предыдущая оглавление следующая

Приложение 4.2. Переписка ОЗОХиЭС с правоприменительными органами и правовой анализ дела камчатских рыбаков



1. Из постановления начальника следственного отдела УВД Камчатской
области о привлечении капитана В. в качестве обвиняемого - 24.09.1993 г.
...По делу собраны достаточные доказательства для предъявления В.
обвинения в том, что он, работая в должности капитана МРТ, в июле 1993 г.,
находясь в районе рыбного промысла, вступил в преступный сговор с капитан-
директорами промысловых судов Б. и С. с целью хищения государственного
имущества в особо крупных размерах. Зная о наличии на указанных судах
сокрытой от учета рыбной продукции - свежемороженой икры минтая, он
предложил им посреднические услуги по транспортировке и реализации этой
продукции в иностранном порту за валюту. Получив их согласие, а также
согласие своего и иных судоэкипажей, В. принял на борт своего транспортного
судна 50 т минтаевой икры, доставил ее в южнокорейский порт Пуссан и сбыл ее
там за 220 тысяч долларов США. Впоследствии эту сумму он разделил между
указанными судами, а долю своего экипажа разделил по своему усмотрению между
членами экипажа. В результате он причинил в сговоре с Б. и С. АО
"Океанрыбфлот" ущерб на сумму 51 млн. руб. и совершил преступление,
предусмотренное ст.93-1 УК РФ.
2. Из обращения Общества ЗОХиЭС к прокурору Камчатской области
9.03.1994 г.
Очевидно, что акционерное общество "Океанрыбфлот" является не
государственным, а частным предприятием, совладельцами которого являются, в
частности, и экипажи судов. Претензии участников АО друг к другу должны
разрешаться не в уголовном, а в гражданско-правовом порядке, включая и
претензии владельцев АО к экипажам трех судов, решившимся на добычу и
реализацию дополнительного количества икры. При этом имеет существенное
значение, как именно выполнили экипажи судов условия договоров с АО, ибо за
пределами этих условий экипажи должны считаться свободными в своих
действиях, как и любые арендаторы (включая и дополнительный вылов рыбы).
Считаем, что данное дело должно быть прекращено в качестве уголовного.
3. Из обвинительного заключения, утвержденного прокурором Камчатской
области - 28.04.1995 г.
... На основе изложенного обвиняется по ч.3 ст.147-1 УК РФ, в том, что,
работая капитаном транспортного суда АО, являясь должностным лицом,
единоначальником, ответственным за выполнение производственных задач судна и
сохранность имущества, В. по предварительном сговору группой лиц повторно,
путем злоупотребления служебным положением совершил хищение чужого, в том
числе государственного имущества в крупных размерах...
4. Из обращения в суд Общества ЗОХиЭС - июль 1995 г.
Судоэкипажи выполняли возложенные на них от АО обязанности по плановому
вылову рыбы, сохранению судов и экономии ресурсов. Согласно заключенному
договору подряда экипаж возвращал АО вверенное ему судно и иное имущество, а
также в обмен на зарплату передавал АО запланированную продукцию.
Выловленной рыбы могло быть больше или меньше в зависимости от затраченного
труда и удачи, но ее нельзя считать вверенным рыбакам имуществом. Напротив,
это "имущество" было рыбаками создано (выловлено) и до официальной сдачи им
и принадлежало... Да, оно должно было быть передано АО в обмен на зарплату и
за использование судна согласно договору подряда, но еще не было сдано (не
было учтено). АО в тот момент, возможно, имело право на эту собственность,
но еще не саму собственность. При неисполнении договорных обязанностей,
возможно, рыбаки должны нести ответственность в порядке гражданского или
трудового права, но не по уголовному закону. Осуждение рыбаков за присвоение
выловленной и еще не сданной ими рыбы, как за присвоение вверенного им
имущества, мы считаем абсурдным.
Еще в большей степени эти аргументы относятся к присвоению
рыбопродукции, произведенной рыбаками неучтенно уже сверх плана и своих
договорных обязанностей, в порядке самозаготовки. Нелепо считать, что эта
продукция принадлежит АО, раз само АО явно не желало самозаготовки и прямо
запрещало такое дополнительное производство. Конечно, самозаготовка икры
рыбаками в целях извлечения личного приработка и с неразрешенным
использованием судна и иного имущества АО является противоправным действием,
но подлежит не уголовной, а гражданской или трудовой ответственности.
5. Из приговора Камчатского облсуда - 28.02.1996 г.
Доводы подсудимых об отсутствии в их действиях уголовно-наказуемого
деяния, поскольку они являются акционерами АО "Океанрыбфлот", т.е.
собственниками выпускаемой их судами продукции, в связи с чем не могут
похитить ее у самого себя, судебная коллегия признает несостоятельными...
Членство в АО подсудимых не предопределяет их право на распоряжение его
имуществом в корыстных целях. Так, согласно договорам подряда между
судоэкипажами и гендиректором АО первые обязаны выловить рыбу и выпустить
готовую рыбопродукцию, для чего АО обеспечивало их судами, промысловым и
технологическим вооружением, расходными материалами. При выполнении этих
условий АО обязалось оплатить труд судоэкипажей, исходя из количества,
качества выпущенной рыбопродукции с учетом понесенных АО расходов. Однако
подсудимые, обратив часть вышеуказанной рыбопродукции в свою собственность,
фактически совершили хищение имущества, принадлежащего всему АО. При этом
хищение было совершено в форме присвоения, т.е. имущество было вверено
подсудимым и находилось в их правомерном владении, причем в силу их
служебных обязанностей они были наделены правом отдавать распоряжения по
поводу оперативного использования данного имущества. Присвоение чужого
имущества, вверенного подсудимым, есть наиболее замаскированная форма
хищения, при этом оконченное хищение в форме присвоения характеризуется
наступлением вредных последствий: недостачи имущества и преступного
обогащения в значительных размерах.
Доводы об отсутствии в действиях подсудимых состава преступления,
предусмотренного ч.3 ст.147-1 УК РФ, т.к. право собственности не наступило,
в результате чего их действия надлежит квалифицировать по ст.148-3 УК РФ,
как причинение имущественного ущерба путем злоупотребления доверием,
судебная коллегия признает безосновательным. Ссылка защиты на ст.221 ГК РФ.
является неправомерной. Данный довод заявлен без учета установленных в
судебном заседании обстоятельств совершения подсудимыми преступных деяний,
согласно которым вылов рыбы и выпуск из нее готовой рыбопродукции
производился на судне с использованием промыслового и технологического
вооружения и расходных материалов, не являющихся частной собственностью
судоэкипажей. В результате изложенного выловленная, переработанная на судне
рыба является собственностью АО безотносительно к тому, оприходована она или
нет, т.к. АО имело лицензию на вылов море продуктов... Признать виновными по
ч.3 ст.147-1 УК РФ и назначить наказание в виде лишения свободы...
6. Из ответа зам. председателя Верховного Суда РФ на последнюю
надзорную жалобу, поданную на личном приеме - 3.09.1997 г.
Вы считаете, что в действиях осужденных капитанов... отсутствует состав
преступления, предусмотренный ст.147-1 УК РСФСР, ввиду того, что между АО
"Океанрыбфлот" и судоэкипажами отношения строились на основании договоров
подряда, а, следовательно, имущественные споры между сторонами должны
разрешаться в порядке гражданского судопроизводства.
С такими доводами нельзя согласиться, поскольку, во-первых, указанные
договорные отношения, которые действительно имели место, ни в коей мере не
исключали полной материальной ответственности помощников капитанов по
производству (обработке) за надлежащий учет и сохранность всех товарно-
материальных и имущественных ценностей на промысловых судах, и, во-вторых,
как установлено по делу и не оспаривается вами, находившаяся на этих судах
переработанная и готовая к реализации икра минтая оприходовалась не
полностью с целью создания неучтенных излишков для последующей реализации и
обращения в свою пользу денежных средств.
Осужденные по делу по существу не оспаривали этих обстоятельств,
признав, что им было известно о наличии на судах неучтенной мороженой икры
минтая, которая предназначалась для реализации за наличные в тайне от АО
"Океанрыбфлот", что и было фактически осуществлено.
Со ссылкой в жалобе на ст.712 ГК РФ, которая якобы давала право
экипажам промысловых судов на побочные заработки за счет использования
средств и имущества АО "Океанрыбфлот", также нельзя согласиться, поскольку
удовлетворение требований судоэкипажей (если бы таковые действительно
предъявлялись) за счет удерживаемого (но не похищаемого) имущества
безусловно предполагало осведомленность об этом АО "Океанрыбфлот", чего в
действительности не было и, как уже отмечалось, противоправные действия
(неполное оприходование выпускаемой продукции, создание неучтенных излишков
икры минтая, умышленное невнесение в судовые журналы сведений о фактах
швартовки судов и перегруза похищаемой рыбопродукции, а также ее реализация)
совершались в обход и втайне от акционеров и руководства указанного АО.
При таких данных оснований к пересмотру в порядке надзора состоявшихся
по делу судебных решений не имеется.

Кого сегодня слушает Верховный суд РФ

В нашей стране правом толковать законы и давать разъяснения по вопросам
применения их в судебной практике обладают Верховный Суд РФ в лице его
Президиума или Пленума согласно Конституции РФ, Закону РФ о судебной
системе, а также давней традиции. Хотя формально нижестоящие суды могут этим
рекомендациям и не подчиняться, но они при этом должны считаться с тем, что
их решения будут отменены в вышестоящей судебной инстанции.
Президиум Верховного Суда РФ выносит такое решение, как правило, в виде
надзорного постановления по какому-либо конкретному делу. Поскольку такое
решение никем не может быть оспорено (случаи обжалования в Конституционный
или Европейский Суды мы не учитываем, потому что их решения касаются лишь
дел, где обнаруживаются нарушения Конституции РФ или неисполнение
международных обязательных установлений), оно будет образцом для всех
остальных судов.
Постановления и разъяснения пленумов Верховного Суда РФ носят общий
нормативный характер и готовятся как обобщение судебной практики и
рекомендации Научно-практического совета при Верховном Суде РФ. Но и в том,
и в другом случае решения принимаются довольно узким составом судей - членов
Президиума или Пленума Верховного Суда РФ. Причем эти решения или толкования
будут действовать до тех пор, пока сами же члены Пленума или Президиума
Верховного Суда РФ их не отменят. Получается, что законы меняются гораздо
чаще и радикальней, чем их толкования судами, и столь же медленно меняется
сама судебная практика, т.е. реальные судебные решения.
Надо учесть еще одно важное обстоятельство. Чтобы ни считали сами члены
судебной коллегии Верховного суда РФ по делу капитанов, они не могут
выносить решение, опираясь лишь на свое понимание, без учета сложившейся
традиции разрешения таких дел в судейском корпусе. А по аналогичным делам
она сложилась уже давно (со времен социализма) и прочно: "цеховиков" и
"леваков" надо карать очень строго. Изменить эту традицию может только
президиум Верховного суда РФ, но и он в свою очередь пойдет на такое
решение, только если с ним будет согласно все его собственное окружение и не
только среди судей, но и в среде исполнительной, законодательной и всякой
иной власти, т.е. когда в этой властной среде (старое название -
номенклатура) не будет создано общее мнение (консенсус) о необходимости
иначе разрешать такого рода дела. Попытка принять судебное решение вопреки
общему мнению (которое даже не зарегистрировано в каких-либо официальных
документах) приведет к жестким санкциям: само решение будет изменено, а
"виновные" рано или поздно будут изгнаны из власти как неумеющие или
нежелающие считаться с коллегами.
Знающие люди находят немало профессиональных преимуществ в таком
взвешенном способе решений. Но понятен его основной порок: решение
принимается во имя интересов властвующей элиты, а не волей и интересами
граждан... И если сегодня бывшие директора и "новые русские" составляют
основу экономической, а может, и политической власти в стране, то какого еще
решения по делу камчатских капитанов и иным делам нам приходится ожидать?
Знающие люди так и уверяют: изменения судебной практики по нашим делам в
ближайшие годы не предвидятся.
Но позвольте: если будут продолжать сажать и притеснять инициативных
производственников, если будут продолжать судить по традициям и интересам
номенклатуры, а не народа, то не надо обманывать себя и других сказками о
демократии. Тогда мы и вправду олигархичнее и застойнее коммунистического
Китая. По крайней мере сегодня.
Выход из тупика: широкое распространение судов присяжных, независимых
от мнений любой номенклатуры. Надо добиться выполнения конституционного
права каждого подсудимого на суд присяжных по самому спорному делу. И их
решения должны считаться прецедентами для профессиональных судов, образцами
народной совести. Когда граждане смогут этого добиться, судебная власть
будет вырвана из-под всевластия мнений номенклатуры, что станет началом ее
ухода из иных видов власти, концом номенклатурного абсолютизма.
Глупо надеяться, что нынешняя элита и ее юристы добровольно отдадут
свою бесконтрольную власть судам присяжных. Их к этому можно только
принудить. Сейчас же правозащитники обязаны не уставать твердить Верховному
Суду РФ правду - на его языке и по его правилам, пока нелогичность,
несправедливость и даже антинароднос ть его решений не станут очевидными для
всех.

О Постановлении Верховного суда СССР 25.06.1976 г. как основании
обвинений частных предпринимателей и "леваков" в хищении

В своих жалобах по такого рода делам я неоднократно ссылался на текст
ст.153 УК РСФСР, согласно которой неразрешенная частнопредпринимательская
деятельность (ЧПД) на государственных (и иных) предприятиях (с получением
"левых" доходов) считалась особым уголовным преступлением, значительно менее
тяжелым, чем хищение, а с конца 1991 года, когда эта статья была отменена
законодателем, ЧПД должна быть декриминализирована.
Этот довод судьи всегда отвергали молча, безмотивно. И только
дружественно настроенные юристы в личных беседах мне говорили: есть у судов
основание приравнивать "левую" работу к хищению, и этим основанием является
доныне действующее постановление Верховного Суда СССР 25.06.1976 г.
"Частнопредпринимательская деятельность (ст.153 УК РСФСР) нередко
сопровождается хищением социалистического имущества (например, путем
присвоения неучтенной продукции, изготовленной из похищенного сырья и
материалов). Пленум Верховного Суда СССР от 25.06.1976 г. разъяснил, что
если частнопредпринимательская деятельность связана с незаконным,
безвозмездным изъятием в корыстных целях сырья и материалов, принадлежащих
государственным или общественным организациям, а также денежных средств,
такие действия следует квалифицировать по совокупности, как
частнопредпринимательская деятельность и хищение государственного или
общественного имущества" ("Комментарии к УК РСФСР", М. Юриздат, 1984 г.,
с.303)
"Хитрость" этого текста дошла до меня далеко не сразу. Внешне он
выглядит логичным: если в процессе ЧПД на госпредприятиях похищаются сырье и
деньги, то судить виновных надо по совокупности этих преступлений. Но на
деле именно этот документ увязал ЧПД и хищение неразрывно, без всякого
"если", так что и ныне ЧПД на чужих предприятиях трактуется как хищение
С моей точки зрения, постановление ВС СССР от 25.06.1976 г. в этой
части есть преступная подтасовка ("юридическое мошенничество"), изменившая
коренным образом всю судебную практику по делам о частном
предпринимательстве еще в 1976 году, задолго до формальной отмены ст.153 УК
РСФСР и повлекшая за собой тяжелейшие последствия (увеличение сроков лишения
свободы для множества "цеховиков" и "леваков").
Рассмотрим аргументы против вышеуказанного постановления ВС СССР.
Оно представляется несправедливым прежде всего потому, что исходит из
неверного допущения, что если "неучтенная продукция изготавливалась из
похищенного сырья и материалов", то она вся должна считаться похищенной.
Ведь помимо чужих материалов в стоимость неучтенной продукции входят и иные
компоненты: оплаченное сырье, труд дополнительно привлеченных рабочих,
предпринимательская прибыль и т.д. Объявление всех этих "хороших
компонентов" преступными только на том основании, что они оказались в связке
с похищенными (чужими) расходными материалами, неправомерно. В такой
ситуации похищенными должны считаться только действительно похищенные
материалы и не больше.
Несправедливым оказывается также упомянутое в постановлении приравнение
к хищению "незаконного, безвозмездного изъятия в корыстных целях сырья и
материалов, принадлежащих государственным или общественным организациям".
Ныне действующее понятие хищения (см. примечание к ст.158 УК РФ) считает
необходимым его признаком причинение прямого ущерба владельцу присвоенного
имущества. Как раз в практике "левого" производства неучтенной продукции
были очень часты ситуации, когда использовалось списанное или сэкономленное
государственное (колхозное) сырье, когда отчуждение от государства формально
принадлежащей ему собственности не причиняло государству вреда.
Игнорирование в постановлении этого признака как раз и приводит к
неправомерному отождествлению частнопредпринимательской деятельности и
хищения.
На практике суды отождествляют ЧПД с хищением еще более расширенно, чем
это определено в обсуждаемом постановлении, например, игнорируя признак
незаконного изъятия в корыстных целях сырья и материалов, как это произошло
в деле рыбаков.

Возрождение рабовладельческих отношений

Приговор Камчатского облсуда, строго говоря, основан уже не на логике
отождествления неразрешенной частнопредпринимательской деятельности на чужом
судне (предприятии) и хищения, а на тезисе о том, что согласно служебным
обязанностям капитанам якобы вверялась вся изготовленная рыбаками продукция
(законная или незаконная - все равно, а присвоение любой ее части (даже
незаконной) является хищением вверенного им имущества.
Но ведь нельзя вверить капитанам имущество, которого до момента
"вверения" и не было, производство которого (самозаготовка) было
категорически запрещено. Ведь реально перед выходом в море капитанам могли
вверить только само судно и все находящееся на нем имущество, но не
рыбопродукцию, которую еще только предстояло произвести, передать в
собственность АО, прежде чем руководство АО могло бы эту продукцию кому-то
вверить. Получается, что причина меняется со следствием, и время течет
вспять.
Тем не менее суд утвердил именно эту обратную логику и тем самым
согласился с претензией руководства АО обладать всеми результатами работы и
жизнедеятельности экипажей вне зависимости от заключенных с ними договоров и
условий, а также утвердив требование руководства АО к капитанам осуществлять
тотальный контроль и кары.
Несколько утрируя, можно представить себе ситуацию, когда руководство
АО возбудит уголовное дело против капитанов за продажу членами экипажей
своих стихотворений или статей в иностранной прессе поскольку они были
написаны на судне АО с использованием освещения, воды, питания и т.п., а
также на основании убеждения руководства АО, что все произведенное членами
экипажей, пока они находились на судне, принадлежит ему. Получается что
работники территории АО не свободные люди, а только подчиненные,
фактически - наемные рабы.
Нечего и говорить, что такая рабовладельческая логика в корне
противоречит логике договорных отношений, в которых только и могут
находиться свободные граждане. Даже если представить, что был добровольно
заключен между рыбаками и руководством АО договор, по которому первые
обязывались быть в рабском положении, гражданский суд при реальном
рассмотрении условий выполнения такого договора должен был бы признать его
ничтожность в связи с невозможностью иметь, с одной стороны, строго
ограниченные обязанности у АО, а с другой стороны - неограниченные
обязанности у нанятого работника.
Конечно, официальные отношения судоэкипажей и руководства АО были
иными. Камчатский облсуд говорит о договоре подряда. Как известно, отношения
сторон в договоре подряда достаточно подробно регулируются новым гражданским
законодательством. Кроме того, как считает известный юрист к.ю.н. Пашин
С.А., в данном деле есть основания считать договор подряда формой трудовых
отношений. Ниже мы рассмотрим оба варианта.

Вариант гражданских отношений АО и судоэкипажей

В приговоре описан круг обязанностей каждой из сторон в упомянутом
договоре подряда. Судоэкипажи были обязаны выловить рыбу и изготовить
готовую рыбопродукцию, АО обеспечивало их за это судами, промысловым и
технологическим вооружением, расходными материалами, а также оплачивало их
труд, исходя из количества, качества выпущенной рыбопродукции с учетом своих
расходов. Конечно, эти обязанности конкретизировались, с одной стороны -
плановыми заданиями, а с другой стороны - нормами расхода материалов, износа
оборудования, ставками заработной платы и т.п. Согласно ч.1 ст.702 ГК РФ по
договору подряда одна его сторона (подрядчик- судоэкипаж) обязуется
выполнить по заданию другой стороны (заказчика -АО) определенную работу и
сдать ее результаты заказчику, а заказчик обязуется принять результат работы
и оплатить его".
Таким образом, АО "Океанрыбфлот" по договору подряда могло приобрести в
свою собственность лишь те результаты работы, которые ему сдавали
судоэкипажи в порядке выполнения своих обязательств и были соответствующим
образом учтены и оприходованы. Если бы экипажи за весь рейс и по собственной
вине не сдали бы АО ни килограмма рыбопродукции или всю ее до оприходования
вывалили за борт (что нечасто, но бывало), они бы только лишились зарплаты
или в худшем случае их в гражданском порядке обязали бы возместить АО ущерб
за износ судна. А вот если бы они присвоили или противоправно уничтожили уже
оприходованную АО продукцию, их можно было бы обвинить в хищении или
уничтожении имущества, которое для них уже стало чужим.
Таким образом, обвинение капитанов и их помощников в хищении неучтенной
рыбопродукции, как вверенного им имущества АО, не основано ни на смысле
договора подряда, ни на законе. Утверждение суда о том, что капитанам и их
помощникам в силу служебных обязанностей вверялась вся выпущенная экипажами
рыбопродукция, убежден, просто не может соответствовать закону. Даже если в
служебных инструкциях капитанов и содержится такое требование, его нельзя
принимать во внимание, поскольку оно противоречит законодательству о
договорах подряда и потому законной силы не имеет.
Каков же тогда правовой статус рыбопродукции, произведенной экипажами
сверхплановых заданий для себя, фактически вне рамок заключенных договоров,
но с использованием оборудования АО? Или проще: чьей собственностью является
эта продукция?
Ст.136 ГК РФ отвечает на этот вопрос так: "Поступления, полученные в
результате использования имущества (плоды, продукция, доходы), принадлежат
лицу, использующему это имущество на законном основании, если иное не
предусмотрено законом, иными правовыми актами или договором об использовании
этого имущества".
В рассматриваемом деле судоэкипажи использовали имущество АО на
законном основании по договору и выполнили все условия этого договора о
передаче АО заказанной им рыбопродукции. Следовательно, остальная часть
новой продукции должна принадлежать экипажам за вычетом ущерба, который был
причинен владельцу использованием этого имущества. Но даже если владелец с
этим несогласен, его претензии должны рассматриваться гражданским судом по
делу о ненадлежащем исполнении условий договора подряда. Потому в приговоре
по делу камчатских капитанов не основаны на законе утверждения об ущербе АО
до соответствующего разрешения такой жалобы АО в гражданском суде.
Согласно ст.712 ГК РФ "при неисполнении заказчиком обязанности уплатить
суммы, причитающиеся подрядчику в связи с выполнением договора подряда,
подрядчик имеет право на удержание в соответствии со ст.359 и 360 ГК РФ
результата работ, а также принадлежащих заказчику оборудования, переданной
для переработки (обработки) вещи, остатка неиспользованного материала и
другого оказавшегося у него имущества заказчика до уплаты им соответствующих
сумм."
Поскольку в деле имеются сведения о том, что руководство АО в 1993 году
не исполняло должным образом свои обязанности, экипажи имели право не только
на побочные заработки ради выживания, но могли удерживать из уже переданной
АО рыбопродукции или даже иного имущества АО стоимость в размере
причитающейся им зарплаты и иных обусловленных договором сумм. В принципе
они имели право продать само судно за свою зарплату...
К сожалению, Камчатский облсуд принял иную позицию, осудив не
руководство АО, не исполнявшего свои обязанности по договору, а судоэкипажи
в лице их капитанов, которые свои плановые обязанности перед АО выполняли
полностью, причем осудили не в гражданском, а в уголовном порядке.
Производство и присвоение экипажами неучтенной рыбопродукции нельзя
признать хищением и по такому основанию, что произведена она была членами
экипажей во вневахтенное время и благодаря дополнительно вложенному ими
труду. Оплату экипажи получали только за сданную плановую продукцию, а
самозаготовленная продукция, естественно, не оплачивалась, поскольку для АО
она была чужой.
Вариант трудового конфликта

Другим серьезным доводом защиты является утверждение, что данное дело
является на деле трудовым конфликтом и должно рассматриваться именно таким
образом, поскольку судоэкипажи с гендирекцией АО состояли не в гражданских,
а в трудовых отношениях.
Однако и при таком варианте рассмотрения дела в суде победа окажется на
стороне рыбаков, поскольку у АО невыполненных обязательств много больше.
Что касается причиненного предприятию ущерба, то ст.118 Кодекса закона
о труде регулирует этот вопрос следующим образом:
" Материальная ответственность за ущерб, причиненный предприятию,
учреждению, организации при исполнении трудовых обязанностей, возлагается на
рабочего или служащего при условии, если ущерб причинен по его вине. Эта
ответственность, как правило, ограничивается определенной частью заработка.
При определении размера ущерба учитывается только прямой действительный
ущерб, неполученные доходы не учитываются."
Таким образом, КЗоТ ограничивает право предприятия на возмещение
виновным работником причиненного прямого ущерба только частью одного
месячного заработка и при этом не может быть и речи о возмещении, например,
"неполученных доходов", не говоря уже о неполучении каких-то
незапланированных доходов, как в деле капитанов. Законодатель, видимо,
полагал, что, с одной стороны, этот ущерб во многом возмещается той
прибылью, которую работник приносит предприятию своим трудом, а с другой
стороны, у предприятия есть другие рычаги для воздействия на "вредящего
работника" (например, простое увольнение).
Вместе с тем ч.1 ст.121 КЗоТ РСФСР устанавливает, что когда ущерб
причинен действиями работника, содержащего признаки деяний, преследуемых в
уголовном порядке, он несет полную материальную ответственность за
причиненный предприятию ущерб. Естественно, что сам КЗоТ эти признаки
уголовных деяний не устанавливает, отсылая нас к уголовному закону.
В действиях камчатских капитанов отсутствуют признаки хищения, но
именно за хищение они осуждены, потому что именно так на них посмотрел
гендиректор АО, а за ним и российские судьи.
Таким образом, если ст.118 КЗоТ защищает работника от разорения при
необходимости выплат предприятию компенсации причиненного ущерба, то ст.121
полностью отдает работника на растерзание и лишение свободы руководителю
предприятия и правоохранительным органам, как только они захотят усмотреть в
их действиях признаки уголовных деяний. Наличие такой колоссальной разницы
между возможными последствиями от причиненного работодателю ущерба дает ему
большие возможности для произвола.
Представляется, что ч.1 ст.121 КЗоТ должна быть устранена, поскольку на
деле она есть часть уголовного закона, которому нет месте в Законе о труде.
Гораздо правильнее включить в КЗоТ более детально проработанные нормы о
материальной ответственности работников за причинение предприятию ущерба при
"левой" работе и тем более при присвоении части изготовленной ими же
продукции или материалов. Несправедливо такие присвоения считать рядовым
хищением чужого имущества. Ведь продукция была результатом труда работника,
он был волен в ее уничтожении или созидании.
Правильнее считать такие присвоения нарушениями условий трудового
договора, представляя предприятию возможность разорвать договор, уволить
виновного, истребовав от него всю необходимую и возможную компенсацию.
Такой порядок в наших условиях более справедлив, ибо отсечет от
руководителей предприятий соблазн уголовных расправ над своими же
работниками, позволит с меньшими жертвами разрешать подобные конфликты и
находить взаимоприемлемые решения, не закрепощая работников, не загоняя их в
тень левачества и оздоравливая предприятия.

Послесловие

Право работника на произведенную им продукцию как на свою собственность
повторяет выработанный еще в феодальной Европе принцип: "Вассал моего
вассала - не мой вассал" (или в близком нам переложении: "Продукт моего
подчиненного - не мой продукт"), что означало "вассал" подчинен мне только в
строго определенных рамках договора, а вне его мы оба свободные люди.
Понятно, что по отношению к рабовладению этот средневековый принцип
знаменовал огромный прогресс. Печально, что нам еще нужно дорасти до него.
Конечно, для иных предпринимателей отождествление работника с частью
производственного механизма кажется более технологичным и прогрессивным, чем
более сложный для управления принцип соподчинения свободных людей в
договорных отношениях. Но отказ от него чреват ослаблением и так слабых
гражданских отношений. Еще трагичнее превращение гражданских или трудовых
отношений между работниками и хозяевами в уголовные дела.
Самое печальное, на мой взгляд, заключается в тенденции. Если в
дореволюционной России принцип гражданских отношений между работодателями и
работниками просто не ставился под сомнение, а про левачество никто и не
слышал, в советское время инициативная работа на себя стала преследоваться
как обман государства, а потом как уголовно наказуемая ЧПД. Теперь же ее
расценивают как тяжкое хищение. За годы "демократии" в этом вопросе мы не
только не восстановили досоветские гражданские отношения, но усугубили отказ
от них. Спор по делу камчатских капитанов в Верховном Суде РФ завершился
нашим поражением. Обвинение рыбаков в хищении оставлено в силе. Убежден, это
касается всех.




предыдущая оглавление следующая


Лицензия Creative Commons
Все материалы сайта доступны по лицензии Creative Commons «Attribution» 4.0 Всемирная.