, от Суэца до Каира и того меньше). В Суэц ехали по облицованному плиткой туннелю под дном канала, при этом сумки пассажиров были тщательно проверены. Наш рюкзак, который мы взяли в салон и протянули таможеннику, он твёрдой рукой вернул назад, показав тем самым, что багаж европейцев вне подозрения. Зато наши паспорта просмотрело бесчисленное количество людей в разнообразных военизированных формах. Мы, правда, получали за это пожелания счастливого пути.
В Суэце купили персики, арбуз и лепёшки с начинкой. Мы думали, что покупаем просто лепёшки и очень удивились тому, как парень их порезал и заполнил всякими овощами. Арбуз, правда, оказался и толстокожим и вялым, к тому же бойкий парень взял с меня явно больше денег – противно. Не могу я к переплатам относиться легко. Персики мы, наверное, плохо помыли – так что первые впечатления от Каира самые невесёлые. К тому же Каир –огромный город с жутким количеством людей, машин, а главное, громких переливчатых сигналов, от которых я одурела за час.
Сейчас буду стараться писать хорошее о нашем пребывании в Каире, именно стараться, потому что если я потом сойду с ума или попаду в катастрофу, пусть останется доброе слово. Люди приветливы. Все встречные дети кричат приветствия и надо всем отвечать, взрослые более сдержаны, но тоже часто приветствуют. Как только останавливаемся, дети начинают просить mony. Много полиции, у каждого большого дома полицейский – охранник. Много гаишников, регулирующих движение. Много базаров и осликов, подвозящих туда фрукты-овощи: персики по 1,5фт, арбузы по 2-3фт, лепёшки на 1фт 25 штук.
От городского устройства остались в памяти старые улочки на краю города при въезде и улицы из многоэтажек с современными магазинами, мечети с огромными в «кружевах» минаретами. Автовокзал оказался то ли перестраиваемым, то ли недостроенным (какой понятный вокзал в Суэце!). Когда мы с него, наконец-то, отвалили и нашли центр города и карту города, всё стало на свои места. Вот музей египетской античности, открыт до 5час. Ясно. Вот мост, по которому можно поехать в Мемфис. Вот сам Нил, которому Витя радуется. А меня при входе на мост вздёрнул продавец папирусных картинок. Покупать подарки мне по-прежнему трудно, а тут решилась - достала кошелёк. Неожиданно для меня он стал в нём рыться и вытащил 20 фунтовую и ? футовую банкноты и зажал в кулаке. Я этот кулак разжала, разозлилась и ничего покупать не стала, как ни уговаривал меня Витя. А с Нилом всё-таки поздоровалась – легендарная река, судьба привела встретиться.
До Мемфиса мы не доехали. При поиске ночёвки случайно наткнулись на незагороженный участок небедной семьи и уснули под их пальмой рядом с кукурузным полем, удивляясь громкой радости, разлитой в воздухе с 8 часов вечера и с 5 часов утра.
01 мая, понедельник. Забавный утренний эпизод. Я несу арбузные корки и пустой баллончик от горелки, надеясь найти бочку для отходов. Пакет рвётся, корки рассыпаются. Проходящая мимо меня женщина забирает мой пакет и аккуратно ставит около забора. Я очень ей благодарна.
До Мемфиса недалеко, и мы довольно быстро подъезжаем к его музею. Стайка мальчишек бросается к нам со своими предложениями, это почему-то пугает меня, и мы проезжаем музей, ища глазами пирамиды. Только потом мы поняли, что музей в Мемфисе сам по себе - пирамиды в Саккаре к нему не относятся. После пирамид Абусира Витя решается поехать обратно, но возвращается с полдороги – его «больная» камера совсем спустила, а насос не работает. И опять Витя клеит и меняет камеру и так до вечера. А в промежутке были пирамиды Саккара и Абусира. Если б мы знали, что в Саккаре самые красивые рисунки, то смотрели б их ещё внимательней. Поначалу я даже жалела заплатить 5фн за фотографирование, но потом, слава богу, упросила Витя вернуться и сделать фото. В Саккаре мы увидели 3 гробницы с вырезанными и раскрашенными рисунками. В гробнице дочери фараона мне досталась экскурсионная группа с русскоязычным гидом, который рассказал, зачем так много даров несут египтяне умершему – чтоб хорошо питался в загробной жизни (всё принесённое - нарисованное оживает). Знаю теперь, зачем каменная дверь – через неё входит и выходит нематериальное тело, когда ему этого хочется. Знаю, зачем изображена принцесса с лотосом – цветком любви и счастья. Знаю, что краски – изначальные, состав их неизвестен. Знаю, что много комнат для размещения не только еды, но и всякой утвари. В захоронении фараонов обычно нет рисунков – только узкий наклонный вход и расширение для саркофага, а здесь в двух гробницах фараонов (на стенах картуши- иероглифы их имён) полным полно: люди и звери, люди несущие, люди работающие, ну, и конечно, большие фигуры самих виновников такой росписи – сидящих, стоящих. Каждая гробница была двухэтажной (второй этаж для гостевания духа усопшего фараона). Видели сохранившиеся колонны одного из верхних храмов. В комплексе Саккара есть целая пирамида, в которую за особый бакшиш сотрудники музея водят желающих. Я тоже пережила дачу бакшиша сотруднику, который поводил нас по одному из захоронений и спустил во внутреннюю полость пирамиды (разрушенной). Он видел, как я переживаю и даже предлагал вернуть деньги, но я была такая расстроенная, что ни на какие действия не была способна – перед этим я пожалела 5фр для фотографирования и была наказана тем, что моя рука сама вытащила эти 5фр для бакшиша.
После выхода из музея Витя дважды поменял камеру и как-то её накачал, а потом мы двинулись в Абусир. Дорога была явно не автобусная, а последний участок просто засыпан камнями и бульдозер их разравнивал. Мальчишка-сухоножка на костыле, разглядывавший работу бульдозера, очень нам обрадовался и повёл нас наверх. Он даже предложил оставить внизу велосипеды (чтоб вернуться за ними и попить чай), но я свой потащила с собой. Наверху мы были предоставлены смотрителю, и тот показал и храм, и росписи (всё под открытым небом), и саркофаг. Мы прыгали и лазали (я чуть нервно, т.к. велосипед всё же на какое-то время оставался без моего догляда), Витя спокойно и радостно фотографировал. Конечно, пришлось давать бакшиши и проводнику и смотрителю. Нового, другого, чем мы видели в Саккаре, к сожалению, на такой скорости и при таком рассеянном смотрении, я не увидела. Внизу, когда мы отказались пить чай, с нас всё равно взрослый мужчина потребовал бакшиш. Это было неприятно. Я знала, что в Египте миллионы безработных и они вынуждены выпрашивать милостыню у европейцев, но подчиниться требованию выдать деньги я не могла. Просящих так много, что всех денег Лернера не хватит. Да, они тяжко работают на своих полях, да, они экономно едят, да, у них рождается много детей, традиции жизни, неграмотность не позволяют вырваться из цепей бедности… И возят свои товары на осликах и верблюдах не потому, что не любят автомобили, а потому что купить машину не могут… И ослик ходит по кругу, как и 5-10 тыс. лет назад обеспечивая подачу воды, потому что нет возможности купить насос. Но я не знаю, что могу сделать для египтян, главное, не чувствую желания помогать. Мне тяжко здесь и очень хочется скорее уехать.
После Абусира началась эпопея общественного ремонта Витиного велосипеда. Только Витя преступил к ремонту, как нас окружила группа мальчишек. Они только мешали. Подошёл разогнать их взрослый парень, потом другой, третий и работа «закипела» - клеили, расклеивали, снова клеили. Наконец, поняв, что накачать не получится, повели в домашнюю веломастерскую, где накачали из баллона и даже перекачали переднее (теперь оно ерундит). Как ловко работал мальчишка! Быстро, не спрашивая Витю, он вытащил камеру, проверил её в воде и заправил обратно, не разбирая колеса. По совету приведшего нас сюда взрослого парня, мы заплатили 2фн и ещё те четверти фунтов, что у меня были. Осталось 5фн – их я по Витиной просьбе отдала «благодетелю». В куче просящих Витя усмотрел и того мальчишку, кто так старательно, зубами, клеил латку. Ему, конечно, надо было бы дать денег, но я его не видела да и последнюю банкноту отдала. Всё. Кошмар кончился. Доехали до пирамиды Хеопса в 6час. Вход до 5 час. Значит, приедем завтра, а сегодня выезжаем из города по дороге на Фаюм (очень поэтичное для меня название – ведь фаюмской мозаикой я когда-то была околдована) и сворачиваем в лесополосу. Какое счастье, что она нам попалась! Напротив малюсенький посёлок «6 октября» со своей мечетью и молитвой, читаемой в 8час., после чего, наверное, можно начинать есть. У нас подозрение, что сейчас время рамадана.
2 мая, вторник. День начался с очередного ремонта Витиного велосипеда, так что к пирамидам мы подъехали только к 9час. Конечно, все фотографируются у пирамиды Хеопса, мы тоже. Дальше Витина очередь оказалась первой - и он пошёл в склеп Хеопса, а я поклонилась памяти второго фараона (не запомнила кого), когда-то размещённому во второй пирамиде. В третью никто из нас не решился пойти – по наклонному ходу надо долго идти согнувшись для оказания почтения усопшему (потому и ход низок). Потрясла ли меня пирамида Хеопса? Громадина обалденная, камни огромные, труд был каторжный… Я увидела (в другом месте), как несколько человек бетонировали небольшой участок - они босыми ногами месили жидкий бетон с камнями. Страшно было смотреть. Куда уходит жизнь… Правда и такое курьёзное зрелище нам досталось - семеро одними ножницами стригли газон: один стриг, другой собирал траву, третий укладывал в корзину, остальные просто «участвовали» и создавалось впечатление, что все при деле. Надо было остановиться и рассмотреть повнимательней, как это у них получалось. Но вернусь к пирамидам в Гизе. Одно из колоритных зрелищ – верблюды и лошади, идущие по песчаным холмам в отдалении от пирамид. Шли они как бы из прошлого. Но если здесь можно было подумать, что это киношное хождение, то на деревенской улице седоки на верблюдах и ослах – явление обычное.
И был ещё, конечно, сфинкс – могучий, вечный, с негроидным лицом. Его лапы покрывают свежими каменными пластинами. Заботятся о будущих поколениях туристов. Честно сказать и от сфинкса не было мне волнения. Ну что поделаешь? А вот в магазинчике, где продавались рисунки на папирусе, я претерпела волнения, неприятные, правда. Цена за них оказалась существенно больше, чем у торговца на мосту, и я стала на своём плохом английском выяснять почему. Продавец вынужден был мне втолковывать, что папирус стоит дорого, никак не один фунт, уличные торговцы продают подделки. Из магазинчика выскочила я с красными щеками.
Из Гизы в старый Каир мы ехали долго, т.к. всё время искали старые мечети, заходили в коптскую церковь уберегшихся от омусульманивания христиан, где я даже собралась купить богоматерь на папирусе, но цена остановила. Всю жизнь у меня было ощущение, что нам хватает наших зарплат на нужное, а ненужное не манило или легко было себя уговорить отказаться от покупки, например, красивые книги можно было полистать в Ленинке, а из красивых бокалов пить шампанское можно было у кого-нибудь из друзей. Но не будет у меня возможности в Москве вновь увидеть богоматерь на папирусе! И всё же я не решаюсь на покупку, зная, что мы уже много потратили на дорожные и музейные билеты, и боясь, что авиабилеты домой могут оказаться дорогими. Действительно, чтобы долететь до Стамбула за каждый мы заплатили $254, что представлялось мне огромной, обманной суммой. Рекламные объявления в наших газетах уверяли, что из Москвы в Египет можно слетать (в два конца) за $400 и при этом жить в гостинице (только через 11лет, в Марокко мы, оказавшись в ночном городе и вынужденные искать гостиницу, узнали, что они так похожи на провинциальные российские и потому дёшевы даже для нас, – 2014г). Но до полёта в Стамбул мне еще много надо записать.
Итак, старый Каир: крепость, несколько мечетей вокруг, базар. Я вдрызг измученная жарой, необходимостью отвечать на приветствия, напряжённым трафиком, отдыхаю в тенёчке, успокаиваюсь, восстанавливаюсь, Витя бегает с фотоаппаратами. Мимо меня проходят продавцы холодной воды, постукивая в бронзовые тарелки и неся на боку огромный кувшин, а на стойке стаканы (у меня-первоклашки, торговавшей водой на базаре в Краматорске, звукового сигнала не было – только чайник и один стакан). Мальчишка пристроился ко мне поговорить или поклянчить денег - отреагировала резко, он деликатно исчез. Деликатность и общительность вполне уживаются в арабах. Пришёл Витя и предложил мне походить, я же ничего кроме музея видеть не хотела, а он закрывался в 5 час. На осмотр музея нам оставалось 1,5 часа, реально меньше, т.к. каждый смотритель (в полицейской форме)старался закрыть свой зал пораньше. Пристроившись к одной из групп, намеренно не спешившей покинуть музей, мы смогли пробыть там почти все 1,5 часа. Музей внешне казался небольшим, но два его этажа плотно заставлены экспонатами – так что и дополнительные полтора часа были бы не лишними. Овальные окна балкона позволяют обозревать богатства первого этажа. Конечно, основные «наполнители» - скульптуры фараонов с жёнами и детьми и без них, а также саркофаги. Разнообразие огромное. Значительная часть экспозиции – содержимое гробницы Тутанхамона. Господи, все богатства, накопленные фараонами, уходили с ними в гробницу, не оставались на земле для облегчения жизни народа! Или так фараон заботился о народе, чтоб тот не расслаблялся? Жестоко это… Сколько меня учили, что нельзя по своим меркам судить о делах людей ушедших эпох... Необучаемой оказалась.
После музея мы поехали в Александрию. Ночной автобус без остановки прошуршал до Александрии за 3 с небольшим часа по новой дороге, по обе стороны которой была распаханная земля с посадками. Часы показывают 10, а вокруг море света и толпы людей. Мы едем в порт- ведь у нас есть надежда уехать морем в Турцию. Не сразу (со второго захода узнаём, что пароходы в Турцию сейчас не ходят). Остаётся только покупаться в море (Вите) и посмотреть город (вдвоём).Но где ночевать в этом городе, плотно застроенном на косе между солёным озером и морем?
Мы ходим кругами по городу, натыкаемся на казармы и опять поворачиваем. И, наверное, такой у нас был неприкаянный вид, что пожалел нас один подвыпивший александриец и одарил купюрой в 25 центов. Это было так удивительно! Впервые к нам обратились не как к беззаботным иностранцам с набитым кошельком, а как к людям, которых можно пожалеть. Город светится и торгует по ночам, он же попраздновавший идёт домой, а эти двое неприкаянных волочат свои велосипеды неизвестно куда. Я везу эти 25 центов домой как величайший подарок.
Ночевать мы устроились на пляже, под неплотным навесом, растянув палатку между дверями каких-то помещений. Но заснуть не удалось. Началось с того, что с набережной в нас кинули большим и поменьше камнями, а через четверть часа носок ботинка полицейского начал пихать меня в бок, и голоса полицейских предлагать выходить и собираться. В облаве участвовало человек 6 и 2 машины, которые доставили нас и наши велосипеды в полицейский участок в 2 часа ночи. Бравший нас офицер почти час выяснял по телефону, что с нами делать. Наконец, нас куда-то повели и открыли комнату начальника с двумя диванами, где и предложили досыпать. Нельзя сказать, чтоб крепко, но всё же спалось.
3 мая, среда. Утром нам упорно не отдавали паспорта. Дождались начальника, и он распорядился отвести нас в КГБ. И вот мы почти под конвоем, в сопровождении офицера, шествуем по городу. Я хочу поменять деньги – заходим в банк, а потом продолжаем шествие. Нас вводят в какой-то охраняемый двор, и начинается трёхчасовое ожидание следующего начальника. Мы сначала сидим спокойно, потом начинаем просить связать нас с русским консулом, а нас всё отправляют посидеть, подождать. Наконец, появился Он - по виду совсем русский КГБ-шник, даже удивительно, что не говорит по-русски (а может, скрывал своё русское происхождение). Приветлив, умные глаза. Прочитав три докладные записки, сказал, что проблемы нет и, прозвонив, ещё минут 10, выдал нам паспорта. Освобождённые и совершенно счастливые, выскочили мы на солнечную улицу. Это так здорово – ехать, куда хочешь! Мы проехались по городу, ища центр, который ночью ошеломил нас количеством выставленных на продажу вещей, залитых светом. Вместо этого попали на рыночные улицы, из которых с трудом выбрались. Потом Витя искупался рядом с тем местом, где нас «взяли», чтоб иметь фото, и мы нацелились на Каир.
Прибыв в город, попытались в агентстве купить авиабилеты, но, поразившись цене, отложили на завтра. Стоянку искали в полной темноте, долго, трудно. Все улицы города перегорожены казармами, а вдоль дороги на Суэц, на которую мы как-то выкатили, заборы из колючей проволоки. И всё же нашлось место, где проволока пошла по верху обрыва, а под обрывом кусты, которые нас и приютили.
4 мая, четверг. С утра едем в аэропорт, и я покупаю билеты. Операция длилась так долго, что получая билеты, я даже их не рассматривала, а только слушала: куда, когда. Мучения начались потом, когда я увидела на билете стоимость «$236» и дату возвращения из Стамбула. Я попыталась в другой кассе получить разъяснения, но мне ответили, что всё в порядке, билет в одном направлении, а в двух - он стоил бы 1403фт. Но почему стоит дата вылета в Каир, так и не сказали. Приходится думать, что четверо разных кассиров одинаково настроены на то, чтобы сдирать с нас – простаков деньги за не предполагаемый обратный полёт. Причём нигде, кроме них, нельзя узнать цену (все объявления на арабском).
Из аэропорта возвращаемся в город сначала по тому же шикарному бульвару, где парами гуляют полицейские на расстоянии 200м пара от пары. Затем нечаянно (и очень удачно) поехали на цитадель и стали охать от вида старого мусульманского города с плоскими крышами на одном уровне и минаретами-куполами над ними. И над всем на горе господствует цитадель с огромной мечетью, а вокруг неё несколько больших и роскошных мечетей и базар. На этом базаре мы решили продать свои велосипеды. Очень тяжёлое решение, но куда деваться? Платить за каждый лишний килограмм то ли $5, толи $6 совсем было бы тяжело. К тому же раньше кто-то торговал у Вити его велосипед за 100 (он решил, что долларов, а значит, в Москве можно купить два велосипеда). Но никто не предложил нам никакой цены, лишь посоветовали поехать на базар в центр города. Пообедав огурцами-помидорами и наполненной лепёшкой, отправились в центр, разглядывая достопримечательности и людей. Здесь я и увидела тех, о ком рассказала выше: семерых косильщиков с одними ножницами и парней, месивших бетон с камнями голыми ногами, а ещё мальчишку, гордо шедшего по середине улицы с набором белых длинных булочек и пересчитывающего оставшуюся от покупки мелочь, зажатую в кулаке. Он купил явно на заработанные деньги, и семья сегодня будет есть не серые лепёшки, а белые булочки.
В центре никто не мог сказать, где можно продать велосипеды. Молодой человек, предложивший нам гостиницу, внял нашей потребности и подвёл к приятелю. Тот согласился купить оба наши велосипеда за 100фт, т.е. за $30. Мы не могли позволить себе такое неуважение к нашим друзьям, пронёсших нас по дорогам многих стран. И поняли, что решение должно быть таким: надо выбросить всё, без чего мы можем обойтись, а велосипеды взять, и тогда доплата будет не столь страшной. С таким радостным решением мы и вернулись на место нашей прошлой ночёвки, предварительно попытавшись найти другую, но всё время утыкались в казармы. Столько казарм, столько солдат! Витя считает, что Египет по-другому не может поддерживать равновесие политической власти.
5 мая, пятница. Сегодняшний день – день перелёта. С утра мы подъехали к аэропорту и начали переборку, стирку, сушку – такое хорошее закрытое место нашлось для нас. И всё же в последний час пришлось торопиться. Оставили крылья велосипедов, насос, все запасные сборки, запасную педаль, камеры, тент и пр. На себя надели всё, что было можно, книги взяли в сумки. Некоторую неловкость Витя испытал, когда после телевизора сотрудник вытащил из его поясной сумки велоинструмент и вложил его в рюкзак. Я настояла, чтобы перед взвешиванием, Витя опять вложил инструмент в свою сумку. Он зазвенел на следующем телевизоре, и наш бортпроводник, отобрав его, пообещал отдать в Стамбуле. Не обманул.
Международный аэропорт в Каире выполнен и обслуживается, кажется, по всем международным нормам. Велосипеды наши не взвешивали, а рюкзаки с двумя сёдлами и одним рулём навесили всего 19кг. Перестарались, но мы об этом не пожалели. Я с удовольствием попрощалась с Египтом, Вите как всегда было жаль покидать страну. До Стамбула меньше двух часов лёта. Самолёт заполнен наполовину. Покормили вкусно. В Стамбуле Витя быстро собрал велосипеды, и мы, недалеко отъехав, в высокой траве, под деревцами (между дорог) поставили свою палатку.
6 мая, суббота. Рано утром въехали в город и быстро подъехали к береговой стене. Она частично отреставрирована и очень живописна. Витя на неё не жалел даже японскую плёнку (купили в Египте). У нас есть путеводитель с картой, начинаем осматривать точку за точкой. Первая – крепость «7 башен» и дешёвый в ней музей, всего 50тыс.л (в Софию 231тыс.=$4,5), но в путеводителе ничего нет о его экспозиции, и мы только осматриваемся и завтракаем. Газовый баллончик кончился вчера утром, и потому нажимаем на сухарики. Через полкилометра в только что открывшемся магазинчике купили длинный батон. Прохожий, увидев, как мы его ломаем, сказал, что так есть хлеб нельзя и купил нам халвы. И его мы включили в число тех, кому будем всегда благодарны. Турки, их дети – европейский народ по виду, по манерам: попрошайничество редкое, приветствия нам не частые (забавно подскочил поприветствовать с радостным воплем молодой толстячок, похоже, велопутешествие для него - мечта).
Выехали к Мраморному морю. Витя, конечно, пошёл с ним здороваться, я следом. Пока не понимаю: особо Витя радуется Стамбулу или обычно, ведь он столько говорил о своём желании увидеть Турцию. С берега видим высоченные шпили и устремляемся к ним. Это голубая мечеть (она облицована изнутри голубой плиткой). Мы с удовольствием разуваемся и проходим по коврам внутрь, под огромный свод. Витражи, молящиеся, туристы – всё погружено в голубизну и зелень, но даже эта атмосфера не погружает меня в молитвенное стояние, я чувствую здесь себя чужой и потихоньку ретируюсь. Рядом с мечетью старинный ипподром и три колонны на нём: монолитная египетская, витая из Дельф, где когда-то стоял треножник с жертвенником(?) и раздетая крестоносцами (остались только дырки от пальцев, на которых держались бронзовые плиты). Знаки истории.
Наконец, мы подходим к Айя-София. Длинная очередь в кассу и стоимость билета заставляют меня погодить с её посещением. И мы идём ко дворцу, куда Витя входит и любуется экспонатами. Перед гаремом он останавливается, т.к. туда, по восточной хитрости, надо покупать отдельный билет. Мы возвращаемся к Айя-Софии и по очереди смотрим её мозаику. Сохранилось немного, но то, что можно видеть, поистине красиво: Богоматерь в полный рост и ангел в абсиде, трёхчленный дейсус: Иисус, Богоматерь и Иоанн, Иисус с предстоящими Константином и Софией. На галерее Иисус на входе и поясной дейсус на выходе. После посещения рядом стоящих Софии и голубой мечети можно было бы задуматься над вопросом, так ли уж велика разница между двумя религиями. Задуматься нам не удаётся, а фотоаппарат Витин не устаёт фиксировать похожие на них храмы, построенные в XVIв. Конечно, они отличаются и внешней отделкой и минаретами (у голубой мечети минаретов аж 6 – в Мекке достроили седьмой, чтоб никто не сомневался в её первенстве).
Дальше наш путь был мимо юстинианской цистерны, но смотреть световые эффекты и слушать музыкальные мы в неё не пошли, а двинулись дальше и втянулись в базар – это большое количество крытых торговых точек, окружённых не меньшим количеством открытых. Это красивое зрелище, но ходить с велосипедами среди плотной толпы покупателей неудобно. Выходим к мечети «освещающей» этот базар. От неё смотрим на старый университет. Потом подъезжаем к мечети Сулеймана, чтоб походить по её коврам и поглазеть на её витражи, вновь прикоснуться к другой религии. Потом спускаемся к заливу Золотой рог (опять пришлось проходить через базарное кипение) и выходим на Галатский мост. Над кипящими базарными страстями масса куполов мечетей – жизнь во всех своих проявлениях. Радуемся Золотому рогу, вспоминая Золотой рожок около Андроникова монастыря, названного в честь оригинала. Едем по берегу европейского города, малолюдному в субботний вечер. Ещё и ещё мечети, и наконец, дворец, весь в лепнине. Не знаем его происхождение и назначение. Вроде всё на сегодня. Закупив еду и не найдя-не купив баллончик, поднимаемся к началу моста через Босфор. Здорово было по нему прокатить и оказаться в М.Азии, а потом поставить палатку на зелёном склоне.
7 мая, воскресенье. На сегодня у меня главная цель – увидеть древнюю церковь с фресками и мозаикой (к сожалению, не нашла свои предварительные записи с названием этой церкви, а сейчас не смогла соотнести ни одно из описаний стамбульских церквей с тем, что я увидела и записала, жаль – прим. 2014г) и… уехать. Витины цели мне непонятны. Он грустит, что я настраиваюсь на отъезд, но покорно следует за мной на вокзал, где мы узнаём, что можем вечером уехать в Бухарест. Витя не хочет сразу покупать билеты, чтобы день не превратился в день отъезда, и мы едем досматривать. Прежде всего, в церковь, где сохранилось много древних фресок и мозаики. Конечно, это было здорово! Удивительнее всего были те сюжеты с Богоматерью, которые я раньше нигде не видела. Сейчас я их с удовольствием долго разгадывала. Размещены они на куполе притвора. В центре купола Богоматерь, на секторах – святые, а под ними сцены из её земного пребывания. На другом куполе рассказывается и Христе. На книгу со всем этим и другим богатством не решились. Выйдя за ворота, я сказала: «Я всё!», имея в виду, что мои интересы в Стамбуле мы исполнили, остались Витины. А он обиделся, оказалось, он каждую минуту ждал, что я затороплюсь уезжать. А я действительно не знала, что ещё смотреть в Стамбуле – в нашем кратком путеводителе оставались только мечети без особых признаков. Мне казалось, что мечетей мы уже насмотрелись. Начавшийся напряг длился до Кишинёва. Но в Стамбуле мы ещё увидели несколько значительных мечетей из XVIв., ворота, через которые турки (?) вошли в город, виадук.
Наконец, мы начали поиски автовокзала, с которого можно было уехать в Андриаполь (Эдирну), а может, и в Одессу. На том месте, что указывал наш путеводитель, автовокзала не оказалось. Нас посылали за стену, внутрь старого города, и опять за стену. Наконец, мы доехали до огромного современного автовокзала и спросили, где кассы на Эдирну или в СНГ. Нам продали билеты за 3млн., но оказалось, что автобус отправляется почти от базара (мы искали там автовокзал) по расписанию через полчаса. В ужасе, что нас просто надули и никакого автобуса мы не найдём (его или просто нет или он уйдёт, не дождавшись нас), я кручу педали изо всех сил. Мы подлетаем к указанному месту за 5мин до отправки автобуса по расписанию, где узнаём, что отойдёт он через час. Так что у нас было время купить еду и, собрав велосипеды, их загрузить. Кассир, продавший нам билеты, содрал с нас комиссионные – около $ 25 , за велосипеды -$30, шофёру - $10. Витя сереет, замыкается и начинает голодовку протеста.
Не хочется, но надо описать автобусную поездку. Она оказалась шоппоездкой, понятно –единственной в нашей жизни. Нижние багажники забиты вещами, зад автобуса, начиная с двери, тоже забит. 27 пассажиров, большинство из которых ехало дальше Кишинёва. Конечно, они устают от торгово-кочевой жизни, но по-молодости у них хватает сил и на острые ссоры и на танцы, особенно, если выпьют, и на шутки с громким смехом. Самый тяжёлый момент поездки – 5 часов торможения нашего автобуса болгарскими таможенниками за перегруз (может и справедливое ожидание), надеющимися, что мы соберём затребованные деньги. Витя крикнул зло: «Ли, если ты заплатишь, то я выйду!». Кто-то был готов, кто-то вслух высказывался против. Большинство молчало. Через 5 часов одна из пассажирок достала свои деньги, т.к. шофёр проорал, что фирма деньги вернёт, а, не уплатив, не поедем. Другая подтвердила, что ей вернули в такой же ситуации. На других границах проблем не было – время прохождения зависело от расторопности сотрудников. Час ждали у молдавской границы – попали на перерыв. Потом заполняли декларации и вытаскивали вещи отовсюду. Практически сутки занял путь до Кишинёва Приехали вечером 8мая на 15 мин позже, чем ушёл московский поезд, и легли спать в огороженном дворике какого-то здания не далеко от вокзала, не утруждая себя качественной постановкой палатки.
9 мая, вторник. Утром мы проговорили нашу ситуацию. Витя считает, что я мало с ним говорю, а больше борюсь. У меня совсем нет ощущения, что я с ним борюсь, просто для ускорения не всегда советуюсь. Нельзя ехать впереди и постоянно советоваться о пути - часто требуется мгновенное принятие решения. И в других случаях также. Мне кажется, ему было бы много труднее жить, если бы все ситуации приходилось продумывать самому. А мне и думать чаще всего не надо, доверяюсь интуиции. И всё же, чтоб Витя не комплексовал, надо больше вопросов выносить на обсуждение.
Оказалось, что билеты можно купить только у «жучков», каждый на 25л ($6) больше. Официальный разменный пункт ещё не открылся. Нашедший нас чёрный человек убеждает Витю, что из $100 он может отдать $50, а другие $50 поменять. И уводит Витю. Через несколько минут Витя прибегает уже без сотни и долго не может успокоиться. Дожидаемся открытия обменного пункта, меняем, покупаем билеты у «жучка», который взяв наши паспорта, через 2мин возвращает их со свежеотпечатанными билетами. После этого едем на город и с помощью местного жителя, заинтересовавшегося нашими велосипедами, покупаем молодое вино, хлеб, сыр. Вернувшись, увязываем велосипеды (наконец-то найдены минимальные размеры для велосипедных увязок) и легко входим в вагон. Собравшись перекусить, выпили с соседом за победу и за нашу Галю, которой сегодня «стукнуло» 27лет.
10 мая, среда. В Киеве не вышли – уже в Кишинёве решив, что проедем мимо Красовитовых. Грустно, но что поделаешь – работа ждёт. Уже вечером мы узнаем, сколько её накопилось. Витя начал продумывать будущее, но пока вяло.
Надо бы сделать выводы об этом путешествии, а страшно. Сделаю лишь хозяйственные заметки. Мешок спальный надо или утеплить – сшить вкладыш такой же синтипоновый или решиться на покупку пухового. Нужно купить два полиэтиленовых плаща с рукавами, топорик, сборки, второй семейный ключ, спицы, новые велосипеды. В Турции газовые баллончики не продаются. Ж.д.-билет до Бухареста 1100тыс – не дёшев.
