Призыв к покаянию касается и России. Рано или поздно, но он будет услышан.
Нам придется каяться за покорения русскими казаками Сибири. Оно принципиально отлично от португальской, голландской или английской колонизации, основным двигателем которой была налаживание торговых связей, но схоже с испанскими завоеваниями. Как Реконкиста в Испании воспитала породу «псов-рыцарей», ничего не знающих, кроме умения воевать и грабить, так и вечные войны с Литвой и Польшей за западно-русские земли XV-XVII веков воспитали привычных к войнам и грабежам казаков. А уж потом их жадным натиском была завоевана Сибирь, ограблена и брошена к царским ногам. Конечно, официальная история русской Сибири сейчас вся сводится к «просьбам местных народов к русскому царю о помощи и подданстве» и стыдливым описаниям подвигов первых покорителей- казака Ермака на Иртыше, казака Хабарова - на Амуре. Обычно сюда присоединяют еще имя сборщика ясака Семена Дежнева, достигшего Америки.. Спустя век потомки казаков в поисках местного хлеба основали там русское поселение чуть севернее испанского Сан-Франциско, тем самым как бы соединили через весь мир свои антизападные монархии. Но история, в конечном счете, справедлива. Сперва погибла испанская «непобедимая армада», посланная против торговой Англии, потом развалилась испанская Америка. Сейчас испанская монархия стала Федерацией и частью свободной Европы. В мире осталось только добро испаноязычной культуры и нет никаких испанских колоний и вице-королей.
Придет такое же время и для России. Давно нет русской Америки - она превратилась в благоустроенную американскую Аляску и бутафорский музейный форт Росс севернее Сан-Франциско, в котором стоят служители в старорусской солдатской форме. Сейчас нет уже не только русской Америки, но и русской Средней Азии, стали независимыми Прибалтика и Украина.. Можно верить, что придет время и для освобождения России, для ее распада или в лучшем случае - превращения в настоящую Федерацию сибирских и иных свободных территорий в случае действенности нашего исторического раскаяния. Просто надо изучать не только испанские уроки, но и вспоминать собственные грехи, в том числе и продолжающегося «покорения» и ограбления Сибири, от которых не может выздороветь ни сама Сибирь, ни покорившая и обнищавшая от ее природных богатств изначально свободная Россия.
А начинать этот процесс можно хоть сейчас, с чтения недавно изданной в России книги замечательного сибирского мыслителя Петра Андреевича Словцова, написанной им в начале Х1Хв.
П.А.Словцов «История Сибири (От Ермака до Екатерины II)», Москва, 2006г.
Книгу эту подарили нашему Алеше его друзья, а я подарил другой экземпляр Теме по приезду в Кельн. Алеша был поражен нескрываемо империалистическим характером воззрений Словцова на историю своей глубоко любимой родины- суровой Сибири. Оказывается так можно: безусловно любить свою родину и считать ее присоединение к империи - изложенным в Библии безусловным заветом Бога. В сочетании с описанием Словцовым несомненных фактов на основе знакомства с архивными первоисточниками, рассказов очевидцев и собственных наблюдений мы имеем в его книге изложение правды о покорении Сибири, в том числе и про действия, в которых ныне нельзя не раскаиваться. Именно потому что Словцов был православным империалистом, его негативным свидетельствам нельзя не доверять. Ниже я приведу почти наугад лишь несколько выводов и эпизодов.
Вот в книге излагается просьба Словцова в беседе со своим другом, губернатором Сибири и известным российским реформатором М.Сперанским - о необходимости избавить сибирских торговцев от нещадных и незаконных поборов со стороны чиновников, что просто убивает всякую жизнь. Из чтения же всей книги становится ясно, что именно первое завоевание Ермаком Сибири подорвало, а потом и ликвидировало естественные и свободно развивавшиеся торговые связи Сибири с бухарскими и китайскими торговцами, а через них - с мировыми культурами в Согдиане , Тибете и Китае, тянувшиеся по великим сибирским рекам к Ледовитому океану, И только сейчас открывается перспектива возрождения той первоначальной связи Сибири с Югом, насильственно прерванной нашими «первопроходимцами» (или «лесными дьяволами»,как их звали китайцы).
Научившись в Европе ружейному и пушечному бою, умению строить кочи-ладьи и остроги-крепости, казаки после Смутного Времени нащупали главное богатство Сибири, которое можно было хапать и гнать в Европу- пушнину, и буквально через несколько десятилетий завоевали всю Сибирь, наткнувшись на отпор только на юге- от Туркестана и Китая. Зато с беззащитным сибирским населением они справлялись без каких-либо нравственных запретов, как волки справляются с овечьим стадом. Так, казаки, переместившись в охотничьи угодья очередного сибирского народа, объявляли ему о его переходе в подданство Великого Белого Царя и накладывали на него обязанность платить Царю ясак пушниной практически безразмерно. Ограбив одних, они думали, как найти для грабежа очередной сибирский «народец». А с награбленным добром казаки поступали просто: отправляли в Москву, получая взамен провиант и припасы для очередного «добровольного присоединения».В конечном счете основная часть сибирской пушнины уходила в Европу- за знания и оружие- точно также, как уходили туда же добытые португальцами пряности, испанцами золото. Правда, в методах ограбления были важные различия. Если португальцы или англичане приобретали иноземное богатство с помощью мошеннического обмена его на стеклянные бусы, испанцы и русские казаки предпочитали простой грабеж, обозначенный «сбором ясака Царю».
Итог «великого события - добровольного присоединения Сибири к России в 17 веке» был катастрофическим. Прежде всего был выбит раз и навсегда богатейший пушной зверь в Сибири. И тут же наступила пора вымирания «присоединенных сибирских народов».Вот зафиксированный Словцовым ответ Хабарову даурского начальника рода Лавкая: «Знаю, вас, казаков, вы пришли не для торга, а для грабежа, для умерщвления нас, для пленения наших жен и детей». И добавляет Словцов. свою оценку:«Слова Лавкая жестки, но ,к сожалению, оправданы поведением Хабарова». И продолжает: «Получив от якутского воеводы 20 казаков с тремя пушками и набрав 114 охотников(имеется в ввиду -охотников на людей), Хабаров зазимовал в Албазине (впоследствии эта крепость была уничтожена по требованию китайцев),имея наказ воеводы не лить кровь без крайности и не раздражать людей жестокостями, а весной поплыл по Амуру и сразу же подвергнул обстрелу ядрами первое же местное укрепление, убив более 600 человек, и нашел спрятанными 350 женщин и детей со скотом».
Другие описанные Словцовым примеры завоевания, относятся уже к XVIII столетию, например, битва между казачьим головой Шестаковым и большой толпой чукчей, вооруженных стрелами. От чукотской стрелы Шестаков и погиб. Но дело его продолжил чукотским походом отряд Павлуцкого. Трижды чукчи давали сражение за свою землю, не соглашаясь принимать подданства. Как пишет Словцов: «И говорят, много пленных обоего пола выведено на Колыму и, посланные оттуда к Якутску и Иркутску, все изгибли дорогою. Из Чукотского похода 1730 года, к сожалению, русским не досталось никакой добычи... Экспедиция жила лишь отъемом местного продовольствия и надолго посеяла озлобление и мщение, а эти семена начали всходить около 1738 года. Двухтысячная толпа чукчей, лучным боем вооруженная, врасплох напала на русских подданных коряков, многих ограбила и увлекла в полон... Но чтобы послать отряд из Якутска в Анадырь, нужны были годы(34 недели только на поход и еще больше на переписку), потому Кабинет министров решил увеличить строевую казачью команду в Анадыре...» Словцов добавляет: война с чукчами возобновилась в 1747 году и затихла лишь через 8 лет , после присылки в Анадырь из Тобольска еще сотни солдат под началом майора Шмалева. Наверное, никто и не знает, что многие годы Россия вела многолетние войны с чукчами, которые, возможно продолжались и в советские годы, если вспомнить, что чукчи - родственники американских алеутов и что по решению тогдашнего Кремля на Чукотке была размещена в снегах целая танковая дивизия, якобы против американской танковой атаки.. Кажется, при перестройке эту дивизию в снегах все же упразднили, раз опасность от американского нападения больше перестала ожидаться. А теперь усилиями губернатора-олигарха Абрамовича Чукотку просто надеются избавить от населения, переселив его на юг, ближе к китайцам.
Что-то подобное сообщает Словцов о сути камчатского бунта, когда только дождавшись ухода из Усть-Камчатска вооруженного русского бота, «нетерпеливые» камчадалы, включая крещеных, бросились убивать всех русских, не щадя ни пола, ни возраста, жечь и грабить. Но бот вернулся, подвез пушки. Церковь сгорела, а «огорченные казаки рубили камчадалов без разбора». Подобные бунты произошли и в других камчатских острогах.
Под горячую российскую руку в этих местах попадали и японцы, для которых Курилы и Камчатка с Чукоткой всегда были просто извечной частью их торгового мира (как и Амур для Китая). Одним ярким эпизодом встречи русских с японским торговым судном в Охотском море я и хочу завершить свидетельства Словцова: « в 1729 году прибило к Камчатской лопатке японскую бусу, полгода, носившуюся по морю. На ней были товары и 17 японцев. Они выгрузили с помощью лодки товары и вещи на берег, чтобы успокоиться на земле. Случайно наехал на них с командою камчадалов пятидесятник Штинников, которого плаватели-горемыки одарили товарами и вещами, но к их новому горю мнимый покровитель через двое суток скрылся, чтобы воспользоваться железом с бусу, которую отнесло бурею далее по берегу. В то время, как Штинников предавал огню бусу, японцы на лодке плыли мимо горевшего судна, вскоре увидели за собой погоню знакомых камчадалов, которым было приказано перестрелять и переколоть их. Двое остались в живых и были взяты Штинниковым в холопы по казачьему обычаю того края и времени. К счастью, узнал об этом приключении приехавший из Якутска прикащик, бросил злодея в тюрьму, а японцы были отправлены в Петербург, где они были успокоены, окрещены именами Косьмы и Демьяна и имели счастье рассказать о своих впечатлениях самой императрице. Правительство стремилось сдружиться с соседями, а невежи-служители его свирепствовали из низкого корыстолюбия. Таков был стиль сибирской службы».Таков вывод Словцова из этого «приключения»
Прямое умерщвление сибирских народов казачьим оружием было дополнено еще более грозным вымиранием их от заразных болезней и водки. Словцов говорит: «Еще большим бедствием для туземцев было занесение русскими завоевателями оспы, которая в суровом климате свирепствовала гораздо сильнее, чем в Европе, сокращая численность народа не на одну пятую часть , а до половины и даже на три четверти, а вот многочисленные ранее юкагиры, вымерли почти полностью». Ныне оспу заменил еще один традиционный смертный соблазн-зараза - водка, от которой страдают во всему миру многие северные народы.
Однако в России и это еще не все. В отличие от Америки, наши богатые природные ресурсы не спасают исконные народы, а губят их. Добыча газа, нефти, леса, рыбы, алмазов, золота, урана и пр. и пр. не ставят их в положение нефтяных шейхов или хотя бы защищаемых индейцев, а губят вконец природную среду и здоровье всех (теперь уже и русских). Наша элита рассуждает просто: «Природные богатства из Сибири выгодней брать без своих людей, и если надо, то можно будет нанять трудолюбивых таджиков или китайцев».
Так наши казачьи предки, начав грабить Сибирь, теперь уничтожают уже себя самих. Болезнь ограбления, которой переболела Испания, и сегодня мучает Россию. Боюсь, она, болеет уже смертельно. И это заставляет почти молиться:
« Господи, верни нам, как испанцам, разум и отними у нашего начальства Сибирь» .
