Диафильм ч. 2 "Крым русский"

1-2. Главной целью нашей двухнедельной крымской поездки осенью 73 года было увидеть татарский Крым.

3. Ho глаза наши и память не были заполнены одной только татарской болью. Крым слишком сложен и многолик, чтобы его можно было уложить в одно понятие - родины крымских татар.

4. Вполне естественно возник у нас вопрос: "А для русских и украинцев, живущих здесь, эта земля - родина или временное пристанище?" Если в Крым вернутся татары, придется ли русским уезжать? Чего требует людская совесть и историческая справедливость?

5. Ища следы татарской культуры, мы не могли не замечать и русских древних и современных пластов. И начать мы должны с моря:

6. Ведь главной целью и заботой русских в Крыму всегда было море, с еще докиевских времен, когда само море звалось не Черным, а Русским.

7. Так, во всяком случае, называли его арабские купцы и византийцы. Но почему?

8. Попробуем разглядеть ответ из этой разрушенной бойницы крепости Еникале на берегу Керченского пролива. На другом, Таманском берегу, когда-то находилось древнейшее русское княжество, таинственная Тьмутаракань.

9. Когда-то она была одной из главных колоний, баз молодого и разбойного северогерманского племени русов, или варягов, господствовавших не только над Русским морем, но и над всем путем из варяг в греки. Но потом pyсы начали всерьез покорять славян, основали Киевскую Русь и слились с подчинившимся им народом, забыв свое немецкое происхождение. Киевским же князьям было хлопотно защищать свои старинные морские тьмутараканские владения. И, в конце концов, они потеряли их и море.

10. Осталась только память и извечная тяга русских к Русскому черному морю. Так мы получили от Крыма первый ответ: русы дали нашему народу государственность и имя. А свою православную веру и культуру мы получили от Византии и Крымской Корсуни.

11. Здесь, в Корсуни, воевал, а потом крестился Владимир Красное Солнышко. Отсюда взял греческих священников и грамотеев.

12. В память этого события, как в память о крещении, о духовном рождении, был воздвигнут в прошлом веке громадный собор святого Владимира.

12a. Выглядевший помпезно, он, наверно, был неуместен среди херсонесских камней.

13. Но, пострадавший вместе с нашим народом во время последней войны, он стал своеобразной реликвией русского православия, и жаль его, разрушающегося.

14. Многие века, вплоть до турецкого завоевания, Корсунь была главным посредником между Русью и ее духовной "альма матер" - Византией, как бы русской территорией в Византии. Отсюда шли греческие священники, иконописцы, книжники.

15. И если византийский Константинополь стал турецким Стамбулом, то Корсунь вновь стала русской, пусть и носит она сегодня греческое имя - Севастополь. Мало мест, столь дорогим русским, как этот древний кусок крымской земли. Недаром русские так упорно за него дрались в войнах двух последних столетий.

16. Мы целый день бродили по корсунским улицам, рассматривая, запоминая, домысливая. Вот византийской постройки крещальня. He из нее ли выходили первые русские христиане?

17. А вот тайный знак христиан времен их преследования - священные рыбы. Знак рыбы - как будто встреча уже не с Византией, а с Палестиной, с самими апостолами, с людьми, знавшими Христа.

18. Но можно посмотреть и еще глубже. Ведь Корсунь - это древнегреческий Херсонес. Ее здание и культура - прямое продолжение античных традиций, а корсунцы - прямые потомки эллинов. И потому мы считаем, что Корсунь приобщила Россию не только к христианству, но и к античности, к главной культурной сокровищнице человечества.

19. И потому так дорог России Крым. Не подумайте, что мы обосновываем здесь право России держать Крым в составе своей державы. Это нас не интересует. Мы только желаем показать все значение его для русских людей и их право считать Крым своей Родиной.

20. Именно Крым, а не только Корсунь или Тьмутаракань. По всему полуострову мы встречали русские или византийские постройки вроде этой базилики на пути между Коктебелем и Судаком, носившим во времена морского господства русов имя Сурож,

21. или этой крестовой церкви 12-го века в Керчи, по-русски звавшимся Корчев.

22-23.

24. Средневековым христианством полно не только побережье, но и внутренний горный Крым.

25. Вот Успенский монастырь вблизи Бахчисарая. Возник он в VIII веке, когда в Византии началось иконоборчество, и монахи массами бежали в Крым и в другие окрестные земли.

26. Именно Крым сохранил византийскую живопись, ее традиции. И пусть эти росписи над пещерным храмом поздние. В них живы отсветы первоначальных образцов.

27. Монастырь во времена крымского ханства был резиденцией православного митрополита, главным оплотом десятков тысяч христиан в Крыму. А ведь стоял он в 3-х км. от ханского дворца и жил, жил несмотря на тесные связи с русскими царями и интриги последних. А после русского завоевания захирел и распался.

28. Мы не будем больше показывать пещерные монастыри и города, тем более, что в их создании приняли участие не только христиане. Отметим только, что никогда византийско-русские традиции в Крыму не прерывались. Потеряв море, православие перебралось в пещеры. Так Крым всегда оставался для русских духовной родиной. А два века назад история вытащила Крыму жребий: быть завоеванным Россией, и стать главной ее морской базой.

29. Базой военного флота русских стал Севастополь, в неслучайном близком соседстве с Корсунью и Херсонесом.

30-30а. Сам Севастополь - город русских моряков и русских национальных памятников, город, ставший олицетворением национальной гордости.

31. За недолгий срок своего существования он два раза основательно разрушался, но каждый раз восставал еще более красивым и торжественным, еще более победоносным.

32. По ухоженному Севастополю просто приятно ходить, ощущая заботу людей и властей о красоте, даже роскоши города, как приятно видеть красивых и здоровых людей.

33. Но нас больше всего интересовали севастопольские памятники. Память людей, отдавших свою жизнь за право называть эту землю родиной. И начнет этот ряд аргументов генерал Нахимов.

34. Нахимов прославился разгромом турецкого флота в Синапе, но национальным героем стал в дни первой севастопольской обороны, которую возглавил после Корнилова.

35. Ради защиты города он пошел на величайшую для флотоводца жертву - приказал затопить весь русский флот, чтобы преградить путь в бухту англо-французской эскадре. В память погибшим кораблям поставлен этот столп.

36. Нахимов, прежде всего, был русским человеком. Выходец из небогатой семьи, он был близок матросам. И они его любили, почитали как наисправедливейшего. Нахимов был строг и наказывал вплоть до страшной порки. Чудовищно, страшно, но факт! И именно суровый и консервативный Нахимов со своим традиционным и уважительным отношением к матросу-мужику воспитал героев Севастопольской обороны.

37. Например, вот этого матроса Кошку. Но, проявив себя героями, почувствовав себя людьми, они уже не могли возвращаться к крепостничеству и порке. С участников Севастопольской обороны начинается в России освобождение крестьян.

38. Памятник генералу Тотлебену, выдающемуся военному инженеру, сумевшему в условиях технической отсталости переиграть англичан и французов в позиционной войне,

39. сумевшему доказать русским правителям, что техническое развитие России необходимо.

40. Главные руководители севастопольской обороны - Корнилов, Нахимов, Истомин, погибшие от неприятельских пуль, похоронены во Владимирском соборе, вставшем на одной из севастопольских высот.

41. Памятник Льву Николаевичу - боевому участнику севастопольской обороны. Да, автор непротивления злу насилием начинал свою жизнь боевым офицером. Наверно, здесь он получил опыт и знания, достаточные, чтобы писать военные картины "Войны и мира", психологию солдат и командующих, философию войны и мира.

42. Вот в таких окопах-укреплениях офицер Толстой становился великим писателем. "Севастопольские рассказы" были его первым выступлением, принесшим уверенность в себе и славу.

43. Знаменитая круговая панорама севастопольской обороны - сама ставшая историей и легендой, неотделимой от города.

44. Музей над центральным укреплением Малахова кургана. И везде люди, люди, как будто слава города вся состоит из первой обороны.

45. Но рядом с крестами погибших в прошлом веке стоят совсем редкие и привлекающие меньшее внимание памятники павшим в последнюю отечественную войну.

46. Рядом со старинными пушками 1856 года -

47. - стволы современных береговых или снятых с кораблей орудий.

48. Подвиг Севастополя в 1941-1942 годах по жертвам, страданиям и упорству его защитников был не меньше, чем первый, но не по значению для России. Война 1856 года почти вся была в обороне Севастополя, в 1941-42 годах он был лишь небольшим эпизодом в миллионных битвах. Война 1856 года окончилась для России поражением, расчистившим ей дорогу к реформе, последняя война закончилась победой не только народа, но и лично Сталина, закрепив культ на долгие годы.

49. Участники второй обороны не виноваты в этих "хитростях истории", но Севастополь, а вместе с ним и весь Крым, останутся для Россия навечно, прежде всего, памятником эпопеи 1856 года, символом раскрепощения сил нации.

50. "Керчь"

51. Вторым городом-героем в Крым считается Керчь. Она вся отлично проглядывается с горы Митридата от памятника последней войны.

52. Володя Дубинин, известный каждому из нас со школьных лет.

53. Осталась о нем каменная память в окружении цветущих деревьев.

54. Собор Александра Невского поставлен под Керчью вблизи развалин древней Пантикопеи.

55. Но когда русские захватили Крым силой, то уже наш крест, крест церкви военного святого Александра Невского вознесся превыше всех греческих церквей. Долгие века греческий Крым духовно образовывал Россию.

56. Теперь русская городская культура стала формировать древнюю землю. Однако мы оптимисты, и верим, что Крым достаточно духовно силен, чтобы не погибнуть под нивелирующим катком технической цивилизации. И своеобразие его городков - тому порука.

57-60.

61. Вот мы и добрались до сегодняшних дней, до пляжной тематики.

62. "Крым - всесоюзная здравница". Этот лозунг сорокалетней давности все определяет и по настоящее время.

63. Да мы и не против! Да что там говорить: море и солнце - это здорово!

64. А на пляжах могут лежать весьма достойные люди. Не в пляжах дело. Дело скорее в нашем эгоизме.

65. Иногда мне кажется, что причина интуитивной неприязни к пляжникам заключается не в мещанстве и инертности последних, а в том, что масса чужих и в потенции неприятных нам людей заполонила столь прекрасные места своими телами, резко сузив возможность для нас самих.

66. А когда мы попадаем в пустынное место, то наше чувство собственника испытывает подлинное облегчение: пусть на короткое время, на час, это все мое, наше!

67. Конечно, я не забываю о минусах пляжного существования. Выдержать без скуки месяц монотонной здешней жизни трудно.

68. Но если рыться в камушках, бегать по скалам и музеям, поглощать литературу,

69. и наслаждаться обществом детей и друзей, то нет для этого чудесней мест, чем крымские курорты и море.

70. Это мы испытали на себе. Больше и радостней всего мы купались в Коктебеле, где были радушно приняты решительно идущим в воду хозяином. Но не только там.

71. Феодосия и Артек, Гурзуф и Кареиз, Херсонес и Евпатория. Мы брали от моря все, что могли. Если можно, купались по 5 и 10 раз в день, насыщаясь до предела соленой шипучестью прозрачных вод.

72. Основным олицетворением особой культуры пляжно-курортного Крыма, ее главным средоточием является Южный берег. Многомиллионная летом Большая Ялта тянется от Алушты до Фороса, а точнее, от Гурзуфа до Симеиза.

73. Узкая полоса побережья, защищенная от северных ветров грядой Крымских гор, Южный берег единственный в стране обладает теплым климатом сухих субтропиков, типичным климатом Средиземноморья.

74. Правда, нам не очень повезло с погодой, и кадры получились по преимуществу серые.

75. Но даже не всегда освещенный солнцем, он оставляет яркие впечатления от роскошных вечнозеленых деревьев, цветов, дворцовых ансамблей и современных гостиниц,

76. от звуков, запахов, видов.

77. В общем, Южный берег - это вещь! О нем нельзя рассказывать по порядку, разворачивая его историю, раскладывая на влияния. Почти весь он - создание пореформенной и дореволюционной России. Поэтому попросту расскажем, как мы провели 2 дня на Южном берегу.

78. В мелкий беспрерывный дождь покинули мы Алушту на этом судне "Мухалатка" только для того, чтобы увидеть Крым с моря, со стороны, как привыкли видеть его наши предки - русы и запорожцы.

79. До свидания, Алушта, будь солнечной в следующий раз!

80-81. Знаменитая Медведь-гора, выпивающая море, татарская Аю-Даг.

82. Пустынность побережья Аю-Даг и прилегающие к Аю-Дагу когда-то дикие леса, в которых охотился молодой Пушкин, исчезнут, уйдут в небытие.

83. Ныне живущие, безусловно, имеют право на Южное море. "А все-таки жаль, что нельзя Александра Сергеевича"... леса сохранить.

84-85. Вот показалась цель нашего морского перехода "Гурзуф".

86. И ожидания нас не обманули! Горбатые улочки, дома лепятся друг к другу и по-южному нависают террасами над улицами.

87-88. Шумящая толчея людей, маленькие магазинчики процветающей когда-то восточной торговли.

89. И близкое море внизу, когда-то открытое для контрабандных турецких фелюг. Мы были восхищены и покорены. И пусть некоторые путеводители твердят, что слово Гурзуф иранское, а деревня, бывшая здесь до русских, возможно, греческая.

90. Наши чувства уверенно признали старый Гурзуф свидетелем жизни береговых татар (путь сегодня их и обзывают греками).

91. К Артеку, к пушкинским местам мы идем пешком, тщеславно наслаждаясь фактом своего присутствия среди кипарисов.

92. Но вот мы и у цели. Пушкинская беседка, скалы с водными гротами, знакомые по картинкам поэта,

93. стоящего у бушующих волн. "Прощай, свободная стихия".

94-95.

96. Тем же днем под вечер мы добрались до Никитского сада. Что тут говорить?!

97-106.

107. В Ялту мы приплыли уже поздним вечером. .Пошатались с рюкзаками по иллюминированным улицам главного курортного города, если не Союза, то, по крайней мере, Крыма,

108. постояли у нового кинотеатра и пошли в ночь искать в городе пустое место, чтобы поставить палатку и устроить себе ночлег.

109. Утром мы увидели Ялту умытой и солнечной. Древнегреческая Ялита, генуэзская Галита после русского завоевания была маленькой заброшенной деревней, а решением знаменитого Воронцова превращена в город.

110. По недостатку времени мы просквозили этот город и его музеи, заинтересовавшись лишь первым бросившимся в глаза храмом Александра Невского.

111. Удивительную привязанность проявляют русские завоеватели к этому имени. В Таллине, Каунасе и Софии, в Керчи и Ялте русские цари не преминули поставить пышные тяжеловесные храмы в его честь,

112. как бы принося жертву и заклинание о помощи князю-воину и политику, предшественнику деспотизма в России

113. Весь этот день мы путешествовали южнее Ялты: автобусом до Ливадии, пешком до Ореанды, потом до Кореиза, автобусом до Алупки, морем до Симеиза и Мисхора и снова в Ялту, чтобы на следующее утро подняться к Ай-Петри и двинуться в крымскую глубь.

114. Ливадия - это бывший царский дворец, после революции - обычный дом отдыха. Но в 1944 году Ливадия снова стала известна миру и истории. Здесь заседала

115. конференция антигитлеровской коалиции. Сталин, Рузвельт, Черчилль утвердили решение о судьбе Германии и Европы, об основании Организации объединенных наций, об устройстве послевоенного мира.

116. Здесь решались судьбы русского и других народов. Что на это скажешь? Так было. И так есть.

117. Почти от самого Ливадийского дворца хорошо видна у моря Ореанда - летняя резиденция нынешнего руководителя страны, вернее, виден купол византийской церкви. Поколебавшись, мы начали спуск, и почти сразу попали в окружение заборов. Идти по дороге вдоль таких заборов было неприятно, но мы продолжали,

118. пока не уткнулись в саму церковь. И все! Никакой Ореанды.

119. Поздним вечером, возвращались в Ялту, уже с моря мы увидели-таки Ореанду.

120. Вы спросите: почему у меня такое пристальное внимание к ней? Отвечу: в 1970 году здесь состоялись переговоры Брежнева с Вилли Брандтом, после которых наш мир снова изменился коренным образом. ФРГ лишилась своих надежд на восстановление единой Германии и возвращение областей, отнятых в 45 году, а Сов.Союз лишился своего извечного врага-пугала. Это большая потеря. Ее размеры мы оценим только в будущем.

121. Политические решения, принимаемые в Ливадии, в Ореанде, определяют развитие страны. Чем дальше Крым будет играть роль летней столицы, тем крепче будут связывающие его с русским народом нити.

122. Высоко над берегом вдоль моря от Ливадии до Кореиза и Мисхора идет царская (теперь солнечная) тропа-дорога. Идти по ней и обозревать окрестности приятно.

123. Внизу виден один из самых известных архитектурных фокусов Крыма - Замок "Ласточкино гнездо" - плод разгульной фантазии русского богатея и точного расчета архитектора Шервуда.

124. С моря его хрупкость еще более удивляет.

125. Это здание давно уже стало символом Южного берега. Точный символ - выражение рискованных эмоций и западных готических пристрастий нарождающихся предприимчивых русских хозяев, обустроивших Южный берег.

126-129. Что ни здание, то дворец, что ни дворец - то сказка. В готическом, барочном, мавританском, классическом, модернистском стиле.

130. Ошеломляющее разнообразие подстать лишь разнообразию культур народов, труд и традиции которых впитала в себя сама крымская земля.

131. Последний такой южнобережный дворец, увиденный нами,- Воронцовский в Алупке, неприметный с моря благодаря серому цвету местного диабаза, из которого он сложен,

132. но подавляющий своими размерами и сказочностью при близком рассмотрении.

133. Мрачноватые внутренние переходы с перекидными мостиками создают иллюзию средневекового английского города. Видно, на это и рассчитывал архитектор Блор, видно, этого и желал хозяин.

134. Нашу догадку подтвердили детали отделки, вроде физиономии средневекового католика. Чем же объяснить прозападные, проанглийские симпатии графа Воронцова, всесильного губернатора, управителя всех южных земель России с Крымом и Одессой?

135. Это все-таки удивительно - ходить по двору, как по улицам старого западноевропейского города, вроде Риги или Таллина. Да что вы, скажут нам, здесь восточные симпатии. Взгляните на эти мавританские украшения. Они определяют стиль здания.

136. Скорей всего, в этом споре нет неправых. Произведение Воронцова и Блора глубоко соответствовало специфике крымской земли, бывшей пересечением путей-дорог для всех народов и культур, и потому стало примером для подражания.

137. Многолюдно во дворце. Беспрестанно идут экскурсии, и экскурсоводы не устают обращать внимание, что башни на дворцовых крышах гармонируют с зубцами высящейся над Алупкой Ай-Петри. Беспрестанно люди фотографируются на память.

138. И мне пришлось почти полчаса ждать, чтобы улучить момент и сфотографировать дворцовых львов. Они, действительно, хороши, действительно милы, эти воронцовские львы, и сейчас, глядя на них, спросим себя, кем же был их хозяин, граф Воронцов, губернатор, о котором поднадзорный ему ссыльный поэт с издевкой писал: "Полумилорд, полукупец, полузнаток, полуневежда..."

139. Время, доброе время идет и снисходительно стирает былые страсти. Велика слава Пушкина, но не забыты труды и мечты Воронцова, соединившего в себе прихотливость и притязания английского милорда с размахом и предприимчивостью русского купца-промышленника.

140. Он не только разводил красных китайских рыбок в дворцовых бассейнах, но и разбивал первые виноградные плантации в Массандре и Алупке, выписывал лозу и виноделов из самых лучших источников, в том числе и из Шампани. И вот граф Воронцов - родоначальник "Советского шампанского". Разве не так?

141. Он не только устраивал ландшафтный парк в тени отвесных крымских гор, но и пробивал дороги через них, соединял созданный им город Ялту с Симферополем и Севастополем. Поэты и современники могут возмущаться невеждами и купцами, и даже обзывать полуподлецами. В веках же остаются реальные действия купцов и поэтов. Как нам остался в наследство пушкинский и воронцовский Крым.

142. Ну, вот и все о Южном береге. Из Алупки мы доплываем до Симеиза, пробыв в нем считанные минуты. С грустью мы смотрим на скалу Дива, на скалу Лебедя

143. и родившую их гору Кошку с древними крепостными таврическими жилищами и могильниками.

144. Проплываем уже знакомый, виденный сверху Мисхор с его зеленой русалкой.

145. И в сумерках возвращаемся в Ялту. Завтра утром мы взойдем на нависающие над ней горы, автобусом доберемся до перевала, а дальше пешком до зубцов

146-148. и выше до плоской вершины Ай-Петри. Вот они виднеются наверху.

149. Как на ладони видна с вершины вся Большая Ялта, весь Южный берег

150. от Аю-Дага до Симеиза и далее. Различаются отдельные здания. Солнце серебрит море и светит пленку. Какой простор!

151. И какой же, в общем, маленький этот Южный Крымский берег! Но сколько тайн в нем, в каждом кусочке этой земли, сколько дорогого в нем для нас, для каждого. И как мы любим этот мир! Уже давно любим, заочно, и еще крепче полюбили, увидев.

152. Мы спускаемся с Ай-Петри к перевалу, к оставленным в кустах рюкзакам.

153. Нас ждет дорога в совсем неизвестный, горный Крым, знакомство с далеким прошлым, с жизнью иных народов. Да, чуть не забыли. А выводы? Но вы, наверное, и сами знаете, что можно от нас услышать как итог.

154. Прекрасный Крым - драгоценная земля - есть родина и татарского, и русского народа, и они должны жить здесь в мире и согласии. А места - хватит. Единственно, чего не любит гостеприимный Крым - это шовинизма и ненависти.