| предыдущая | оглавление | следующая |
Уважаемый Сергей Алексеевич! Простите за сбивчивость моего письма, но в своей работе Вы подняли столь важную тему, что, чувствую, и при длительной подготовке я не смогу ей соответствовать. Хотя уже давно ощущаю потребность разобраться в своих, скажем, онтологических убеждениях, сформулировать для себя, атеиста, кредо веры, но… ни сил, ни времени. И я рад поводу, рад Вашему разрешению написать это в письме.
Прежде всего, я должен заявить, что мне чрезвычайно понравилась Ваша работа (так же как и более ранняя книга "Почему я христианин"), она близка душе и вдохновляет на любовь, она воочию говорит: "Все мы братья". Некоторые огорчительные резкости, например, в адрес толстовства или атеизма, воспринимаются лишь как неважные частности. В главном же мне просто не о чем спорить с Вами. Я могу только сообщить Вам нюансы своего атеистического понимания поднятых Вами проблем.
Главное, что я услышал в Вашей работе – это призыв к терпимости и взаимопониманию, обращенный к людям доброй воли, очень ценный и современный в наше время начинающегося в интеллигенции разномыслия и разделения. Я убежден, от того, насколько мы сможем сохранить взаимопонимание и приязнь сейчас, зависит сила и эффективность будущей оппозиции, а значит, и будущее страны.
Вы говорите, главным образом, о веротерпимости и основу ей находите во взаимной скромности и смирении, в признании своего незнания последних ответов, т.e. в агностицизме – как у христиан, так и у атеистов. И мне кажется, Вы правы! Только стоя перед Бесконечностью и сознавая ее непредставимость, мы можем ощутить себя бесконечно малыми и в этом качестве – равными, несмотря на действительные различия. Наши перегородки, действительно, ни в коей мере не достигают и не могут достигнуть непостижимой Бесконечности. Об этом говорят и математика, и жизненная логика. По мне, это ясно как день. А люди, которые твердят о своей исключительной правде, о своей монополии на абсолютную истину, просто ограничены, им на деле просто не знакомо чувство Бесконечности, или, говоря Ваши языком,- чувство Бога, раз они смеют утверждать, что могут знать и уже знают Его. На деле они даже не видят Бесконечности и верят не в Бога, а в свои или унаследованные мифы о Нем.
Эти мифы, т.е. уверенное постулирование якобы окончательных знаний о Бесконечности, свойственны разным верованиям: и религиозным, и атеистическим. И все они могут быть препятствием к открытости перед миром, препятствием к его относительному познанию. Скепсис и агностицизм, уважительное рассмотрение разных гипотез и оснований – необходимый компонент научного познания. И наука доказала, что она не может строить прочное здание, исходя из разных и даже противоречивых гипотез и моделей Мира. Достаточно вспомнить взаимоотношения корпускулярной и волновой теории в физике, противоречивые основания в математике и др.
Однако безусловная правота научного скепсиса, агностицизма, не должна заслонять от нас его жизненную недостаточность. Загипнотизированный непостижимой Бесконечностью и собственной ничтожностью и невежеством, агностик не способен на активное действие, ибо не знает, к добру или к злу оно приведет в практическом, т.е. в абсолютном, "бесконечном", "божественном" смысле. Для практических действий, для дела нужна уверенность в их конечной правильности, нужна вера. Таково великое жизненное противоречие: мы знаем, что ничего не знаем и знать не можем о Бесконечности, о Боге и о его оценке наших поступков, но… должны действовать, а для этого знать Бога и его оценки, чтобы быть уверенным в конечной правильности своих действий, т.е. должны знать все.
Приходится одновременно быть и агностиком, и твердоверующим, т.е. совмещать несовместимое. Весь вопрос, как совместить терпимость и практическую активность, незнание – с уверенностью, смирение перед Бесконечностью, перед Богом – и фанатизм дела…
Конечно, я не знаю ответа. Но думаю, что все мы, разноверующие люди, должны сближаться друг с другом не за счет утраты различий собственной, ранее принятой веры (христианской, инославной, атеистической), а укрепляться в ней и развивать ее, познавая Бесконечного Бога каждый на своем поле. Из споров о вере мы должны выходить не с общим агностицизмом, не с общим неверием (ибо общая, компромиссная вера была бы ублюдочной и невозможной), а с обогащением и обновлением собственной веры.
Каждому из нас необходима вера, не догматическая, а живая и развивающаяся, укрепляющая нас в добрых делах на благо мировой жизни. Развиваться же вера может только в общении с Богом или Бесконечным миром, т.е. в реальных делах.
"Практика – есть критерий истины" – расхожий, но справедливый тезис. Ибо в практике, в делах и экспериментах человеческое знание соприкасается с Бесконечной Реальностью, с Богом и проверяется им. Даже если человеку развитие веры дается в прозрениях, или в религиозной интуиции, я думаю, что в них отражается все тот же Бесконечный Свет самой практики. И нам, разноверующим, надо очень стараться получше уловить этот свет истины, чтобы дополнить и развить свои духовные основы, укрепить свою веру. И помогать друг другу в этом.
Ведь вполне возможно, что какие-то новые идеи, выражающие новые аспекты Бесконечного Мира, впервые будут замечены и выражены христианами или иными религиозными людьми, и мы, атеисты, должны понять их и усвоить, т.е. переложить на язык своей веры и претворить в дела. Наверное, такое отношение пристало и христианам. Используя уже упомянутую физическую аналогию, развиваться должна и корпускулярная, и волновая теории.
Истинный атеизм (я не говорю о господствующем у нас вульгарном безбожии, антитеизма) вырос из христианства и до сих во многом живет в русле христианской этики и культуры, пользуется достижением верующих ученых и философов (назову как примеры – Тейяр де Шардена и Вернадского…) Способно ли христианство к такому же восприятию, такому же развитию? Судя по двум вышеназванным ученым – да; судя же по распространенному христианству, к сожалению, пока нет.
А ведь и в атеизме, как доктрине, я убежден, много поучительного для верующих. И в качестве примера я хотел бы, Сергей Алексеевич, взять под защиту упоминаемый Вами грубый, невозможный атеизм, отрицающий даже Сверх-Разум, поскольку сам его придерживаюсь. Вам такой атеизм кажется невозможным, простой непродуманностью, почти глупостью, используя известное доказательство Бытия Божьего (раз видимый мир закономерен, значит, он разумен, следовательно, имел творца, устроившего все так целесообразно). Вы основное внимание уделяете рассмотрению характера творца – то ли это Мировой внеэтический Разум (ответ интеллигентного атеиста), то ли Всеблагой Бог (ответ христианина). На основной аргумент интеллигентного атеиста: если Всемогущий Бог допустил зло, значит, он не всеблаг, а равнодушен к людям, Вы отвечаете: "Бог дал человеку свободу, в том числе и для зла. И считаете, что главный аргумент атеизма бледнеет перед откровением о свободе.
Однако это откровение о свободе, на мой взгляд, равное тезису о самоустранении Бога из видимого мира, о невмешательстве его в земную жизнь, противоречит преданию о явлении на землю Бога Иисус Христа, что ведь и было прямым вмешательством Неба в земные дела…
Получается, что главный тезис против атеизма практически согласуется с самим атеизмом (только не интеллигентного, а первого, моего типа, который состоит в том, что наш видимый мир (т.е. доступный для нашего познания в принципе) развивается совершенно свободно, по собственным законам, без Божественного вмешательства, что в нашем мире – нет Бога.
Что мир закономерен и свободно развивается – это факт, но был ли он создан чудесным образом из ничего, несуществуемым материально Сверх-Разумом, или существовал таким свободным и закономерным всегда, не имеет существенного значения. Ибо этот момент уходит в бесконечно далекие времена – и назад (к началу времени) и вперед (к его концу). Нас же реально волнует именно существование во времени.
На мой взгляд, существует всего две альтернативы: или реальный мир несвободен и непрерывно управляется сверхъестественной силой, и тогда надо, не обращая внимания на реальность, познавать законы этого Божественного управления (Божественные заповеди, слова вероучителей и чудотворцев) и выполнять их, либо мир свободен и управляется собственными законами, и тогда мы должны познавать их, ориентироваться на практику своих дел. Я думаю, Вам близка вторая точка зрения. Атеизм же здесь лишь более последователен и монолитен. Он знает только одну Реальность и Человека в ней. Знает, что мир (эта движущая и взаимосвязанная, т.е. одушевленная материя) не абсурден, а упорядочен и закономерен, что он не холоден к человеку, а теплый – ибо породил человека и способствует его жизни и развитию, как может. Однако мать-природа не всесильна и может разрушиться и погубить с собой и своих детей. На людях лежит огромная ответственность – продолжить жизнь и передать накопленное богатство развития в века будущим поколениям. У нас есть впереди светлая надежда. Миллиарды лет существования жизни и миллионы лет горения разума утверждают нас в надежде на многие миллионы лет вперед, на практическую бесконечность жизни человечества. У атеистов есть уверенность в существовании своей души и надежда на ее бессмертие – в детях и делах, в общечеловеческой памяти и опыте. Надежда, а не уверенность.
Я надеюсь, что хоть немного открыл атеизм изнутри, что поможет верующим понять ту "тайну, как неверующие могут быть нравственными людьми"…
Мне не нужно хвалить христианство. Оно доказало свою жизненную силу и энергию. Но и атеизм, в котором я воспитан – эта наиболее простая (хотя трудно согласиться со словом "примитивная") цельная и прочная вера – представляет большие возможности для развития, позволяет познавать и действовать.
Я согласен с Вашим советом, что атеистам необходимо изучение духовного и этического богатства, накопленного в христианской культуре (глубоко сожалею о своем невежестве), что там можно найти если не прямые ответы, то подходы и намеки на то, как следует себя вести в нашем непонятном и меняющимся мире. Но не будем забывать и о главном учителе атеистов – самой Реальности, о практической деятельности, как критерии истины.
Мне чрезвычайно симпатично Ваше положение об анонимном христианстве, христианстве всех людей совести и доброй воли (Ваша секторная модель человеческих ценностей против концентрической модели), симпатично признание духовного родства и с ищущими и нравственными атеистами. Уверен, что эта главная мысль симпатична не только мне, но и многим другим атеистам. Тем более тем, кто защищает права не только единомышленников, но и верующих людей доброй воли. И я надеюсь, что это единство, эта "спасительная общность всех людей доброй воли" будет укрепляться в мыслях, и, что еще важнее, в реальных поступках.
Я надеюсь, что все мы – верующие и неверующие – в совместных поисках правильно угадаем правду о Мире и, последовав ей, принесем добро людям.
Дорогой Витя! Позвольте мне назвать Вас так. После Вашего письма я имел возможность ближе познакомиться с Вами и Вашей женой и мысленно причислил Вас обоих к светлым атеистам. Так я решил и впредь именовать для себя людей, которых прежде называл "анонимными христианами". Этот термин был слишком уж условен и подвергался нареканиям со всех сторон.
Я согласен с Вами, что в главном, решающем, нам не о чем спорить. Вы имеете в виду, конечно, единство наших этических оценок. Да, у нас с Вами – единый Идеал духовной Красоты, перед которым мы преклоняемся вместе. Замечательно, что само это слово: человечность – стало священным для всех.
Мы расходимся только в объяснениях этого таинственного единства. Но и здесь, в сфере идеологий, нам с Вами незачем спорить. Ибо своей веры ни Вы мне, ни я Вам передать в споре не можем. В споре можно способствовать разрушению веры другого. А это может быть опасно – может привести человека к отчаянию, повредить ему в самом главном – в практике достойной жизни.
Итак, не надо нам спорить. Другое дело – правдивая информация сторон о положительном содержании веры. Думаю, что я правильно понял Ваше описание "изнутри" оптимистического атеизма. Привлекательна Ваша вера в человека, в его великое призвание в мире. Это соответствует начальному гуманизму Библии: "И сказал Бог: сотворим Человека по образу Нашему и по подобию Нашему". Привлекает еще Ваше глубочайшее принципиальное доверие к Действительности: не может быть, чтобы Бытие было бессмысленно, абсурдно!… Вспоминается изречение Гете (кажется, в "Разговорах" с Эккерманом): Она (Природа-Мать) меня привела, она меня и выведет". В этих моментах вера оптимистического атеизма соответствует вере Христианства.
Со своей стороны я должен поправить Ваше описание Христианства веры. Вы неправильно представляете себе дело так, будто Явление Христа на земле нарушило нашу свободу. Напротив, это и было откровение свободы. Бог явился не в силе и славе. Явился человек, Который возвестил волю Бога. Оказалось, что воля Бога – в том, чтобы мы были свободны
Христос отказался от насилия власти, от насилия чуда; за Свою проповедь свободы Христос был замучен и умер. Бог воскресил Иисуса, принял Его в Свою Божественную славу, но это осталось таинством веры, это скрыто от всяких принудительных доказательств- чтобы мы были свободны… Н.А.Бердяев писал, что именно в этом откровении свободы он впервые полюбил Христа.Мы свободны – и вместе с тем чувствуем, что Бог всегда с нами. Как это совершается – мы не знаем, это тайна Христианства. И еще я заметил, что в Ваших представлениях о Христианстве Вы как-то не замечаете измерения Вечности. А это очень важно для понимания – что такое Христианство веры. Вечность – это не здешняя Бесконечность пространства и времени. Имею в виду Вечность Божественную, духовную, таинственную, о которой дальше я не смею слова сказать, которая объемлет все существующее и в которой все, все получит свое завершение.
Боюсь, что спорить нам придется каждому со "своими". Возможно, найдутся атеисты, которые не согласятся с Вашим столь искренним признанием, что оптимистический атеизм есть вера. Не смущайтесь, Вы абсолютно правы. Прошу Вас, не смущайтесь и в том случае, если услышите, что мои "свои" обвиняют меня в уклонении от "православия". Термин "православие" многозначен, он может иметь даже и отрицательное значение. Это у нас свои споры и поиски, свои проблемы современного Христианства.
| предыдущая | оглавление | следующая |
