"Куликово поле"

1-3. "Русское Черноземье - 1985г. ч. III. "Тульщина"

4. 9 мая. Лиля: Мы опять в Черноземье на Тульщине с милыми нам Сулимовыми. Только Лиды с молочной Ульянкой с нами не было. Но, прежде чем говорить об этой поездке, я расскажу немного из истории Тульщины на слайдах

5. учебных диафильмов. Из нашей семьи я одна раньше бывала на Тульщине и храню к ней личное отношение.

6. Конечно, как и у многих, была автобусная поездка в Ясную Поляну, когда Тула представляется как некий тамбур перед музеем человека, о

7. котором думаешь всю жизнь, как о Пушкине или Достоевском.

8. Другая гордость Тулы - музей Куликовой битвы, от которой ведет начало величайшая мировая держава - сюда я ездила со своими студенческими друзьями на велосипедах.

9. А есть еще сама Тула - город деревенских улиц и военной славы.

10. Здесь я была в командировке, удивлялась огромному боевому кремлю,

11. любовалась Успенским собором

12. и окрестными улицами окрест.

13.-14. Но случилось мне увидеть в театре Спесивцева "Левшу", и образ

15. придуманного Лесковым тульского умельца стал для меня как бы ложкой дегтя в тульском меде. Сам облик тульского мастера-

16. оружейника - косой Левша, в рваной и грязной одежде, с драными неоднократно волосьями от учительского и господского гнева способен вызвать жалость и стыд. У Левшы нет даже своего имени - он только

17. слуга великого царя. И хоть обласкан царем, но без "тугамента" обращается в ничто. Левша - легенда, но в таком качестве отражает

18. главную тульскую реальность- тип оружейника, рабочую основу города. Тула-арсенал От Ивана Грозного и первых Романовых здесь устраивались

19. оружейные мастерские и демидовские заводы на реке Упе. С тех времен город полон воинскими названиями, вроде этого Оружейного переулка, где стоит Демидовский храм Николы Зарецкого.

20. Сам Петр I развил и утвердил Тулу, как главное звено русского военно-промышленного комплекса - строительством казенных заводов с крепостными рабочими. Памятник Петру I - от тульских рабочих. В России верх и низ, царь и работник связаны накоротко, почти напрямую, через тонкий слой слуг-секретарей.

21. Вот и в повести Лескова заказ на работу Левше и его товарищам идет непосредственно от царя Николая Павловича, который, в отличие от своего старшего брата Александра I - по настрою - почвенник, и озабочен доказать, что "русские мастера ничем не хуже" (мирового уровня). И те вполне "оправдывают доверие" и без всякого "мелкоскопа", лишь с божьей помощью своим пристрелянным глазом подковывают аглицкую механическую блоху, т.е. переплевывают англичан по части "мелкости", не обращая, правда, внимания, что при этом блоха от тяжести перестает прыгать, т.е. портится. Это неважно, главное, европейцам нос утерли и царев наказ выполнили. И так бывало всегда.

22. Музей оружия в Туле - один из самых популярных - и хранит замечательные

23. образцы. Но в своей основе это западное же оружие, только по-русски расписанное. Оно как маленькие царь-колокола и царь-пушки - бесполезно, но красиво.

24. И только после освободительных реформ 1861 года настали и здесь перемены. Взамен неграмотных тульских мастеров пришел инженер Мосин, создатель прогремевшей в мире русской трехлинейки. Но это был

25. не очень долгий и устойчивый период тульской, да и всей российской истории -говоря словами казака Платова - совсем иных, скорее "аглицких" правил жизни, "когда каждый человек себе все абсолютные обстоятельства

26. перед собой имеет, и через то в нем совсем другой смысл".

27. Атаман Платов - особая фигура. Сам-то он вольный донской казак, стоит на собственных ногах и при собственных мыслях, но его главное дело - свободно служить царю, а служить казак привык только оружием и силой. И вот он таскает Левшу за волосы, а при езде пинает "свистовых казаков", чтобы злее нагайками доставали ямщика, а тот усердно чтоб полосовал кнутом лошадей, чтоб быстрей мчали, ибо, как сказал другой классик - какой же русский не любит быстрой езды?

29. "Истоки Дона и казачества"Но ведь и Дон начинается в Тульщине, и потому к образу Толстого и к типу Левши надо добавить и казака Платова.

30. Левша достигает высших для русского технаря почестей - его посылают за границу, где он поражает англичан, как своим невежеством, так и своими способностями. Но конец его печален: смерть от пьянства и

31. беспризорности в русском полицейском участке без "тугамента". Перед смертью он успевает все же передать царю свое главное патриотическое наблюдение: у англичан ружья кирпичом не чистят, а то в случае войны они стрелять не годятся. Но генерал Чернышев Левшу не послушал, царю не сказал, и потому русские Крымскую войну чуть не проиграли.

32. Злой насмешкой над здравым смыслом выглядят подвиги Левши. В угоду царю подковал игрушку, и тем ее испортил - но был обласкан. А ценою жизни один раз попытался спасти Россию, чтоб не портили ружья кирпичом - но не был даже услышан. Какая типично русская история,

33. живая до сих пор!

34. Внешне сегодня Тула, хотя бы в своих главных улицах и новых пригородах, сильно изменилась, осовременилась. Но живет в нас горькая

35. уверенность, что отношения и характеры людей остались прежними.

36. Тула продолжает расписывать пряники и поковывать самовары, а

37. главное - проявлять преданность и геройство.

38. Володя С. Город ВеневВыехали мы не так, чтобы вечером, но уже далеко и не днем, где-то после сокращенного рабочего дня электричкой до Ожерелья. Было пасмурно с претензией на дождь. От Ожерелья до Венева добирались дизелем в такой сильнейший грозовой ливень, которого я не наблюдал по крайней мере последние 5 лет.

40. Утро 9 мая выдалось пасмурным. В периоды физических нагрузок средней тяжести ничего не знаю лучше пасмурного дня... Естественно, что у меня, а может быть и у нас всех, было неплохое настроение, подстать праздничному. Ведь сегодня общий праздник, а для нас еще и

41. давно желанный день встречи с Куликовым полем, местом рождения России, и мы будем попытаться по увиденным старинным черточкам разглядеть, что за Россия родилась здесь 600 лет назад.

42.Витя: Да, на Куликовом поле родилась Россия не как страна - она была вечно, а как особое государство, называвшееся вначале Московским царством, потом Российской империей, сейчас - Советским Союзом, и даже больше - социалистическим содружеством, а в будущем... кто знает - может - прогрессивным человечеством?

43. И не будет тогда все прогрессивное человечество ездить на Куликово поле и всматриваться в тульскую землю, чтобы понять собственную

44. генную структуру, свои родовые черты, ту сверхпрочную идейную матрицу, которая век от века все усиливается и растет, от слабого ростка до могучего дерева, а потом и леса - но одной, московской породы, впечатывая себe в гены всех соседей.

45. Не спеша и необоримо, как лес. Так что нетрудно предсказать - пройдут годы, и весь мир станет прогрессивным, московским.

46. Володя: Вскипятили чай, а потом, собрав свой лагерь, пошли знакомиться с городом Веневым. У нас не было своего транспорта, чтобы

47. ехать прямо Куликово поле, приходилось тащиться на перекладных автобусах и пешком...

48. Поднимаясь по городской лестнице от реки, невольно думаешь, где могут быть еще достаточно длинные лестницы. Конечно же - в Одессе, хотя я там никогда не был. Но знаю, что "старшая сестра веневской лестницы" - одна из высших достопримечательностей Черноморского порта. Эта же - во всех отношениях скромная, построенная в советское время, но ощутимо длинная, добросовестно исполняющая свою общественно полезную функцию, лестница.

49. Лиля:И вот он, старинный Венев, бывшее литовское пограничье на рязанских пределах. Подобно тульскому же Одоеву, родившему князей, декабристов и писателей Одоевских, Венев родил старинный род Веневитовых, ставших потом воронежскими атаманами и дворянами. Из этого рода вышел поэт

50. Дмитрий Веневитинов - основателе "Московского вестника" и предтеча славянофильства.

51. Городской музей в этом старинном доме закрыт по случаю праздника, но в нашем распоряжении остается "музей под открытым небом" - сам полуразрушенный Венев.

52. Веневитинов: Ты ль предо мной, о древний град
Свободы, славы и торговли!
Как живо сердцу говорят
Холмы разбросанных обломков!

53. Не смокли в них твои дела,
И слава предков перешла
В уста правдивые потомков.

54. Но почему тогда не к родовому своему Веневу и к его покровительнице - царской Москве обращается поэт Веневитинов, а к вольному Новуграду, московскому супротивнику и, значит, реакционеру?

55.О Новуград! B вековой одежде
.Ты предо мной, как в седине
Бессмертных витязей ровесник,

56. Твой прах гласит, как бдящий вестник,
О непробудной старине.
Ответствуй, город величавый:
Где времена цветущей славы,

57. Когда твой голос, бич князей,
Звучал здесь медью в бурном вече,
К суду или кровавой сече
Сзывал послушных сыновей?

58. И почему в рафинированном потомке старых московских дворян, прирожденных царских слуг, вдруг возникает тяга к еще домосковской национальной почве?

59. Откуда в нас самих эта тяга к живому, неподстриженному сверху лесу?

60. Простое недоумение из собственного нутра уже делает сомнительным Витин вывод о неизбежности для мира московской, якобы "прогрессивной матрицы". Мир не будет московским.

61. Может, достаточно нам понять, как родилось единовластие и чем питалось единовластие, чтобы обеспечить условия его естественного

62. отмирания, отказа от Куликовского наследства...

63. Может всем нам, московским людям, надо стараться вспоминать свои

64. начала? История доказала - внешний мир не может урезонить нашу

65. воинственность. Только от нашего понимания, способности вернуться к докуликовскому самосознанию зависит судьба мира!

66. Витя: Но тогда никогда, никогда уже мы не сможем восхищаться собственной историей и собственными церквями.

67. Никогда уже не избыть нам горькой памяти - даже в самые светлые демократические времена не забыть нам о самодержавных генах, традициях,

68-69. и не иметь прежней звонкой веры - верности царю-вождю и Родине-народу.

70. Маша Сулимова: "Узловая-Богородицк"Поздним утром дизельным поездом мы уехали вот на эту Узловую, откуда надеялись автобусом доехать до Епифани на Дону, а там и до самого

71. Куликова поля. Но, упустив епифанский автобус, уехали чуть в сторону - на Богородицк. Мой папа утешал, что это неплохо: прежде, чем причаститься к Куликову полю, надо посмотреть, какой была Россия.

72. За автобусными окнами тянутся сплошные зеленые пространства без лесов, с редкими шахтными конусами Новомосковского угольного бассейна. Дядя Витя говорит, что это настоящая Южная Степь, с углями, травами и кочевниками поднялась здесь по Дону до самой своей северной точки, ближе всего к Москве.

74. Витя: Эти места были пограничными между Московской Русью и татарской Степью, между Рязанью и Литвой, пересечением кратчайших войсковых дорог между ними. Шесть веков назад в этих местах было Дикое поле, центр чудовищного давления военных сил на самом

75. громадном на планете материке. И потому там проявил себя миру принцип, дух московской сверхдержавы, самодержавной России. Великое давление извне вызвало, упрочнило, эту организацию, твердую как алмаз, как горячий лед - и помогает ее росту. Именно - помогает!

76. Маша: Но мы дядю Витю мало слушали и плохо понимали. Довольно быстро приехали в Богородицк, большой и раскидистый город, по которому

77. нам пришлось долго идти. Однако тетя Лиля манила нас отдыхом в чудесном парке с дворцом графа Бобринского. Она говорила, что

78. мы сам сможем увидеть и узнать такое, что ни в каком школьном учебнике не написано.

79. Лиля: Нам предстоит увидеть живьем век Просвещения - одну из лучших в России, а может, и в Европе усадьбу. Ведь она принадлежала сыну Екатерины Великой и Григория Орлова - графу Бобринскому. Дворец строился знаменитым Ставровым, а парк устраивался и долгое время

80. управлялся Болотовым. На бывшем Диком поле стали устраивать парки... Андрей Тимофеевич Болотов был не только царским управителем и помещиком. Оказывается, он был и первым русским агрономом, лесоводом, экономистом, основателем "Вольного экономического общества" и издателем "Экономического магазина" - правда, пока лишь для крепостников-помещиков.

81. Маша: Но мы ничего этого не знали и только досадовали на длинную дорогу по одноэтажному Богородицку. Идем, пока не упираемся

82. в решетку городского парка, a за ним - озеро,

83. дорога через плотину, и вот мы видим

84. сам дворец.

85. У входных дверей дворца-крепости висит мемориальная доска Бобринскому - но не сыну Екатерины и Орлова, а его потомку-декабристу.

86. Дядя же Витя говорит, что с его точки зрения это одно и то же. Только один граф был белым, а другой - красным. Суть же остается той же,

87. военной.

88. Лиля: Вот Болотов - совсем иное дело. Как только вышел указ об освобождении дворян от обязательной царской службы, он уехал в свое имение

89. Дворяниново и занялся сугубо мирными делами - парками и садами, хозяйством и экономикой, наукой и писательством. Можно сказать: стоило немного ослабить военное давление великой русской империи, как в среде дворян, а потом и крестьян, возникло и окрепло стремление к частной жизни и свободе. Лед российского самодержавия потек водой частной инициативы. Пример Богородицка показывает, что существование московского льда не вечно: как только на ее границах снижается военное давление, в самой России неизбежно наступает человеческая весна.

90. Маша: Всего за два года с небольшими средствами Андрей Тимофеевич устроил здесь парк. Слава о нем разнеслась по всей образованной России. Невозможно перечислить сейчас все выдумки и украшения болотовского парка, все его романтичные руины, водные каскады, пещеры, рощи и лужайки, цветники и дорожки - удивительно многообразный, меняющийся и гармоничный мир.

91. И пишет автор богородицкого путеводителя: "Ни один праздник не обходился без гуляния в парке. Вот пример: собралось около 30-ти человек. Играл духовой оркестр из дворовых... Отдыхающие разбрелись небольшими компаниями, молодежь бегала, веселилась. Потом все расселись кружком на дерновых скамейках под молодыми березками. Отсюда открывался живописный вид на город. Пили чай, лимонад, жарили себе яичницу, вели беседы... Из ротонды доносилось пение хора".

92. Повеселив гостей "чудесами парка, Болотов спешил доставить им наслаждение созерцанием живой природы, прелесть которой раскрыло его искусство - видом солнечных полян, уютных рощиц,

93. зеркальной глади прудов. Музыка помогала почувствовать эту красоту". Болотовский парк и сегодня - душа Богородицка.

94. Алеша: Дорога на Епифань и КуркиноАвтобус вез нас очень недолго, а потом мы шли пешком, надеясь на попутку. Но в праздник машин было мало, и никто не останавливался ради нас. А идти с рюкзаками и маленькой Оленькой было нелегко.

95. Папа говорил, что ничего у нас не выйдет, и в поздний вечер придется искать место ночлега. Однако через два км небольшой пикапчик сам остановился около нас, пожалев Оленьку, чтоб подвезти 5 км до своей деревни. Правда, пожилой шофер был немного пьяный в честь праздника Победы, но зато он довез нас до самого моста через Дон

96. в Епифани, по дороге мы пели боевые песни, а шофер рассказывал о войне и о том, как мы сильны. И очень нас хвалил, что дружно идем

97. на Куликово поле, где русские татар победили...

98. В Епифани мы впервые увидели и перешли через реку Дон, пока такую маленькую...

99. И в Епифани нам говорили о войне, но не Куликовской, а с немцами.

100. Наконец, автобус повез нас прямо на Куликово поле, и один попутчик рассказывал, что недалеко от дороги живут злые мамаи, потомки тех, разбитых татар.

101. На Куликовом поле мы были мало. Музей, который расположился в той церкви, был закрыт, и мы только посмотрели чугунную колонну на ставке Мамая. А само поле давно распахано.

102.А потом мы снова шли пешком, уже просто надеясь на Оленькино везение. Так и случилось. Нac снова подобрала машина. Теперь молодой директор совхоза "Куликово поле" загрузил всех восьмерых в свои "Жигули" и с большой скоростью помчал на юг, в районный центр Куркино и еще дальше по дороге, ведущей на реку Красивая Меча,

103. пока она не превратилась в сплошные ухабы. Здесь мы и распрощались.

104. Этот шофер про войну не рассказывал, а только объяснил названия

105. здешних районных городов - Ефремова, Куркина и Епифани. Они происходят от трех разбойников - Ефрема, Курки и Епифана, которые обитали здесь после Куликовской битвы, но затем они раскаялись и стали святыми,

106. основали монастырь, а потом и города. И вот в этих боевых, разбойных и святых местах мы поставили свою палатку перед завтрашним пешим походом на Красивую Мечу.

107. Лиля:Епифань В отличие от химического Ефремова и совхозного Куркина, Епифань сохранила свои церкви и старинный вид.

108. Историки помечают ее начало временем Грозного, в числе "сторожей по Дону, Мече и иным польским рекам", как писали дьяки в те времена.

109. Но суть былого легенда отметила верно: видно, по всему Дону казаки-разбойники склонялись перед православной верой, строили церкви и остроги ради великой России и царя. Вера была необходимым связующим мостом. Как не может существовать сегодняшняя

110. советская армия без политработников-комиссаров, так не могло быть в веках русской армии и державы без единой православной церкви - веры, хотя преданно служили ей с самого начала люди разных языков и культур. Да она просто бы не возникла, московская держава, если бы не православная церковь.

111. Еще историк Ключевский, разбирая причины возвышения Москвы до вождя национальных русских сил, отмечает имена трех священников. Первый - митрополит Алексий, сделавший Москву центром русской церкви.

112. Потом он называет бесспорное имя Сергия Радонежского, научившего русских людей как самоотверженности, так и верности Руси в лице московского государя. А московского князя oн с твердостью учил ставить перед собой не личные, а национальные задачи объединения и отпора Орде. Именно Сергия можно считать настоящим организатором Куликовской победы, отцом великорусской нации.

113. Третий - святой Стефан Пермский, ученик Сергия и просветитель коми-зырян, стоит у истоков собирания Москвой уже не русских народов.

114. Невелик Дон у Епифани, близки его истоки из Иван-озера, но довелось ему быть пересечением границ и мировых судеб, и потому здесь встретили Мамая, нет, чуть ниже, где Дон принимает Непрядву.

115. Витя:Сам мемориалДля обычных туристов вроде нас Куликово поле предстает вот этим ровным лужком с рощицей вокруг памятного чугунного столпа 1880 г. и белого мемориального храма, законченного уже в революции в 1918 г. - И все! Так что сразу и не поймешь: а где же проходила сама битва? И где были русские? Где бились Пересвет и Ослябя? Где стояли Оброк и Серпуховской? Где лежал без памяти князь

116. Дмитрий? И вообще - где навечно улеглись русские ратники, тысячи, десятки, если не сотни тысяч - когда всего-то в тогдашней Руси жили отнюдь не миллионы...

117. Все историки, писатели, умы России почти единодушны: здесь, в сентябрьский день 1380 года родились русский патриот, нация, сверхдержава... Но почему, собственно, с этим надо соглашаться? Ведь мы знаем, что Куликовская битва лишь два года была победой, а затем последовало сокрушительное наступление хана Тохтамыша на обессиленную победой Русь, бегство князя и митрополита, пожар и взятие татарами Москвы и восстановление дани татарам еще на сто лет (а Крыму дань платили и много дольше... Так что жe произошло?

118. Неподалеку от чугунной колонны на мамаевом красном холме устроена эта карта-схема, и мы ее сейчас рассматриваем, вглядываясь в поле за нынешним шоссе, где когда-то стояла мамаева гвардия - отряды генуэзской пехоты, а дальше - степные полки, а уж там, на горизонте - 150 тысяч русских... Карта нас удивляет: ведь с Мамаем стоят европейские, христианские кресты, от которых мечутся прямые стрелы против русских... И рушится в наших глазах первый миф: Россия - щит Европы против татар... Нет, это скорее друг Европы Мамай, и сами европейцы против русских и нарождающегося российского самодержавия.

119. Попробуем же отрешиться от впитанной с детства московитской версии Куликова поля и посмотреть на него с этой вот, мамаевой, европейски-татарской стороны!

Еще до Батыя русские князья прибегали к внешней силе, чтобы отстоять самостоятельность своих княжеств-земель, наводя на Русь то половцев, то варягов, а потом - татар. Обычный европейский прием поддержания равновесия, только здесь, на великих восточно-европейских равнинах, уж очень легко и с большим уроном для мирных жителей проходили наводы чужаков. И потому столь велика была их мечта об объединении. С точки зрения Европы поход Мамая был обыкновенной и необходимой для независимого и свободного существования

120. русских княжеств акцией воздействия на чрезмерно усиливающуюся, опасную для соседей Москву. И потому вместе с Мамаем, в союзе с ним, выступали и Литовская Русь Ягайлы, и рязанский князь Олег, а на позициях враждебного нейтралитета оставались сильная Тверь и Великий Новгород. Если бы не авторитет Сергия Радонежского, может, и oни бы вместе с Мамаем выступили против Москвы, и тогда говорить о победе Руси над татарами было бы еще страннее.

121. По всем европейским понятиям и правилам победить должна была коалиция Мамая, т.е. коалиция почти всех против Москвы и тех, кого она уже успела прибрать к своим рукам. И, тем не менее - коалиция потерпела поражение! И в последующих веках не раз терпели поражение - все против одной Москвы. Как будто найденный ею на Куликовом поле секрет победы Москва сохранила и пронесла через века...

122. Конечно же, пример и проповедь Сергия сделали свое дело. Православные монахи вовлекли в войско едва ли не большую часть мужского населения подчиненных Москве земель - "за веру и против бусурман". Мало того, она привлекла сюда и значительные внешние силы - дружины Ольгердовичей из Литовской Руси, а главным его военным умом, обеспечившем саму военную победу, был Боброк с Украины. А главное, влияние Сергия парализовало действие всех русских противников Москвы - и Твери, и Новгорода, и Рязани, и даже Литовской Руси, глава которой Ягайла, видно, не очень торопился на соединение с татарами, опасаясь недовольства своих "русаков"...

123. Но даже по чисто военным условиям Мамай должен был победить Москву на Куликовом поле - ведь против русских действовало по оценкам наших историков вдвое больше воинов Мамая. Причем, если большинство русских были простые пешие ратники, обычные крестьяне от сохи, то на стороне Мамая были прирожденные воины - степняки и профессиональная европейская пехота. Так что же случилось на Куликовом поле? Что за чудо?

124. Солнце, вставшее над Куликовым полем 8 сентября, осветило перед Мамаем плотную массу русских ополченцев, и открытое поле, удобное для наступления на них. Вместо того, чтобы использовать Дон и Непрядву как естественную преграду от превосходящих сил Мамая, русские весь предыдущий день и ночь переходили Дон и выстроились теперь в страшной тесноте с отрезанными путями отступления и совершенно открытыми перед степняками.

125. Фактически Дмитрий Донской и Дмитрий Боброк сознательно обрекали свое громадное войско, может, половину своего народа. Что это было сознательным расчетом, видно по поведению обоих руководителей. Боброк, расставив основные, обреченные на гибель полки, ушел в засаду, где стояла конница, предназначенная к победе. Князь

126. Дмитрий, которого древняя традиция обязывала стоять во главе основных сил под княжеским знаменем, уступил свое место князю Михаилу Б., а сам в одежде простого ратника затерялся в пешем войске. И потом собирали слухи, как кто-то где-то видел поединки князя и его тяжелые раны. Но это были слухи. По окончании битвы его нашли в какой-то яме, в изрядно измятых доспехах, но без единой царапины.

127. Итак, русские сами поставили себя под сокрушительный удар. Мамаю оставалось только нанести его. Весь опыт предыдущих войн говорил, что прямого удара вдвое большего войска пешая рать выдержать не сможет, побежит и погибнет. Но откуда было Мамаю знать, что именно

128. потому, что русским бежать было некуда, они будут драться отчаянно. Волей их руководителей, Дон и Непрядва стали не защитой, а предтечами наших знаменитых заградотрядов И они дрались без устали, боем выцарапывая хотя бы мгновения оставшейся жизни. К поголовной мобилизации народа прибавить еще заградотряды в виде оставленных в своем тылу рек - вот изобретения Дмитрия Донского, вот что родило энергию, сделавшую русских великим народом!

129. И Мамай залез в поставленную ему ловушку. Почти 8 часов его огромное войско перемалывало обреченных на смерть, но в такой скученности скорее себя перемалывало. Чтобы быстрее закончить уничтожение русских, Мамай ввел в бой свои последние резервы. И вот тогда-то

130. Боброк и ударил в спину завязшим татарам. Ошеломленным и уставшим от долгой сечи татарам было куда бежать. И они побежали - и погибли, ибо свежий враг преследовал их вплоть до Красивой Мечи. Так победа стала полной!

131. И пусть Куликовская победа через два года была зачеркнута Тохтамышем, но в памяти русских людей она осталась навечно "великой победой над татарами", гордостью и доказательством национальной силы.

132. Эта победоносная память живет и сейчас. И мы сама передаем ее своим детям, а те передадут ее дальше своим. И вечно будут помнить рецепт Великой победы над всеми!

133. В глубинах народной памяти осталось: надо не бояться идти на гибель всем миром - как гибли предки на Куликовом. "Не боись, всех не перебьют, а победа будет, в конце концов, наша!" А самое главное -

134. надо всегда держаться вместе и до конца стоять за московского князя.

135. Запомнили уроки Куликова поля и московские государи: не надо бояться - можно победить всех, если "дело правое", если постоянно провозглашать свою заботу о вере, о мире и счастье для простых людей, - если не бояться мобилизовывать всех людей и ставить их под смертельный удар: ведь обреченный на смерть дерется в десять раз сильнее, а поголовная мобилизация позволяет выставить больше воинов, чем все армии соседей.

136. Не надо бояться больших народных потерь, ибо на самом деле не государь должен защищать своих подданных, а сам народ должен защищать победоносную Россию во главе с государем. Если раньше князь обязан был погибнуть, защищая людей, то теперь люди должны были погибнуть, защищая князя.

137. Нa Куликовом поле осталось в живых мало русских людей, горстка, но они передали детям память о победе, и именно от них, а не от рязанцев, новгородцев или тверичей, пошел новый великорусский народ московитов - народ воинов, до смерти преданный царю и России. Народ без прав, но с обязанностями, вечно умирающий и воскресающий в очередной победе-расширении. Это совершенно новый, совершенно отличный от прежних русских народ.

138. С тех пор - "И вечный бой, покой нам только снится..." Нет другой страны, столь искренно мечтающей о покое, о мире и проповедующей свое миролюбие - и одновременно - столь часто воюющей. Нет другой страны, столь ревностно озабоченной безопасностью своих границ, и в то же время столь неуклонно и далеко раздвигающей их

139. вo все стороны... Так что нет предела этому раздвижению, пока не будет занята вся планета. А пока будут границы, до тех пор -

140.И вечный бой, покой нам только снится,
Сквозь кровь и пыль летит, летит степная кобылица,
И мнет ковыль...

141. Аня:Поход на Красивую МечуПервый день майских праздников мы проездили по городам и музеям, зато на второй день был один трудный поход до красивых мест с Конь-камнем на берегах красивой речки.

142. Но день оказался труднее, чем мы ожидали.

143. Встали рано, позавтракали, и уже в 8 утра собрались и

144. вышли на шоссе. Хорошо, что нас немного провез автобус, а когда мы слезли, то пошли прямо на юг полевыми дорогами и просто по полям.

145. 22 км почти без перерывов по Черноземью, бывшей степи, по которой когда-то русские на лошадях гнали татар с Куликова поля, и потому

146. мы сильно устали. Утром идти было еще прохладно, особенно вдоль лесных редких полос, но к полудню жаркое майское солнце

147. совсем нас спалило. Все сильно устали. Может, за исключением маленькой Оли - ведь ее, как только захочешь, сразу брали на спину дядя Володя или папа, взамен лошадей. Для нас вот лошадей здесь не

148. было. И потому мы сами шли, как лошади.

149. Витя: Да, в тот день воины Дмитрия Донского до самой Красивой Мечи гнали татар и европейцев. И, по легенде, оставив там раненых, вернулись домой. Тогда они еще возвращались домой, не заселяли новых земель. Никакому Калите или Донскому и привидеться нe могли нынешние границы основанного ими государства.

150. Ну, а представим, что в будущем Россия и вправду победит всех. Называться она будет, конечно, не Россией, а скажем, Всемирной федерацией советских республик или еще как-нибудь, но главное - не будет у нашей армии врагов, никаких супротивников. Чем тогда будет питаться российский патриотизм? Вот когда, без страшной татарской, немецкой, китайской или американской угрозы, придет конец родившемуся на Куликовом поле феномену - самодержавному народу. Вот когда русские люди вернутся к своим естественным, свободным, домосковским жизненным основам.

151. Но неужели только для этого придется нам зловредных басурман и империалистов гонять по всему свету? Неужели нет иной возможности для изживания мифа о вечной опасности?

152. Лиля: Лишь в середине дня мы дошли до высоких берегов Красивой Мечи у старинной деревни Ведьмино, ныне переименованной в

153. Kpacногорье. В окрестностях соседней деревни Конь-Камень - как природный памятник последним куликовским всадникам.

154. В три часа устроили себе обед и купание, первое в этом году,

155. в чистой и быстрой воде.

156-157. До сих пор мы слышали об этой реке только от Тургеневского Касьяна, божьего, непрактичного человека: "Там у нас, на Красивой-то

158. Мечи, взойдешь ты на холм, взойдешь - и, господи боже мой, что это, а? И река-то, и луга, и лес; а там церковь, а там опять пошли луга. Далече видно, далече. Вот как далеко видно... Смотришь,

159. смотришь, ах ты, право!.. Привольные там места, речные, гнездо наше".

160. Много русских жизненных характеров представил Тургенев в своих гениальных "Записках" - художественно показал: нет какого-то единого русского крестьянского характера, есть множество самых разных людей, каждый в себе - замечательный. Даже в самой низовой части русского народа, в крепостной деревне - есть и Хори,

161. есть и Калинычи. Есть и поэтичные Касьяны, неспособные мучить и убивать живую тварь, обижать Божью Природу, но непригодные вместе с тем к упорному, тяжелому крестьянскому труду - но разве без таких людей мыслимо полноценно жить?

162. На Красивой Мече мы прошли всего лишь несколько деревень, разговаривали, нет, перекидывались словами с немногими местными людьми...

163. Обычные люди, вроде нас с вами, своей местностью гордятся, слышали, что в книгах ее называют русской "Швейцарией". Но какая это Швейцария -

164. обыкновенная черноземная Россия, бывшее Дикое поле. И сколько бы мне ни говорили о русском предназначении и Куликовской запрограммированности, я не могу в это верить, потому что верю глазам и слуху Тургенева, потому что верю самой себе.

165. Нет, мы самые обыкновенные и разные люди, как во всем мире, а традиции властепочитания совсем не главное в нас, не основное.

166. Витя не прав. Я верю в наш мир с соседями и в рост личных свобод на нашей Родине, в наше возвращение, возрождение домосковской, досамодержавной Руси без всяких мировых катаклизмов.

167. Или не позволено мне в это верить?

168. Володя С.: Отдохнув два часа на Красивой Мече; мы в 5 часов выступили в

169. свой последний переход, надеясь быстро добраться до шоссе с автобусом, чтобы быстрее добраться до поезда в Ефремово.

170. Но автобус уже ушел, и нам пришлось снова шагать,

171. уже со спящей Олей на руках, пока нас все же не подобрали две попутные

172. машины и не подвезли на исходе дня в город Ефремов, где "химия"

173. сожрала всю старину и где мы кантовались на вокзале почти всю ночь, чтобы первым дизелем рано утром уехать в Москву.

174. Но перипетии нашего майского похода не так интересны в фильме про Куликово поле, поэтому на слайдах последних км нашего похода по Красивой Мече, этого последнего рубежа Куликовской битвы, я хочу рассказать про свои впечатления от Великого поля.

175. Оно поразило меня своими громадными размерами - не обойдешь. Вот где я ощутил громадность подвига предков. Думаю, что без Куликовой битвы не было бы России с ее неповторимым национальным характером в ее современном понимании. Меня несколько удивило

176. наличие в стане Мамая генуэзских воинов. Но я объяснил для себя это тем, что, хотя генуэзцы и христиане, однако, не православные, а католики, а потому и согласились воевать против русских.

177. Хотя Витя и думает, что я считаю его прозападником, но он ошибается. Я достаточно уважаю его самооценку как почвенника западного толка. Однако мне больше бы импонировало почвенничество славянофильского толка, но без монархических черт, а с чертами либерально-демократической структуры наподобие новгородского вече.

178. Будучи приверженцем всяческих ненасильственных действий, не могу все же не снять шапку перед вынужденным характером Куликовской битвы. Пролить кровь один раз с тем, чтобы потом избавиться от ее порчи в течение веков, находясь в холуйско-униженном состоянии.

179. А закончу я стихами Владимира Фирсова:
Россия! Не искать иного слова,/ Иной судьбы на целом свете нет.
Ты вся - сплошное поле Куликово / На протяженье многих лет.

180. Россия! Зарождалось это слово / в звучании разбуженных мечей,
В холстах голубоглазого Рублева, / И в тишине предгрозовых ночей.

182. На поле боя вызревали росы, / На пепелищах пели топоры -
Мы все прощали. Мы - великороссы / Всегда великодушны и добры.

183.Россия! Прозвучало это слово, / Вписав в бессмертье наши имена,
От льдов Невы - до поля Куликова, / От Куликова - до Бородина!

183.Тебя хотели сделать бездыханной, / Отнять твою печаль и озорство.
Ты столько лет терпела Чингиз-xaна / И верных продолжателей его!

184. Витя: Александр Блок "На поле Куликовом"

185.Река раскинулась./ Течет, грустит лениво
И моет берега / Над скудной глиной желтого обрыва
В степи грустят стога.

186.О Русь моя! Жена моя! До боли / Нам ясен долгий путь!
Наш путь - стрелой татарской древней воли
Пронзил нам грудь!

187.Наш путь - степной, наш путь - в тоске безбрежной,
В твоей тоске, о Русь!
И даже мглы - ночной и зарубежной - / Я не боюсь.
Пусть ночь. Домчимся. Озарим кострами / Степную даль.
В степном дыму блеснет святое знамя / И ханской сабли сталь...

189.И вечный бой! Покой нам только снится /Сквозь кровь и пыль...
Летит, летит степная кобылица / И мнет ковыль...

190.И нет конца! Мелькают версты, кручи.../ Останови!
Идут, идут испуганные тучи, / Закат в крови!

191.Закат в крови! Из сердца кровь струится! / Плачь, сердце, плачь...
Покоя нет! Степная кобылица / Несется вскачь!

193.И нет конца

194. Конец