2.6 Отрывок черновика неофициального письма домой

 (оно не дошло до меня, т.к. было передано, видимо, через "наседку")

…Ли, я знаю, какой сильный удар нанес тебе своим отказом от продуктовых передач и денежных переводов. Но убежден, что в конце концов ты меня правильно поймешь и простишь. Во-первых, я вправду думаю, что деньги Вам сейчас намного нужнее, чем мне в этом бутырском санатории и безделье, где еда очень простая и грубая, но ее много и она вполне здоровая (говорят, что здесь даже вылечивают всякие желудочные болезни). И еще я знаю, что если буду экономить, то мой пример подействует в этом смысле и на вас. Конечно, я знаю, что тебе морально важно заботиться обо мне, но подумай, что мне гораздо важнее проявлять заботу о вас, знать, что я сделал для вас все, что мог, что хоть немного исправил свою большую вину перед всеми вами. Но есть и еще очень важная причина для этого решения – настоятельная необходимость отделиться от сокамерников, в большинстве своем наглых и неприятных людей. Камеры живут здесь общежитиями – все присланные вами продукты делятся между всеми – и это было бы правильным, если бы было добровольным. Но когда тобой командуют, когда присланные вами дорогие продукты сжираются по большей части плохими людьми, а у Вас с деньгами стало так трудно – я не могу это спокойно переносить. Мне гораздо спокойней будет пользоваться лишь "хозяйским" пайком и посылать своих коллег по камере к черту. Прошу еще раз: пойми и примирись.

Событие 24. Допрос 7 апреля с предъявлением конфискованного письма В.Гершуни о том, что "двое молодых, но рьяных члена редакции, никого не спросив, отправили пятый номер "Поисков" на Запад". От показаний Витя отказался по прежним мотивам и написал письмо домой.