предыдущая оглавление следующая

Суды и опрос по делам о неучтенке



Дело шоферов "летающих КамАЗов"
(ОСП 17.01.1991 г.)

Обвинитель к.ю.н. Сокольский О.Э. изложил фабулу дела по приговору
Ульяновского облсуда 1986 г., осудившего Б. и других водителей КамАЗов, за
перевозку неучтенного щебня со склада инертных материалов бригаде
"шабашников", строившей колхозные дороги в Татарстане. Обвинитель приравнял
эти перевозки к обыкновенному воровству, поскольку щебень по указанию
бригадира "шабашников" и попустительству кладовщицы вывозился с охраняемой
государственной базы и продавался "на сторону". Вся деятельность водителей
прикрывалась фиктивными документами под вымышленными фамилиями. Такие
действия по расхищению государственных материалов приводят к вынужденным
недовложениям их, плохому качеству строительства, чреватому катастрофами,
вроде порушенных землетрясением домов в армянском Спитаке.
Защитник Сокирко В.В. объяснил дело со слов матери водителя Б.В начале
80-х годов в целях успешного выполнения продовольственной программы и по
инициативе секретаря обкома татарские колхозы стали интенсивно строить
дороги так называемым "хозспособом", т.е. силами "шабашных" бригад и без
выделенных фондов на стройматериалы. По сообщениям газет, таким образом,
осуществлялось до половины всех строек на селе. Поэтому фарисейством
является версия обвинения о тайном хищении щебня со склада, тем более что
этому строительству и перевозкам покровительствовало самое высокое партийное
начальство республики, давала "зеленый свет" милиция. Но случилась
неожиданность - умер партийный покровитель "шабашных" строителей, пришел
взамен другой областной "вождь" с иными приоритетами, и УВД республики вдруг
вспомнило, как вынужденно пропускало "шабашные летающие КамАЗы" (название
обличительной статьи в газете) и на андроповской волне чисток "раскрутило
громкое дело".
В действительности не было никакого хищения, потому что вывозился
щебень, официально считавшийся давно вывезенным (никто не загружал машины
доверху и никто их реально не взвешивал), скапливающийся на берегу Волги
(место расположения склада) и выталкиваемый постепенно на дно реки. Для
кладовщицы предложение "шабашного" бригадира было удобно вывозом брошенного,
а также способом наведения порядка на территории. Для водителей 80 руб. за
машину доставленного щебня были хорошим дополнительным заработком.
Подложность транспортных документов их не смущала, потому что давно стала
обыденностью работы любого водителя. Их основной довод: "Мы строили хорошие
дороги, без ущерба кому бы то ни было, а нас за это держат в колонии".
Обычно за "шабашные" работы судили руководителей, тут же виновниками
оказались водители, а председатели колхозов (заказчики) отделались условными
осуждениями.
Вердикт 8 присяжных: Не виновны.
5 признали водителей невиновными,
3 признали их виновными в хищении,
2 из них высказались за лишение свободы.
Однако если анализировать высказывания, то окажется, что из 5
присяжных, оправдавших Б., лишь один полностью поддержал позицию защиты.
Двое говорили, что упрекнуть водителей можно лишь в неуплате налогов,
хотя признавали практическую невозможность уплаты.
Еще двое присяжных свое решение обосновали изменением обстановки в
стране, а также полезностью дорог, выстроенных "шабашниками". Квалификацию
же действий водителей как хищения они на деле не оспаривали.
К ним фактически примкнул еще один присяжный, заявивший, что хотя
водители делали полезное дело, но юридически они совершили хищение, поэтому
они "виновны со снисхождением".
Последние двое практически солидаризировались с обвинением, сославшись
на разрушительные последствия воровства государственных материалов ("А если
цемент брать?").
С учетом этих нюансов придется признать, что трое поддержали защиту,
двое - обвинение, трое отметили смутность ситуации: хищение формально было
("брать не свое нельзя"), но общеполезность действий водителей исключает их
уголовную вину и наказание.
Исходя из нашего последующего опыта, можно предположить, что
"центристы" и "защитники" (75% голосов) склонны согласиться с тем, что
степень вины водителей следует устанавливать не в уголовном, а в гражданском
порядке. И только четверть голосов присяжных была отдана традиционному
осуждению водителей за хищение. Такие пропорции ответов сохраняются и в иных
аналогичных делах.
Справка. По нашим жалобам дело водителей дважды пересматривалось судами
в надзоре. Сроки наказаний были уменьшены до освобождения, но квалификация
"левых перевозок щебня" осталась прежней: хищение. Правоприменительная
система так и не услышала мнения людей.

Дело 14 рабочих завода "Ангстрем"
(ОСП 22.05 1992 г.)

Обвинитель Владышевский изложил фабулу дела по приговору Мосгорсуда.
Работники зеленоградского завода "Ангстрем" (возрастом 20-35 лет) были
осуждены к многолетним (8-12 лет) срокам лишения свободы за вынос (кражу) с
завода в 1988-90гг. микросхем и реализацию их вне завода с извлечением
наживы - в основном для "левой" сборки компьютеров кооператорами. Микросхемы
похищались с разных производственных участков, иногда в полубракованном
состоянии, тогда их дорабатывали и даже маркировали в домашних условиях.
Поскольку такая система действовала не один год, по оценкам следствия было
похищено 150 тыс. микросхем на сумму 956 тыс. руб. (особо крупный размер).
Присяжный: Завод не заявлял в органы о воровстве?
Ответ: Нет, на заводе не велся детальный учет.
Присяжный: Каков был на заводе процент брака?
Ответ: От 15 до 30% выпуска микросхем.
Присяжный: Кто был основным заказчиком продукции завода?
Ответ: Военные предприятия.
Защитник Сокирко прежде всего отметил чрезмерную суровость приговора
молодым рабочим, которые выносили понемногу и "как все", а "ответили за
всех"... Глубокое сомнение вызывает ответ на вопрос: А был ли причинен
предприятию реальный ущерб? Ведь оно не предъявляло иска, экспертизы ущерба
нет. Последний определялся умозаключениями следователей со слов обвиняемых.
Мало того, завод даже не замечал "несунства", потому что по самой технологии
допускалась возможность терять до 30% продукции в браке. И если рабочие
часть этого брака самостоятельно доводили до уровня менее требовательных
рыночных потребителей, не причиняя ущерба главному производству, то почему
это надо карать как хищение? Тем более что эти рабочие-"несуны" выполняли
положительную экономическую роль, поставляя микросхемы частному бизнесу. И
так было всегда. Можно вспомнить, что и раньше нужные детали и узлы
приобреталось только на "черных" рынках, около радиомагазинов у "несунов",
потому что государство производило такую продукцию только для военных. Я бы
сказал, что "несуны" выполняли полезное хищение. А основным виновником его
являлось преступное государство-монополист, не разрешающее людям официально
производить и продавать то, что им надо. Если бы я был присяжным, то сказал
бы, что такое "хищение" не должно подлежать уголовной ответственности.
Если бы такое явление происходило на частном предприятии, уверен -
таких "несунов" просто уволили бы. У нас же этих рабочих страшно покарали,
фактически за участие в полезном "левом" производстве, кстати, оставив без
всякого осуждения других его участников - организаторов и заказчиков.
Присяжный: Где же грань между "полезной кражей" и воровством?
Ответ: На мой взгляд, она состоит только в наличии или отсутствии
реального ущерба заводу или потребителям его продукции.
Вердикт присяжных: Не виновны.
6 присяжных признали работников не виновными (обвинив государство).
1 присяжный признал их вину в хищении ("поскольку нельзя нарушать
действующий закон"), но со снисхождением. Позицию же официального суда не
разделил никто.
Справка. Это дело обжаловалось нами и пересматривалось кассационным и
надзорными судами многократно, со снижением сроков наказания, но
квалификация содеянного рабочими, как кражи в особо крупном размере, так и
не была изменена. В 1995 г. на свободу вышел последний из осужденных по
этому делу.

Опыт социологического опроса россиян по проблеме неучтенки (дело Ч.)

Мы имеем возможность сопоставить итоги наших общественных и
исследовательских судов присяжных по делам о "левой" реализации неучтенной
продукции с результатами профессионального социологического исследования по
этой проблеме, проведенного фондом "Общественное мнение" в апреле 1993 г. по
заказу ОЗОХиЭС.
996 респондентам в 13 городах России был дан текст (фабула)
"Во время обильного урожая яблок совхозный бригадир Ч. отпустил
заготовителям 30 т пропадающих яблок по цене ниже государственной. Не имея
возможности снизить госцену, он записал в накладной только 20 т, а 10 т
скрыл от учета. Вырученные деньги были поделены между заготовителями и
работниками совхоза. Он осужден за хищение 10 т яблок на 10 лет лишения
свободы, отбыл половину срока. Выберете один из 5 ответов..."
Вот в какой структуре распределились выбранные респондентами ответы:
1. Бригадир виновен, осужден правильно и долженотбывать срок
10%
2. Он виновен, осужден правильно, но наказан слишком жестоко, должен
быть освобожден 24%
3. Он виновен, но не в том, за что осужден, его нельзя лишать свободы
28%
4. Он невиновен, осужден неправильно, должен быть освобожден и
реабилитирован 27%
5. Затрудняюсь ответить 12%
ИТОГО: 100%

Основное содержание этой главы - анализ суждений пяти исследовательских
судов присяжных по "большому делу камчатских рыбаков". Лично я вижу большое
сходство ситуаций рыбаков, осужденных за сбыт неучтенной икры минтая в 1996
году, и молдавского садовода Ч., осужденного за сбыт неучтенных яблок еще до
перестройки. С точки зрения обвинения положение у Ч. даже хуже. Рыбаки
сбывали "налево" изготовленную ими сверх плана продукцию, а садовод
реализовал часть совхозного урожая, правда, гибнущего, но принадлежность
которого совхозу не оспаривалась.
Тем не менее, только 34% согласились с правильностью осуждения садовода
за хищение, а 55% (большинство) посчитали осуждение его несправедливым.
Только 10% опрошенных солидаризировались с назначенным Ч. длительным сроком
лишения свободы. Примерно такие же результаты дают и иные наши суды по делам
о "левых доходах".
Социологи фонда "Общественное мнение", анализируя результаты данного
опроса по разным (возраст, пол, образование и др.) группам, установили:
разница в ответах между ними минимальна, что с их точки зрения
свидетельствует об устоявшемся, стабилизированном отношении населения к
данной проблеме. Существенные различия ответов отмечены лишь в разных
профессиональных группах. К примеру, предприниматели чуть больше других
осуждают бригадира, а вот работники правоохранительных органов больше иных
считают, что он был осужден неправильно и безусловно должен быть освобожден.
Социологический опрос российских граждан по делу садовода Ч. - весомое
свидетельство истинности получаемых на наших общественных и
исследовательских судах присяжных оценок.
Скорбная справка. В украинских местах лишения свободы садовод Ч. пробыл
больше 5 лет. Запущенный сахарный диабет привел к гангрене и ампутации ноги,
а сразу после актирования в начале 1994 г. в кишиневской больнице Ч.
ампутировали и вторую ногу.



предыдущая оглавление следующая


Лицензия Creative Commons
Все материалы сайта доступны по лицензии Creative Commons «Attribution» 4.0 Всемирная.