Диафильм "Понт Эвксинский (В поисках детской веры)"

1-2. Кавказ-Крым летом 1981г.

Лето 80г. у нас пропало, потому что в 81 году мы собрались отдыхать вдвоем и обязательно с детьми. Правда, старшим, Теме и Гале, с нами уже неинтересно, зато малыши-предшкольники - еще наши!

3. Мы хотели подарить им первую встречу с горами и Черным морем, с античной культурой и средневековыми замками.

4. И сами надеялись получить от них радость детских, сильных чувств, лучше понять своих детей, а через них почувствовать и

5. в поисках детской веры

веру детства человечества, золотого века: о котором продолжают грезить все людские религии и учения.

5а. У меня были надежды провести на черноморском юге если не золотой век, то хотя бы "золотой месяц". Но удалось ли?

6. ...Первым морским путешествием у наших деток было получасовое плавание из Геленджика к музею Короленко в ущелье Джанхот. День был жаркий, солнце слепило глаза и фотопленку.

7. Народу много, но нашим деткам это не мешает. Ведь все так интересно.

8. Алеша даже "втерся в доверие" к штурвальному и его впустили в капитанскую рубку. Алеша: "Мама, там такие колеса и стеклышко такое..."

9. Но пока они увлечены, поговорим на этих слайдах о лете в целом. Честно скажу - идея месячного похода с детьми меня не прельщала.

10. Пугали и возможные болезни, и опасности в горах. А главное, казалось, что вместо отдыха и открытий хлебнем мы сполна детских ссор и капризов - из-за усталости, непривычности обстановки, нервной перегруженности.

11. Тем более, что менять отпускные традиции Витя не хотел и заложил привычно большой маршрут: Волгоград-Кубань-Кавказ-Побережье-Крым-Одесса-Молдавия-Украина. Мне удалось исключить только Калмыкию и Ставрополье, да в Измаил на Дунае нас не пустила московская милиция. Витя, конечно, меньше общается с детьми и не представляет, во что они могут превратить наш отпуск...

12. ...И все же лето нам удалось! Мы прошли практически весь маршрут, увидели, что хотели. Детки вели себя неплохо. И что-то осталось у них в душе и памяти. Что-то перепало и нам от них.

13. Да, все обошлось много легче, чем я предполагала. Ну, конечно, воя и капризов мы наслушались вдосталь. Очень они все же своевольные. Витя надеялся за походный месяц приучить их к дисциплине. Но где там!

14. - Да, срывался я в этот месяц, кричал и даже дрался, но это все от непонимания и неумения. Но уверен, что все минусы перекрылись плюсом открытия огромного южного мира, а для нac - чего то важного, что мы сами чувствуем неотчетливо и до чего надо бы докопаться в этом диафильме.

15. - А не боишься, что мы опять навяжем диафильму посторонние рассуждения и не передадим фактических чувств нашего лета? Особенно чувств детей, например, их усталости?

16. - Ho ведь невозможен поход без усталости. Важно, что сейчас мы вспоминаем красоту гор и моря с радостью. И через нее приучаем любить походную усталость, тренируем душу и тело. Так давай же и сейчас стараться через слайды показать, как замечателен увиденный нами мир.

17. Давай, Ли, сделаем наш поход удачным!

18. День 1. Папай - встреча с первозданьем

19. Наш поход начался вечером 17 июня, когда в чаще кустов и лопухов маленькой кавказской речки мы поставили палатку и в первый раз разожгли настоящий туристский костер, о чем дети мечтали еще в Москве.

20. Собирать дрова, разжигать, поджарить на палочке колбасный ломтик - Алеша радовался этому не меньше, чем дикарь, который изобрел огонь.

21. Наутро мы выбрались на дорогу и первым попутным лесовозом доехали до перевала через начавшийся в этих краях Главный Кавказский хребет.

22. Правильнее сказать, именно здесь начинается скальный Кавказ пятиглавым Папаем, в 819 м роста.

23. Маршрут наш не был случайным. Вместо скучного переезда с бабулей из поселка Черноморский в станицу Натухаевскую, мы решили перевалить через горы к морю, и уж по приморской дороге добраться до Натухаевской. Уговаривала бабуля - отдайте мне детей, а сами езжайте, как хотите, но мы не поддались. Вместе!

24. Вот первый момент крутого подъема. Первые шаги с полной выкладкой. Правда, еды у нас немного - на три дня и НЗ. Правда, рюкзачки у деток легкие - в каждом по спальнику. - Но все, как у туристов.

25. Да и поход будет серьезный, и отвесы будут приличные. Как-то детки пройдут? - Господи, и зачем мы на это решились? Вон он - наш Папай, его Главная и Восточная вершины, а ведь есть еще Северная и две Западные, по которым нам тоже надо пройти.

26. Уже давно для нас не бывает легких подъемов в горах. Конечно, трудным он оказался и для маленьких. Но, пыхтя, они все же успешно преодолели крутую лесистую часть, и только когда начались поляны; заныли, что устали.

27. Однако, когда после первой вершины мы перевьючили на себя их рюкзачки, они понеслись вверх таким темпом, что мы едва успевали за ними: не торопитесь, берегитесь, не сорвитесь!! А про себя думали - хватило б сил у нас самих.

28. А путь, и вправду, становился опасным, и подстраховка наших дорогих первопроходцев становилась порой необходимой. Они сопят, но идут, преодолевая душную жару.

29. И вот - первая горная вершина в их жизни. И не важно, что рядом есть деревья. Есть и тур, и виды, и угощение орехами и конфетами.

30. Здесь, на перевале, кажется, снова всплыла волнующая Алешика тема: "Мама, а кто сделал горы? " Я чувствую, что этот невинный детский вопрос близок громадной философской теме: откуда мир и мы в нем?

31. И задан он неспроста, а спровоцирован Анютой, ее недавней безапелляционной уверенностью, что все на свете сделал Бог! Но я не хочу снова подыгрывать Анюте, и потому за объяснением отсылаю их к авторитету папы.

32. Папа дипломатично объясняет, что он не знает, кто сделал горы, но думает, что горы получились сами собой. Земля была огненным шаром, на нем осталась каменная корка, она ссохлась и застыла складками.

33. Кажется, Алеше такого объяснения достаточно, и он уже сам на ходу втолковывает Ане о том, как одни камни полезли вверх, а другие вниз. Но, конечно, согласия от этой упрямицы не добился.

34. Она стоит на своем, держась за гипотезу Бога, думаю, из-за легкости и красоты объяснения всего на свете, что и помогает ей самоутверждаться. А Алешины объяснения ей кажутся такими нудными.

35. Мы уже подошли к главной вершине и смотрим на пройденный нами гребень. Смотрим, и удивляемся - молодцы, детки!

36. После длительного и торжественного отдыха, правда, с одной фляжкой воды, начинаем и спуск. На слайде спокойный момент, а тогда Витя заклинал: "Сосредоточьтесь, мы никуда не спешим! Мы не торопимся!" Но Аня все же полетела один раз вниз головой. Ох, как я задрожала.

37. Обошлось, слава Богу, ушибом. Правда, Аня посерьезнела.

38. Алеша - тоже. А мы теперь шли впереди, принимая своих сокровищ.

39. Наконец, склон выположился и привел нас к лесовозной пустынной дороге.

40. Немного нас подвезли. А потом снова долго-долго шли до ущелья Пшады, с удовольствием оглядываясь на первую вершину своих детей, гордясь их победой. И они это вполне понимают. "Трудно Вам было? - Аня: Конечно; Алеша: Естественно".

41. Папай - главный бог скифов

Папай, в моем представлении, это, прежде всего, встреча с громадной грозной стихией. Сегодня он был трудный, но добрый. Мы знаем, что он может оказаться опасным, даже страшным, и все равно - прекрасным, как сама наша трудная, но единственная и неповторимая жизнь. Мы как будто привели детей в храм природы, самой первой, кажется, еще дикарской религии, доступной самому первому человеку, а значит, и

42. ребенку. И ужасно рады, что их первое причастие к религии альпинизма оказалось удачным.

43. День 2.Пшада - прикосновение к первобытью

44. В каньон Пшада, как бы на заслуженный отдых, мы добрались только на закате дня.

44. Солнцу в каньоне мало места, и кадры получились темные.

46. Высота пшадского каньона, т.е. глубина ущелья - 30 м и более. Дно его выстлано гигантскими плоскими плитами.

47. Вода то разливается по ним неглубокими озерками-ваннами, то срывается небольшими, но ровными "Ниагарами". Правда, в это жаркое лето воды совсем мало, но и струек хватало

48. для впечатлений и радости. Это первый, двухметровый водопад. Недалеко от него мы поставили палатку.

49. Встали не поздно, но в путь не торопились, предоставляя

50. возможность деткам освоить каньон, как жилище.

51. Как же они восприняли такой контраст - от светлых вершин Папая к мрачному ущелью Пшады, почти к пещере?

52. Совершенно естественно, как обыкновенное чудо - ведь в детстве все кажется обычным чудом.

53. Может, даже не заметили разницы. Ведь по чудесности, трудности, высоте настроя у альпинизма и спелеологии так много общего.

54. Мало того, как говорит наш друг Женя, спелеологи глубже соприкасаются с Богом.

55. Именно в пещерах и на речных скалах люди впервые стали творить магические рисунки. Правда, в недоразвитом первобытном сознании общественное являлось в звериных ликах. Мы сами видели это на Шишкинских скалах в долине Лены. ...Да и первое христианство выросло и крепло в катакомбах.

56. И, по странному совпадению, наши дети здесь прежде всего занялись рисунками на плоских камнях вперемешку с играми в крестики-нолики; а потом долго еще таскали с собой "писучие камни-мелки".

57. Но если отбросить шутки, то наши детки и древние перволюди имеют много общего в отношении к миру:

58. От буйной радости первокупания, как бы крещения в пшадской воде,

59. до ощущения единства с природой. И как бы нам хотелось у своих детей занять на оставшуюся жизнь их детскую веру и чистоту.

60. Глядя на стену 20-метрового пшадского водопада, на его гигантские плиты, я думал, сколь они похожи и родственны тем плитам, из которых выстроены дольмены.

61. Мы уже видели один за хребтом, в пос. Новый, и увидим еще здесь, на Пшаде.

62. Эти "хатки" семитысячелетного возраста "весомо-зримо" опровергают тезис о приоритете материального над духом. Люди еще жили в пещерах и шалашах, а для души умершего начали строить каменные здания.

Дольмены - провозвестники скифских курганов, египетских пирамид, крито-микенских лабиринтов и античных гробниц. Они - начало той духовной цепочки, которая связывает с будущим все человечество.

63. Постройка эта предельно лаконична: постамент, 4 боковые плиты и одна верхняя. В передней - отверстие для приношения духу еды и всего необходимого в его путешествии в загробном мире.

64. Тело же опускалось сверху, после чего гробница закрывалась и начиналась вечность. Кажется, что построение дольмена связано с торжеством похорон, мраком, тьмой пещер, печалью.

65. Но такое торжество на деле есть победа над смертью. Заботясь о духе умершего, о его жилище и еде, наши предки и вправду обеспечили ему бессмертие в памяти бесчисленных потомков.

66. И потому мы видим и чувствуем в дольменах торжество и радость рождения бессмертного человечества, праздник нашей атеистической веры. И радуемся вниманию к ним детей. Пусть сейчас они воспринимают их на уровне легенды о хитрых карликах, заставивших одураченных богатырей построить для них "богатырские хатки".

67. Их развивающийся ум преодолеет детские легенды, но не отбросит, а углубит до своей собственной веры. И мы надеемся, что детская вера чувств и детская вера в материнскую доброту и красоту природы не исчезнут, а только разовьются и усложнятся учебой и образованием;

68. что радость и торжество пшадских водопадов и каньона, пещер и дольменов останутся в их памяти навсегда.

69-70.

71. В этот день мы долго еще шли по ущелью, как бы испытывая деток в новом первопрохождении - по горной речке.

72. Не все у нас получалось гладко. Но какой путь без трудностей?

73-74. От бывшего хутора началась-таки колесная дорога.

75. И детки уразумели, насколько любая, даже грязная дорога, лучше каменистого бездорожья.

76-77. Так что трудитесь себе и людям во благо, ходите по земле побольше, даже вот так, в мокрой обуви.

78. В пути не скучно...

79-80. Тут остановился папа. Но я его понимаю - ну как не соблазниться этой чистейшей горной ванной, оказавшейся, кстати, последней...

81-82. Всего два неполных дня пути, а мы радуемся автотехнике и за себя, и за детей.

83. Но об этом мы не успеваем подумать, потому что оказываемся выгруженными в поселка Пшада на шоссе Туапсе-Новороссийск. После позднего обеда мы продолжали путь...

84. Идти по оживленному шоссе обидно, и потому, наверное, Алешик капризничает и отстает.

85. И опять судьба пожалела. Прохожий, у которого мы спросили про дольмены, не успев ответить, просто остановил маленький автобус, и мы вмиг очутились на месте.

86. Недалеко отсюда и заночевали. Речка Догуаб, как родная сестра Пшады, приютила нас, напоила сладкой водой, выкупала и убаюкала своим журчанием...

87-88.

89. День 3. Черноморье - Мудрость побережья

90. В это утро мы прошли всего метров 300 до автобусной остановки, и то - не шли, а баловались, утаскивая папин рюкзак. Вот какие мы стали сильные.

91. Автобус пришел слишком быстро, мы даже не успели подобрать всю черешню под деревьями у остановки,

92. и через час горных поворотов он доставил нас в Геленджик, к Черному морю.

93. Первый момент курортного многолюдья ошарашивает - вот как много людей стало, не сравнить с эпохой дольменов. Перемены разительны, а телесная мощь - потрясает!

94. Потом была, конечно, детская радость от морской воды. И нам ее досталось. Аня еще побаивается глубокой воды, не умея плавать. Но, надеясь только на себя, она скоро научится и вернется в Москву с большой победой.

95. Другое дело Алеша! Он сразу завладел надувным матрацем и смело уплывал вдаль. Но эта мальчишеская любовь к средствам передвижения обернулась Алеше боком, и в Москву он вернулся не плавающим, и потому пристыженным.

96. Зря мы давали матрац! Как будто украли такие нужные для роста трудности. Нет, плохие мы родители.

97. Пляжное многолюдье скоро приедается. В большом количестве даже цари природы кажутся смешными и глупыми.

98. И среди этих толп лишь одно это Гомо - не сапиенс, сидящее на столбе ловкого фотографа ковбойского размаха, кажется наиболее спокойным и мудрым. И понятен восторг детей, особенно Ани.

99. Что касается тщеславия взрослых актеров, то молчаливое презрение мохнатого "столпника", потомка родственников первых людей, думаю, здесь вполне уместно.

100. Нет, не можем мы долго быть на пляже, скучно, и отправляемся в экскурсию по городу, к его крохотному музею...

101. Кто-то жил здесь до новой эры, потом жили греки, потом турки завели здесь главный базар невольниц для всего Ближнего Востока, оттого и название у города - Геленджик - невестушка по-турецки. Пока не пришли русские Христовы воины и не заложили в прошлом веке эту церковь, а с ней и нас с Вами...

102. Так бегло и наспех восстановили мы здесь цепь человеческих времен... Но почему обезьяна на пляже кажется умнее нас самих, так и не уразумели.

103. Джанхот

В этот же день мы отправились в Джанхот. Катер долго шел вдоль обрывистого берега, у которого неумолчное море добывает себе строительный материал для галечных пляжей.

104. Пока не показалась щель в горах - Джанхот, что в переводе с адыгейского значит "счастливо-рожденный".

105. Джанхот для нас знаменит не столько солнцем и уединенностью, сколько музеем Короленко.

106. Детей с рюкзаками, очарованных гигантскими шахматами, оставили в пансионате, а сами поднялись в ущелье.

107. У могилы Иллариона - брата писателя, для поправки здоровья которого и был куплен участок, тишина особенно ощущается.

108. Но вот и дом. Скамейки перед ним показывают, что музей настоящий, работающий, что наследием Короленко занимаются и хранят. И нам от этого радостно.

109. Сами мы восприняли любовь к Короленко от одной замечательной женщины - Юлии Самуиловны Кальманович, умершей несколько лет назад в возрасте почти 92 лет. Она подарила нам "Историю моего современника" со словами: "Это замечательный человек. Многие стремились быть хорошими людьми - Достоевский, Толстой. А Короленко не надо было этого: он был хорошим сам по себе, естественно и без мучений".

110. Волнуясь, входим в полутемный после южного солнца дом. Рассматриваем стенды с биографией богатой и честной жизни. Удивляемся количеству изданных после революции книг - и вообще почету, оказанному писателю нашей властью, которого сам Ленин в годы гражданской войны обругал нецензурно за гуманную защиту арестованных ЧК, за мужественную защиту человеческих прав.

111. Кадр рабочей комнаты тоже неудачен. Но нам было достаточно несколько минут, чтобы вобрать в память жилище этого человека, чтобы убедиться в непритязательном образе его жизни, несмотря на мировую славу.

112. На двери дома выдержка из письма Короленко о любви к Джанхоту за одиночество, которое нарушает лишь треск цикад, одиночество, необходимое для работы, для единения со всем человеческим и иным миром. И потому неохотно мы уходим отсюда.

113. Ведь даже потеряв с детства веру в Бога, открыв языческий характер русского христианства, расставшись с религией, настоящую веру он только очистил.

114. Он стал одним из самых светлых подвижников России.

115. Дни 4-6. Анапа - Тамань - встреча с античностью

После Джанхота и Геленджика уже вечером мы стали выбираться в Натухаевскую, и потому не успели даже посмотреть

116. запланированный Новороссийск. Только увидели из окна автобуса порт,

117. площадь перед ж.д. вокзалом

118. и церковь над автостанцией.

В родную моим родителям Натухаевскую мы добрались ночью, а

119. через полтора дня вернулись снова к морю, в знаменитую детскими пляжами Анапу. Сейчас этот город повышает свою этажность. И разрывает при этом многометровый культурный слой времени.

120. Еще до 5 века до нашей эры здесь была столица племени синдов. Потом ее сменила древнегреческая Горгиппия, ставшая одним из крупных тогдашних портов, переправлявшая в Афины кубанский хлеб десятками тысяч тонн - город моряков и ремесленников.

121. Недаром здесь были популярны богиня плодородия Деметра и богиня моряков Афродита Навархида. И так долгие века в составе Боспорского царства и Римской империи, пока город не разрушили степняки.

122. Средневековую генуэзскую Мапу на этом месте сменила турецкая крепость Анапа, выстроенная французскими инженерами и разрушенная до основания русскими солдатами. Остались только эти спорные ворота. Путеводитель зовет их почему-то русскими, хотя сами анапцы продолжают звать турецкими.

124. Однако нам сейчас интересны не завоеватели, русские или турки, а греческие колонисты - граждане первой свободной европейской цивилизации.

125. В городе есть два музея. Один из них называется археологическим заповедником "Горгиппия" и включает в себя не только круглый музей, но и раскопанные греческие улицы и плиты-камни под открытым небом.

126. Древние мостовые, фундаменты домов создают иллюзию приближения к тем временам, как будто греки ушли отсюда совсем недавно, скоро вернутся и заговорят о тайнах нашей культуры,

127. основанной на их светлой вере в прекрасных олимпийских Богов. Прекрасных даже в своей ужасности и уродливости. В язычестве человек как бы очеловечивает и упорядочивает все небо, заселяет его своей активностью и надеждой. И может, потому он стал таким необычайно сильным.

128. ...Надпись к этому мраморному блоку удостоверяет, что перед нами уродливый Бог лесов и леших Пан и ужасная, остолбеневающая всех Медуза Горгона. Но античный мастер, видно, забыл заказ или просто не мог уже вникнуть в ужасы древних мифов. И потому из-под его резца вышли современные ему нормальные греки, а чтобы они заговорили, вспомним хотя бы двух влюбленных поэтов начала 6-го века до нашей эры - знаменитого Алкея и еще более знаменитую Сапфо:

129-Сапфо фиалкокудрая, чистая, / С улыбкой нежной! Очень мне хочется
Сказать тебе кое-что тихонечко. / Только не смею: мне стыд мешает.

130.- Когда б твой тайный помысел невинен был,
Язык не прятал бы слова постыдного.
Тогда бы прямо с уст свободных / Речь полилась о святом и правом.

131. В музее темно после уличного солнца, но это не мешает слышать голоса давно живших, но вечно живых людей, их продолжающийся разговор:

- Ты мне друг. Но жену / В дом свой введи более юную.
Я ведь старше тебя. / Кров твой делить я не решусь с тобой.

132. Сапфо и Алкей жили 2,5 тысячи лет назад за этим синим Эвксинским понтом, за нынешней Турцией, в Эгейском море, в городе Милитены на острове Лесбос. Они жили среди свободных людей, и потому любовь их тоже была свободной и светлой, но и несчастной, как это часто бывает у свободных людей.

133. У Сапфо было и счастье в замужестве и материнстве:

У меня ли девочка есть родная, золотая,
Что весенний златоцвет - милая Клейда.
Не отдам ее за все золото на свете!

134. Она не только страдала от 15-летней политической ссылки в захолустную Сицилию, но и испытала признание. Знаменитая при жизни служительница Дома Муз, учительница танцев, музыки и поэзии для знатных девушек, она после смерти удостоилась всенародного и всемирного поклонения. Родной город выбивал на монетах ее изображение, ее статуи ставили на городских площадях.

135. ?АПФО - Солон, Сократ, Платон

Создатель афинских законов Солон говорил, что не желал бы умереть, не зная ее стихов на память. Для Сократа она была главной наставницей в любви. Платон величал ее 10-й Музой...

Ее слова и строки вписывали в свои стихи множество поэтов и писателей, а современные ученые по 180 дошедшим до нас отрывкам продолжают постигать тайны сапфической поэзии, той, что когда-то сказала: "Мне не кажется трудным до неба дотронуться".

136. По античному преданию, Сапфо погибла от неразделенной любви к юному Фаону, бросившись в море с Левкадийской скалы:

Богу равным кажется мне по счастью
Человек, который так близко-близко / Пред тобою сидит.
Твой звучащий нежно слушает голос и прелестный смех.
У меня при этом перестало бы сразу сердце биться,
Лишь тебя увижу, уж я не в силах вымолвить слова,
Но немеет тотчас язык, под кожей быстрый жар пробегает,
Смотрят, ничего не видя, глаза, в ушах же звон непрерывный.
Потом жарким я обливаюсь, дрожью члены все охвачены.
Зеленее становлюсь травы и вот-вот как будто с жизнью /Прощуся я.

137. Но вместе со славой сколько вылили на Сапфо злословия те же свободные граждане. И брата ее не щадили:

В дни, когда его уязвляли толки, / На пирах городских ядовитый ропот.
Чуть умолкнет молва - разгорается с новым / Рвеньем злоречье.

Каких только любовников ей не приписывали, даже живших на 150 лет позже!

138. Но все это не затемнило облик Ясной Сапфо, а лишь оттенило ее величие.

139.Моление Гере
Предо мною во сне ты предстала, Гера,/Вижу образ твой, благодати полный,
Взор, который встарь наяву Атридам / Дивно открылся...

140.Чем тебя мольбой и владыку Зевса / И Фионы сына склонить сумели,
Так и я тебя умоляю: / Дай мне вновь, как бывало...
Чистое мое и святое дело / С девственницами Митилея продолжить,
Песням их учить и красивым пляскам / В дни твоих празднеств.

141.Если помогли Вы царям Атридам / Корабли поднять, - заступись, богиня!
Дай отплыть и мне. / О, услышь моленье жаркое Сапфо!

Наверное, Гера выполнила это жаркое моленье - дала отплыть Сапфо в бесконечность времени и пространства. Ее потомки приплыли на эти берега и донесли до нас ее яркий облик.

142. На дворе музея седой экскурсовод на примере двух саркофагов объясняет и опровергает наш скепсис по отношению к местной, синдской культуре, впитавшей в себя греческие достижения, сообщает много подробностей и тонкостей и так увлекает, что нам даже хочется вновь вернуться в зал музея

143. к статуе синдского правителя Неокла - как будто русского в греческой тоге - да ведь это и вправду наш прадед, по лицу видно. Да ведь мы и вправду от них пошли, от культуры этой земли,

144. боспорских, скифских и иных эллинизированных царств. Пусть при этом греческий уровень снижался, ремесла огрублялись, философия заслонялась культами... И все же... И все же...

145. Конница одним, а другим - пехота / Стройных кораблей вереницы - третьим,

А по мне на черной земле всех краше /Только любимый!

146. Из Анапы мы вечерним автобусом уехали в прославленную Лермонтовым захолустную Тамань, на встречу с мальчиком Сашей и его мамой Люсей, работающими на раскопках то ли греческих городов, то ли русской Тьмутаракани.

147. На почте в Тамани выяснилось, что нам нужно теперь вернуться обратно на 20 км, что Тьмутаракань не раскапывается, потому что по большей части ушла под воду,

148. а современная Тамань не только захолустный, но даже не город, а станица, в которой нам просто нечего делать.

149. Кроме как поглазеть на памятник Лермонтову и за неимением вечерних автобусов идти обратно пешком.

150-151. По пути мы смотрели на валы старых русских укреплений, вспоминали Тьмутаракань, эту таинственную и самую первую родовую вотчину наших варяжских предков руссов, принимавшую в 11-13 веках всех опальных русских деятелей, всяких Ростиславов Храбрых и Мстиславов Удалых, чтобы, накопив силы, они могли вернуться на Киевскую Русь восстанавливать справедливость.

152. Думали и о том, что еще раньше на этом месте шумел греческий город Герменесса, выстроенный в V веке до н.э. горожанами Митилен с Лесбоса и, может, прямыми потомками Сапфо. Кто знает, может, эта земля хранит еще монеты с ее ликом и стелы с ее стихами. Только поискать надо.

153. И думали еще, что какими-то таинственными путями, через синдов или скифов, Тьмутаракань или Херсонес, но культура Сапфо осталась на этой земле и усыновила множество нынешних и будущих

154. народов, которые когда-либо будут жить на этих берегах.

155.День 7. Фанагория - поэтические раскопки

156. Вчера день окончился удачей - легковой частник подвез нас прямо к лагерю археологов. За ним видны палатки детского археологического кружка. Еще дальше - теплый и мелкий Таманский залив, а на холмах по вечерам - костры и хороводы в виде современных танцев.

157. Хозяйка желтой палатки и есть Люся. Она накормила нас - сначала на кухне, потом у моря беседой,

158. дала место для палатки,

159. а утром показала путь на раскопки.

160. Мы идем по трассе трубопровода, который решено проложить по территории древней Фанагории. И потому здесь вместо ковша экскаватора трудится археологическая лопата.

161. Технология оказалась довольно простой: территория разбита на квадраты, позволяющие легко фиксировать на планах находки. Сначала квадраты вскрываются ломовыми работниками под общим присмотром археологов. Вот если попадется интересный объект, берется

162. за работу сам ножом и кисточкой. При достижении определенных глубин школьников-рабочих переставляют на вскрытие очередных квадратов,

163. а дальнейшие раскопки ведут археологи с нужной аккуратностью.

164. Правда, тонкости их работы мы не поняли, потому что не больно с нами разговаривали молодые археологи, а настоящих энтузиастов этого дела в эти дни не оказалось на месте.

165. Жаль, что только в Москве нам приоткрылись живые страницы - и откуда приплыл Фанагор, и куда отплывал флот Митридата на борьбу с Римом. И про восстание против боспорского царя, когда фанагорийцы детей его взяли в плен, и только сражавшуюся дочь Клеопатру не смогли удержать - уплыла к отцу.

166. И про внучку Митридата Динамию, сумевшую вопреки воле Великого Рима все же остаться на престоле и закрепить его за своими потомками.

167. И про то, как погибли черноморские античные города.

168. Наш громадный интерес-уважение к археологам остался неутоленным, нераспечатанным, что ли. А как бы хотелось услышать здесь Сапфо, приносящую моление Афродите.

169. Белую козу принесу я в жертву, / И на твой алтарь возлиять я стану.

Я твои дела величала лирой, / Хвала дел твоих мне славу стяжала

Дай, златовенечная Афродита, / По сердцу мне вынуть желанный жребий.

170. Правда, мы все равно получили много от этого дня работы. Надменная девушка-археологиня, сама как будто сошедшая с античной плиты в сопровождении современного Пана,

171. поставила папу на грубую работу: вскрывать новую клетку в помощь двум трудоспособным мальчишкам.

172. Я же работала с Люсиным Сашей и двумя ироничными и эрудированными, но более слабыми мальчиками.

173-174. Посчастливилось и мне докопаться до ценной находки: скелета древнего человека. Вот он!

175. Смерть есть зло. Самими это установлено богами.
Умирали бы и боги, если б благом была смерть.

176. Дальше работа специалисту: разбираться в деталях погребения, в возрасте, роде смерти, обычаях, религии. Все измерят, запишут, зарисуют, закоординируют, а

177. потом перенесут в другую могилу, чтобы человек оставался погребенным, чтобы не прерывался покой мертвых.

178. А что наши дети? Копали? - Нет, они только смотрели и запоминали.

В этом доме, дитя, полном служениям музам,
Скорби быть не должно. Нам неприлично плакать.

179. Дети, вы спросите, кто я была?
За безгласную имя не устают возглашать
Эти у ног письмена.

180. Будет время, и для наших детей тоже зазвучит эта земля.
Тело Темады - сей прах. До свадебных игр Персефона
Свой распахнула пред ней сумрачный мрачный чертог

181. Сверстницы, юные кудри отсекши острым железом,
Пышный рассыпали дар милой на девственный гроб.

182. Раскопки не были единственным событием того длинного фанагорийского дня. Мы ходили на грязевой вулкан. Говорят, здесь у кратера археологи присягают на верность своей науке, проливая на античный манер полчашки разбавленного вина

183. во славу Афродиты:

С амброзией там воду в кратере смешав,
Взял чашу Гермес черпать вино для бессмертных,
И, кубки приняв, все возлиянья творили,
И благ жениху самых высоких желали.

184-185. Были еще и беспрерывные игры детей. Ведь здесь собралось их так много.

186-187.

188. А самое главное, вечером мы услышали новые Люсины стихи фанагорийского цикла:

189. Иду от моря по тропе./ Горячий ветер кожу сушит.
Лишь птиц невидимых напев / Здесь, в тишине, опорой служит.

190. И пожелтевшая трава / Чуть колется, стопы касаясь.
А тень намечена едва, / Но от жары уже спасает.

191. Как образ долгого заката, / Приближен к солнцу горизонт.
И Фанагории две пятых / Скрывает потемневший Понт.

192. Математик, программист и преподаватель, Люся оказалась здесь в должности поварихи ради летнего отдыха Саши и, конечно, ради романтических контактов с экзотикой Эллады:

193. А в темноте замрет залив./ Волна песок остывший слижет
В последний раз. В пустой дали / Напевы птичьи станут тише.

194. И зной умерен, как с утра. /В селеньи смех и разговоры.
За горизонт уходит тракт, / Холмами стиснутый и морем.

195. И пусть словами беден стих./ Я это ощущаю, но
Для песен тихих и простых / Сегодня хватит две-три ноты.

196. Мы видели, как Люся лихо управляется с кухонными делами и гордится этим, вот что удивительно и важно. А, выполнив свои обязанности, убегает в сторону моря и пропадает в той стороне

197. обязательно одна, как пчела, улетающая за 5 км за медом поэзии.

Но все же взор не ограничен / Ни потолком и ни стеною,
Но лишь холмами и волною...

198. Поверь, что это - тоже пища / Уединенному уму,
Который многого не ищет / И рад сегодня лишь тому,
Что долгая тропа бела / От зноя, что, как ангел, тихо

199.Над высохшей кружит гвоздикой / И улетает вдаль пчела.

А вот и взяток от фанагорийской земли:

200. Не сосчитать тех строк, к тебе / Отправленных в далекий Рим.
Уже как будто говорим / С тобой на разных языках.
И мной порой владеет страх, / Что этой покорюсь судьбе...

201. Что остается на чужбине? / Взор не привык. Повсюду степь.
И запах высохшей полыни./ От прежней жизни нет следов.
Прах отшумевших городов / Хранит уставшая земля.

202. Пустынна бедная округа, / И много лет не оживляет
Бесед моих улыбка друга. /

203. Как это у нее получается: Она соединяет символы разных культур, эпох, стран, цивилизаций, собирает в таманский сбор, ассоциаций, как будто девочка играет и собирает букет из самых лучших цветов.

204. Мне кажется, что я сама -/ Лишь часть далекого простора,
И песнь моя звучит простою /Мелодией, как вкус вина,
Землей рожденного и зноем,

205. Из гроздьев, что бегут волною /Вокруг упругого ствола.
Вина, что пополам с водою / Разбавлено, разлито в чаши,

206. Поставлено на твердь стола, / В саду, накрытого под небом,
Вина, что заедают хлебом, / Который тепл еще и влажен...

207. Этот снимок мы назвали "Победоносная". Маленькая Люся, не способная сдаваться и терпеть поражение, неутомимо вбирает в себя культуру и отдает ее друзьям как может. Здесь ее питали музы греческой земли. А когда мы снова встретились в Москве, то среди подаренных ею слайдов был и этот -

208. - с долгожданной фанагорийской находкой. После очистки золота от земли показался женский лик. Правда, не Сапфо, а богиня мудрости Афина. Но ведь тоже, говорят, была очень мудрая женщина, и сродни математикам и поэтам.

209. Так в Москве закончился тот длинный фанагорийский день.

210. День 8. Согдайские высоты - встреча со средневековьем

211. День начался ранним выходом из фанагорийского лагеря, пятикилометровой прогулкой до нужного шоссе, продолжился поездкой на попутном и рейсовом автобусах до паромной переправы на косе Чушке. На одном из таких паромов мы и переправились через Боспор из Азии в Европу.

212. За съемку на территории парома энергичная охранница пыталась отобрать у меня пленку, но все обошлось двумя кадрами...

213. Страсти продолжались и на пароме, когда этот дядька выговаривал: "Вот Вам объясняли, а Вы снова море снимаете".

214. Косу я все же снял, а аппарат спрятал. И правильно сделал, т.к. на керченской пристани нас встречали скромные люди, выкрикивая мою фамилию - сработал сигнал бравой стрелочницы, переданный из Порт-Кавказа в Порт-Крым. Может, она ждала награды за поимку шпиона и проявленную бдительность. Но мы решили не знакомиться, прошли мимо ласково протянутых рук, вышли из территории порта и уехали в Керчь.