Диафильм "Сванетия"

209.Раздел 3."Повесть о М.Хергиани - герое сванского народа"

210. Чхумлиан родился в 1932 году, в пору постройки автомобильной дороги и окончания тысячелетней изоляции сванов. Он родился в Местиа, в одном из древнейших родов, и в своей судьбе воплотил порыв сванского духа к выживанию в новых условиях. Ведь собственной волей и неволей времени Сванетия вошла в мир и сразу стала перед роковым выбором - исчезнуть своей самобытности, или выжить, завоевав себе авторитет

211. в мире. Но это удается лишь народу, который из своих родовых отношений может выделить легендарного героя - преобразователя народа! И таким героем для новых сванов мог стать альпинист и скалолаз Чхумлиан (Михаил) Хергиани. Стал или мог стать?

212. На его детство неожиданно пришлась война с немцами...Если не считать грузин и русских, то сваны никогда и не знали внешних нашествий. И вдруг, просквозив великую Россию, из далекой Европы в Сванетию пришли и буквально нависли над их огородами неведомые немцы... Бедовый мальчишка Чхумлиан убегает на фронт к перевалу, но его вернули домой свои же родичи, служившие в советской армии проводниками и разведчиками.

213. Свой поход по Кавказу мы начинали с Приэльбрусья, главной арены высокогорных боев, так опоэтизированной современным альпинистским фольклором. Но вот что мы узнали из книги Бурлакова:

214. "Немцы появились неожиданно, не снизу, а сверху, с ледников Эльбруса. Как будто следуя настояниям Ницше, белокурые бестии начали свое утверждение здесь с высочайшей вершины Европы.

215. Вот график их завоевания Сев.Кавказа: 24 июля 42 года занят Ростов- на -Дону, а в начале августа уже заняты Армавир, Ставрополь, Минводы, подошли к Нальчику. 10 августа заняли Майкоп, 11-го - Краснодар

215. и выходы к перевалу. По долине Кубани части дивизии "Эдельвейс" вышли на перевал Хотьютау в южном плече Эльбруса и без единого выстрела заняли перевалы Чиперы через Главный Кавказский в Сванетии. Потом заняли перевал Бассу над долиной Накры.

217. На Эльбрусе заняли Приют 11-ти, ледовую базу и Старый Кругозор, нависли над Баксанским ущельем, по которому шла эвакуация Нальчика и с вольфрамовых рудников...

218. И вот, 17 августа русская разведка напоролась на немцев у ледовой базы, потеряла троих и отошла в ущелье. Но сил у немцев, видно, было мало, и потому лихорадочная эвакуация по ущелью продолжалась,

219. пока немцы не спустились со снежных скал и с боем не заняли Терскол и Баксанское ущелье. В ноябре Приэльбрусье успокоилось под немецкой властью. Сванская разведка докладывала: в селе Тегенекли

220. стоят до двух взводов немцев, в Верхнем Баксане до взвода, в Терсколе до роты и 7 орудий - итого - две роты, меньше батальона.

221. С нашей же, грузинской стороны на перевалах менялись целые полки специальной горнострелковой дивизии Курашвили. Перевес был многократным (раз в 10), и командование стало готовить удар по Баксанской

222. долине. Но не успели. После поражения в Сталинграде немцы сами без боев покинули Приэльбрусье. В феврале 43 года наши альпинисты

223. сняли с главной вершины вражеские флаги, истрепавшиеся за полгода...

224. Реальная война для сванов не была похожа на радиопесни и кинофильмы, но все равно тяжелой. У Чхумлиана в военные годы умерли от тифа мать и половина родственников, братья и сестры. Слава Богу, отец Виссарион выжил и заново поставил семью. С детства Чхумлиан -

224а. в пастьбе и играх, привык к потасовкам и соревнованиям, и не было ему равных. А отец в сердцах ругал иной раз аферистом.

225. Вслед за отцом-альпинистом, вопреки его приказу, 14-летний Чхумлиан увязывается за взрослыми и уламывает их взять его на вершину. При вручении значка альпиниста старый сван поздравляет и шутливо прорицает

226. отстаивание сванского приоритета перед Европой на Западе, Японией на Востоке. Это был 1946 год. Уже тогда он сам решал свою судьбу. Через два года он выбирает свою профессию - быть инструктором альпинизма...

227. Но сам ли? Разве не царица сванов, сложнейшая Ушба привлекла сюда английских альпинистов, открывших для мирового спорта Сванетию еще в прошлом веке? Ведь раньше сваны лишь охотились, но подниматься на вершины считалось праздным, да и оскорбительным для богов делом... Может и так. И все, конечно, в руке Божьей или мировой судьбы, но только Чхумлиан всегда действовал сам и всю жизнь добивался победы.

228. Но в 18 лет неожиданно наступает разлом, он разрывает связи с невестой, с отцом и - фактически - со своим народом, уходит жить на север, в Приэльбрусье. Для вырастания личности из родового коммунизма разрыв, конечно, почти всегда необходим. А конкретной причиной стала

229. любовь. В 17 лет он добивается помолвки по любви со сверстницей Като, добивается в сложной борьбе с соперником из другого рода. Задета была родовая честь, и чтобы вовремя притушить начинающуюся вражду, отцы обращаются к моовал - традиционному суду 12 медиаторов. И те взялись за разрешение спора. Вот как это проходило. Ведущий

230. Мгарцами обращается к медиаторам с заклинанием: "Если скажете неправду, то не будете знать покоя до тех пор, пока из зернышка, привезенного из-за моря, не вырастет столько зерна, чтобы заполнить все тока, пока не смелете эти зерна на вершине Тетнульда, пока не спечете из этой муки тысячу лепешек и не накормите ими тысячу людей. И пусть не будет вам спасения, пока не зарежете столько быков, сколько листьев на всей земле, пока не пригоните столько белых овец, сколько капель дождя упадет на крышу Махвар". И те торжественно клянутся: "Лаквшад эса ачкуда маг холагар наку" (если я совру, пусть мне будет плохо).

231. И потом к медиаторам обращаются главы поспоривших семейств: Виссарион и Димитрий: "Клянитесь рассмотреть наше дело по справедливости, не увлекаясь родством, не помня обид, не искажая истины, как если бы оно касалось вас лично. В случае нарушения клятвы пусть род ваш будет самым несчастным. ...- Клянемся - сказали медиаторы. Но присягните и вы в том, что наше решение будет вами исполнено, и вы не будете больше враждовать"...

232. И началось выяснение истины, не менее тщательное, чем в английским суде присяжных: "Исгвей адгильжи ми чухвирдол" (если бы я был на твоем месте...).

На этом примере мы видим, как неправы те, кто считает, что только государственное насилие может избавить свободных людей от кровной мести. Нет, свободные люди сами, силой своего ума и терпения вырабатывают демократический суд: медиаторов в Сванетии, присяжных в Англии.

233. И вот медиаторы начали склоняться к мнению: от помолвки с Като отказаться обоим претендентам. Довольно жестокое решение, но как потом оказалось - самое проницательное... Но это решение не было осуществлено. Чхумлиан взломал его по-современному,

234. появившись перед всеми вместе с Като в знак их самовольной близости. Девушка принесла в жертву Чхумлиану свою честь, и старики вынужденно согласились на их помолвку, добившись примирения с родом Шакро: "Пусть никогда не скажут плохие слова друг другу..."

235. И только после суда Виссарион осудил своего победившего сына: "Странный ты какой-то, бичо, хочешь вертеть все только по-своему. Ты должен был ждать решения. Раз получился спор, его надо уладить. Есть законы, как же иначе жить?!" - И снова Чхумлиан не принял слов отца. Ведь ему всего 17 лет.

236. А уже на следующий год, на альпинистских сборах в Приэльбрусье, чувствуя себя среди русских талантливым дикарем, он влюбляется в москвичку Надю. Любовь вспыхивает быстро и мощно, и вот они уже связаны обещаниями, а Като забыта. Но ведь осенью надо возвращаться в родной дом. И вот - реакция отца:

237. "Большей глупости Виссарион не мог себе представить: сорвали сватовство хорошего парня, отстояли для себя Като - и теперь начинают крутить носом... Миша должен жениться на Като и никаких других вариантов быть не может. Обмануть девушку и улизнуть - такого в Сванетии не бывает. Даже если бы не было всего этого, женитьба сына на городской казалась Виссариону делом непривлекательным.

238. О, здесь у свана много причин. Примет ли городская местные правила, привычные разве только тем, кто с ними родился? В сванской жизни все расставлено по своим местам. Мужчине - мужское, пахарь, косарь, исполнитель многотрудных дел, защитник и опора дома. Женщина - у нее свое, но, прежде всего, конечно, семья, дети, домашний уют.

239. Казалось бы, базар - что тут такого? Но мужчина не унизит себя продажей шапок, сыра, орехов, яблок и прочей мелочи. Вот мясо - его дело, здесь он на своем месте. А нормы поведения жены? Пройтись с посторонним - бесстыдство, крутиться у зеркала - срамота, одна в кино - неслыханная наглость: только с мужем, с детьми. Не сможет кровь и плоть горца смириться даже с малейшими сомнениями в верности жены. Он и ей задаст перца и потащит на свиф подозреваемого вместе с его родней - пусть присягают. Нет, таких строгостей не выдержит

240. городская. Неминуемы скандалы, а это уже не жизнь. Конечно, она может уговорить сына жить в городе. Но только что тут хорошего? Затеется раздел. А какому отцу приятно, если сын отделяется, братья после смерти отца могут разделиться, это еще куда ни шло. Но отделиться от живого отца - это негоже, не по-свански это. Бывало, сыновья поженятся, построят свои дома, но все равно все общее: большая семья - мечта свана. Иные по 40-50 человек. Ничего такой семье не страшно. А городская - муж, жена, ребенок. Разве это семья?"

241. И снова Чхумлиан не принял житейской мудрости отца, хлопнул дверью и ушел в альплагеря на север. Это был уже открытый вызов. Отец воспринял его уход как бегство от святых обязанностей - он был слишком мягок в воспитании сына, слишком уступчив. И вот теперь сын и плюет в отцовские седины. И Виссарион принял странное для нас решение: в отсутствие сына провести его свадьбу с Като, сванские правила такое допускали...

242. Тамада вел привычную речь за жениха: "Ваша девочка из хорошей семьи... мы это знаем, мы это ценим... мы готовы терпеть любые лишения, лишь бы у нее всегда был достаток. Мы даже готовы умереть с голода, лишь бы она была сыта. За счастье молодых!" "Аминь!" - кричало застолье!

243. Недолго отсутствовал Чхумлиан. Узнав о помолвке, Надя уехала, не оставив адреса. Искать он не умел и вернулся домой.

244. По ироничным взглядам земляков узнает, что женат, и взрывается в ответ на отцовские нравоучения о законах: "Законы, законы... Вы все ослепли от этих законов..." - Так, Чхумлиан, наполовину уже ушедший в северный мир столичных альпинистов, мир городской культуры и якобы прогресса, уже потерявший сванское имя и ставший просто Мишей Хергиани,

245. вместе с другими молодыми сванами - отвергает тысячелетнюю традицию сванских законов. Так действует глубочайшая человеческая трагедия: убийство быстротекущей цивилизацией своих собственных правовых истоков.

246. Слова сына возмутили Виссариона: "Законы тебе не нравятся? Они плохи только для плохого человека. Сказать, что плохие обычаи; все равно, что сказать - плохой народ. А разве это так? Разве у нас не в почете труд? Разве мы не презираем роскошь, разве забыта у нас чья-то могила? Молчишь? Ты встречал у нас хоть одну гулящую женщину? Ты видел у нас хоть одного нищего, бездомного, забытого миром человека - пусть он будет стар, дряхл или болен? Нет у нас такого человека. Ты видел у нас хоть одного брошенного ребенка? Нет у нас таких детей. Ты видел у хоть одного пьяницу, валяющегося под забором. Не видел и не

247. увидишь. Где еще есть место на земле, чтобы так уважали стариков, как у нас? Сванский дом - пустой дом: стол да кровати, но не найдешь на земле более гостеприимного. Где еще есть такие места, чтобы люди так помогали друг другу? Народные обычаи плохи?! Не может народное быть плохим. Я поступил так, как требуют правила. И ты должен почитать эти правила превыше собственных желаний, и даже жизни. Като, подойди сюда. Возьмитесь за руки, дети!

248. Миша провел день как в бреду. В сравнении с той свободой чувств, которую он встретил в лагере, сванские старомодные обычаи казались ему сущим адом, он был уверен, что над ним свершилось насилие. Ну что за свадьба, если не было жениха? Не признаю я такой свадьбы, не признаю". Виссарион закрыл калитку... Звонко, по-тюремному лязгнула щеколда.

249. Вскоре он ушел за хребет на Сев.Кавказ. Он покинул Сванетию, землю суровых законов и предрассудков, чтобы никогда, как он полагал тогда, не вернуться. И он, действительно, много лет не жил в Сванетии, заходил домой лишь на короткое время. У него не оставалось ничего, кроме гор.

250. Он стал как бы изгоем, и все силы его сосредоточились на альпинизме. За считанные годы он становится мастером спорта, потом бессменным чемпионом СССР по скалолазанию. Красивые его восхождения на кавказские

251. вершины. Поразителен по смелости среди камнепада подъем по стене Донгуз-оруна вместе с более старшим и острожным земляком Кахиани.

252. Потом прибавились семитысячники Памира и Тянь-Шаня. С ростом мастерства приходили опыт и ответственность за ведомых людей, забота об их безопасности и необыкновенная стойкость в спасработах. Он был рыцарем гор, и все росла и росла его слава, становясь легендой. Те, кто был рядом - могли прямо высказать свою любовь. Земляк Кардебеич говорил: "Что ты скажешь, я все сделаю. Я хочу с тобой жить и умереть". Это как в старину, когда у прирожденного предводителя, будущего князя, появляются верные соратники, преданные до смерти.

253. Но мало всероссийской известности - лишь в Европе, в мировом первенстве, окрепла сила его легенды. В Англии он оказался лучшим скалолазом мира. Да, в Европе родилась легенда о "рок тайгэ", тигре скал, который ходит

254. по скалам, как по земле, и не знает себе равных в этом умении... Мишу волновала аналогия: простой горец Тенцинг - Тигр снегов, простой горец Хергиани - Тигр скал. Легко ли быть в "тигровой шкуре"? Наверное, нет. Но он готов к любым испытаниям.

255. Ежегодное первенство в Ялте: Тигр есть Тигр, и "группа еле успевала за лидером, он пробежал по скале, как по дорожке стадиона. Он был вне конкуренции...

256. И вот Миша, уже теперь как витязь в тигровой шкуре, появляется в Сванетии, в стране, любящей и гордящейся своим сыном, в стране, великодушно не желающей замечать его отступничества от земли. И в душе его наступает переворот. Человек, выделившийся из родового общества, личность, ставшая легендой и покорившая мир, возвращается и примиряется со своей страной, a та - славит личность и тем самым меняется. Так бывало и раньше: князь нашел свою страну и тем начинает новую историю.

257. "Твоя слава, минан, - наша слава," - сказал старый Чхинтолд. Слова старика перевернули душу, заставили взглянуть на жизнь иными глазами, помогли понять свое предназначение в жизни. Сразу вспомнился добрый Миндия, герой поэмы Пшавелы "Змееед", витязь открытого, чистого сердца, не знавшего зла, мудрый, могучий и непобедимый...

258. Да, жизнь - это не личные успехи. Это гораздо большее. Миша знал: ради этого большого он отбросит все мелкое, эгоистичное, пересилит любые трудности. Теперь ему иначе представлялись сванские правила. Если так утверждает народ, значит, так оно и есть. Главная правда - народная правда. Строгость? - Да, строгость! Народ, заботящийся о своем здоровье, всегда будет иметь строгие правила.Мише подумалось: разве он стал бы тем, кем стал, если бы не был воспитан этими правилами? Как можно плевать в колодец, который тебя вспоил? Он решает: легкомысленно было его поведение - он должен принять Като как судьбу. Так будет честно, именно сейчас, когда окружен славой и почетом... Через 4 года Като дождалась своего часа.

259. Миша забрал с собой Като в Нальчик, а потом в Тбилиси, и решил строить в Сванетии свой дом рядом с отцовским. Нет, Тигр не замкнулся в Сванетии. Его с Като квартира была в Тбилиси, место работы -

260. памирские высоты, кавказские маршруты, крымские скалы. Местом его триумфов - мировые соревнования в Европе: Англии, Франции, Болгарии, Италии... Успехи в Европе оборачивались в Союзе громом побед, что давало ему авторитет и силу делать добрые дела для своих земляков. Наши слова могут показаться смешными. Ну, каким князем, каким спасителем народа может быть простой, необразованный скалолаз-альпинист? И чем он, собственно, отличается от фокусника-акробата, использующего смертельные трюки?... Но нет, горовосходитель - это нечто иное.

261. Это человек - штурмующий небо, рыцарь и спасатель, сродни космонавтам и открывателям полюсов. А ведь известно, что знаменитые полярники Нансен и Амундсен много способствовали возвышению духа норвежцев и образованию самостоятельного норвежского государства. В альпинизме есть, конечно, элемент спорта и игры, но больше восторга перед Бесконечной Вселенной. Альпинизм есть преодоление страха перед смертью и потому он ближе к религии. Альпинист сознательно рискует своей жизнью ради красоты и вечности человеческого духа. И мы знаем: великий горовосходитель может быть мировым и национальным героем. (Шерп Тенцинг тому пример)

262. - Но почему спаситель народа? От кого защищать сванов? Я отвечу: от самоунижения и исчезновения естественного достоинства. Официальные справочники сегодня даже не говорят о сванском народе, а лишь о некоей этнографической группе грузинского народа в одной из исторических областей Грузии.

263. Думаю, грузинские деятели, что настаивают на подобном грузинском единстве, забывают, что, уничтожая все разнообразие грузинского мира, они тем самым уничтожают и его устойчивость. Ведь только благодаря особым народным традициям сванов, хевсуров, тушинов - выживала грузинская нация.

264. А золотые медали, мировая известность и легенда Миши Хергиани устраняли национальную самоуниженность, как провинциалов, возрождали сванскую гордость уже в условиях открытости миру. Все чаще Хергиани бывал в Сванетии и все больше сил уделял землякам.

265. Вот его письмо с Тянь-Шаня домой: "Я никогда не сделаю ничего такого, чтобы всем было за меня стыдно. Хоть живой, хоть мертвый я всегда всем защита и опора.

266. Но надейтесь, что я не погибну и буду еще другим полезен". И Тигр все больше втягивается в строительство страны. Он не был облечен

267. какими-либо депутатскими полномочиями, но он и мирит земляков, и ходатайствует перед высоким начальством, вызволяет из тюрем, помогает в большом и малом. С местным руководством он говорит об Ингури-ГЭС и ЛЭП, о строительстве альпинистской и горнолыжной баз и гостиниц.

269. Много времени проводил он в поездках по селениям и ущельям, выбирая места будущих хижин. Их строительством он мечтал заняться после окончания института. Сделать Сванетию альпинистским раем лучше Швейцарии! Друзей по миру у него много. Хлынут интуристы, пойдут доходы, и молодые сваны станут при его участии классными проводниками и спасателями. И не нужно никуда уезжать. Мир сам пойдет сюда, покоренный сванским гостеприимством.

270. Конечно, с приходом асфальта еще острее столкнутся современная жизнь и сванский уклад. Старый и новый опыт будут биться острие в острие. Не растерять бы хорошее в этом споре... Он подчеркнуто стал уважать традиции, обнаруживая в них собранную столетиями мудрость.

271. В суровых и строгих правилах он увидел нерастраченное богатство народа, куда более ценное, чем материальное изобилие. Через опыт, часто мучительный, народ приходил к своим законам. Быть может, такое рьяное соблюдение народных правил бывает смешным (как смешон мешок шерсти, на котором сидит спикер английского парламента). Но может, такое соблюдение и позволило быть в веках Вольной Сванетии...

272. "Нам пример" И думается мне, что каждому человеку в меру своих сил надо повторять развитие Хергиани: становиться в молодости самим собой, личностью, но потом найти силы и примириться с законами страны, чтобы строить свой дом, страну, мир.

273. Мы знаем - выстроить Сванетию как Швейцарию - очень трудно, почти невозможно, но Тигр привык совершать невозможное в своей жизни, а чтобы делать невозможное в обществе, ему нужно было оставаться

274. человеком-легендой. Однако уже начал действовать возраст, случилось так, что он выбился из ритма непрерывных тренировок, да еще

275. приступ печени, и на ежегодных соревнованиях скалолазов он не только не был вне досягаемости, но даже пришел вторым - впервые потеряв чемпионский титул. Для обычного спортсмена это или досадный промах, или наступление естественной старости.

277.Сбой Но для Миши второе место было тяжким поражением. Бурлаков пишет: "Рушилось то, чему он отдавал все свои силы, сама жизнь - рушилась легенда, а с ней - он это четко сознавал - рушился он сам. Чемпион мог проигрывать, Тигр - никогда".

277. Но, думаем, трагедия Хергиани была еще глубже, ибо рушилась главная мечта. Что он значит, какая у него сила для великих преобразований в качестве бывшего? Когда слезет с него заколдованная тигровая шкура?

278. От потрясений он впадает в депрессию, заболевает и хочет смерти. Но вспоминает Ушбу, где только ответственность за жизнь ребят заставила его свершить невозможное, и решает: "Только горы могут меня исцелить или погубить. В них все. Другого пути нет".

279. Не дорожа жизнью, он должен прогарцевать весь сезон на белом коне - вырвать снова личную победу. И уж тогда уйти из мирового спорта домой.В апреле тренировки идут уже по максимальной программе: впереди триумфальный сезон 1969 - Италия, Памир, Ялта. В Итальянских Доломитах он превзошел себя прежнего. Бурлаков пишет:

280. "Как он выступал! Когда-то обида на судьбу и крайнее неудовлетворение сделали его альпинистом риска, заставили ходить с полной самоотдачей, что предопределило его быстрый успех. Легенда пробудила в нем новые силы, и он сделал рывок, доведя скорость движения до крайних пределов. Прошлогодний сбой заставил его

281. снять с себя последние сдерживающие путы. Он был освобожден от боязни смерти, переживая блаженное ощущение полной раскованности, немыслимой доселе. Прошлогодний сбой заставил его снять с себя последние счеты с самим собой. Жизнь - костром! И вот - все же срыв почти в конце очередного немыслимого маршрута - трагическая случайность - и камень перебивает единственную веревку (вторая - уже давно была снята для скорости)...

282. Срыв! "Нет, он не собирался умереть в тот день... хотя всего три месяца назад почел бы такую смерть за благо. Он принял бы ее с распростертыми объятиями, с улыбкой уставшего человека, принял бы как спасение, как милость, как самое желанное завершение - уход на гребне триумфа.

Он падал вниз без крика о помощи, понимая происходящее, как рядовой случай, он ждал рывка. И вот рывок - но почему он не повис, раскачиваясь на веревке? - Это он так и не понял. Он совершенно не думал умирать...

Тигр летел вниз, сгруппировавшись, выставив руки и ноги, словно еще надеясь таким способом смягчить удар, по-кошачьи... но летел более 100 м и ударился о скальный выступ... а дальше еще долгое-долгое падение на глазах у помертвевших от ужаса альпинистов... Ведь они лишались суда-человека, которому отдавали все свое обожание".

283. Когда после многотысячных проводов в Тбилиси его привезли в Сванетию, старики сами вскрыли цинковый гроб, осмотрели и потом сказали народу: "Смерть он принял прямо, не показал тыла..."

284. Хоронила его вся Сванетия: "О дедес исгва. Миша..." Bсе смешалось здесь, не враждуя: и идейные речи, и обрядовые слова, и почетные караулы, и тонкие свечи, и черные одежды, и красные галстуки. Никогда и никого не провожала так Сванетия - Ведь он покрыл нашу землю золотой шапкой...

285. Похороны: "Огромный бурый бык, нагнув голову, истово лижет ботинок свана. Янтарные глаза быка глядят печально и доверчиво. Кто знает, а может, он взывает о пощаде, а может, благодарит за уготованную судьбу. Две тонкие свечи на его рогах... Любимый бык Миши будет сейчас забит. Мясо его сварят в трех больших котлах и подадут вместе с лепешками и аракой на поминальный стол.

286. Сван поднимает бутыль с аракой: "Светлая память нашим старым и новым мертвым от чистого сердца". Льет на могилу: "Швендбав джарх нишгвей гвими меквхалс джвинело и маха лешундэбис". Шершавый бычий язык лижет черный ботинок свана...

287. Давно уже прошли все поминальные сроки, а народ все шел и шел в отцовский дом - год, второй, третий. Дом Виссариона всегда был открыт. "Я знал, что это случится, но не думал, что так скоро. Сын давно уже не только мой, он давно принадлежит народу".

Так стихийно был открыт народом музей Миши Хергиани, а его отец стал хранителем. Он ежедневно приходил и к единственному

288. памятнику во дворе исторического музея, к своему сыну, пока и сам не успокоился навечно на родовом кладбище. Бессмертная же Сванетия осталась навсегда неутешной, и в этом ее спасение!

289. Эпилог 1. "День в Сванетии"был жарким и музейным. Стал он прямым продолжением вчерашнего вечера в Мазери среди огородов, домов, разрушенных

290. башен и доброжелательно раскрытой для нас церкви, среди людей.

291. В селе Латали путь к церкви Джграч показала нам Натали, молодая, красиво одетая женщина, возвращающаяся домой с работы из райвоенкомата. У Натали мать русская, и потому она охотно и чисто говорит с нами по-русски о своем детстве, о сванских нравах. Да, молодых умирает много: девушки кончают с собой из-за пересудов и сплетен, а парни часто лихачат на дорогах. (Хорошо, что начали борьбу с пьянством, все женщины здесь - за).

292. Добравшись, наконец, до Местиа, прошлись по ее длинной главной улице Сталина через центр, поели в ресторане на берегу речки Мульхра,

293. запили ядреным нарзаном прямо из колонки на улице.

294. В основном, историко-этнографическом музее почтительно посмотрели древние византийские и греческие иконы, Библии в огромных окладах из драгоценных металлов. А во дворе музея памятник

295. Мише Хергиани - больше похожий на советского летчика, чем на легендарного "рок тайгэ".

296. А вот отцовский дом. Нам открыли все двери, показали все медали и дипломы, убранство традиционного сванского жилья, личные вещи и,

297. наконец, завели в башню, где висит перебитая камнем веревка. И вдруг - погас почти весь свет, и зазвучала магнитофонная запись - шум гибельного камнепада, от которого, по выражению Евтушенко, задрожали стекла во всех сванских домах, а главное - "Зари" из причитаний сванских женщин... Мы сидели, не шелохнувшись, никакой музыкальный концерт, никакой церковный орган не волновал нас, как эта запись в башне Хергиани.

298. В 5 часов вечера мы уже уехали в Грузию, надеясь, что у нас еще будет возращение к сванским истокам и в сванское будущее.

299. Повезло на попутчика - бывшего альпиниста, ученика Хергиани. После тяжелой травмы он оставил серьезный альпинизм, но навсегда остался преданным спорту. Сейчас тренер по борьбе и ведет спортивный отдел в райкоме партии. Очень тепло вспоминал об атмосфере, которую создавал

300. вокруг себя Миша Хергиани - все для людей, для Сванетии. Не его ли заветы выполняя, приступил наш попутчик к самодеятельному строительству силами сванских спортсменов большого спортзала по проекту его брата...

301. Чтобы сохранить нацию, ее молодежь, он - за антиалкогольные законы... Но вот его брату, мечтающему строить современную Сванетию, пришлось уехать в Россию, и он жалеет об этом...

302. Ночь в Мингрелии Наш автобус выкатился из гор и едет уже Мингрелией по долине Ингури в нижнем, равнинном его течении. Сванетия осталась позади, я устал от разгадок убеждений и души нашего свана-попутчика. Внимание переключается на равнину.

303. Мингрелия - тоже особая часть грузинского мира, зеленой Колхиды, особая страна с особыми людьми. Она не защищена горами, напротив - открыта всем агрессиям извне, и потому выживала совсем по-иному - с помощью хитрости и богатства. Неприятные рассказы о мингрелах, образ мингрела Берии давно будоражат наше воображение. И что же мы

304. увидели? - Почти ничего. Сплошные чайные поля, прямые дороги и

305-306. двухэтажные богатые дома.

307. Столицу Мингрелии - большой город Зугдиди мы почти не видели, только просквозили, т.к. познакомившиеся с нами в автобусе грузины: мать Нануги и ее сын Валерий пригласили переночевать у них в 8 км от города.

308. Мы ночевали в гостевой комнате и поднимались наверх по наружной парадной лестнице. Но утром обнаружили, что внутри дом пуст, даже нет перекрытий между 1 и 2-м этажами в основной части...

309. Частная незавершенка? - Не хватило сил и средств у хозяина. Заложив дом на метр больше, чем у соседей, и отстроив его костяк, хозяин умер от инфаркта. Его изящная жена (из рода Гамсахурдия) пошла в работники торговли, сын после армии - в электрики. Полон грусти их нежилой дом.

310. От Валерия теща недавно забрала молодую жену, решив, что он неперспективен. В Мингрелии деньги и положение очень ценятся...

311. Тяжело нам было слушать все это, и мы торопились уехать

312. к морю.

313. Сухуми

314. Дождь и

315. сильные волны не позволили нам купаться, но это не очень помешало

316. радостной детской встрече со стихией, не помешало их древней игре

317. с Понтом...

318. Этой игрой с морем и закончился наш блиц-поход на Кавказ, наше детское путешествие на склоны Эльбруса, в приушбинские снега, в Сванетию к легендарному Хергиани.

319. И такой конец пути у моря казался нам логичным возвращением к древнегреческим источникам культуры, сохраненный для мира кавказскими горцами. И нам хотелось, чтобы такое возвращение

320. к природной стихии и к человеческим первоначалам совершалось у наших и всех детей почаще... А потому только дождавшись, когда они всласть наигрались и замерзли, мы простились со хмурым Черным морем

321. и уехали поездом в Европу - вернулись на Украину и в свою Россию.

322. Окончание семейной стройки Мне осталось показать последние кадры нашего лета -

323. окончание стройки в Барыбино уже в августе.

324. Мои сыновья работает в сванках - приобретенных в Местиа - и вообще были сванами, строителями и шабашниками, частниками и общинниками вместе. Головы были наполнены кавказскими высотами, а руки приучались

325. делать извечное людское дело...

326. А потом было еще одно трудное и даже опасное дело - крыша!

327. Изготовление элементов стропил и постановка их на высоте.

328-330.

331. И вот работа закончена. Последние кадры. Самый молодой и стойкий строитель на фоне объекта снаружи

332. и внутри...

333. Благожелательные к нам соседи на прощанье потчуют и угощают, а мы желаем им всем счастья. До свидания!

334. Конец